Коня в горы

Проехать верхом на бравом жеребце пару часов, знаете ли. удовольствие довольно странное. Бразильянка не была завсегдатой наездницей, более того, она даже периодической наездницей не была, но, спасибо хорошей физической форме и растяжке, сумела как-то приспособиться и даже инстинктивно чувствовала когда, по-хорошему, надо привставать в седле, чтобы не повредить позвоночник несчастной животинке. Только вот ни седла, ни стремян, ни даже поводьев с уздечкой не было и явно не планировалось. Поэтому ехалось особенно весело. В смысле скакалось.

Уже буквально на подъезде к деревне Сантана спешилась, решив, что хватит с нее такого веселья, а с чудо-коня таких нагрузок. Про не совсем лошадиное поведение бразильянка думала, долго и упорно думала, почти всю дорогу, в те моменты, когда не боялась свалиться с него. В общем, все было странно, но казалось, внутри вот было такое стойкое ощущение, что все в порядке и происходит именно то, что должно произойти.

- Ты не поверишь, но осталось совсем чуть-чуть, - она улыбнулась, указывая на огни в окнах вдали. - Там можно будет подкрепиться, а потом дальше... в горы. Пойдешь со мной?

Надо заметить, что через пару часов довольно активного бега конь изрядно устал. Нет, он мог пробежать еще столько же, но без прежней легкости. К тому же, становилось все темнее, так что светлая лента пыльной утоптанной дороги была единственным, на что можно было ориентироваться.

Несколько раз за дорогу Виктору явно казалось, что где-то рядом он слышал шуршания в кустах и чуть ли не звук вытаскиваемого из ножен лезвия ножа, который собирались бросить им в спину. Но все обходилось, и вскоре они оказались на улице, как видно, очередной деревни.

Здесь не было сильно светлее - да, из окон падал свет, разряжая темноту, где-то впереди у дороги даже болтался на ветру масляный фонарь.

Тяжело дыша, конь быстро опасливо огляделся, прислушался, поводя ушами, а потом продолжил путь так, словно не он с ней шел, а она шла с ним, и именно он прокладывал путь. Естественно, совсем позади ее он оставлять не хотел - черт знает, кто шлялся тут по ночам.

Например, когда мимо прошел какой-то старик с собакой на поводке, которая угрюмо зарычала на Виктора, конь невольно насторожился, хотя едва ли этот старик походил на наемного головореза.

Бразильянка чуть похлопала жеребца по спине, когда тот внезапно пошел быстрее ее, становясь, так сказать, вожаком в их маленькой компании. Это было довольно мило с его стороны, только вот если сейчас дорога была одна, то дальше она расходится на маленькие улочки, которые ведут к рынку, к салону, куда-то там еще, к харчевне тетушки Кун… Много куда, в общем.

- Не торопись, дружище, - окликнула она коня.

Или не коня? Вот было у нее такое смутное чувство, что все не так просто в этой животине, но пока что это чувство ничем не подкреплялось кроме не совсем стандартного поведения. Слишком уж разумными были поступки. И какими-то ответственными что ли?

- Я предлагаю сначала подкрепиться, прежде чем полезем в горы, - она усмехнулась, представив себе жеребца, который в прямом смысле слова, карабкается по горам. Все, конечно, не так страшно, как можно было бы предположить, в том плане, что несмотря на то, что они реально будут подниматься наверх, у них под ногами будет довольно неплохая дорога. Протоптанная за многие годы тропа. – Как ты смотришь на пельмени тетушки Кун? Хотя… тебе, наверное, какой-нибудь травки и водички, да?

Конь одарил девушку суровым взглядом - мол, чего еще? Какие могут быть промедления? Но потом она высказала одно очень интересное предложение.

