Формула идеальных отношений

Младший помнил одну очень важную вещь - если он будет часто превращаться, то намного быстрее привыкнет к постоянной боли и вообще ему станет намного легче. Пока он все еще воспринимал окружающую его действительность через призму собачьего сознания, человеческом в нем было маловато, да и знал он только простые команды, которым его научил брат. Но вообще Тео вроде бы был очень сообразительным, почти не гонял кошек, не воровал еду из столовой и не катался в лужах, если находил таковую на своем пути, хотя и очень хотелось. Словом, он был очень воспитанным псом, разве что иногда хотелось грызть ножки столиков и закапывать что-то очень ценное в клумбу под окнами жилых корпусов. Особенно Тео нравилось закапывать что-то, принадлежащее или лично ему или, что намного чаще - принадлежащее брату, хоть за это и можно было получить увесистого пинка.

Тео валялся на ступеньках храма и грустил. День клонился к вечеру, температура уже несколько спала, но псу было еще очень тепло для того, чтобы что-то делать. Тео, в его длинной отросшей на зиму шерсти было жарко, и он старался поменьше двигаться, чтобы прохлада пробиралась через густую шкуру внутрь, к коже. В монастыре было тихо, даже слишком тихо, никто не бегал, ничего не делал и вообще, казалось,в се вымерли. Может быть оттого, что сегодня воскресенье.

Пес грустно вздохнул и положил голову на лапы, свесив длинные мохнатые уши со ступенек и принявшись наблюдать за главными воротами – вдруг кто-то придет. Было скучно.

Сидеть в доме в такую погоду - кощунство высшей степени. Особенно сидеть в доме, когда близняшек выпускают из манежа и они расползаются по всем комнатам, залезают во все щели и интересуются всем на свете, требуют внимания, игрушек, чтобы с ним играли, то одно, то второе, то третье. Тео понял это еще раньше, чем их выпустили, поэтому давно куда-то слинял, а вот Тай до последнего верил, что чаша сия минует. Не миновала. Пришлось, сохраняя внешнее чувство достоинства, буквально позорно сбежать из дома. Близняшек он по своему, конечно же, любил, но как-то эта любовь у него попадала только на тот период, пока они спали или сидели тихо.

На улице же достаточно прохладно и пасмурно, и оттого воздух свеж и чист. Тай терпеть не мог жару, от которой футболка прилипает к спине, а сырые волосы так и норовят залезть в глаза. Надо попросить маму уже обкорнать его покороче, а то что он все как маленький, с этой трогательной, но абсолютно неудобной копной волос.

Тай заметил брата на ступеньках Храма и свистнул ему, подзывая пса к себе. В руках у него был мячик для большого тенниса, и он демонстративно показал его лохматому, загадочно улыбаясь. С этим мячиком Тай хотел попробовать одну вещь - если совсем точно, он хотел попробовать самостоятельно позаниматься телекинезом и наконец понять принцип этой странной магии. Ну и заодно у него были забинтованы руки, чтобы не возвращаться в дом - поколотить макивару вместо разминки. А теперь, раз уж на глаза попался близнец, да еще в таком виде, можно было провести какое-то время с младшим, тем более, что Тай был в очень хорошем настроении.

Сначала Тео увидел направляющегося к тренировочной площадке брата и проводил его тоскливым взглядом – брат не любил, когда ему мешают в его тренировках. Потом заметил в его руке мячик и тоскливо вздохнул – наверное, бросаться им будет. Становилось невыносимо тошно от того, что он может побегать вот за этим замечательным мячиком. Все таки Тео был еще совсем щенком, и ему очень нравилось за чем-нибудь бегать, что-нибудь жевать и с чем-нибудь играть. Особенно ему нравилось бегать-охотиться, даже если это простой мячик для большого тенниса. Тем более, если этот мячик держит в руке брат - одно дело, когда бросает кто-то другой, и совсем другое - когда с ним играет брат, это значит, что брат в хорошем настроении и эти минуты буквально на вес золота, не так уж часто они случаются. Тео снова опустил поднятую было голову на лапы и постарался не думать о мячике, брате и охоте.

А потом брат свистнул его к себе, и Тео, путаясь в лапах от желания поскорее оказаться возле Тая, сорвался с места, чуть не рухнув со ступенек, растягивая морду в довольном приветственном оскале и вывалив розовый длинный язык. Он затормозил возле близнеца, едва не сбив того с ног, преданно посмотрел ему в глаза и внимательно уставился на мячик в его поднятой руке, показывая, что готов на все, только если ему кинут этот вот мячик, даже готов научиться летать, если это потребуется. Тео буквально прикипел к нему взглядом, приподняв длинные уши и даже облизнувшись от предвкушения.

