Тяжелое известие

Мимо протекали дни, одинаковые и похожие как две капли воды друг на друга. Для Шири будто зашло солнце и небо заволокло низкими осенними тучами. Она сама позволила такому случиться, отпуская от себя любовь, разрешая ей принимать любые решения. Некоторые из них были радостными, но многие приносили только боль. Настроение девушки портилось с каждым днем, нарастала какая-то непонятная тревога, которая, однако, никак не была связана с Яном и его отъездом. Вера в него оставалась незыблемой, а вот в себя таяла с каждой минутой. По видимому после Пекина прошло слишком мало времени, и организм, уже привыкший к стрессу, пытался акклиматизироваться. Странно было лишь то, что на этот раз процесс в разы отличался от первого приезда в Линь Ян Шо. Шири бросало то в жар, то в холод, нарастала усталость и раздражение, все время хотелось спать. А симптомы последних дней заставили ее сесть и провести некоторые расчеты, приведшие ее в ужас. Утренняя тошнота не проходила, плавно перерастая в дневную, а затем в вечернюю. Девушка наконец взяла себя в руки и начала считать, сколько времени прошло с момента приезда ее и Яна в монастырь после событий в Пекине. Больше трех недель, и большую часть этого времени она была одна, погрузившись в некое оцепенение и депрессию. Лю уехал, желая начать полноценную жизнь, что, как он уверял, подарила ему девушка. Именно поэтому ему нужно было найти родителей, объясниться с ними и попросить прощение.

Мысли медленно текли в сознании, не желая ускоряться или приобретать более законченную форму. Шири высчитывала дни, с каждой секундой начиная нервничать все больше, отчего опять накатил приступ тошноты и слабости. Вот уже с неделю болел живот, но не так, как обычно это бывает при различного вида расстройствах. Низ тянуло безпрерывной тупой болью, пульсирующей и не давающей отдохнуть. В какой-то момент скользнула мысль, которую девушка попыталась отмести, однако не получилос ни с первого, ни со второго раза. Наконец мозг проявил снисхождение и заработал в полную силу, подкидывая взволнованной брюнетки картинки с различных передач, рассказов и журналов. Наконец и рассчеты были закончены, которые привели и без того нервничающую Шири в полный ужас. Полчаса времени ушло на то, чтобы измерить вдоль и поперек небольшую комнату, попытаться выдрать себе волосы и тихо молиться, надеясь, что Ян ее услышит, где бы он ни находился. Вера конечно хорошее чувство, но вот что делать дальше - девушка не представляла совершенно. К кому бежать, что спрашивать, что вообще выяснять и делать? Шири лихорадочно размышляла, перебирая в уме всех, к кому только можно обратиться с таким щекотливым вопросом, от ответа на который зависело слишком много. Цирилла, Даниэла? Но у тех свои дела, свои проблемы, да и чем они вообще смогут помочь, кроме как попытаться успокоить? Нужна квалифицированная помощь или консультация, от вот от кого? Шэн Бо, которая смогла залечить ей страшную рану? Но на поход к ней Шири решилась бы, будучи при смерти, не иначе. Кто еще? Руж? Мать четверых детей, которая не раз проходила через подобное?

Шири сорвалась с места, желая немедленно все выяснить. Мыслей о том, что уже вечер, что у молодой прорицательницы могут быть свои дела или что может она вообще не желает разговаривать на подобные темы, консультируя каждую встречную дурочку, у девушки даже не возникло. Тихий стук в дверь мастера Флер, то брюнетка в последнюю секунду сообразила, что может просто разбудить малыша Кассия, однако даже это ее не сотановило от разговора...

Это было тяжелое время для самой прорицательницы – известие, которое она получила от старшего сына всего несколько дней назад не могло пройти бесследно. И, несмотря на то, что Эрик всегда был рядом и всячески помогал ей, поддерживал, был, что называется, самой настоящей и самой надежной опорой и защитой, ей было тяжело. Даже если любовь к человеку усилена ментальной магией, то за двадцать с хвостиком лет, так или иначе, чувства вспыхнут и не пройдут бесследно. Сейчас же она потихоньку готовилась к дальней дороге в Бирмингем, где надо было разобраться со всеми делами. Там она некоторое время погостит с малышом Кассием у родителей, обязательно увидится со своими старшими малышами, пока Адлер слетает в Штаты, чтобы уладить дела со своим бизнесом. Но собрать вещи – самое простое в данном случае, намного сложнее быть готовой морально. Но разве можно как-то подготовиться к подобному? Нет, это всегда удар в самое сердце, особенно когда оно так болит.

