Встреча с прошлым

Итальянка довольно улыбнулась – Чин все-таки не стал спорить и она отправились кушать. Ура, наконец-то. Ну, в смысле, она с удовольствием сейчас покушает, скушает абсолютно все, причем что-нибудь очень вредное и калорийное. Жуть как кушать хочется. Хотя, неудивительно, да и опаздывали они тоже не совсем из-за капризов ее супруга, а потому что… В общем, потому что у них медовый месяц и они никуда не могут опаздывать по определению, вот!

Они сели в тени, но на открытом воздухе. Хотя, ни одного полностью закрытого помещения тут не наблюдалось. Меню было как на китайском, так и на английском. Естественно, Дани взяла английское: отчасти покрасоваться перед мужем, что она такая вот умная, а отчасти потому что надеялась скушать что-нибудь из фаст-фуда, названий на китайском которого она не знала. Заказав себе обед из огромного сочного и жирного гамбургера с картошечкой фри и освежающим мохито, она взглянула на мужа.

- Еще вишневое мороженое, пожалуйста, - они хитро улыбнулась, глядя на супруга и откладывая меню в сторону, где его тут же забрал официант, явно не привыкший к тому, что европейцы так легко изъясняются на китайском, но при этом смотрят сначала в английское меню, а потом в китайское. Запутанно и сложно. Чисто по-Даниэловски.

Вокруг было довольно много народу. За пару дней, которые они провели в этой райском местечке, она видела всего несколько человек: пока она регистрировались и персонал, в частности обслуживание номеров, ведь еду прежде они заказывали в номер. Да, что-то ее сегодня прямо-таки пробрало на покушать.

Чин с сомнением посмотрел на Дани. Вроде, неплохо разбирается во врачевании, но почему-то решила, что натощак лучше есть бутерброды и пересоленную картошку. Не желая быть прям уж совсем тираном, ученик ирбиса ничего на это не сказал, но себе заказал рис с морепродуктами и чай, который мог пить независимо от погоды. Чин заметил, что Дани брала меню на английском языке, хотя заказ сделала на китайском. Женская логика бессмысленна и беспощадна, и постигать её можно дольше, чем иные буддистские коаны. В планы Чина на ближайшую жизнь не входило достижение Просветления, так что он твердо решил не пытаться понимать причины подобных поступков супруги. Сначала принесли чай. Он оказался неплохим, хоть и не мог сравниться с тем, что был в Линь Ян Шо. Или Чин просто настолько успел к нему привыкнуть? Он сделал глоток чая, затем посмотрел на Дани.

- Твой отец что-то говорил о том, что тебе нужно будет переоформлять документы. Когда нам нужно будет поехать в Рим? – спросил Чин, чуть задумавшись.

Он даже не рассматривал такой вариант, что Дани может поехать на родину одна. И даже не из ревности и памяти об их прошлой поездке. Ему была невыносима сама мысль, что он не будет видеть итальянку несколько дней. По китайской традиции, Дани не меняла фамилию при замужестве, но все равно часть документов нельзя было обменять в посольстве, которого, к тому же, не было в самой Лхасе.

Итальянка поймала взгляд мужа, но лишь еще шире улыбнулась ему, всем своим видом показывая, что так и должно быть. Ну можно же ей хоть иногда, раз в пару лет подобную гадость кушать. Закинув ногу на ногу, она откинулась в плетеном креслице, бездумно рассматривая все подряд: от соседних столиком до отдыхающих проходящих мимо. Желудок недовольно урчал, требуя еды, но она не подавала виду, а лишь с жадностью вцепилась в свой коктейль, сразу заказав еще один, так как этот за раз был выпит почти на половину.

