Когда говорит сердце

Первая утренняя молитва происходит достаточно рано, в 5 или 6 утра, а кому же хочется в такой час вылезать из теплой постели? Однако для Амир Маду, воспитанной мудрым Хаджи Назимом, столь ранние пробуждения были привычны, и она всегда чувствовала себя бодрой. Что уж и говорить о событиях последнего месяца, когда, совершенно невероятным и удивительным образом она встретила своего брата. Человека, о существовании которого даже и не знала. Брата - родного, единокровного, взрослого, сильного, умного, красивого - самого лучшего в мире! Радость от этой неожиданной встречи настолько ее переполняла, что каждая молитва звучала в ее сердце песней благодарности. Как же не проснуться ради такого? Теперь каждый день и каждая минута были для нее новым открытием!

Свежая, чистая вода в ладонях была упоительной. Не смотря на то, что гостиничные номера в маленькой тибетской деревушке были небольшие по размеру, Амир, привыкшая за свою жизнь к суровым условиям постоянных скитаний, наслаждалась отдыхом и всем, что ее окружало. После намаза Амир, затаив дыхание прислушалась. Она хотела, - очень-очень!- вот прямо сейчас забежать в соседний номер и разбудить Саида Джамала. Разбудить для того, чтобы в очередной раз взглянуть в его глаза и понять, что вот он, здесь - настоящий старший брат! и улыбнуться ему. Большего она не могла себе позволить.

Спустившись в гостиничную столовую к завтраку, Амир к своему глубочайшему стыду поняла, что опоздала. Саид Джамал уже ждал ее, разливая по чашечкам горячий чай.

- Саб бакхейр, бхай-сахаб! Доброе утро, уважаемый брат! Прости, что задержалась! - Амир вскинула на него виноватый, по-детски растерянный взгляд и тут же покраснела до кончиков ушей.

Опустив глаза она села на свое место напротив Саида, смущенно поправляя платок на голове. И вот так каждый раз.

Назим-баба говорил ей перед отъездом, что не смотря на то, что Саид Джамал ее брат, им обоим нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу. И только покинув учителя, Амир Маду поняла, что он имел ввиду - переполняющее счастье это одно, а вот общение с малознакомым молодым красивым мужчиной наедине, хоть бы он и кровный родственник, это уже совсем другое! Здесь робость борется с любопытством, а страх с вежливостью. Попробовал бы так сам Хаджи!

Поднявшись к утренней молитве Джап Джи, Саид Джамал первым делом прислушался. Ему вдруг показалось, что в тишине он слышит голос своей сестры. Он знал, что в этот час она тоже не спит, совершая намаз, но в отличие от мужчин, женщины не должны делать этого вслух. Тем не менее, сейчас он был уверен, что может повторить слово в слово ее молитву. Саид улыбнулся и сел на коврик, скрестив ноги. "Сущий изначально, Сущий на все времена, и ныне Сущий, и во веки веков Сущий! О Нанак!..." - начал он утренний гимн. Слова шли и шли из его сердца, выливались потоком навстречу солнцу. Он благодарил творца за то, что тот вернул наконец ему любимую сестру живой и невредимой. Теперь жизнь Саида наполнилась совершенно новым смыслом.

Одешись и закрепив тюрбан, он снова прислушался. За стеной теперь уже совершенно очевидно слышался нежный женский голос, напевающий прекрасную песню "Тери дивани", что значит "Любящая тебя". Губы сами собой расплылись в улыбке - какие бы преграды не разделяли их, сейчас они вместе! Он аккуратно собрал сумки и поспешил к завтраку, чтобы прийти раньше Амир и иметь удовольствие угостить ее чаем.

Сидя за столиком, покрытым белой скатертью, он на путунхуа попросил официанта принести жасминовый чай. Удовлетворившись тем, что не смотря на неполное знание языка, официант его понял, Саид Джамал открыл ноутбук и сделал запись:

"Я жду ее кажется целую вечность. Моя Амир Маду, моя Медовая Принцесса, моя сестра. Пусть простят великие поэты мои неуклюжие слова, но все же не могу сдержаться..

Какое счастье, средь пустынных гор
Открыть цветущий сад, ласкающий мой взор!
Уставший путник, я не одинок -
В груди моей расцвел прекраснейший цветок.
Я словно в рай попал над суетой мирскою!
Цветок с собой возьму и от ненастья скрою. "

На лестнице послышались легкие торопливые шаги, и, увидев что Амир спускается вниз, Саид спешно сохранил файл и закрыл ноутбук. Ему очень хотелось приветствовать ее с раскрытыми объятиями, но Амир Маду всегда ужасно стеснялась и пугливо отступала при первых же проявлениях открытых чувств. Поэтому он строго-настрого приказал себе не спешить и держать себя в руках. Годы, проведенные в изгнании в компании единственного человека - Хаджи Назима и отсутствие какого-либо другого общения, наложили на девушку отпечаток дикости. Вот и сейчас она прямо-таки испугалась, когда поняла, что он пришел раньше нее.

