Для сотрясения мозга нужен мозг

Когда Бизон явился на совещание после переговоров недобрый и с перевязанной головой, Гунмао лишь язвительно это прокомментировал и продолжил обсуждение первостепенных вопросов с трехзначными. Но когда бугай, потянувшись за водой, чуть было не рухнул со стула, совещание было остановлено, а Хранитель Благовоний в сопровождении двух сорок девятых отправлен в клинику. Гунмао сразу предупредил Сина, чтобы Бизон не вздумал сбежать по дороге.

В итоге через полчаса мучившийся от головной боли бугай уже был в клинике, где его встретила девушка-администратор, вызвавшаяся проводить его в кабинет врача. Бизон относился к этому посещению клиники скептически, но приказ есть приказ. Подумаешь, внезапно один из индусов притаился за шкафом, сволочь костлявая, и от души приложил его по голове какой-то арматуриной. Да этой головой можно стены ломать, чё с ней будет.

В то же время Бизона тошнило, шатало, и он хотел быстрее оказаться дома. Там можно просто отлежаться день-другой, потом полирнуть пивком общее мутное состояние и быть снова свежим и боеспособным. А теперь девушка-администратор постучала в дверь какого-то кабинета и жестом пригласила его войти. Бизон протиснулся в дверь и с подозрением взглянул на мальчика с бейджем врача.

- Это ты доктор? – удивленно спросил он у специалиста по мозгам.

Директор Син предупредил заранее, что приедет важный пациент из Хусин – компании, которой принадлежала клиника. Вэньхуа не так долго здесь работал, чтобы ему доводилось часто общаться с такими авторитетными руководителями, но он заранее был готов к тому, что его как минимум будут не очень уважать. Потому что молодо выглядит, потому что не сам директор Син ведет осмотр, да и вообще потому, что те люди редко умеют быть вежливыми. И прибывший пациент в полной мере оправдывал ожидания молодого врача.

- Добрый день, - Дин Вэньхуа встал из-за стола и вежливо поклонился. – Да, я буду вашим лечащим врачом.

Нужно было приветливо и доброжелательно делать работу. Не отвечать, не огрызаться и тем более не хамить в ответ, так можно в один миг потерять место, которое очень сложно получить. Но и не идти на поводу у пациента, потому что он пришел лечиться, а не командовать. Просто издержки работы в этой клинике, которые щедро окупались более высокой зарплатой.

- Мне сказали, что вас ударили по голове? Присаживайтесь, пожалуйста, - он указал на кушетку.

Утипути. Разговаривает, улыбается, в белом халате, прям как настоящий. Бизон, которого штормило, охотно сел на кушетку и потер лоб, будто от этого у него бы стала меньше болеть голова.

- Мальчик, меня не так просто ударить по голове, - поучительным тоном сказал Бизон. – Но тот тщедушный урод вылез сзади и треснул меня по затылку. Башка болит. Давай ты напишешь чё-нидь, я поеду домой спать? Не будем портить друг другу жизнь.

Все врачи в какой-то мере были живодерами. Такое впечатление, что им нравилось приставать к больным людям с обследованиями и расспросами. Бизон сам лучше любого такого студента мог рассказать, что будет с его головой. Не первый раз били, а все еще живой и даже думает.

- Был бы мозг, было б сотрясение. А так не знаю, чё меня к тебе прислали, - продолжил ныть бугай.

На бейджике было написано, что студент, как окрестил его Бизон, был нейрохирургом Дином Вэньхуа. Стало быть, он еще и в человеческих мозгах голыми руками ковыряться умел. Где только Син таких набирал.

Не огрызаться, не реагировать. В обычных клиниках тоже есть сложные пациенты, и те, кто будет звать тебя «мальчик» что в тридцать, что в сорок, что, небось, даже в пятьдесят. Дин Вэньхуа уже не видел перед собой огромного ворчливого бугая, которого головная боль заставляла придираться к окружающим и ворчать. Он снял с головы пациента повязку, ощупал затылочную область и на первый взгляд не нашел следов перелома. На повязке была кровь – в месте удара находились небольшая гематома и небольшая царапина. А так череп у этого уважаемого человека явно был крепким.

Из признаков сотрясения был чуть заметен нистагм. Дин внимательно осмотрел нос и уши пациента, проверил состояние височных артерий, проверил безусловные рефлексы. После этого начал задавать стандартные вопросы.

- Когда была получена травма? Сознание теряли? Какие жалобы сейчас?

Он не вел записи, после осмотра ему было проще внести все в карту по памяти, сейчас не тратя время при осмотре пациента. На первый взгляд, у пациента было сотрясение мозга. И, вопреки его заверениям, мозга там не могло не быть.

Бугай недовольно терпел, пока его рассматривали и расспрашивали. Он поморщился от светившего в глаза фонарика, затем вздохнул, выражая свое отношение к вопросам. Вот ведь пристал к больному человеку.

- Ударили сегодня. Часа два, может, три назад. Сознание не терял. Сейчас болит башка, мутит и ко мне пристают с вопросами, когда я прошу от меня отстать. Пацанчик, уймись, я скажу, что ты хорошо работаешь. Оставь только меня в покое. Напиши чё хочешь и давай я поеду домой. Хочешь напишу тебе, что я сам попросился домой и велел от меня отстать?