- Войдите, - глухо ответила англичанка, скидывая в сумку какую-то одежду для малыша Кассия, который сейчас был на прогулке с Эриком. Руж чувствовала, что что-то происходит, что-то должно случиться, но ее собственное горе на столько поглотило ее разум, что она мало чего замечала вокруг себя. Руж подняла взгляд на дверь, за которой, как она уже чувствовала, стояла Шири¸ причем очень взволнованная и на нервах.

Шири открыла дверь едва ли не раньше, чем услышала разрешение. Глаза ее блуждали по комнате, она не могла сосредоточиться и даже понять, кого она потревожила, кого разбудила, а кому просто помешала. Наконец девушка осознала, что в помещении находится только Руж, да и та что-то делала. То, что молодая женщина была грустна, брюнетка попросту не заметила, настолько была поражена собственными расчетами. Осталось малость, спросить ее о симптомах, но как это сделать, всегда собранная и серьезная Шири не подумала.

- Руж... - Находясь на грани паники и истерики, она даже забыла вечное обращение к своему учителю. И пусть та сама разрешала называть себя по имени, воспитание не давало девушке так поступать. Эта женщина всегда была для нее учителем, примером, а здесь стала чем-то большим. Нет, не подругой, а скорее старшей сестрой, которой у Шири никогда не было. А может быть и своего рода наставницей, ведь брюнетка выросла без матери, без той теплоты и ласки, что свойственна только женщинам. Сейчас надо было сказать, вернее задать вопрос, но девушка только глотала ртом воздух, пытаясь понять, с чего начать говорить. Издалека, спросив, помнит ли та об ее неожиданном отъезде несколько недель назад? Спросить, какие могут быть варианты при таких симптомах? Ничего умного не лезло в голову, и Шири просто нервно выкрикнула, с болью глядя в глаза прорицательнице. - Руж, мне кажется я беременна. Я не знаю, что делать.

Насколько двояко в таком случае прозвучали слова, Шири тоже не осознала. Ведь не было даже уверенности в том, что она действительно ждет ребенка. Лихорадочно она пыталась вспомнить последние совместно проведенные с Яном дни. Они оба настолько были счастливы, настолько рады судьбе, которая не просто свела их вместе, но и позволила выжить, что ни о чем другом даже не думали, вплоть до отъезда Лю. Тот решил начать новую жизнь, здесь, с ней, и хотел сделать все правильно, найти родителей, тем самым отрекаясь от своего прошлого. Но точку на ее руке он не нажал, по крайней мере брюнетка не могла вспомнить этот момент.

Руж сама не заметила, как оказалась у двери в комнату, подхватывая девушку на руки, так как ее состояние оставляло желать лучшего. Шири была слаба, но, по большей части, это было из-за паники и истерики, которую она пока что держала внутри себя. Прорицательница усадила девушку на стул, скинув сумку с вещами на пол.

- Шири, милая, - Руж присела на колени перед ученицей, аккуратно обхватив ее лицо руками и заставляя посмотреть ей в глаза. Англичанка умела мгновенно переключаться, когда дело не касалось ее личных проблем и переживаний. Сейчас же ее сборы в дорогу были не так важны, как состояние девушки. Она уже чувствовала, что предположение о беременности верно, тем более, что аура показывала чрезмерную активность Сакральной чакры, которая в данном случае, говорила именно о беременности Шири. Уж Руж-то знала это как никто другой, хоть раньше и не бывала замечена во врачевании.

- Милая моя, - повторяла прорицательница, ласково глядя в глаза девушки и, теперь уже, мягко поглаживая по волосам, - успокойся, тебе надо успокоиться. Ребенок, уж поверь мне, это самое настоящее чудо и счастье, разве тут могут быть какие-то сомнения? - Англичанка прекрасно понимала кто отец ребенка, даже не прибегая в считыванию линии Судьбы девушки, ведь Шири была влюблена, а иначе подобное не случилось бы.

