Держи равновесие (продолжение)

Интерес в глазах Яшими угасал, по мере того, как эмоции присутствующих становились все более насыщенными и серьезными. Одно дело милый фарс, трагикомедия – за ними интересно и забавно наблюдать, а тут ситуация уверенно скатывалась мелодраму. А мелодрамы британка страсть как не любила. Да и вообще – игра задумывалась как шутка, развлечение, но тут вышло что-то совсем не смешное, вон как Франсуаза напряглась. Файр даже подумалось, что та заплачет сейчас, но француженка только убежала к себе. Хотя еще непонятно что хуже. Яшими тоже приподнялась с места, намереваясь идти за Азой и успокаивать, но потом снова села на место, решив, что лезть сейчас к той – гиблое дело. Человеку надо самому разобраться и успокоиться. Но осуждающий взгляд на Джастина все равно кинула, чисто из женской солидарности – а чего он хорошего человека обижает? Дурное это дело все-таки на желания играть. Лучше уж просто, на интерес. Нужно было уходить, но Яшими все не уходилось. Только вертела в руках брусок злосчастной башни и думала о том, как с уходом одного человека обстановка стала холодной и неуютной.

Молчание неприятно тяготило и Файр с радостью ухватилась за предложение Джастина, подумав еще, что это будет отличный повод заглянуть к Франсуазе и посмотреть как она там. Хотя наверное это лучше делать не ей. Вон он кашу заварил, пусть и разбирается дальше.

- Конечно, - девушка кивает и тоже начинает собирать разбросанные по полу бруски. Простое механическое занятие отвлекает, затирает яркий образ произошедшей всего секунды назад сцены и делает все вокруг обыденным, спокойным и не таким уж не комфортным. Во всяком случае, желания провалиться сквозь землю, которое терзало ее всего минуту назад уже нет.

- Спасибо, - с полуулыбкой кивнул Джастин - самый вежливый из доступных на данный момент жестов вежливости. Полноценная улыбка после случившегося всего с минуту назад локального Апокалипсиса на лицо не ложилась никак. Терялась и искажалась где-то по дороге, путаясь в бесконечных встревоженных мыслях.
Признать свою ошибку Давенпорт был готов не то что перед Франсуазой и Яшими - хоть перед всем монастырем, после того, как сознался самому себе в собственной дурости, это будет не так уж и сложно. Вот только что с этого толку? Если бы было возможно отмотать время на десять минут назад - ну хотя бы на пять, это уже в корне поменяло бы, спасло бы ситуацию. А сейчас... вряд ли Франсуаза успокоится после незамысловатого "извини". Она, должно быть, вообще вряд ли такой поступок простит, каким бы длинным ни было извинение и какое бы покаяние в себя ни включало.
Хотя - видит Бог - у Джастина и в мыслях не было как бы то ни было подшучивать или измываться над любимой девушкой. Давенпорт говорил от чистого сердца - прекрасно зная, что Аза воспримет его слова лишь как шутку. Но даже на мгновение не допускал мысли, что девушка в этих словах сможет увидеть жестокость. А судя по тому, как умчалась Франсуаза, давясь слезами - именно такое прочтение она и нашла.
- Я знал, что она откажется... но не думал, что это будет так, - со вздохом признался Джастин, подбирая с пола очередную костяшку от башни и зачем-то вращая ее в пальцах. Не столько обратился к Яшими, сколько просто принялся размышлять вслух. Просто тишина вдруг показалась невыносимо гнетущей - и до боли захотелось разбавить ее звуком собственного голоса.

Естественно, никакого признания ошибок и сопотствующего ему битья кулаком в грудь Яшими не ожидала. Зачем оно ей надо? Если человек хочет исправить ситуацию, пусть разбирается с пострадавшей стороной, то есть с Франсуазой. А она что? Так, случайный свидетель личных разборок. И девушка отлично понимала, что лезть в это дело для нее себе дороже – только лишнюю головную боль заработать да еще и перессориться со всеми. Лучше вон – молча деревяшки собирать и придержать все комментарии при себе. Хотелось бы во всяком случае, но Джастину видимо хотелось продолжить тему и промолчать тут было выше сил Файр.