- Не знаю, - пожала она плечами, - Наверное, в конце лета можно будет съездить, а то не очень хорошо получится, если мы сразу полетим после отдыха туда – слишком долго будет отсутствовать в Линь Ян Шо, а за Дамьяном так точно нужно глаз, да глаз…

Принесли еду. Даниэла мгновенно пододвинула к себе тарелку, на которой отдельно были разложены все ингредиенты ее гадкой булки: томаты, листья салата, огурцы, тертая морковка… В общем только хлеб с котлеткой были в своем тандеме, а остальное добавлять по вкусу. Девушка накидала внутрь овощей (не все, что были на тарелке, естественно), щедро приправила все кетчупом и с безумно фанатичным видом откусила, отчего измазала щеки кетчупом, но вид у нее был на столько довольный, будто маленькому ребенку выдали шоколадку.

- Хофефь? – с набитым ртом разговаривать некультурно, но еще более некультурно не предложить такую вкуснятину своему любимому мужу. Ну, во всяком случае так она рассуждала, когда вспомнила, что вообще-то не одна тут.

Как можно есть мясо с фруктами? Чин скептически смотрел на то, что заказала себе Дани, и вежливо отказался от предложенного сендвича. Он не считал помидоры овощами, но лаовеи проявляют себя даже тогда, когда кажутся привыкшими к культуре Поднебесной. В супруге его это ничуть не раздражало, просто забавляло, заставляя в чем-то снисходительно смотреть на её причуды. Порой они даже вызывали любопытство. Но тут Чина настигла внезапная догадка, отразившаяся во взгляде редкой для ученика ирбиса осмысленностью. Он был эгоистичен, и редко это за собой замечал. А уж допустить, что существует какая-то иная точка зрения, помимо его собственной, было равносильно признанию того, что на Марсе есть жизнь.

- Иногда мне кажется, что я буду каждый день замечать за тобой европейские привычки, - задумчиво сказал Чин после того, как проглотил рис с мидиями. – Вот сейчас ты ешь мясо с помидорами. Ну, почти мясо, - он чуть прищурился, поняв, что для любого американоподобного сендвича будет грубой лестью подобное название главного ингредиента. – В монастыре ты ешь сыр, творог и много чего ещё, на мой взгляд, несъедобного. Скажи честно. Вот, ты смотришь на меня каждый день столько же, сколько я на тебя. Ты тоже видишь много чего-то странного и непонятного? – Чин с интересом посмотрел на девушку, пытаясь догадаться, что она может сказать.

Он чувствовал себя немного неловко. Вдруг окажется, что какие-то обычные вещи для неё совершенно противоестественны, и она все это терпит лишь ради их отношений или просто из вежливости? Но любопытство брало верх над этим беспокойством.

Ну, не хочет – как хочет, ей же больше достанется. Итальянка вновь погрузилась в поедание гадкой булки, причем с таким энтузиазмом, что чуть и за ушами не хрустело. Надо же, как проголодалась, словно не ела пару дней, а всего лишь с прошлого вечера. Зато мы умные и утолили свои иные потребности сначала, а потом только вспомнили, что кормиться себя тоже бывает весьма полезно.

- Фто? – она чуть удивленно и нехотя оторвалась от своего обеда, поднимая глаза на супруга и судорожно соображая о чем идет речь. Девушка медленно дожевывала, наивно хлопая глазками и соображая к чему он вдруг все это говорит, а еще чего бы ему такого ответить. – Ты это про мой обед? Иногда так хочется скушать чего-то безумно гадкого и калорийного, что прям сил нет… - чуть пожала она плечами. – Ну, я не понимаю, почему никто, кроме европейцев, не есть молочные продукты. А еще овощи – это же все полезно…

Дани вновь пожала плечами, делая еще пару глотков своего коктейля и чуть отодвигая от края тарелку с остатками еды. Кажется, надо чуть передохнуть, чтобы понять, это все еще голод, или ей лишь так кажется? В общем, она вновь откинулась на креслице, довольно улыбаясь и так и не стерев кетчуп, который не заметила на лице. Руки улеглись на живот, который, как ей показалось, сейчас стал таким огромным, что она явно переела и теперь придется голодать пару дней. А еще один только ее довольный сытый взгляд чего стоил…