Кто бы сомневался. Тай отошел на шаг назад, чтобы Тео в предвкушении не сбил его с ног, и какое-то время водил мячиком перед носом близнеца, только больше того раззадоривая и заставляя пританцовывать на месте от нетерпения. А потом, резко замахнувшись, отправил мяч в полет, не прилагая к нему никаких дополнительных усилий. Он пока не был уверен, что у него получится воздействовать на мяч телекинезом и хотел проверить этот факт не с полпинка, а обстоятельно и методично. То есть сначала нужно было размяться, настроиться на работу и каким-то образом отвлечь Тео, которому хотелось поиграть.

Тай не мог устоять перед близнецом, особенно когда тот смотрел вот так. Очень просяще и очень жалобно, выжидающе, да еще-сотню-как-прилагательных смотрел. Тай себя за это ненавидел - он буквально сдавался каждый раз, когда видел этот взгляд. Но поделать с собой ничего не мог. Так, работа. Разминка.

Мальчишка начал быструю, но тщательную разминку, достаточно активную, чтобы успеть проработать все мышцы для работы. Он хотел поработать ногами. Обычно Тай игнорировал удары ногами, предпочитая постоянно держат ситуацию "в руках", а на тренировке Сэнсэй высказал ему, что нельзя отдавать предпочтение чему-то одному, так как с заданным объемом работы он не справился. Это, конечно, не помешало ему устроить темную в спарринге своему напарнику, но упрек учителя ужалил сильнее, чем Тай сначала подумал. Он всю неделю ждал поездки в монастырь, чтобы тут, в тишине и одиночестве поработать над техникой, дабы в будущем больше к нему не возникало никаких нареканий.

Тео почувствовал, что если брат сейчас не кинет мяч - он его укусит. Ну как укусит - конечно, не сильно, но зубами прихватит от нетерпения. Младший считал Тая своим хозяином, даже не маму, а именно брата, и сам тот факт, что брата можно будет укусить, даже если нечаянно и не специально, уже был сам по себе ужасен. И не потому, что потом близнец непременно даст сдачи, потому что не в его привычках было оставлять подобный проступок безнаказанным. И самый максимум, что он себе мог позволить - это осторожно прихватить зубами самый край одежды, да иногда положить лапу на ногу.

Мячик, вероятно с приложенной к нему достаточной силой, улетел далеко в сторону от тренировочной площадки, и Тео сиганул за ним следом, сразу же сунув нос в редкую и желтую от пыли траву, принявшись вынюхивать местоположение мяча. Лохматый хвост стоял торчком, Тео едва не повизгивал от восторга, шумно дыша в траву и ища мячик, который откатился довольно далеко от самого плетня и площадки. Обнаружив заветный желтый кругляш, сеттер подхватил его зубами и, довольно виляя хвостом, вернулся на площадку, хитро поглядывая на брата и имея довольно смешной вид.

Тео не испытывал ни малейших угрызений совести от того, что отвлекает близнеца от его тренировки. Во-первых, Тай сам его позвал, значит, мог предположить, чем будет заниматься как минимум минут пятнадцать, а во-вторых, Тео вообще о таких мелочах не задумывался. Тем более будучи собакой, а вовсе не человеком. Ему хотелось играть, а все остальное - детали.

Нормально размяться Тай не успел, потому что вернулся брат, который всем своим лохматым видом давал понять, что спокойно потренироваться он не даст. Тай даже на какое-то мгновение пожалел о том, что позвал близнеца с собой, но, впрочем, не стал заострять на это внимание. Не убудет от него, а то преданность брата нужно постоянно подкреплять неожиданными подарками в виде тридцати минут внимания.

Тем не менее, Тай не бросил разминку, еще каких-то три долгих минуты основательно разминая ноги, которыми ему сегодня предстояло много работать. Все это время он показательно не обращал внимания на нетерпеливого братца, позволяя тому поскуливать, повизгивать и всячески требовать от Тая участия. Без него брат всего равно сам не будет играть, а прерывать разминку старший считал нецелесообразным. Ему не хотелось при первом же ударе получить себе ушиб/растяжение/перелом, нужное подчеркнуть, поэтому брат в данной ситуации подождет, не умрет.

Сочтя, что достаточно хорошо размялся и достаточно подержал Тео в неведении, Тай протянул руку за мячом, чтобы кинуть его брату еще раз, теперь уже он хотел сделать это с помощью телекинеза. Он еще ни разу не прибегал к такому способу, но в целом принцип должен был быть точно такой же, как при бросках магией земли. А если мяч улетит далеко, то у него будет время сделать несколько пробных ударов ногами. Все-таки, Тай понял, тренировки нужно проводить в одиночестве, а никак не с лохматыми неугомонными близнецами.