Руж или поняла все сразу, или просто решила поддержать Шири, той было все равно. Девушка даже не сразу поняла, почему прорицательница ее хватает, сажает и заглядывает в глаза. Мысли витали высоко и далеко, и слов поддержки она даже толком не слышала. Пробирала дрожь, которая бывает не от холода, а случается лишь во время ожидания какого-то ответа на вопрос. Долгого и болезненного ожидания. Что именно хотела сообщить ей профессор сейчас, брюнетка не в состоянии была осознать, но честно смотрела той в глаза, постепенно приходя в себя. Водовороты силы чуть затихали, убаюкивая истерику, а Шири все смотрела и смотрела на Руж, стараясь дышать глубже и спокойнее. Та ласково гладила ее по волосам, как маленькую, и девушка почувствовала острою боль в груди оттого, что рядом нет тех, кого бы в первую очередь она хотела бы вот так почувствовать. Нет родителей, дяди, нет даже Яна, с которым она не могла сейчас даже связаться. Какие именно чувства она испытала по отношению Руж в данный момент было трудно сказать, но они были далеки от подчиненных или простых ученических.

- Руж, я ведь беременна, да? Ты это видишь, поэтому так говоришь? - Голос Шири был подобен тихому шелесту волн, накатывающих на берег, и с шуршанием уволакивающих мелкие камешки в морскую пучину. - Он не знает... Понимаешь? Он не знает...

Кто именно и что не знает, Шири была не в состоянии уточнять. Накатил стыд, за ситуацию, за себя. Она не подросток, не маленькая девочка, у которой все в первый раз, а она допустила такую ситуацию. Нет не то что мужа, нет рядом даже просто отца ребенка, который мог бы ее поддержать в данный момент. Или не поддержать. Ян знал про точку, знал как ею пользоваться, значит всегда избегал подобных ситуаций. И с ней он тоже поступал также, и прокололся лишь один раз, после огромного стресса. Ему не нужен был ребенок.

На самом деле, ситуация была более, чем глупая и ужасная одновременно: нельзя ей так волноваться – это очень плохо может сказаться на здоровье малыша, который только-только начал свое развитие под сердцем Шири. Прорицательница лишь чуть привстала и нежно обняла свою ученицу, продолжая успокаивающе гладить по волосам. Ну что можно было сказать? Конечно, да, девушка ждет ребенка, причем ребенка от любимого человека – что может быть прекрасней? Наверное, так бы оно и было, если бы Ян, вернувшись вместе с Шири после некоторого отсутствия, не уехал через довольно быстрое время. Но он ушел, и от него не было ничего слышно, хотя сейчас Руж была уверена, что он вернется. Его ребенок позовет и чувств к Шири. Да, как ни крути, но Ян сильно изменился – даже англичанка умудрилась это заметить, хотя и была занята собственными переживаниями и переменами в жизни: Лю перестал засматриваться на других девушек монастыря, даже перестал как-то жалобно смотреть на Чина, которому, видимо, сочувствовал из-за его женитьбы, а еще и беременной жены.

- Все хорошо, милая, все будет хорошо, - ласково улыбнулась прорицательница. Для нее Шири сейчас была ребенком: маленьким напуганным ребенком, которые не имел ни малейшего понятия о том, что же ей теперь делать дальше. Но она была, вопреки ее же собственным страхам, не одна. Неужели она забыла где находится? Нет, просто страх сковал ее разум, и Руж сейчас это предельно четко чувствовала. – Он вернется, мы обе это прекрасно знаем, вернется к тебе, к вашему малышу, и все у вас будет прекрасно, ты, главное, не вздумай отчаиваться или паниковать. Терпение – вот что сейчас главное. Терпение и покой – твой организм все еще истощен, потому, полагаю, тебе будет немного сложнее перенести первый триместр, но мы всенепременно поможем. Я помогу. Обещаю.