Вот это уловка! Виктор даже подивился, как же легко можно было его поймать на таком простом. Какие шпионы? Какие знатоки? Какие иппологи, в конце концов? Предложите коню на выбор пельмени или отборное сено. Ни один здравомыслящий конь не станет есть тесто с мясом. Зато натрескавшийся яблок и оттого еще более голодный человек, который волею случая ходил в теле, что было раз в восемь его тяжелее, душу продаст за тарелку горячих свежих...

Конь сглотнул, должно быть, довольно явно.

Не палиться. Вот что главное!

Пельмени. Черт бы побрал эту плутовку, все-то она продумала.

Конь тяжело вздохнул, фыркнув, и остановился, позволяя девушке вести туда, куда нужно было идти. Ну что ж, травы и водички так травы и водички. Ох и представлял себе Виктор, что ему его собственный организм на такую диету ответит. Хорошо хоть у него всегда были при себе препараты, которые могли поправить неладное.

То, конечно, было далеко от поведения сферического коня в вакууме, но выглядело тоже забавно. Правда, на коня в вакууме она никогда не любовалась, но казалось, что должно быть смешно. Бразильянка, естественно, без задней мысли говорила про пельмени, даже не думала о том, что жеребец так смачно сглотнет. Или это была его реакция на травку с водичкой?

Сантана почесала животину за ушком и пошла вперед, поменявшись с ним местами проводник-турист. Вот теперь все было довольно логично, ведь это именно она тут почти местная, по крайней мере знала тут все интересные места и тропы. Вот харчевня тетушки Кун – ее открытие. Раньше, кажется, к ней никто в таких количествах не хаживал.

- Тетушка Кун, доброго вечера, - бразильянка постучала о дверной косяк и аккуратно заглянула внутрь в поисках хозяйки. Было уже достаточно поздно, поэтому добрая хозяйка уже могла отдыхать. Но нет, она тут же показалась на пороге, присматриваясь к внезапной гостье. Когда на лице просияла улыбка, Сантана поняла, что ее узнали. – Тетушка Кун, нам бы перекусить, если еще что-нибудь осталось. И друга моего напоить водичкой, - она указала на вороного жеребца, который активно сливался с темнотой.

Шли они, к счастью, недалеко. Или к несчастью, потому что его уже поджидало сено и вода. Это был неприметный дом, каких тут полно, только на улице было выставлено несколько деревянных столов с лавками, явно ручной работы.

Конь остановился поодаль, ожидая, что будет дальше. А дальше все было очень печально, когда девушка, наконец, договорилась с хозяйкой.

Очень быстро та зажгла несколько фонарей во дворе, так, чтобы стало посветлее, а затем скрылась в доме, пообещав их накормить. Примерно в то же время невысокий крепкий парень вытащил во двор целых два ведра. В одном плескалась вода, а во втором, деревянном, был насыпан овес.

Блеск.

Радостно улыбаясь, парень опасливо похлопал коня по шее и жестом указал угощаться. А потом, спохватившись, достал из кармана пыльный надкусанный сухарь, бывший когда-то рисовым хлебом, и протянул ему.

Виктор посчитал это за личное оскорбление.

Конь решил, что сойдет и подачку принял.

Сухарь на вкус был как те самые карманы, откуда он к нему прибыл. Так что пришлось запить это все водой, хотя лучше от этого и не стало. Овес все еще выразительно смотрел на него. А когда хозяйка вынесла глиняный горшок, полный горячих пельменей, Виктор внутренне проклял все на свете.

Тетушка Кун всегда была гостеприимной хозяйкой, даже вот сейчас, когда уже едва ли не собиралась ложиться спать. Сантана была очень благодарна этой милой женщине за то, что не отказала в горячем ужине. В конце в концов, иногда надо все-таки питаться чем-то кроме яблок и святого духа. А тут, на Тибете, как мы помним, аппетит у бразильянки увеличивался в разы. Да-да, поэтому этот самый горшочек с пельменями был как раз под стать ее желудку. на один, так сказать, присест.