- Редко что-то получается так, как мы думаем. Особенно если касается мыслей и реакций людей. Все воспринимают одни и те же вещи совершенно по-разному, - ответить она все же посторалась максимально нейтрально, удержав в себе ту часть фразы, которая намекала на то, что думать иногда вредно, а то можно здорово попасть.. как тот индюк в суп. Тоже ведь думал и много. А чтобы избежать соблазна все же что-нибудь ляпнуть, Яшими посторалась перевести разговор на более нейтральную тему.

- А как у тебе все же это получилось... ну башню удержать? – спросила она и только потом сообразила, что вообще вернула разговор к тому, с чего все неприятности начались, хотя дело вряд ли было именно в жульничестве Джастина. Другой бы повод нашли...

Да уж, с этими аксиомами насчет лишних размышлений спорить - все равно что пытаться расшатать мироздание, столкнув его с одного из основополагающих китов. Бессмысленно, самоубийственно и наверняка не увенчается успехом.
И куда более вредно, даже в чем-то опасно - позволять самому себе считать, что в достаточной степени изучил другого человека, понял его, можешь просчитать наперед его мысли, действия, реакции... Джастин вот как раз опрометчиво такой точки зрения и держался - а результат нынче налицо. Злосчастный стержень долготерпения ситуации не то что подвержен недопустимому перегибу - а пожалуй что и сломан, причем в нескольких местах разом.
- Башню?... - вопрос Давенпорт осознает весьма и весьма замедленно, даже не сразу понял, что его о чем-то спрашивают. Повертел в руках обломки той самой башни - и зачем-то начал укладывать их друг на друга, как велят правила, по три бруска в пласт. И лишь собрав слоя три-четыре, сформулировал наконец показавшийся ему предельно четким и исчерпывающим ответ: - Телекинезом. Как же еще?
Стоило самому однажды свыкнуться с магией - и наивная непосредственность, подобная той, что сейчас демонстрировала Яшими, начала убивать наповал. Валить все на сверхестественные силы и вешать на магию всех собак давно уже стало привычным и естественным делом. Поэтому натыкаться на полный искреннего любопытства вопрос "как это?" теперь ставит в тупик намертво, даже и не знаешь, что бы такое сказать в ответ, чтобы действительно ответить, а не просто отмахнуться...

Яшими с трудом подавила в себе желание закатить глаза к потолку и выдать какую-нибудь глупую и общеизвестную сентенцию. Ну кааак же... все всем очевидно и понятно. Слишком много магии вокруг и для всех она нечто естественное, как дыхание, например. А она вот почему-то продолжала удивляться, сталкиваясь с очередным чудом. Удивляться и восхищаться возможностями человека. Хотя в данной ситуации вопрос был немного не о том.

- Это могла быть магия воздуха, например, - терпеливо разъяснила британка, - Мне и захотелось узнать, что именно тут было.
Телекинез, если она верно помнила, не был частью ментальной магии, хотя отвечала за него таже самая чакра. Это с точки зрения Файр было немного странно. На все чакры полагался один вид обращения с энергией, а тут раз – и целых два. Интересная это все же чакра, Аджна.

- А можешь показать еще раз? – продолжила «пытать» Джастина Яшими, а заодно и отвлекать от нехороших мыслей, а то несло от парня в эмоциональном плане так, что в пору пойти и застрелиться. Не дело это. Да и был тут свой корыстный интерес, хотелось посмотреть, как различается работа с энергией при ментальной магии и тут.

