Философия Поднебесной, занятие первое

Так уж сложилось, что занятия, посвященные религии, философии и литературе нужно было вести Ши Ньяо. Ему было, что рассказать ученикам о Магии Воздуха, офуде, кунг-фу стиля тигра и двух видах оружия, но пока такого шанса ему не представлялось. Поэтому сегодня он вновь ждал начала занятия, сидя в центральном зале храма. Философия Поднебесной… неисчерпаемая, как само мироздание, тема, которую европейцам, особенно детям, будет нелегко понять и принять. Философии нельзя научить, можно лишь подсказать ученикам, как им самим начать думать, рассказав о тех примерах, которые были в истории Поднебесной. Что бы ни говорили мудрецы, верить всегда можно лишь собственному опыту, как бы мудры ни были Конфуций или Лао Цзы, никто не обязан с ними соглашаться, каждый имеет право искать свою истину. Для Ньяо сейчас казалось важным безоценочно рассказать о существовавших в Китае философских подходах, хотя на первом занятии можно лишь издалека коснуться того, что входит в неисчерпаемое понятие китайской философии.

Ши сел на циновку на колени, повернувшись лицом к залу, в котором должны будут собраться ученики. Вокруг статуи Будды горели свечи, которые, наряду с масляными светильниками создавали в помещении храма довольно тусклое освещение. Пахло воском, благовониями и ячьим маслом. Стихия Воздуха была здесь наполнена всем тем, что принято считать запахами храма, хотя Ньяо сказал бы, что Воздух при этом ограничен в своей свободе.

Ещё с обеда Юи слышала, что на вечер намечается какое-то занятие, но какое, где, кто ведёт? Никак не могла выяснить. И, наконец, уже ближе к назначенному времени, она узнала, что будет урок по философии в Храме, который проведёт Сифу Ньяо. Юи помнила лекцию по поэзии, что он вёл, девочке понравилось на его занятии, потому она с удовольствием направилась на его лекцию. Тем более, сегодня ей предстояло ознакомиться с философией. Юи вспомнилось, что её отца часто называли, шутя, философом, хотя девочка не понимала почему. Говорили, что он весьма мудр. Юи не особо вообще могла сформулировать себе, что такое философия, но знала что её много в стихах. Задумавшись об этом, Юи невольно пожала плечами.

Прошло уже больше полугода, как она попала в Храм, постепенно вспоминать о родителях ей было всё легче. Порой она даже очень спокойно вспоминала о той или иной ситуации, словах мамы или папы, задумывалась о том, как бы они отреагировали на то или иное действие и поступок своей дочки. Юи хотелось верить, что с ними всё в порядке. Они живут в родной деревне, и когда она вернётся домой, она сможет похвалиться тем, чему научится в Храме.

Войдя в храм, и кратко задержавшись у статуи Будды, Юи направилась к Сифу Ньяо. Подойдя, она поднесла сложенные друг к дружке ладони на уровень лба, и поклонилась Мастеру, приветствуя его. После чего опустилась на выбранную циновку, и кратко осмотревшись по сторонам, принялась ожидать вместе с Мастером, остальных учеников.

Идти на лекцию по философии Мидо буквально заставили. Возможно, его Сифу надеялась, что там его смогут разговорить? «Ха, как наивно…» - то и дело мелькало в голове парня. Но пойти всё же пришлось, а иначе Сифу грозила недельным дежурством по огороду и мытью полов. Мидо был в Храме уже больше месяца и успел перепробовать парочку нарядов, что некоторые мастера так щедро раздавали ученикам. Потому уж лучше посидеть и послушать (ну или подремать) на лекции, чем заниматься «умственным трудом» в виде мытья полов. Кстати, он успел заметить, что в основном девочки помогали в работе с растениями или же на кухне, в то время как мальчикам доверяли мытьё полов. «Ну и где здесь справедливость?» – думал Мидо. Хотя может во многом это верно, и парней за плиту лучше не пускать? И он бы, возможно, согласился с этим ещё пару месяцев назад, но нехватка денег и нужда в подработке, научили его готовить вполне сносно, а вот мыть полы – не мужское дело!