Тео был близок к истерике. Больше всего в жизни он ненавидел, когда его игнорировали. Он привык, что это часто делает брат, но легче от этого не становилось, наоборот, даже обиднее. Он вот тут играет с братом, а Тай на него не обращает внимания, знай себе разминается, как будто его, Тео, тут вообще нету. Но тут что либо делать было бессмысленно - брат мастерски умел делать вид, что вокруг него никого не существует, Тео вот так не умел. Пес уселся рядом с братом и, не отрываясь, смотрел на него все то время, пока близнец изволил разминаться. Тео надеялся, что от этого взгляда Таю станет как минимум неуютно и тот все-таки обратит на него внимание. Не свезло - Тай как делал вид, так и продолжил его делать, ровно до самого окончания разминки.

Ну наконец-то дождался! Тео вскочил на лапы, но вот просто так отдавать мяч не собирался. Он припал на передние, отклячив зад с распушившимся хвостом, и завилял своей метелкой, призывая брата поиграть еще немножко. Пусть отнимет, пусть-пусть! Для этого, правда, нужно сначала его поймать. Тео скакнул вправо-влево, балуясь, а потом сунулся ближе к брату, чтобы заинтриговать и обмануть того своей досягаемостью. Это было самой лучшей в мире игрой, главное так просто не сдаваться и стоять на своем до последнего, но и поймать момент, когда брату еще не наскучило возиться. Тео, кстати, славился тем, что обычно этот момент безвозвратно упускал. Но только не сегодня. Сегодня он сделает все правильно.

Тео склонил мохнатую голову набок, почти касаясь одним ухом земли. Мячик в пасть не помещался, отчего губа с одной стороны забавно оттопыривалась в сторону, а сам Тео имел весьма пиратский вид.

Тай с плохо скрываемым сарказмом посмотрел на близнеца, когда тот вздумал с ним поспорить и не сразу отдать мячик. Неужели еще не привык, что подобным образом совершенно бесполезно чего-то доказывать? В самом деле не привык? Вот болван.

Первые два прыжка в стороны Тай проигнорировал, а вот на третий, когда брат оказался в предельной близости, ловко сгреб его за шею и повалил на землю, прижимая так, чтобы вроде бы и не задушить - родной все-таки, жалко, хоть и идиот, - но и так, чтобы брат сразу понял, что сопротивление бесполезно. Тай был сильнее и весил значительно больше этого длинноногого долговязого пса, к тому же брат явно не ожидал, что Тай прибегнет к такому подлому приему. Старший вряд ли бы признался кому вслух, что ему нравится возиться с близнецом, не только когда тот вот такой лохматый, но и когда он в своем человеческом виде. С братом всегда было интересно, интереснее, чем одну или с другими, потому что он всегда мог придумать что-то забавное, что могло бы развеять скуку. И, пожалуй, он был единственным человеком, кому Тай мг позволить все, что угодно, даже если это что-то ему откровенно не нравилось.

И, обняв (скорее зажав) брата за шею, Тай поддался внезапному порыву и быстро прижался щекой к мохнатой и совсем не пахнущей псиной макушку. Это было похоже на форменный идиотизм, но почему-то сейчас Таю казалось это весьма нормальным поступком. Он же с братом возится, не с кем- то там. Если бы он с Дином так возился, это бы да, было подозрительно, а когда с псом - не так палевно что ли. Тай больше всего на свете боится показаться слабым. Все нежности, ласковости – это для личного пользования, никто не должен увидеть. Он даже щенка гладит украдкой, чтобы никто не заметил.

- Отдай по-хорошему, - благодушно пробасил Тай, рассеянно почесывая брата за ухом, а другой рукой пытаясь выдернуть мячик из пасти близнеца.

Тео чуть не умер, когда брат его обнял и внезапно щекой к голове. Он реально чуть не брыкнулся на спину, чтобы подставить близнецу розовое пузо, чтобы тот чесал и гладил и видел, что ему Тео доверяет даже больше, чем себе. Он готов был скакать вокруг него диким волчком, скулить от радости, лизать лицо и руки, тереться об ноги, повизгивать от счастья, вилять мохнатым хвостом и всячески показывать свою преданность. А вместо этого Тео блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь лаской, и покорно выпустил немного слюнявый мячик из пасти.