- Овощи и мы едим, и в монастыре ты сама их прекрасно готовишь, - Чин усмехнулся. – Но помидор – это фрукт. Ну что-то вроде песиков или абрикосов. Их точно также сушат или обливают карамелью. Причем здесь мясо? – удивление было совершенно искренним. – А молочные продукты… Ну, вообще в Лхасе тибетцы едят много всего из ячьего молока. Но это – крестьянская еда, вроде той же тсампы. Мы добавляем в чай ячье масло, это когда холодно или сильно хочется спать, - Чин улыбнулся. – Ещё я не понимаю, как лао…, - он вовремя осекся. Ученик ирбиса был женат на итальянке всего неделю, а иноземцев лаовеями называл двадцать четыре года, - европейцы добавляют в чай сахар. Он же жутко противный становится. Индусы молоко добавляют. Ну, у них многое не как у людей. Но ведь логичнее же добавлять соль, если настолько невмоготу пить чай таким, какой он есть…

Чин понял, что его лекция о различиях ханьцев и иноземцев несколько затянулась. Он помнил, например, что Дани любит добавлять в кофе сливки и сладкий сироп «чтобы почувствовать терпкий вкус кофе на губах», но этот коан оставался неразрешенным. Они провели в Линь Ян Шо уже около полутора лет, но после свадьбы будут по-настоящему жить вместе, и кто знает, сколько ещё удивительных открытий предстоит сделать на пути к пониманию европейской культуры. Наверняка им с Дани предстоит решать множество сложных задач, ведь сложности могут возникнуть в чем угодно. Его жена искренне считала себя почти китаянкой, но Чин прекрасно видел, насколько она на самом деле европейка, и как сложно ей привыкать к тому, что ему кажется простым и очевидным.

Ага, как же, едят они овощи… То-то заметно как много они их употребляют. Но что-либо сказать по этому поводу девушка просто не успела, потому как в следующее мгновение на ее лице отразились, наверное, все цвета радуги удивления. Ну, сушеные или вяленые помидоры – это да, очень вкусно. В Италии очень часто вяленые помидоры используются в тех или иных блюдах, но чтобы обливать их карамелью, или называть фруктом. Ну, кажется по-научному, если она ничего не путает, то помидоры называют ягодой, но точно не фрукт! Ну как помидорку можно сравнивать с персиками или абрикосами? Нет, ничего против персиков Дани не имела, но слишком уж разные продукты. Например, в греческий салат их не положишь, как те же помидоры, например. Про молочные продукты ладно, все-таки молоко считается продуктом вскармливания, но вот масло в чай. Итальянка приложила ладонь ко рту, чтобы желудок ненароком не показал то, что она только что съела.

- Как можно чай с солью пить? – С каких пор помидор стал фруктом наравне с абрикосами и персиками? Как можно пить чай с маслом?! – Это было искреннее удивление и непонимание. Ну да, некоторые подслащивают чай с помощью сахара, но чтобы чуточку убрать горечь, хотя сама итальянка давно отказалась от этого, предпочитая чаек без добавок. – Англичане тоже пьют чай с молоком – это традиция. А мы, лаовеи, - чуть язвительным тоном, добавила итальянка, улыбнувшись уголками губ, - добавляем помидоры в салаты, пасту, пиццу… - да, томаты в ее родной стране были очень распространены, особенно в национальной кухне, потому как можно было обозвать их фруктами… - Дома я специально для тебя приготовлю что-нибудь очень вкусное и с помидорами, чтобы ты оценил их вкус по-настоящему, а не в карамели. Можно даже это сделать, когда заедем к твоим родителям на обратном пути…