Но пока Сантана сидела в ожидании и даже закурила, она неустанно наблюдала за жеребцом: как он двигается, как он есть, как отреагировал на угощение, хотя выглядело оно так, что проще было удавиться, как пьет... И все, казалось бы, было нормально, ровно до того момента, пока перед ней не появился горшочек с дим самами. Тут. кажется, начал разговаривать не только ее желудок, но и желудок этой животинки. Или ей послышалось?

Хитро улыбнувшись, девушка перевела взгляд с коня на пельмени, потом обратно на коня, а потом взяла в руки палочки и принялась уплетать это домашнюю вкуснятину. Тетушка Кун тем временем принесла еще чай и рис с овощами. Видимо, в качестве закуски. Правда, она еще успела попричитать, что, мол, негоже в такое позднее время по дорогам ходить, ведь много разных дурней. Но похвалила красавца-коня. Уж больно он ей приглянулся.

- Хочешь остаться у тетушки Кун? - заглотив с десяток пельмешей, Сантана обратилась к новому другу. - Будешь по хозяйству ей помогать, я буду в гости иногда приходить.

Это был удар ниже пояса. Нет, серьезно, нет хуже, чем есть на глазах у человека (хорошо, в теле животного), изнывающего от голода. Он нормально не питался уже дня четыре, все перебивался какими-то непонятными бесвкусными сухарями, типа того, что ему вручили здесь, один раз успел в забегаловке закинуть в себя рис с мясом. Местных денег у него почти не было, обменять евро после того, как перебрался сюда из Римини, не успел.

В общем, все было очень нехорошо. А эта девица еще и издевалась.

Жеребец пристально и неодобрительно на нее посмотрел, прядая ушами. Оглянулся по сторонам, вслушался в ночную тишину засыпающей деревни. Ветер шумел в ветвях редких деревьев, где-то далеко лаяла собака. Конь шумно втянул ноздрями воздух.

Конь первым делом наклонил голову, чуть сгибая передние ноги, чтобы тяжелая сумка мягко опустилась на землю. После этого он стряхнул через голову широкий кожаный ремень, оставляя сумку стоять на земле.

Ладно. Как там Эдриан учила...

Это было, пожалуй, непросто. Конечно, первым делом пришлось сконцентрироваться на всем человеческом, что уцелело среди инстинктов, рефлексов и позывов. Это было сложно. Вообще, Виктору это обратное превращение давалось хуже. Одно дело - рационально помыслить, сложить два и два, четко последовать инструкции... Совсем другое, когда тебя постоянно отвлекают какие-то совершенно нечеловеческие и примитивные порывы.

Ну и мерзкие же ощущения были при превращении. Все равно, что снимать с ноги ботинки, которые натирают и давят, но ты их вынужденно носил последние часов десять. С одной стороны - освобождение, но с другой, когда все мышцы и даже отдельные кости начинают возвращаться в исходное положение, жизнь в определенном смысле становится неприятна.

Виктора шатнуло так, что он едва удержался на ногах, налетел спиной на плетеную ограду дома. В глазах двоилось. Ноги и руки болели просто как черти. А еще Виктор понял, что разница в коневом и человеческом желудке была очень серьезной. И три литра выпитой воды - это чересчур. Хорошо, яблоки за несколько часов бега уже вступили в процесс пищеварения, но...

В общем, Виктору пришлось бойко отвернуться от девушки за пределы ограды, скрывшись в темноте, и вернуть все отведанное обратно на траву. Просто блеск. Как будто как минимум с дикой пьянки возвращается. С института такого не было.

Распрямившись и тяжело вдохнув, Виктор вытер рот. Жить стало немного приятнее. Вторым же его порывом стало кинуться к своей сумке, безошибочно сунуть руку в нужный отдел, найти там небольшую бутылочку из плотного темно-коричневого стекла (в темноте - один черт, не видно, но Виктор там все знал на ощупь) и влить в себя строго нужную дозу. Жгуче-мятный привкус на языке сделал мир еще на пару тонов лучше. Микстура должна была привести кислотность в желудке в норму и улучшить пищеварение - все-таки, он не лошадь, ему с таким багажом внутри не положено ходить.