С такими мыслями и раздумьями, парень и зашёл в Храм. Наверное, стоило подойти вначале к статуе Будды и поклониться хотя бы, но после смерти мамы, Мидо отстранился от религии, ведь она не спасла маму… Потому, лишь покосившись в сторону статуи Будды, Мидори направился туда, где в скором времени предстояло начаться занятию. Поприветствовав почтительным поклоном мастера и кратко, кивком, поздоровавшись с уже присутствующей девочкой, Мидо опустился на циновку в позе «по-турецки», ожидая начала лекции.

Философствовать, иногда, Ниу любила, потому с нескрываемым интересом задумалась о том, что может таки стоит посетить занятие по философии? Но до этого, ещё предстояла тренировка с Сифу. Сегодня он что-то был не в духе, и как бы девушка не пыталась его разговорить, Мастер Ковач не проронил ни одного лишнего словечка. «И что с ним сегодня такое? – Думала Ниу, направляясь к Храму. – Хотя может это норма? Может это только я такая болтушка?» - девушка весело усмехнулась своим мыслям.

Ниу очень надеялась, что занятие по философии даст ей «пищу для ума», позволит занять мысли и отвлечься от навязчивых мыслей пойти побродить где-нибудь, уйти на пару деньков в горы и полазить там, в звериной шкурке. Видимо началось полнолуние, тяжёлое время для тех, кто ещё не достиг достаточно высокого уровня в превращение и не в силах пока достаточно контролировать свою звериную сущность.

Девушка вздохнула, упорно прогоняя из головы назойливые мысли. Ниу уже подошла к Храму, и самое время было настраиваться на занятие. Зайдя вовнутрь, девушка подошла к статуе Будды и кратко помолилась, прося терпения и мудрости. После чего направилась туда, где должно было проходить занятие. Сифу Ньяо ожидающе сидел на циновке, и уже присутствовали парочку учеников. Поздоровавшись, девушка вежливо поклонилась Мастеру, после чего приветственно кивнула ученикам, а затем тоже опустилась на выбранную циновку, ожидая начала урока.

Ода о подвигах древнекитайского царя давалась настолько тяжело, что Юэ не заметила, как чуть не опоздала на семинар по философии. Вернее, она уже опоздала, но занятие ещё не началось. Девочка быстро поклонилась у входа в храм, затем статуе Будды, и лишь после этого – сифу Ньяо. Затем она немного нервно расправила рубашку и пояс, осмотрелась по сторонам и села на одну из циновок поближе к мастеру. Философия казалась девочке страшным словом, смысл которого известен только взрослым, но ведь она уже почти взрослая, значит, пора узнать, что это такое. Сифу Бо разрешала ходить на любые занятия, на некоторые даже строго велела являться, поэтому Юэ не переживала за то, что подумает Бо-джи. Ей было любопытно. Она уже была на занятиях по литературе и буддизму, поэтому примерно представляла, как сифу Ньяо будет вести семинар. Нужно будет думать и отвечать. А ещё, наверное, будет много страшных незнакомых слов. Девочка знала китайский язык, потому что на нем говорила мама, но она не знала многих сложных слов, в такие моменты она старалась вспомнить, есть ли что-то похожее в любом из двух родных языков, потом запоминала китайское слово и надеялась, что не забудет. Бо-джи говорила, что лекции не нужно записывать – учиться нужно для жизни, а не для бумаги. Но ей же проще, у неё китайский – родной. Английский у неё тоже родной, но она почему-то никогда не говорила на нем с ними. Когда Юэ пыталась заговорить по-английски, наставница строго просила говорить на китайском, хотя прекрасно все понимала.

Девочка выпрямила спину и прямо посмотрела на старшего мастера. При этом она все ещё восстанавливала сбившееся от бега дыхание, хоть и старалась выглядеть строгой, серьезной и уверенной в себе. Она же – белый тигр, а тигры – священные животные Поднебесной. Значит, она поймет и философию, и магию Огня, и рукопашный бой. И станет сильной, как мама.