Бизону все происходившее казалось глупостью. Можно подумать, фу шан шу сам с каждой шишкой бегал к врачу, а его лупили по голове не меньше.

Зато индусы вдвое подняли счетчик, частично расплатились и были готовы отдать оставшиеся деньги с учетом повышения тарифа уже на следующей неделе. Впечатлились, когда Бизон, схлопотав по голове, не только не упал, но и сразу дал сдачи. А этот мальчик будет тут лампочками в глаза светить. Чудо в перьях.

Об этой ситуации директор Син предупреждал. У пациента было свое начальство, которое строго распорядилось, чтобы Ханя сяншена внимательно осмотрели и назначили лечение. В другом случае Дин Вэньхуа уже бы отпустил пациента с миром и письменным отказом от диагностики и лечения. А тут нужно было уговаривать.

- Как скажете, Хань сяншен, - ответил врач. – Но нужен письменный отказ. Садитесь, пишите под диктовку, - он пригласил пациента сесть на стул для посетителей. – Я, такой-то такой-то, такого-то года рождения, подтверждаю, что отказываюсь от диагностики и лечения по факту подозрений на черепно-мозговую травму вследствие полученного мной удара по голове. Я предупрежден, что при отсутствии должного лечения возможны следующие осложнения. Афазия, - он написал на листке для записок иероглифы, которые вряд ли знал его авторитетный пациент, - то есть отсутствие возможности говорить и понимать устную речь. Аграфия, то есть отсутствие возможности читать и писать. Агнозия, то есть невозможность узнавать прежде знакомые предметы или использовать их по назначению. Апраксия, - все термины Дин Вэньхуа записывал на удивление разборчивым почерком на той же записке, - то есть отсутствие способности выполнять действия, даже простейшие бытовые. Также возможны нарушения мышления, памяти, сознания. Не исключено из-за отсутствия правильной диагностики развитее осложнений, которые могут повлечь смерть. Число, подпись.

При всем уважении, Хань сяншен не казался человеком высокоинтеллектуальным. Дин Вэньхуа понимал, что нужно дополнительно разъяснить суть написанного, если его многоуважаемый пациент еще в чем-то сомневается.

- Говоря простым языком, головной мозг человека – орган сложный и до конца не изученный. Любая, даже незначительная травма, может впоследствии привести к тому, что физически крепкий человек в один момент станет, извиняюсь за выражение, овощем. И проявиться она может не сразу. Но я вовсе не собираюсь вас уговаривать, вы можете идти, - сказал Вэньхуа.

Бугай слез с кушетки и сел за стол. Он принялся под диктовку записывать свое прошение о помиловании, и поначалу писал все механически, как диктовал Студент. Затем начал вслушиваться, а потом, перерисовывая с подсказки сложные иероглифы, задумываться. Наверняка мальчик гнал, уж сколько раз приходилось получать по голове, и посильнее, чем сегодня. Бизон дописал отказ, выслушал дополнительные страшилки и встал из-за стола, протягивая врачу подписанную бумагу. В этот момент у него перед глазами замелькали черные точки, и он чуть не упал. Удержался рукой за край стола, чем чуть его не снес, и сел обратно на стул. Снова мутило.

- Отдай, - он забрал бумагу у врача, скомкал её и выбросил в стоявшую под столом урну. – Чё ты там делать хотел?

Бизон был не очень впечатлительным, а его воображение было весьма ограниченно. Но он представил себе, как неприятно быть овощем, не способным дойти даже до туалета. А если еще в маразме? Перспектива рисовалась какая-то не очень радужная.

Вэньхуа подошел к пациенту, чтобы его подстраховать, когда тот чуть не упал. Такие письма работали на удивление хорошо и позволяли не спорить с больными.

- Для начала вам нужно сделать рентген черепа и МРТ. Эти обследования вы можете пройти сейчас. Затем, если не будет выявлено дополнительных осложнений, вам лучше остаться здесь под наблюдением на три-пять дней. Но это я смогу точно сказать только после обследования. Я позову санитара, чтобы он проводил вас сделать снимки, это рядом, - сказал Вэньхуа и сразу набрал номер администратора, чтобы дать соответствующее распоряжение.

Обычно пациентов провожала девушка-менеджер, но Хань сяншен нетвердо стоял на ногах, и, если он решит упасть, травмированных может стать больше.

По опыту Вэньхуа был практически уверен, что у этого пациента банальное сотрясение, причем не первое, и ему будет достаточно отоспаться пару дней, чтобы не переживать за последствия травмы. Но ни опыт, ни интуиция не были для Дина Вэньхуа советниками, которые могли повлиять на отказ от обязательных при данном диагнозе обследований. Он предпочитал всегда перестраховываться, потому что мозг любого пациента, будь то почетный академик или Хань сяншен – устройство тонкое, хрупкое и способное ответить крайне нежелательными последствиями на любую халатность.

В кабинет заглянул санитар, и Дин Вэньхуа ему кивнул, позволяя войти.

- После того, как будут сделаны снимки, вас проводят в палату. Я зайду чуть позже, - сказал врач.