После этого Виктор слегка подрагивающими руками достал пачку сигарет, зажигалку, закурил, сунул и то, и другое в карман замызганных как черт знает что штанов - все-таки, конь лазил по грязи, и это не прошло бесследно и для человеческого облика, - тяжело плюхнулся на скамью за столом, где сидела девушка, несколько раз глубоко затянулся дымом.

Чудовищный никотиновый голод тоже давал о себе знать. В зависимости Виктор впадал очень легко, очень.

И только завершив этот небольшой ритуал, Виктор коротко, сильно охрипше выдал:

- Доктор Виктор Гиббс. К вашим услугам, - и снова затянулся, враз скуривая сигарету до половины.

Реакция коника была однозначной. Совершенно не похожей на реакцию нормального коня. По крайней мере в том понимании, что было у Сантаны. Девушка продолжила поглощать еду, только вот теперь уже неторопливо, со смаком, наслаждаясь ею. И чай... мммм... Этот божественный монастырский чай, который можно найти в каждом доме. И внутри все было очень тепло и уютно. В общем, жизнь приобретала яркие краски, несмотря на темень вокруг.

Жеребчик же внезапно решил избавиться от своей ноши, поставив ее на землю, после чего началось самое интересное. Ривера закинула ногу на ногу, чуть откинулась назад, чтобы было удобнее наблюдать за этим шоу, снова закурила и продолжила смаковать свой чай. Картина, правда, получалась не самая застольная, только вот ее аппетиту даже такое не могло помешать. Эхх, не оценил мужчинка перспективу остаться у тетушки Кун, чтобы помогать ей по хозяйству.

- Сантана Ривера, - почти даже мило улыбнулась бразильянка, протянув руку для рукопожатия, - Вряд ли наши услуги как-то пересекаются в этом мире, но знакомство определенно приятное. Вы же, надеюсь, не каждую встречную на себе катаете... Ну, или позволяете себя оседлать, если вам такая формулировка больше нравится.

Нет, ну а чего он пытался делать из нее идиотку. К тому же, он ей вообще никто и звать его никак, чтобы она вела себя прилично и мило улыбалась. В конце концов, не просто так ее редкостной сууу... стервой на работе называют. За глаза, естественно, но лично ей это очень даже льстит.

А девушка за словом в карман не лезла. Виктор криво усмехнулся, ответно пожал изящную, но удивительно сильную руку - сразу надо было понимать, что с холодным оружием, пускай таким необычным, она обращалась не первый раз, это чувствовалось по коже ладони. Тут какими бы ты кремами ни пользовался, как бы за руками не ухаживал, "профессиональный" след все равно остается. Виктор детективом не был, но кое-что в этом смыслил.

- Только тех, с кем предполагаю продолжение знакомства после такого тесного сближения, - ответил он.

Виктор взглянул на блюдо с димсамами. Прислушался к ощущениям своего организма. Мозг считал, что они хотят есть. А вот желудок твердил, что любая погруженная в него субстанция будет немедленно возвращена назад сполна. Конфликт.

Виктор потер лицо незанятой сигаретой ладонью, зажмурился, проморгался. Да, долгое пребывание в зверином теле оставляло свой отпечаток. Шея болела, кости еще чувствовали себя не согласными с тем, что они должны формировать скелет прямоходящего существа. Виктор подвигал нижней челюстью. И зубы. Вот уж что ощущалось особенно неприятно. Клыки и прочие зубы, которые у коня заменялись диастемой, ныли с особым смаком.

Если в целом охарактеризовать состояние Виктора, то краше в гроб кладут, честное слово.

Бразильянка усмехнулась, заметив, как мужчина чуть задержал ее руку на секунду дольше положенного. Явно что-то не то почувствовал, либо что-то попытался почувствовать. Вид у этого Гиббса был достаточно помятый, а уж попахивало от него... Сразу чувствуется, что как конь работал. Или лошадь.