Чин не знал, зачем он пошел на занятие по философии. Вряд ли даже сифу Ньяо сможет научить его чему-то тому, чем его ещё не научило Провидение. И в то же время сейчас был тот период жизни, когда с радостью воспринимаешь каждый прожитый день. Бывают мечты, которые сбываются, оставляя ощущение пустоты, а бывают те, которые, сбываясь, ещё сильнее наполняют жизнь смыслами. Дани стала его женой и сейчас ждала его ребенка. Во все это верилось с трудом, и в то же время на лице Чина почти всегда была счастливая улыбка. И на семинар по философии он пошел скорее просто так, не ставя определенных целей, но надеясь узнать что-нибудь полезное или интересное и сравнить это с собственным ощущением мира. Чин был готов все время проводить рядом с Дани, но, к сожалению, это было не всегда возможно. Он боялся за неё, хотя понимал, что не прав. Он должен быть постоянно уверен в себе и должен создавать для Дани ощущение защиты и опоры. Возможно, мысли о философии позволят немного успокоиться. Чин поклонился Будде и мастеру и сел на одну из циновок в дальнем конце зала.

Собрались только ученики, зато среди них не было ни одного европейца. Даже странно, что они не интересуются философией Поднебесной. Или слишком много о ней слышали и не хотят, чтобы кто-то потревожил их картину мира. Чин считал, что знает основные философские теории – он много читал, да и в семье было принято не ограничивать интересы насущными делами. Разговоры за ужином о конфуцианстве или даосизме были нормальным явлением, хотя объективно Чин знал не так много, как говорил. Ему казалось, что достаточно понять суть, а остальное можно придумать самому, не тратя лишнее время на чтение трактатов. Из-за этого та же Аи постоянно подлавливала его на его незнании, а отец и вовсе утверждал, что философ из Чина ещё хуже, чем коммерсант.

Учеников было немного, и среди них, в основном, были дети. Ньяо не стал больше никого дожидаться – если кто и придет, пусть слушает семинар не с самого начала. Он снова коротко поклонился ученикам перед тем, как начать занятие.

- Добрый вечер. Я рад, что вас всех заинтересовала философия Поднебесной, - мастер чуть улыбнулся. – Насколько мне известно, вы все знакомы с традициями Китая, но в курсе философии вы сможете узнать об их истоках. Я прошу вас не бояться высказывать свои мысли и задавать вопросы, ведь лишь так вы сможете лучше постичь смысл, который философы древности вкладывали в свои учения. Кому-то может показаться, что философия – сложная и заумная наука, но на самом деле каждый, кто пытается понять мироздание и себя, уже философ. Когда ребенок спрашивает у родителей, почему идет дождь или почему восходит Солнце, он уже становится философом. В этой науке начинаются все остальные. Насколько вам известно, история Поднебесной насчитывает не одно тысячелетие, и за эти долгие годы многие умнейшие люди давали свои ответы на вечные вопросы. Наверняка вы все слышали о Конфуции и Лао Цзы, возможно, слышали что-то о даосизме, дзен-буддизме или легизме. Мы будем проходить все это по порядку, и я надеюсь, что, как в дзен буддизме, вы сможете обрести понимание, находящееся за сложными терминами. Истины просты, их усложняют лишь попытки их доказывать.

Среди учеников был один младший мастер, Чин, который мог знать философию чуть лучше остальных, но Ши решил, что на него ориентировать не нужно. Он явно витал в облаках и вряд ли пришел всерьез изучать что-то новое. Зато сможет освежить имеющиеся знания или просто отдохнуть от дежурств.

- Я постараюсь кратко рассказать об особенностях именно китайской философии, чтобы в будущем вам было проще с этой точки зрения оценивать основные школы. Во-первых, Китай традиционно воспринимается как Поднебесная, - Ньяо улыбнулся. – То есть центр мира, над которым находится разделенное на четыре части Небо, а вокруг которого уже другие народы, которых мы называем иноземцами, лаовеями и другими порой нелестными для них словами. Причина этого довольна проста – мы живем в стране, которая остается могущественной долгие века. Вспомните великие цивилизации прошлого – Рим, Грецию, Египет, Финикию – на их место пришли другие. Сейчас правят новички, лишь Поднебесная веками занимает такое положение, что с ней вынуждены считаться. Во-вторых, все происходящее циклично. За зимой приходит весна, за днём – ночь, за рождением – смерть и новое рождение. Ничто не бывает вечным, но в то же время все рано или поздно возвращается к исходной точке. Европейцы часто не понимают этой нашей особенности – почему мы никуда не бежим. Но мы понимаем, что все циклы, происходящие в мире, намного важнее сиюминутных порывов. Человек несет ответственность не только за свое поведение «здесь и сейчас» - от него зависят его же перерождения, жизненные циклы окружающих людей и, в конечном итоге, космические циклы. От поведения каждого из нас зависит наш мир в целом, поэтому ещё подумаешь, нужно ли спешить, или лучше сначала подумать. Человек является частью мира – семьи, города, государства, Вселенной. Человек, думающий о благе других, умеющий служить и уважать старших заслуживает более высокой оценки, чем тот, кто жертвует интересами окружающих ради своих. На этих принципах Поднебесная существует так долго. Не путайте с японским кодексом бусидо – каждая жизнь очень важна и ценна, как личная, так и жизнь окружающих. В Поднебесной ценятся покой, терпение и смирение, и они ведут к счастью для окружающих и для себя и долголетию. Недаром именно в Китае веками развивались школы врачевания, подобных которым нет во всем мире.