На пару мгновений очень захотелось брякнуть что-нибудь вроде "магия Воздуха это могла быть не в моем случае". Или еще какую-нибудь, в том же духе, полную то ли тоскливой, обреченности, то ли сопливой жалости к самому себе фразу. Если с телекинезом Давенпорт день ото дня свыкался все бойчее и в один прекрасный момент окончательно врастет в него, как в собственную шкуру - с магией Воздуха у мужчины не ладилось все так же отчаянно и безнадежно. По какому принципу стихия выбирает, кого осчастливить своим присутствием, Джастин понятия не имел - но себя осчастливленным не чувствовал совершенно. Напротив - отчасти ощущал себя лейтенантом Рипли, несущей внутри себя смертоносную куколку инопланетного организма. Вот такие вот унылые сравнения, врагу во всем этом вариться и барахтаться не пожелаешь...
- Показать - могу, - легко согласился Джастин. Лежащих на поверхности причин отказывать не виделось, глубинные выискивать не хотелось, поэтому... почему бы, собственно говоря, и нет? Давенпорта от этого уж всяко не убудет.
Чуть выше переносицы - уже привычно и даже радостно кольнуло, стоило закоротить самого себя на ту звонкую цепочку образов, которая по непонятной причине всегда заставляла Аджну просыпаться. Самым сложным, но и самым захватывающим в телекинезе Джастину всегда казалось представление движения энергии, точное и безошибочное - осторожная, кропотливая работа, порой похожая на замысловатую задачу. Тонкое синее щупальце, отделившись от упругого и нервного клубка чакры, протянулось к лежащему на полу деревянному бруску, пару раз задумчиво ткнулось рядом в пол, затем, изловчившись, подковырнуло облюбованную плиточку, проскользнуло под нее, сделало два-три витка вокруг и оторвало свою добычу от пола, крепко прижимаясь к гладкому дереву.
- Как-то так, - чуть виновато сказал Джастин, не опуская бруска. Давенпорта не покидало легкое ощущение, что он хвастается - пусть даже Яшими и сама попросила мужчину показать, все равно...

О взаимоотношениях Джастина и магии воздуха Яшими не знала ровным счетом ничего, потому о том, что наступила мужчине можно сказать на больную мозоль и не подозревала, хотя какую-то тоскливую обреченность от него вдруг почувствовала, но интерпретировать это чувство было уже выше ее способностей. Поэтому девушка предпочла не заморачиваться особенностями мужской психики, а просто смотреть пока так сказать показывают.

Так как на этот раз Файр за работой Джастина следила, то она смогла увидеть и свечение Аджны и даже нечто напоминающее движение, результатом которого и стало то, что деревянный брусок просто завис в воздухе. Смотрелось это совершенно нереально и как-то очень здорово.
- Ух ты, - Яшими счастливо улыбнулась, будто увидела нечто, что мечтала увидеть не иначе как в качестве подарка к Рождеству.

- А так только с одним предметом получается? – любопытство оно такое, только дай ему волю и все – понесется бронепоездом и задавит, если вовремя не успеешь увернуться и сбагрить свалившееся «счастье» кому-нибудь еще, чтоб значит учил и просвещал.

Если в сказках во лбу всегда у всех горела "звезда" - то у Джастина сейчас над переносицей, где-то под плотной костью лба жил, действовал и колобродил озорной холодок. Колкий, как дикобраз, и одновременно дружелюбно-милый, наподобие плюшевого медведя. Единственная проблема - пока вдумываешься в это странно двойчатое ощущение, рискуешь начисто утратить контроль над энергией. Поэтому Давенпорт не стремился проанализировать эти мягкие уколы, разобрав их по косточкам, винтикам и прочим запчастям. Просто знал, что они есть. А как, откуда да почему - это уже целая тема докторской диссертации. Там и объем при желании можно набить весьма пугающий, если с должным умением одну мысль размазыватьи перекатывать туда-сюда по полчаса.
- Подозреваю, что и с двумя-тремя предметами зараз тоже управиться можно. Хотя у меня пока что ни разу не получалось, - предельно честно ответил Джастин, продолжая водить тонким синим щупальцем примерно на уровне глаз и вращать злополучный брусок вправо-влево. - Но мне кажется, это как жонглирование - можно, только без серьезных тренировок ни в коем случае не получится. А я все никак и на одну полусерьезную тренировку самого себя не соберу, - потому что над этой "полусерьезной" тренировкой не горит коротенькое, но поистине магическое слово "надо". А без него, как ни крутись, толковых вещей выходит угнетающе мало. Либо надо - либо вообще не стоит браться, обыкновенно стрелки с указателями в этом мире расставляются именно так. В пол-ноги идти нельзя - точнее, можно, но в подавляющем большинстве случаев это будет прогулка до ближайшего ухаба.