Шири оцепенело сидела, погрузившись в себя, и лишь периферией сознания слушая речи Руж. Ян не хотел детей, он ей даже говорил об этом. Не прямо, но намеки она тоже понимала. Но сейчас девушка, до которой медленно доходил смысл случившегося, понимала только одно - она оставит малыша. Пусть все будут против, пусть в нее будут тыкать пальцами и смеяться, ей все равно. Но черт побери, как же сейчас ей не хватало Лю. За те недолгие их совместные дни она поняла одну вещь - он может решить любой вопрос. Правильно, по мужски. Что она может решить сама? Она, глупая дурочка, маленькая и наивная, какой и считал ее Ян. Да, он любил, да, она верила ему. Верила в него. Но проблема была в том, что верила она только в него, но не в себя. И сейчас ее сил не хватало даже на то, чтобы сфокусироваться на возникшей проблеме и как-то ее решить. Губы дрожали, как и пальцы, Шири смотрела заплаканными глазами на Руж, продолжая причитать.

- Я знаю, что он вернется, я верю ему. Он обещал. Просто... Я не готова, Руж... Я не умею... Он не будет рад, он не хотел этого... - Сама того не желая, она рассказывала сейчас в этих рваных фразах всю правду, всю ту боль, что скопилась в груди. Ее вера была безграничной, но распространялась она лишь на одного человека. Что именно делать ей, как поступить, с чего начать в конце концов - вот эти вопросы сейчас бились, пульсируя и не давая сосредоточиться ни на чем другом. Опять противная дрожь начала пробирать ее, и к ней присоединилась ноющая боль внизу живота. Та самая боль,что преследовала ее все последние дни, то затихая, то усиливаясь. - Руж, болит... Болит постоянно, я боюсь. Пусть Ян не рад, пусть, я боюсь потерять, боюсь не справиться...

Девушка, тихо плача, прижала ладонь прорицательницы к своему животу, как будто та бела целителем со стажем и могла сию же секунду снять все симптомы боли. С первого же дня Шири казалось, что она не только беременна, но и больна, настолько ее симптомы отличались от той же Даниэлы. Страх за себя, ужас от ситуации, боль, неясность с беременностью медленно но верно делали свое дело, доводя ее до грани, за которой было одно лишь безумие.

Девушка сейчас выглядела, словно она просто-напросто маленький ребенок, который потерял свою самую любимую игрушку. Только тут дело было вовсе не в игрушке, а в реальности, которая наступила слишком неожиданно для самой Шири, которая стала буквально громом среди ясного неба. Руж непроизвольно вспомнила саму себя, примерно в ее же возрасте, ну, чуть моложе на пару лет. Она тогда чисто интуитивно сделала тест, потому как впервые была задержка, а оказалось такое… Она тогда для себя сразу же решила, что будет рожать вне зависимости от того какие у нее будут отношения с их отцом. К счастью, все сложилось хорошо, во всяком случае до относительно недавнего времени. Но это уже совершенно иная история, потому как сейчас главное – привести в порядок несчастную девушку, которая очень остро восприняла известие о собственной беременности.

- Шири, милая, все будет хорошо, просто верь в это, - Руж мягко улыбалась девушке, аккуратно стирая со щек слезы. Девочку всю буквально трясло, причем тут было абсолютно все: нервы, легкий озноб, истерика… Как же англичанка сейчас хотела помочь несчастному ребенку, который только сейчас, кажется, начала осознавать, что детство далеко позади. Нельзя, нельзя допускать того, чтобы дети так резко взрослели, даже если они уже даже вышли из подросткового возраста. Чем дольше внутри нас живет душа «ребенка», тем больше мы будем улыбаться, заразительно хохотать и освещать всех, кто вокруг нас, своим ярким теплым светом.