- Саб бакхейр, чоти! Доброе утро, сестренка! Абсолютно ничего страшного, я очень рад тебя видеть! И давай договоримся, что ты называешь меня просто Саид, а я буду звать тебя Амир, хорошо? А теперь скажи мне, что ты хочешь на завтрак, - он не спускал с нее внимательного взгляда, пытаясь рассмотреть реакцию за ее крайним смущением. Меньше всего на свете ему хотелось бы ее напугать или обидеть. Она согласно кивнула и еще больше раскраснелась, пробормотав что-то про рис.

Но завтрак так и прошел в молчании, за исключением рассказов самого Саида. "Терпение, Саид Джамал! Не отчаивайся! Назим-баба говорил, что вам нужно время, так пользуйся им мудро!" - думал он, пытаясь рассмешить Амир очередной историей. Наконец они расплатились и вышли из гостиницы на дорогу. Он взял ее сумки и предложил руку.

Амир посмотрела сначала на руку, а затем перевела взгляд на лицо Саида. Его глаза, цвета темного сандала, хоть и выражали крайнее дружелюбие, но смотрели очень внимательно, словно пытались проникнуть внутрь ее мира. Она тут же смутилась и сцепив свои ладони вместе, сделала шаг в сторону от него, очень тихо пробормотав:"Спасибо, бхай-Саид. Я не... Я... Я сама...". А затем, смешавшись окончательно - не обидела ли? - виновато оглянулась, не смея поднять глаз:"Вам...Тебе и так тяжело.Большое спасибо..."

Наблюдая боковым зрением за тем, как он убрал руку и двинулся вперед, она, стараясь не отставать от него и держась на полшага позади, пошла следом. "Что он сейчас думает? Как неудобно вышло! - думала она - Саид Джамал. Саид. Твое имя как карамель на языке - сладкое. Извини меня.." Амир вздохнула и покосилась на брата. Тот, кажется тоже углубился в свои мысли и шел, глядя вперед перед собой. Ямочки на щеках подсказали ей, что он улыбался. Из-за волнистой бороды этого не было видно, но... Он не обиделся, совсем нет. Наоборот, сейчас от него исходит тепло и спокойствие.

Так они шли в молчании, пока наконец Амир Маду не собралась духом и не признесла, обращаясь к нему:"Саид-сахаб, как вы...Как ты думаешь, эти люди в монастыре, кто они? Какие они?" И снова спрятала глаза, теребя между пальцами уголок шелкового платка.

Саид ожидал подобной реакции и ничуть не дивился, когда девушка не только не подала руку ему в ответ, но еще и отошла в сторону. Он вздохнул про себя, отметив, что надо находить новые пути к общению с ней. И все равно, не смотря на ее отстраненность, он был счастлив. "Если бы только можно было узнать, о чем она сейчас думает" - спрашивал он себя, продвигаясь вперед по дороге и чутко ощущая каждое движение Амир рядом. Но читать ее мысли он категорически не хотел.
Во-первых, и самых главных, это очень невежливо и по-человечески нехорошо - лезть без разрешения в чужую голову. Иногда это может быть оправдано обстоятельствами, но не уменьшает ответственность. Во-вторых, Саид твердо решил сам, без помощи всякой магии, добиться расположения Амир. Если у него это пока плохо получалось, так здесь была только его собственная вина. Тем не менее он очень постарался настроиться на восприятие ее энергии, это могло по крайней мере хоть как-то помочь лучше ее понять. В-третьих, он решил, что наверное стоит немного подождать, пока сестра сама не захочет заговорить с ним. В конце концов ей нужно преодолеть барьер. Сикх улыбнулся про себя - все будет хорошо.

Наконец слева раздался ее голос:

- Саид-сахаб, как вы...Как ты думаешь, эти люди в монастыре, кто они? Какие они? - неуверенно проговорила она, и в ее голосе он услышал скрытое беспокойство за их будущее.
- Дорогая моя Амир, я думаю, что если Хаджи Назим послал нас сюда, то не стоит слишком волноваться. Насколько я понял из его рассказов о Шэ-бабе, настоятель Линь Ян Шо человек мудрый и очень достойный. Я уверен, что и люди в его окружении совершенно такие же, - он обернулся к Амир - Что тебя пугает?

Он почувствовал, как на этих словах она вздрогнула, и он услышал в ответ:

- Нет, с вами... С тобой, Саид, мне ничего не страшно, - она взглянула на него и смущенно рассмеялась - Вот только...Только как он отнесется к нам? Он же... Нет, он конечно же не кяфир, не неверный, но все же...

Саид Джамал остановился и развернулся к сестре. Он понимал возможные причины ее боязни - не раз и не два, единая книга мусульман, написанная на едином для всех кораническом арабском, вызывала споры, непонимания и вражду между самими правоверными. Что уж тогда говорить о понимании со стороны тех, кто придерживается других взглядов?

- Амир, послушай меня внимательно, чоти. Если так рассуждать, то и я для тебя кяфир. Но знаешь, каждый, кто ищет истину, найдет ее и поймет другого такого же, кто нашел ее, ибо Всевышний мудр настолько, что открывает двери для всех. Шэ-баба буддист. Наверное Назим-баба говорил тебе об этом? Буддизм - это просто другая дверь к той же самой истине.

Ну вот, кажется после такой проповеди, она напугается еще больше. Но как же иначе объяснить ей, что опасности здесь нет, а мудрец Шэ Бао человек терпимый ко всем?