- Звучит заманчиво, - улыбнулась девушка.

Нет, а зачем рассказывать такому интересному внешне мужчине о том, что она, вообще-то, уже обручена? И нет, она не собирается переключаться на кого-то другого, просто в ней сейчас скорее проснулся охотничий интерес. Не даром она хищница, которая вполне себе может в одну морду заглотить целую лошадь. Ну, или коня. В конце концов, наличие лишних причиндал тут роли не играет.

- Я так понимаю, что те двое на тебя за что-то очень уж сильно обиделись... Я бы послушала сказку на ночь.

Сантана жестом доброй воли пододвинула с Виктору свою пиалу с чаем. Здравый смысл подсказывал, что раз уж его только что вывернуло наизнанку, то неплохо было бы хоть немного, но восстановиться от обезвоживания. Тем более, что пить обычно в принципе хочется. А если уж совсем по-хорошему, то можно было бы его немного подлечить, так сказать, поставить на ноги, и чтобы не только стоял, но и нормально ходил. Но пока что было интереснее чувствовать себя в заведомо более выгодном положении.

Виктор даже в таком совершенно не боеготовном состоянии мог здорово оценить, что не зря ему нравились девушки южных кровей. А Сантана, к тому же, явно тоже знала в этих делах толк, ну не встречались в природе красотки, которые выглядели бы так, но при этом вели образ жизни католической послушницы.

Упоминание недавних встречных заставили Виктора поморщиться, как от зубной боли (хотя, почему "как"?). Он посмотрел на огонек сигареты, скуренной почти до фильтра, затушил ее, сбив уголек, и достал из кармана пачку и зажигалку.

Пока он закуривал, бряцнув тяжелой зажигалкой, было время подумать над тем, что он хотел рассказать. Да, как там...

У меня была жена, как у всех - обычная,
Что случилось, что она стала... с пистолетом посреди коридора и, бранясь похлеще, чем старый пропоица, сообщила, что прямо сейчас отстрелит ему все его хозяйство. Не будь Виктор проворным, каким он был, и пуля действительно оскопила бы его. А так - только продырявила коленку.

- Меня ищут по заказу. За некоторые ошибки молодости, - уклончиво ответил он. - Уже года три ищут, тут опять нашли, - добавил он по-простецки. Хотя, что говорить, за три года он и впрямь привык к состоянию вечной погони.

Чай он, надо признать, принял с молчаливой благодарностью. Хочешь - не хочешь, а поправляться надо. Антиоксиданты из зеленого чая едва ли ему помогут, но хотя бы кипяченая вода была куда лучше того, что он пил последнее время.

Вопрос Гиббсу явно не понравился, потому что он даже поморщился, словно его настигла зубная боль, или, того хуже, ушная. Мужчина докурил сигарету и принялся за другую, все это время сохраняя молчание. Вот даже было интересно, это ему конем так мозги отшибло, или просто зверская никотиновая ломка, что сначала он затягивался как умирающий, которому дали последнюю сигарету, предварительно морив голодом. Ну, никотиновым, естественно.

- Судя по всему, молодость была очень бурной, - слегка усмехнулась бразильянка.

Ну, по мужчине прекрасно видно, что он пользуется успехом у женщин. Очень уж приятная внешность, скажем так. И, кажется, не обделен интеллектом. Наверное. А мужчины с мозгами обычно умеют совершать лишь ограниченное число ошибок. Либо из-за женщины, либо из-за денег и корысти. И несмотря на то, что здравый смысл подсказывал, что три года на человека охотятся обычно из-за денег, но интуиция подсказывала, что дело все в бабе. Ну, даже по тому, как Виктор себя ведет. Что-то такое неуловимое взгляду, но то, что чувствуется на интуитивном уровне. Ну привлекательный же, и это факт.