Ньяо ненадолго замолчал. Он говорил о простых вещах простым языком, но его выступление несколько затянулось, нужно было дать ученикам возможность обдумать сказанное.

- Я хотел бы услышать ваше мнение об этих принципах. Согласны ли вы с ним или нет и почему.

Юи была первой пришедшей на занятие и вначале чувствовала себя слегка неловко. Но затем пришёл новенький ученик, затем Ниу - девушка, с которой Юи уже неоднократно сталкивалась. Пришла так же Юэ, девочка улыбнулась ей и кратко кивнула в знак приветствия. Пожалуй, из всех присутствующих Юэ она знала лучше всех, неоднократно занималась с ней на одних тренировках и даже ходила на сбор трав с Сифу Лю. Так же к занятию присоединился Сифу Ху. Девочка вежливо поклонилась ему, хотя тот выглядел весьма задумчивым.

Вскоре заговорил Сифу Ньяо, а это значило, что занятие началось. Нужно было настроиться на поглощение информации. И девочка внимательно уставилась на Мастера. Вначале всё было вполне легко и понятно, даже интересно: «Каждый – философ? И я? Если думаю, о том, как устроен мир, почему горит огонь и плывут по небу облака…это философия?» - размышляла девочка и на лице её появлялась заинтересованная улыбка. Затем Сифу Ньяо перечислил различные направления философии, что заставило девочку немного нахмуриться. Она уже слышала эти слова, по крайней мере, некоторые из них, но пока не разбиралась в их значении. Затем слова Мастера вновь приобрели интересное направления, после чего вновь заставили девочку нахмуриться. Наверное, по её лицу, можно было прочитать её мысли, легко понять, где ей всё понятно, а какие аспекты того, что рассказывал Ши Ньяо, девочке были абсолютно далеки. Однако она чётко поняла то, что из всех стран мира, только Китай может похвалиться как самая древняя. Девочка ощутила гордость за свой народ, и в очередной раз была горда, что её деревня сохраняет древние традиции предков.

Однако за своими раздумьями и попытками осознать слова Мастера, Юи немного прослушала сами принципы, которые он попросил прокомментировать, потому девочка замерла, поджав нижнюю губу, слегка растерявшись, даже не зная, что ответить. Она вполне могла бы и промолчать, наверное, никто бы не наказывал, но всё же:

- Я думаю что соглашусь. С тем, что человек, думающий о других, и может порой жертвующий ради них своим благом и принципами, достоин большего уважения, чем человек, достигший многих благ и величия, переступая при этом через других людей. – Девочка кратко оглянулась, она одновременно была уверена в том, что говорит, но и слегка сомневалась, говорит ли всё это в тему, так как половину слов о самих принципах, просто прослушала.

Вскоре пришла девушка, которую он знал, относительно, после занятий по Магии Воды. Затем ещё одна малышка, которая весьма интересно смотрелась на уроках с бо. Вообще эта девочка всегда старалась выглядеть такой серьёзной, а вместо этого выглядела скорее миленько. «Стоп! - Мидори резко остановил себя на этой мысли и, сощурившись, отвернувшись к окну. – Кажется это уже нездоровый интерес. Она ещё совсем крошка, а ты не извращенец, что допускать себе такое.» - Сам себе толковал Мидо, и за этими мыслями даже не заметил прихода Сифу Ху. А ещё спустя пару минут, прозвучал голос Мастера Ньяо. Мидори впервые был на его лекциях, но Сифу убедила, что они всегда интересны. Потому, скрестив на груди руки, парень недовольно посмотрел на мастера.