Он все бы отдал, даже собственные уши и хвост, лишь бы это не прекращалось. В последнее время Тай избегал всякого общения, что с ним происходило примерно раз в два-три месяца по неизвестной для Тео причине, и сегодняшнее его хорошее настроение стало для рыжего настоящей внезапностью. Тео боялся пошевелится, чтобы не спугнуть этот момент, чтобы не потерять его безвозвратно, чтобы это продолжалось всегда, или хотя бы еще немного. Он, кажется, даже боялся дышать слишком сильно, даже хвостом вилять опасался - а вдруг спугнет? Вдруг брату надоест? Вдруг он оттолкнет и скажет, чтобы тот больше никогда к нему не лез. Тео расползся по ногам близнеца, позволяя тому делать все, что угодно, хочешь - гладь, хочешь - чеши, видишь, я тебе верю.

Тео привык к тому, что брат всегда рядом. Если что-то произошло, что-то такое, с чем он сам не мог справится, он шел к брату и выкладывал тому все, а брат брал и все исправлял. И если брат звал к себе, чем бы Тео не занимался, у него всегда находились силы бросить все и идти к брату, слушать его и смотреть на него. Тео знал, что если брату вдруг - ну хоть представить на мгновение - понадобится какая-то помощь, то Тео никогда не отвернется. Все равно что помогать самому себе. Все равно, что быть с самим собой. Все равно, что понимать - вот есть ты, а напротив тебя снова ты. И так будет всегда.

Брат растекся, послушно отдав мячик, и Тай еще некоторое время чесал его за ухом, чтобы уж наверняка закрепить эффект своего превосходства над этой «тупой скотиной», как он его иногда называл, находя клочки шерсти с линяющего брата где-нибудь у себя на одежде. Так, на самом деле, продолжалось довольно долго.

- Все, слезь с меня, - он отпихнул брата и поднялся на ноги, еще раз свистнув, привлекая внимание брата к мячу. Тай наконец получил возможность применить телекинез именно так, как он задумывал, хотя была велика вероятность, что ничего не выйдет, потому что до сего момента с телекинезом все было сложно. Ему с трудом удавалось даже поднять маленький предмет в воздух, а тут все должно было быть намного сложнее. Ну если получается с камнями, то получится и с мячом. Тай занес руку над собой, сосредоточившись на холодке в области лба и стараясь передать энергию Аджны через поднятую руку к самому мячу. Какое-то время он стоял, не двигаясь, медленно перенаправляя энергию синего цвета к ладони, а затем резко распрямил руку, передавая всю эту накопленную в ладони энергию Аджны мячу.

Но, вместо того, чтобы полететь вверх и вперед, мяч сорвался с руки резко вниз, в землю, отскочив от нее в сторону невысокого плетня. Тай раздраженно бросил руку вниз, не понимая, почему не получилось. Естественно, дело состояло в том, что ему пока просто не хватало опыта и сил для совершения такого опыта, но для Тая таких слов, как "не хватает сил" попросту не существовало. Не хватает желания для чего-то, а любое нежелание можно перебороть своими усилиями.

Тео мигом оказался на лапах, все еще немного блаженный от внезапной ласки и нежности, но уже готовый бежать сломя голову куда угодно, только чтобы угодить близнецу. Сеттер вывалил розовый язык, задрал уши и вообще всем своим видом дал понять, что все, что только брат пожелает.

И тут...Вместо того, чтобы полететь как обычно, далеко, мяч ударился в землю и попрыгал в сторону плетня. О причинах такого броска младшему задумываться было некогда, он тут же ломанулся за игрушкой. Сеттер промахнулся зубами мимо отпрыгнувшего от плетня мячика, несказанно этому удивился, не увязался и с разбегу врезался башкой в ограду, чуть-чуть не завалив его. Тео развернулся и кинулся к мячику, подхватив его уже возле самой земли. Он поднял тучу пыли, был весь грязный, довольный и гордый собой, что все-таки поймал этот мячик, и вернулся к брату, едва ли не гарцуя и держа хвост-метелку торчком.

Тео на этот раз не стал баловаться и сразу же сунулся влажным и холодным носом в ладонь близнецу, передавая тому мячик. Только в этот раз надо чтобы нормально он бросил, а то Тео хорошо так об плетень приложился головой, наверное, даже будет шишка. Если у собак бывают шишки от ударов. Бывают, наверное, они же тоже живые. Тео вот точно живой. Ну и ладно, зарастет, как на собаке.