С несколькими предметами должно быть красивее и интереснее, но, судя по всему – сложнее. Яшими задумалась – а вдруг все жонглеры в цирке тоже так умели, вот у них предметы и не падали? Когда-то, еще совсем девчонкой она пыталась повторить так понравившийся фокус, но у нее не получилось жонглировать даже двумя шариками, а вокруг артиста на арене их был чуть ли не целый десяток! Поэтому использование возможное телекинеза для такого фокуса не казалось Файр таким уж абсурдным. Хотя концентрация и мастерство там должно быть ого-го какое. Мелькнула даже мысль – а может попробовать научиться этому самому телекинезу и самой освоить то же жонглирование? Осуществить так сказать детское желание.
- А это вообще очень сложно? – тут же начинает выяснять британка подробности, примериваясь исподволь к возможному обучению.

- Ну значит, наверное, просто не хочется этим всерьез заняться? – отвечает Яшими уже на слова Джастина о тренировках. Она думает, что кроме слова «надо» есть еще и слово «хочется», а когда действительно чего-то хочется, тут всякое «надо» меркнет и отходит на второй план. Вот, например, когда она училась в школе, заниматься математикой было надо, а ей хотелось работать с кистью и постигать искусство каллиграфии. И что же в результате? В выигрыше оказалась отнюдь не математика. Так что желания человека, несомненно, более серьезный двигатель его действий чем пресловутое «надо». Если надо, но не хочется – всегда найдется куча способов переубедить себя, что оно на деле не так уж и надо, и вообще в жизни не пригодится. А когда чего-то хочется – тут убеждай не убеждай – уже несешься вперед, сшибая лбом все аргументы. Даже если они разумные и правильные.

Самой Яшими что-либо действительно хотелось не так уж часто, на мелкие же желания она предпочитала энергию и силы свои не тратить. Вот и получалось чаще всего – не сильно хочется, не сильно надо, и сидит она себе где-нибудь в уголке, выводя кистью по бумаге очередное изречение Конфуция или просто набор приглянувшихся символов. Ждала, пока какое-нибудь желание медленно, но верно дозреет до того состояния, что не реализовать его будет никак невозможно. Пожалуй, ей было даже интересно, что же в итоге выйдет с телекинезом – останется это просто вопросом, заданным для поддержания беседы, или через пару недель она пойдет по монастырю отлавливать подходящего мастера и напрашиваться на урок?

- Ну, как сказать... И сложно, и не слишком, - пожал плечами Джастин. И, не дожидаясь, когда морозный осколок холода над переносицей превратится в ворочающуюся в кости тупую боль, осторожно опустил многострадальный брусок поверх той недобашни, что успел собрать до этого. Единственная неудобоваримая неприятность, сопряженная с телекинезом - если заиграешься и будешь напрягать чакру дольше положенного, то заработаешь себе очень и очень конкретную головную боль. Возможно, даже через весь череп насквозь, сверлящую и нетерпимую. Если чересчур заработаешься - да, было такое как-то, имел место такой случай... - Сложно понять, на какую ступеньку тебе с этой, текущей дальше прыгать и как именно прыгать. А то, что уже успеваешь освоить и понять - начинает в какой-то момент даже неприлично легким казаться. Даже и не понимаешь, что раньше в этом сложности вызывать могло.
- Наверное, всерьез не хочется, - легко согласился Джастин. - Никогда не претендовал на то, чтобы владеть телекинезом в совершенстве. Это так... вроде увлечения. Нет, даже не увлечение - развлечение. Когда делать совсем нечего, тогда можно спичечный коробок над головой погонять. А так... не увлекаюсь магией. Совсем, - признался Давенпорт. - Понимаешь, тот дурацкий случай, когда жизнь выдала подарок человеку, которому это все, по-хорошему, совсем и не надо.
Обидно, но правда. Джастин как раз из тех обыденно-приземленных людей, которым без магии и без чудес - спокойнее. Проще. Понятнее. И вот ему-то и обломились зачем-то диковинные способности. Еще пару лет назад - не задумываясь, отказался бы от них. В пользу обыкновенной серой жизни, как у всех, без изюминки. А сейчас... сейчас любить это все, конечно, так и не научился. Но хотя бы смирился, дергаться из-за этого каждые три минуты перестал. Уже прогресс. Хоть какой-то.
Если такими темпами и дальше пойдет - может, и правда, научится получать удовольствие от того, как у него магия Воздуха вечно из рук вырывается, стаканы бьет и струны рвет на гитаре.