При виде праведного возмущения итальянки Чин невольно рассмеялся. Не хватало только традиционного для иностранцев «и как вообще можно есть палочками?». Интересно, она сейчас действительно верила, что после её слов он передумает и, например, смилостивится над помидорами, объявив их овощами? Если Дани будет заставлять его есть мясные блюда с ними он, конечно, из уважения к ней отказываться не будет. Но тогда можно будет ответить взаимной любезностью. Например, лаовеев обычно очень впечатляют блюда из скорпионов и кузнечиков. Хотя, судя по реакции девушки, с неё бы хватило помидоров в карамели. Чин, равнодушно относившийся к сладкому, не считал это блюдо особенно вкусным, но все равно искренне не понимал возмущения Дани. И что такого в соленом чае? Соль немного уменьшает горечь и придает дополнительный оттенок вкуса. Самых стойких европейцев проще впечатлять тайской кухней, к которой сам Чин относился довольно скептически. Там было много острых блюд из всяких насекомых, протухшей рыбы и прочих разносолов, один запах которых надолго отбивает аппетит.

- Договорились, - Чин великодушно улыбнулся. – Но после этого ты должна будешь попробовать помидоры в сахаре. Тогда и решим, какой вкус у них настоящий.

Он поставил на стол пустую миску и положил сверху палочки. Людей вокруг становилось все больше, многие отправлялись сразу на пляж. Было жарко, из-за этого не до конца высохшие волосы неприятно липли к шее и спине. Чин достал из кармана шорт резинку и собрал волосы в хвост, оставив свободными только пряди у висков, которые никак не хотели убираться. После этого он сделал глоток чая. Горячий улун – универсальный напиток, который помогает бороться и с жарой, и с холодом.

- А что-то кроме китайской кухни тебе кажется непривычным? – он вновь посмотрел на итальянку, мельком заметив, что некоторые из посетителей за соседними столиками смотрят на его жену дольше, чем он считал приличным. Но сейчас он не видел повода для чего-то большего, чем тщательно скрываемое недовольство.

Да, кажется муж совершенно не понимал ее пристрастий в еде. Конечно, глупо было бы даже в глубине души мечтать о том, что он резко изменит свое мнение, или вообще вдруг станет с ней абсолютно солидарен в этих вопросах. Нет, только не ее Чин – гордый тигра, который, если и позволяет кому-то иметь свою точку зрения, то это прямо-таки вообще ах… То есть, ты можешь, но это не значит, что он будет воспринимать ее как реально существующую, а если и будет, то можно считать себя избранным. Вот Дани считала себя таковой и гордилась этим, понимая, что мужчину переделывать – совершенно бесполезно, а подстраиваться под него полностью – вообще полнейшая глупость, которая рано или поздно приведет к разрыву. Она, как мудрая женщина, лояльно относилась к подобным вещам, считая это, порой, лишь мелкими чудачествами, которые не дают им погрязнуть в дурацкой рутине. А у кого нет этих чудачеств? Вот то-то же и оно.

- Эммм… - это было сложно, хотя… по сравнению с тем, что некоторых заставляли есть всяких личинок и отвратного вида насекомых (тут вспомнились различные ТВ-шоу), это была фигня. К тому же, наверное, если в Поднебесной это пользуется популярностью (может это она помидоры за яблоки принимала раньше?), вполне вероятно, что это может быть съедобным. Но только не личинки! – Хорошо. Только вот не вижу ничего смешного в своих словах, - чуть строже добавила девушка, начиная свою расправу со вторым коктейлем.

Девушка начала оглядываться по сторонам – народу становилось все больше и больше. Интересно, и где они все располагаются на этом острове – не так же много бунгало. Или много? У пристани маячило несколько довольно крупных яхт. Должно быть, уже приехали эти туристы, участвующие в сейшене. Музыка стала чуть громче, а ведущие говорили на разных языках о скором начале самого действа.

