Часть 3. Он - Божий человек. Его нельзя убивать

Их везли долго и привезли к палаточному лагерю. Патрик помог ему придти в себя, а потом повстанцы приказали им вылезти из кузова. Чанс и её маму повели к одной палатке, а всех мужчин - к другой. На коленях стояло уже несколько человек, и Бенедетто с Патриком присоединились к ним. Им связали руки за головой и оставили одного охранника, который грыз семечки. Бенедетто сплюнул кровь, но постарался снять боль с головы. Сил не хватало, и он приготовился к смерти.

Их было десять. Несколько ченокожих, но белые преобладали. Один пленник, стоящий недалеко от Бенедетто, сказал, что он простой геолог и не имеет ничего общего с войной. Он не знал французского, но Патрик ему объяснил, что это никого из май-май не волнует. Они почувствовали свою победу и начали убивать всех без разбора. Геологов, археологов; насиловать женщин и детей, убивать врачей. Правительственные войска отстпают, и повстанцы могут добиться того, за что сражались - смены власти и запрета на посещение стран белыми. По их мнению, последних стало слишком много, но ведь началась вся эта заварушка не из-за наличия белых на этой территории.

Подъехала очередная машина, и Бенедетто увидел, видимо, главного повстанца. Тот что-то сказал своим солдатам, те отдали честь, а главный ушёл в палатку. Парень увидел, как маленькую девочку Чанс подняли с земли и потащили в палатку. Парню показалос, что он слышал плач. Может, просто показалось, и он закрыл глаза.

Неизвестно, сколько прошло времени, но его отвлёк грубый смех, и он посмотрел на источник звука. Мужчины выволокли девочку и кинули её на место, а мать забрали. Женщина не сопротивлялась. Связанные мужчины начали нервничать, но охранник подошёл к ним и ударил каждого прикладом по затылку. Бенедетто тоже досталось, и он упал и удаился носом о твёрдый деревянный пол. Потом так же грубо их вернули в изначальное положение. Он посмотрел на Патрика и увидел в его взгляде ярость и ненависть. Некоторые пленники, особенно белые, стали заметно нервничать.

Женщину вывели также скоро, как и девочку. Один из повстанцев, как отметил Бенедетто, слишком моодой, застёгивал брюки, а двое другх пошли к палатке с пленниками. Взяли одного и потащили к палатке. Спустя мгновение послышался выстрел.
- Я не хочу умиать, - прокричал геолог. - Пусть они меня также как её! Почему я должен погибать из-за их войны?
Бенедетто сначала захотел помочь ему, но потом решил не тратить свои силы. Повстанцы подошли к этому белому человеку, взяли его и потащили в палатку. Тот посылал разные проклятия, но Бенедетто не слушал его. Теперь он понял, что всех ждёт эта участь.

Вскоре среди пленников остались они с Патриком и ещё чернокожий медбрат из правительственной армии. Солнце переступило черту зенита, а пленников из тенька вывели на солнцепёк. Патрик что-то прошептал ему, кажется, что был рад работать с ним, но Бенедетто лишь слабо кивнул. Малярия - страшная и опасная вещь, особенно если не хочешь болроться. Лихорадка очень быстро тебя разъедает, выворачивая душу наизнанку, заставляя желать только одного - смерти. Бенедетто её и хотел, этой смерти, только она никак не приходила к нему, но он чувствовал, что она наступает на пятки.

Снова выстрел, и снова двое повстанцев, которые идут за своей жертвой. Ряд пленников совсем поредел, и Бенедетто снова посмотрел на Патрика. По лицу того текли слёзы отчаяния. Ведь чеовек понимает, как хочет жить только в тот момент, когда старуха занесла свою косу и готовится сделать один только взмах. Тода человек начинает ценить жизнь, но уже ничего не вернуть, ибо этот процесс непредотвратим. Бенедетто посмотрел на то, как близкого друга, с которым он работал долгих пять лет, уводят, посмотрел на полоску, оставленную его ботинком, остановил взгляд на свалившемся ботинке, и зажмурился, услышав выстрел. Это конец.

Солнце пекло в затылок. После вчерашнего дождя в воздухе была большая влажность, а температура достигла отметки шестидесяти градусов по Цельсию. Бенедетто открыл глаза и поднял голову вверх. Посмотрел на палящее солнце, увидел его корону и зажмурился. Почувствовал на себе взгляд и повернул голову. Открыл глаза и увидел, что около палатки лежат Чанс с мамой. Женщина смотрела на него, и он вспомнил про крестик.
"Возьмите его, это подарок моего отца. Он был праведным христианином", - сказала женщина в тот день, когда они скрывались от дождя.
"Нет, я не могу его взять. Я не слишком праведный христианин"
"Вы - настоящий христианин. Ибо только человек Бога мог отправиться в это место".

Он вспомнил этот диалог. Глаза неприятно защипало, в горле застрял комок слёз, и крупные слёзы потекли по его щекам. Было страшно, он не хотел, чтобы смерть его настигла; он был молод, но он попал в самое жерло военного переворота, из которого нельзя выбраться. Патрик поплатился своей жизнью за то, что не принадлежал к племени повстанцев. Другой чернокожий медбрат поплатился за то, что был врачом армии правительства. Бледнолицие поплатились за то, что лезли со своими работами на их территорию. Ничего странного не было, что все убитые пленники были американцами.

А за Бенедетто пока никто не приходил, и это было странно. Может, это какой-то знак свыше? Может, это его шанс?

Но что он может сделать? Он, страдающий малярией, обезвоживанием и другими болезнями, которые стали следствием малярии? Чем он может спасти себя, да и надо ли? Кто его ждёт? У него нет дома, семьи, в монастыре нет человека, который его бы ждал. Может, конечно, кто-то и обрадуется, если он приедет туда, но прошло столько лет, вряд ли его кто-то помнит. Все его друзья ещё по институту обзавелись семьями, значит, он будет им только мешать. Родителям Пола он тоже не особо нужен, его сестрёнке, он даже не помнит её имени, он будет обузой, а больше во всём мире у него нет человека, который будет его ждать и радоваться его возвращению. Так он думал, по крайней мере.

Он снова поднял голову и посмотрел на верхушки деревьев, которые из-за падающего на них солнца казались неестественными. Потом перевёл взгляд на стволы деревьев, выделил из общей кучи один и непонятно для чего постарался его изучить, запомнить, проникнуть в его сознание. Конечно, последнего не получилось, но это быа хоть какая-то возможность очистить свой разум от того, что занимало его последние минуты. И вдруг он почувствовал какую-то непонятную тяжесть. Как будто кто-то наступил на него ногой и собирался его прижать к земле. Он обернулся и никого не заметил. Бейджик Патрика бросился в глаза, и он вздрогнул. Но наклонил корпус и посмотрел вниз. Из-за футболки высунулся крестик. Парень остановил на нём свой взгляд, и снов слёзы потекли по его щекам.

- Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое... - тихо прошептали его губы, но он не осознавал этого.