Большинство людей, никогда не переступавших порог монастыря, сказало бы, что магия это вообще сказка, еще некоторая их часть воспринимает ее как нечто необъяснимое и пугающее, видя в ней проявление не то дьявольской, не то божественной воли. Кто-то пытается разложить по косточкам и понять что, откуда и почему, заменить таинственное и по-своему романтичное слово «магия» на «научное явление». Для самой Яшими магия была... чудом. Причем таким же естественным, красивым и изящным как танец или восходящее солнце. Ей можно было восхищаться или опасаться, но всегда мучительно хотелось потрогать, прикоснуться хотя бы одним пальчиком. А вот с тамим отсутствием любопытства к этому явлению, которое выказал Джастин, девушка встретилась наверное впервые. Особенно это неожиданно было Линь Ян Шо, где магии было столько, что для кого-то она становилась обыденностью. Обитатели этого места ухитрялись даже не замечать, что в тот или иной момент творят нечто, недоступное обычному человеку. Наверное, для них потерять эти возможности было бы сродни лишению руки или ноги. А тут вот перед ней экземпляр, который готов раз – и отказаться от дарованного судьбой чуда, променяв его на тихое и спокойное существование. Удивительная все же штука - жизнь! Но все-таки в таком отношении Файр видит для себя нечто кощунственное и необъяснимое. Потому как если тебе дан талант, зарывать его в землю – неправильно. Нельзя лишать мир красоты. Впрочем каждый выбирает для себя. И она уж точно не тот человек, который вправе кому-то указывать и навязывать свою точку зрения.

- Голова заболела? – вместо этого сочувственно спрашивает Яшими, украдкой взглянув на Джастина. Ее познаний хватает, чтобы сообразить, что за телекинез отвечает все та же Аджна, а эта чакра чрезвычайно люби мстить за то, что ее потревожили, мигренями и плохим сном. Поэтому сейчас девушка замолкает, чтобы дать человеку спокойно прийти в себя и неторопливо выкладывает оставшиеся бруски, собирая их из неряшливой кучки в полне крепкую и пригодную к переносу на дальние расстояния башенку.

- Голова? Да нет, не заболела. Просто не хочу дожидаться того момента, когда она все-таки решит это сделать, - поспешил объясниться Джастин. И, помогая Яшими, тоже принялся достраивать шаткую деревянную конструкцию из оставшихся брусков. Магические мигрени, вызванные перенапряжением Аджны, по личным ощущениям Давенпорта были наипротивнейшей разновидностью головной боли. С такой и непонятно, что делать, и таблетками она никак не задавливается, хоть до токсикоза их наглотайся, и народные простенькие средства в борьбе с ней тоже терпят поражение...
Только и остается, что, сцепив зубы, ждать, когда чертова боль наиграется и уйдет. Словами не передать, как жутко злит такая беспомощность.
Причины относиться к магии с колючим недоверием у Джастина были, по мнению самого Давенпорта, достаточно основательные и весомые. Но распространяться о том, что его в свое время бросила любимая девушка, заявив, что ей нужен обычный муж, а не чудаковатый маг, американец не стал, сочтя это неуместным.
Особенно теперь, когда проблемы с девушками носят уже совсем иной характер и Франсуазу куда больше раздражают как раз проявления приземленной, обыденной практичности - вспоминать ту, что когда-то была любима и обожаема, но давно уже ушла, оставив после себя лишь букет выцветающих со временем воспоминаний, и вовсе ни к чему.