- Не думаю, что тебе понравится то, что я думаю о местных свадьбах, да? – чуть хитро улыбнулась итальянка. На самом деле, даже несмотря на то, через что ей пришлось пройти в тот день, хоть и было не самым легким, но определенно самым запоминающимся событием. На что только не пойдешь ради любимого мужчины? Вот именно… и неважно, что даже алкоголь сделал свое черное дело… - о внешнем виде мы, кажется, уже тоже говорили… не хочу к этой теме возвращаться, - чуть тише добавила девушка, невольно вспомнив произошедшее в Италии. – Пойдем лучше потанцуем, а? Сейчас пустят пену и будет романтично-романтично – целоваться в море пены, - мечтательно протянула Дани, ласково коснувшись его руки.

- Кажется, наше мнение о свадьбах совпадает, - уклончиво сказал Чин. – Лично я надеюсь, что в моей жизни это случилось в первый и последний раз.

Чин лениво посмотрел на собравшихся на побережье людей. Он не умел и не любил танцевать, предпочитая смотреть на то, как танцуют перед ним. Ещё меньше его привлекала перспектива того, что их при этом будут обливать пеной. Чин был дисциплинирован, но ленив. То есть он мог, например, безропотно выносить дежурства в монастыре, но, выбирая между возможностью спокойно посидеть или шумно дрызгаться в пене, без тени сомнения выбирал первый вариант. При этом он чувствовал, что Дани хочет пойти танцевать. В этом она тоже была ветром – вечно подвижным, не способным усидеть на одном месте.

- Я не хочу танцевать, - упрямо сказал Чин, затем улыбнулся. – Но ты можешь пойти, если хочешь.

Он допил чай и удобнее уселся в плетеном кресле. Он мог видеть все предстоящее пенное действо, оставаясь на веранде кафе, поэтому и решился на то, чтобы отпустить Дани одну. Он никогда не перестанет быть ревнивым, но нужно пытаться вести себя так, чтобы эта ревность не заставляла его жену чувствовать себя запертой в клетке. Порой нужно давать ей возможность отойти на шаг в сторону и даже не замечать, что пристальный взгляд ревнивого тигра будет неотрывно за ней следить, что бы она ни делала. Чин доверял супруге. Но это, по его нескромному мнению, не было поводом её не контролировать.

Ну да, забыла. Ну вот как она могла забыть, что Чин не танцует? Правда, она этого и не знала, но как заботливая и мудрая жена давно должна была заметить, что за Чином подобных наклонностей никогда не наблюдалось. Ну, она и заметила, но как-то сейчас забыла, потому и предложила. Но он, вот честное слово, не переставал ее удивлять. Услышав его упрямое: «Я не хочу танцевать», - Дани уже приготовилась морально услышать запрет идти туда одной, но…

- Милый, - протянула девушка, расплываясь в широкой улыбке и чуть ли не растекаясь в лужицу от умиления. Он пускает ее ОДНУ в толпу людей, да еще и в таком виде… Боже, где-то упал метеорит… - Чин… - и слов тоже не было. Дани судорожно допила коктейль. – Нет, не пойду без тебя, - улыбнулась она, вставая со своего кресла и обходя любимого сзади и обнимая его за плечи. Ой, кажется, два коктейля сделали свое хитрое дело. – Не пойду никуда без тебя. Лучше посидим и посмотрим на это сборище. Наверняка будет над кем посмеяться… - тихо зашептала она ему на ушко, а затем ласково коснулась губами его щеки, - я сбегаю в дамскую комнату и вернусь. Закажешь мне еще мохито?

Вопрос скорее был риторическим, ведь в подобной мелочи ей ну никак нельзя отказать, правда? Потому она и удалилась в сторону главного здания, где наверняка найдет необходимую ей дамскую комнату. Наверняка были где-то и около бара, но все официанты где-то бегали, потому проще было пройти лишние пятьдесят метров, что она и сделала.

Как мало, оказывается, нужно женщине для счастья. Чин не ожидал, что Дани откажется идти без него, и сейчас видел три возможных причины, которые могли заставить ей так поступить. Хотелось верить, что она действительно не хотела идти одна. Но Чину в какой-то момент показалось, что итальянка боится или не верит его словам. Хотя, здесь скорее было желание выдать собственные опасения за чужие. Чин улыбнулся и кивнул. Он не собирался менять свое решение, если Дани хочет, пусть остается здесь рядом с ним.