Сифу Ньяо рассказывал о традициях, о разных направлениях философии, о древности китайского народа, а у Мидори настолько заела мысль о том, что его привлекла какая-то малявка, что вместо слов мастера, в голове парня звучало наигранное: «…бла-бла-бла…». Знал бы об этом Сифу Ньяо, наверняка бы выгнал его с занятия и ещё бы Сифу рассказал, а та от нарядов по уборке с месяц, другой парня не отпускала бы. Мидори оставалось надеться, что мастер Ньяо не владеет ментальной магией, но на всякий случай, парень не спешил смотреть ему в глаза. Прозвучал вопрос. Отвечать, точно не было в принципах и намереньях Мидори, потому он просто оглянулся на рядом сидящего, которым оказался Сифу Ху, словно тот жаждал ответить. Затем услышал, что начала говорить Юи. Чуть удивлённо посмотрел на неё. Слова девочки что-то затронули внутри юноши, и он задумался над её словами, с которыми, был согласен, отнеся при этом свою маму к первому описанному девочкой человеку, а отца – ко второму.

К занятию присоединилась ещё одна маленькая девочка, которая, как успела заметить Ниу, всегда очень серьёзно относиться к занятиям. Затем пришёл Мастер Ху, девушка вежливо ему поклонилась и вновь посмотрела на Сифу Ньяо, ожидая начала лекции. Ждать долго не пришлось. Затем было официально разрешено высказывать своё мнение и предположения, мысли по теме урока. Девушка улыбнулась, так как поболтать, обычно, была не прочь. Если верить словам Мастера Ньяо, Ниу была просто чистокровным философом. Мысли и размышления о том, «почему так, а не иначе; это, а не то», так и роились порой целыми днями в голове девушки. Хотя обычно после парочки таких назойливых деньков, наступал день покоя и тишины. Ниу вспомнилась недавняя тренировка по Магии Воды, и девушка в очередной раз осознала свою близость с родной стихией: то звонкая как речей, шумная как водопад, то просто штиль на море.

Гордость за своё происхождение вызвали у девушки слова Сифу Ньяо о том, что Китай является, пожалуй, единственной столь древней страной, а разъяснения, почему именно, весьма заинтересовали Ниу и заставили задуматься. Особенно сравнение Китая на равнее с такими знаменитыми народами, что были перечислены и которые давно исчезли, оставшись лишь в истории мира. Китай же не только всё ещё существовал, но и во многом процветал, во многом сохранил традиции предков, чем, как считала девушка, стоит и нужно гордиться, и это являлось бесценным. Дальнейшие слова Мастера Ньяо, Ниу слушала с особым любопытством, стараясь как можно лучше вникнуть в их суть. Прозвучал вопрос. Первой ответила малышка Юи. Хотя выглядела при этом как-то не особо уверенной. Ниу решила дополнить.

- Мне кажется, что с ними сложно не согласиться. Хотя многие могли бы и возразить. Прежде всего, мне кажется, стоит заметить, что у каждого народа своя философия. Как, я думаю, каждый здесь присутствующий заметил, что сейчас на этом уроке находятся только дети Поднебесной, - Ниу кратко улыбнулась, - потому думаю каждый из нас согласиться с Вашими словами. Также, я полностью согласна с тем, что каждый наш шаг в этом мире, имеет последствия, и прежде чем совершить его, стоит хорошенько подумать. Ведь все мы связаны с окружающей Вселенной, и влияем на неё, не меньше чем она на нас. Задай мудрецу вопрос, и он может сутки молчать, обдумывая ответ, но затем скажет то, что навсегда может перевернуть твой взгляд на мир. – Считая, что мысль была исчерпывающей, Ниу самодовольно замолчала и кратко осмотрелась, может, кто ещё выскажет своё мнение. Хотя в душе немного боялась критики её слов со стороны присутствующих здесь Сифу Ху и Сифу Ньяо.