Тай все еще думал о том, почему у него не вышло с первого раза, так что катастрофу брата, врезавшегося башкой в плетень, он не заметил. Впрочем, Тео тут же вернулся обратно, значит, с ним было все в порядке и можно было не волноваться, что тот окончательно убился и теперь умирает. Для умирающего об был слишком резв и доволен жизнью. А зная, насколько Тео любит прикидываться и раздувать из мухи слона, тот бы, если б почувствовал что-то неладное, точно бы изображал сейчас умирающего лебедя. А так нет, скачет вон, здоровый.

Что если попробовать направлять энергию не через руку, а сразу к мячу? Но тогда его над держать в поле зрения, то есть пялиться на свою же руку, а вовсе не в цель, куда он хочет метнуть. А, вот наверное в чем дело и оказалось - ему все еже нужен был зрительный контакт с предметом. Привыкнув, что в земле ему требуется только чувствовать предмет и не обязательно его видеть, Тай не учел, что в телекинезе такой фокус не пройдет. Все-таки еще рано. Мальчишка скрипнул зубами - терпеть не мог, когда случались такие вот ситуации, кгда действительно просто не хватает опыта и сил что-то сделать.

В ладонь ткнулось мокрое и холодное, и Тай отвлекся от своих безрадостных мыслей. Старший близнец зажал мячик в руке, так чтобы были видны желтые бока и таким образом протянул руку брату, ухмыляясь. Ему нравилось так играть с братом - то сразу начинал беситься, но сделать что-то серьезно боялся. Один раз Тео его укусил, несильно, надо сказать, но Тай сразу дал брату понять, что это он сделал очень опрометчиво. Нет, он его вовсе не бил - животных бить плохо. Они - скотины неразумные.

Тео сразу же сунулся к руке с зажатым в нее мячиком, елозя холодным и влажным носом по кулаку брата и пытаясь каким-то чудесным образом достать заветную цель. Он осторожно прихватил желтый бок зубами, но тот был слишком круглым, чтобы за него зацепиться, Тео еще некоторое время помусолил кулак брата, понял, что добраться до желаемого не получится, и затанцевал вокруг близнеца, уговаривая его не издеваться и кинуть мячик еще раз. Он слегка повизгивал от нетерпения, виляя хвостом и приподнимая длинные уши, а потом еще и несколько раз негромко поворчал для приличия, мол, давай, бросай уже, сил нету ждать.

На самом деле Тео уже устал. Не бегать, а находиться в собачьем теле. Свободно быть животным он мог от силы пару часов, а потом чувствовал, как его четыре лапы и хвост начинают раздражать. Тогда ему было легче превратиться обратно, но сейчас Тео решил держаться до последнего, кто знает, когда в следующий раз Тай снова будет таким добрым и милым, что согласится поиграть. Тео даже был готов согласиться на полное истощение и принудительное возвращение обратно в человеческое тело, только бы подольше повозиться с братом. Сейчас он начал терять нюх и хуже слышал, чем обычно, а временами даже в глазах смазывалось, но Тео упрямо не обращал на это внимания.

Он снова припал на передние лапы, ожидая, что брат сейчас кинет мяч и они продолжат свой маленький братский междусобойчик. С Лан все равно так не поиграешь. Она, конечно, лучшая подруга, но она - не Тай. И в этом пожалуй, вся разница. Просто она не близнец. Она тоже может покидать мячик, но делает это все равно по-другому.

Брат поплыл, хоть и старался делать вид, что все в порядке. Таю не нужно было видеть, чтобы понимать это. Он просто чувствовал, но вряд ли мог объяснить, как именно он это делает. Что-то очень похожее на то, как он чувствует, когда близнецу очень плохо. Вроде бы ничего не болит, но пи этому внутри все корежит и ломает, будто ему самому невесть как отвратительно. Тай решил, что на сегодня с близнеца достаточно.

- Хватит, - твердо сказал он брату, убирая мячик в карман и снимая тренировочную куртку, а затем повесил ее на соседнюю макивару, чтобы не мешалась. - А то ты развалишься. Превращайся.

Оставалось надеяться, что поплывший брат сейчас его поймет с первого раза, а не будет строить из себя героя, пытаясь доказать, что он крепче, чем на самом деле. Тай и так его нормально погонял по площадке, так что Тео аж всю пыль собрал на свою шерсть и из рыжего превратился серовато-коричневого. Подметать им неплохо.

- Тео. Давай обратно, - на всякий случай повторил Тай, чтобы до младшего побыстрее дошло, иначе с него станется, слова где-нибудь по пути в мозги брата застрянут и до цели так и не дойдут. Бывало уже и такое, так что приходилось ему повторять по несколько раз. Тай надежды не терял. Воспитает он из близнеца человека, никуда тот не денется. Просто не все сразу. Теперь можно вплотную приступить к задуманной тренировке раз с телекинезом не получилось.