- Хорошо, - сказал он вслед уходящей итальянке и подозвал официанта, чтобы заказать ещё один мохито.

Сделав заказ, Чин встал из-за столика и облокотился о перила веранды. На побережье было много людей, которые шумели, плавали, поднимали брызги и, казалось, кишели в каком-то собственном ритме, дожидаясь начала пенного действа. А за ними было ровное море, в водах которого покачивались белоснежные яхты. Там, где заканчивались люди, начиналась стихия, тянувшаяся до самого горизонта, где вода слипалась с небом. Официант принес мохито. Чин его поблагодарил и вновь обернулся на море.

За соседний столик сел какой-то лаовей, простите, европеец, который поставил на соседний стул объемную сумку а под стол – рюкзак. Он сделал заказ и начал с любопытством разглядывать Чина. У ученика ирбиса возникло какое-то неприятное чувство, будто он знал этого типа и у него были основания относиться к нему плохо.

Полчаса до отъезда, а заняться совершенно нечем. Тони заказал вино и легкие закуски, и, пока официант не принес заказ, начал с любопытством разглядывать окружающую публику. Вот – китаец, ханец. Наверняка заносчив и считает себя королем паркета. На столике мохито и пустой бокал. А ещё чашка. И официант только что унес грязную посуду. Явно развлекается здесь с девочкой, а сейчас она убежала куда-то по делам, в то время как он думает о своей неземной любви или о её неземной красоте. Тони не нравились китаянки – с квадратными фигурами, плоскими и в то же время будто чуть отекшими лицами, одинаковыми волосами… На шее юноши он заметил иероглиф. Ху, тигр. Ну да, конечно, священный зверь, смотрится пафосно, девочек впечатляет. Не так просто же собирает патлы в хвостик и ходит без рубашки, чтобы покрасоваться. Тони закурил, выпустив струю дыма в сторону от столика. Он считал себя знатоком Китая и китайской культуры, и в то же время относился к жителям Поднебесной примерно так же, как они сами относятся к иноземцам – лаовеям, западным дьяволам. Дружелюбная нация, рисом не корми, дай только посмеяться над лаовеями.

- Молодой человек, а как называется тот стиль каллиграфии, которым написан иероглиф на Вашей татуировке? – спросил итальянец, после чего сделал ещё одну затяжку и стряхнул пепел на пол.

Оригинальный способ знакомства. Будь Чин девушкой, он был бы впечатлен. Но девушкой он не был, поэтому воспринял подобное обращение как оскорбление, что однозначно не добавляло симпатии в адрес этого странного типа.

- Это не иероглиф, а фамильный герб, - Чин прищурился и обернулся, посмотрев на незнакомца сверху вниз. – Не сочту за дерзость, если обращаться ко мне Вы будете Ху сяншен.

На самом деле, китайцы не чувствовали себя неловко, приставая к иностранцам с любыми интересовавшими их вопросами. К лаовеям часто относились как к диковинным зверушкам. И вопрос, например, «а что, у вас в стране все такие волосатые?» был бы нормальным, если бы был задан Ханьцем лаовею в Поднебесной. А вот отвечать на подобные вопросы Чин считал ниже своего достоинства. Он – не Великая китайская стена, чтобы привлекать внимание любопытных туристов, а незнакомец – не Сяо Цяо, чтобы радоваться неожиданному знакомству с ним. Ученик ирбиса вновь переключил взор на куда более интересовавшую его линию горизонта и облокотился о перила веранды. Будда велит относиться ко всем с милосердием и состраданием, и обычно Чин куда менее резко реагировал на выходки иноземцев – ко многому привык в Линь Ян Шо. Но сейчас он отчего-то не мог справиться с неприязнью, которую вызывал этот странный тип.