Философия была странной наукой. Юэ показалось, что в ней говорится вообще обо всем, что есть на свете. Это интересно, но очень сложно, придется много думать и много запоминать. Из слов мастера Ньяо девочка не очень поняла, почему Поднебесная – это центр всего. Она родилась в Пакистане, её родной клан находился в Непале, и эти страны не казались ей хуже Китая, хоть она уже слышала, что белые тигры родом именно из Поднебесной. Сифу говорила, что традиции и язык Китая для них важнее остальных, воины клана должны помнить о своей исторической родине, но Юэ все равно казалось, что это не очень справедливо по отношению к другим странам. Жалко, что на занятии нет Тэрри, он наверняка мог рассказать что-то о своей Америке.

Зато девочка хорошо понимала все, что касалось важности интересов других людей перед личными. Сифу об этом говорила, такие вещи должен понимать каждый воин, который должен служить, думая о долге, клане и чести, а не о своих желаниях. Юэ пока знала все это на словах, но, будучи ребенком, многое не могла по-настоящему осознать и почувствовать. Зато сейчас ей было приятно и немного тревожно от мысли о том, что от неё зависят даже космические циклы. Юэ даже ещё сильнее выпрямила спину и ровнее положила руки на колени – нужно все делать правильно, так, как учит сифу. Вряд ли на карме сильно скажутся такие мелочи, но ведь мастер сказал, что в мире все взаимосвязано. Девочка ничего не стала говорить или спрашивать. Она просто перевела взгляд на статую Будды, который, казалось, следит за неё во время занятия. Ей очень хотелось, чтобы он был ей доволен. Он был очень сильным и очень умным, это Юэ чувствовала. Не в последнюю очередь из-за того, что статуя была просто огромной, и при этом казалась живой. Она могла бы даже бояться Будду, но сифу Ньяо говорил, что Великий Учитель всех любит, значит, его не нужно бояться, его нужно просто слушаться.

Мысли Чина были далеки от философии, и старшего мастера он слушал вполуха. Но сифу Ньяо упомянул кодекс Бусидо, что заставило ученика ирбиса вспомнить тот период, когда ему казалось, что ему близки и понятны принципы самурайского мировоззрения. На самом деле, в Поднебесной не зря не любили японцев. Пусть право на пробу меча уже давно отменено, в их подходе к жизни были вещи, радикально отличавшиеся от мнения ханьцев. Самураи не дорожили своей жизнью, они считали, что смысл пути воина в смерти, что победу нужно одержать любой ценой, что ни своя, ни чужая жизнь ничего не стоят перед высшими целями. Только представление об этих целях часто было размытым. Великий мастер меча Миямото Мусаси, которого уважал каждый, хоть раз пытавшийся обучиться владению катаной, не брезговал подлыми убийствами. Обретя Просветление, он написал трактат о владении мечом, в котором излагал принципы, на которых основывал свое мастерство. И главный принцип был в том, что цель боя – убить врага. Чин не понимал, как Просветление, открывающее высшие истины учения Будды, может заставить человека написать трактат о мастерстве убийств. Как только на смену юношеской горячности пришло понимание истинных ценностей, он стал многое воспринимать иначе. Например, сейчас Чин боялся смерти. Потому что он знал, что от него многое зависит, что он несет ответственность не только за себя, но и за Дани и их будущего ребенка. Не говоря уже о том, что Провидению было угодно выбрать его для восстановления Линь Ян Шо.

В судьбе все не просто взаимосвязано, она ведет человека, указывая на верный путь. Сначала говорит, затем пугает, потом больно бьет. Чин не всегда понимал её волю вовремя, и за это ему довелось пройти через серьезные уроки, заставившие его многое переосмыслить. Прежде, чем он понял важность их с Дани отношений и научился по-настоящему ценить итальянку, он прошел через бой и через страх потери. Он научился признавать свою вину и быть ответственнее, чем прежде, и сейчас внимательно следил за своими поступками. Удача не бывает вечной, если прежде она его берегла, не факт, что она всегда будет рядом с ним. Чин не стал говорить об этом вслух – это сложные вещи, которые вряд ли будут понятны ученикам, а просто показывать свои знания он не считал нужным.

Возражений не последовало. Возможно, они бы возникли, если бы среди учеников оказались европейцы, с которыми у китайцев нередко были сложные отношения. Ещё с тех пор, когда делегации из Европы пытались попасть на прием к императору и договориться о торговле. И никто из них не хотел признать, что при дворе императора им никогда не быть равными детям Поднебесной.

- Юи, Ниу, спасибо за ваше мнение, - Ши коротко кивнул. – Перейдем к вопросу о том, как же китайская философия описывает человека. Я вас прошу задавать вопросы, если вам что-то будет непонятно, потому что эта тема довольно сложная. Человек рассматривается с точки зрения энергии, из которой он состоит. Прежде всего, это три вида энергии – цзин, ци и шэнь. Энергия цзинь – это основа, из которой зарождается организм. Она бывает двух видов – семя прежнего неба и семя последующего неба. Первая – это та, что у нас есть в момент зарождения – особенности нашего тела и разума, заложенные от природы и полученные от родителей. Вторая – это то, что человек сам воспитывает в себе в течение жизни. Немного поясню, чтобы было понятнее. Например, рост, цвет глаз, цвет волос, склонность к определенным заболеваниям, некоторые черты темперамента заложены у нас с рождения. Наши знания, сила, ловкость, самоконтроль – это то, что мы в себе воспитываем в течение жизни, и этим мы можем компенсировать определенные черты, заложенные семенем прежнего неба. Кстати, по поводу энергии цзин…, - Ши ненадолго замолчал, решая, насколько аудитория осведомлена о том, откуда берутся дети. Ну, один с довольной физиономией точно знал, а вот остальные…, - в буддизме считается, что рождение ребенка связано с тем, что женщина сначала получает информацию о будущем ребенке от божественного начала, и уже в это время закладывается семя прошлого неба. И роль мужчины уже в том, чтобы определить срок, когда она родит ребенка. Следующий вид энергии – ци. Вы все, владея магией, умеете с ней обращаться. Она бывает двух видов – физическая, то есть тело, и духовная, то есть, грубо говоря, магическая энергия. Ци привязана к физическому телу и существует до тех пор, пока человек жив. Те, кто умеет видеть ауру, хорошо различают этот вид энергии. Болезнь, усталость и злоба трансформируют ци в ша-ци – темную негативную энергию, которая отнимает силы и плохо сказывается на здоровье. Но об этом вам лучше расскажут врачеватели. Третий вид энергии – шэнь – это духовная основа человека, то, что остается бессмертным после гибели физического тела. Все три вида считаются космическими.

Ньяо замолчал. Он понимал, что рассказал много очень сложных вещей, которые сложно запомнить с первой попытки. К тому же детям, которые наверняка впервые слышали об этих видах энергии.

- С этит видами энергии вам все понятно? Если нет, задавайте вопросы.

Девочка с интересом слушала ещё один прозвучавший ответ. Но, похоже, никто кроме них двоих, Юи и Ниу, больше не собрался с мыслями, чтоб что-либо высказать Мастеру. Потому вновь слово взял Сифу Ньяо и продолжил занятие. Он кратко поблагодарил девочек за ответ, и Юи улыбнулась. Теперь предстояло рассмотреть человека со стороны философии, а во многом даже со стороны энергий из которых состоял человек. Это было интересной темой для Юи, хотя во многом оказалась сложной для понимания. Девочке вполне всё было понятно на счёт семя прежнего неба и семя последующего неба. Однако то, что рассказывалось далее, было уже сложнее понять.

Зашла речь о способности видеть ауру и врачевании. Юи тихо вздохнула. Девочка очень хотела раскрыть в себе способности к врачеванию, особенно после истории с Муши, новоиспеченным питомцем девочки. Однако врачевание, похоже, и не думало проявляться у маленькой Юи. Это немного удивляло её, ведь часто слышала, что человек, способен раскрыть в себе способности ко всему, было бы желание. Но Юи считала, что на собственном примере опровергает эти слова.

Интересно так же было узнать о том, что болезни превращают хорошую энергию, в плохую. Эти слова заставили Юи задуматься и потому задать вопрос.

-А врачеватели могут убрать плохую ша-ци или превратить её назад в чистое ци? – с любопытством спросила Юи. – И шэнь, это что-то вроде души? – Девочке было интересно уточнить это, чтоб лучше понять, и чтоб было легче запомнить. Потому задала эти вопросы, надеясь услышать понятный для себя ответ.