- Милая, ты, главное, не волнуйся, - все также спокойно и мягко проговорила прорицательница, беря девушку одной рукой за ее руку, а вторую держа около ее живота, как та ее поставила, - не беспокойся, это лишь сейчас. Все пройдет, болеть не будет. Твой организм перестраивается, он сам создает благоприятную среду, чтобы ребеночек чувствовал себя как можно комфортнее и развивался крепким и зворовеньким. Сейчас у него закладываются все самые важные органы. Думаю, если вскоре сделать узи, то можно будет даже услышать cтук его маленького сердечка. Хотя, - прорицательница чуть сощурилась, всматриваясь в ауру, в которой уже можно было различить новую Сушумну и даже едва заметные цветные энергетические вихри, которые еще только создавались. – Его уже можно услышать, ведь, если я правильно полагаю, срок около 6-7 недель. Если хочешь, я могу сказать момент, когда это маленькое Чудо получило жизнь, - она улыбнулась, подняв взгляд на Шири, которую надо было отвлечь не только от истерики, но и от боли. Но и тут можно было прибегнуть к особенной хитрости – в свое время ей показали несколько точек где-то в районе тазовых косточек, по которым, в принципе, и принято ориентироваться при поиске бедер. Женщина быстренько прощупала примерное их местоположение у себя на теле, потом попыталась сделать тоже самое у Шири, чтобы прожать точки по бокам и чуть ниже, хотя и не была уверена, что это поможет сейчас. Да и вообще, без опыта подобные вещи делать, наверное, не стоило.

Нужно было взять себя в руки. Во что бы то ни стало взять себя в руки и успокоиться, как и говорила Руж. Не потому, что ее слезы ей надоели, а потому что истерика могла повредить малышу. Ее крохе, ребенку Яна. Ее любимого Яна. Шири задышала глубже, стараясь смотреть на прорицательницу и держась за нее руками, как котенок, которого кинули в воду. Приключения кончились, как и беззаботные дни. Пришло время расплаты за собственную глупость и удовольствие. Мужчина и без того постоянно ухаживал за ней, помогал, обучал и оберегал, а она не смогла в ответ проконтролировать даже такую вот ситуацию. Ей и расплачиваться. Или ждать чуда. Верить и ждать. Верить Яну, ждать его, надеяться на то, что он примет ее такую.

- Да, да, я верю. Он вернется, Руж, он вернется и я смогу убедить, что наш ребенок это чудо. - Голос дрожал, но Шири старательно пыталась взять себя в руки, находя силы даже на бледную улыбку. Прорицательница не виновата в ее грехах, однако сидит с ней и пытается помочь. За что девушка была ей очень благодарна, хотя сейчас и не хватало мужества признаться в этом. Казалось, что скажи она хоть слово, как все рухнет, и начнутся крики и обвинения, как в том кошмаре, что приснился ей на днях. Собственное ее состояние вообще оставляло желать лучшего, тошнота, боли, страх, все навалилось. А еще было плохо. Просто очень плохо оттого, что рядом не было Яна. И даже не в ребенке было дело, а в ней самой. Он нужен был ей как родник в засуху, как глоток чистейшей и сладчайшей воды для умирающего от жажды. Ей казалось, что часть ее души ушла с ним, вытягивая из нее все соки. Жажда нарастала, но воды не было...

- Скажи. Хотя мне кажется я знаю, когда это случилось. Руж, так может быть? Что я просто знаю. - Шири лихорадочно блестевшими глазами вглядывалась в лицо молодой женщины, потихоньку успокаиваясь. Дорожки слез подсыхали, но руки ее подрагивали, а боль в животе не проходила. Маленький камешек скатился с гор, то наступило крохотное облегчение от слов Руж, что это нормально. Она не теряет ребенка, не убивает плоть и кровь Яна, а всего лишь привыкает к нему. - Срок такой, да... У него уже есть сердце? У малыша Яна уже есть сердце?

Губы задрожали и девушка опять разрыдалась, понимая, что их двое. Теперь их двое, тех, кто ждет любимого. И он вернется уже не к одной Шири, но и к своему малышу. Это были первые слезы радости, а не страха...

Как и полагалось, Шири начала успокаиваться, как и все беременные, довольно быстро. Руж сумела ее убедить, ненавязчиво и без конкретики, что ребенка необходимо оставить, просто общими словами о том, какое это чудо. Правда, она в принципе сомневалась, точнее даже была полностью уверена, что Шири не сможет отказаться от ребенка, не сможет от него избавиться – не тот это человек, чтобы вот так вот поступать. Сделать нечто подобное ее могло заставить лишь нечто очень серьезное, причем нечто серьезнее ее собственной жизни. Просто ей необходимо как можно меньше волноваться, ведь организм и без того, увы, истощен.

- Да, конечно, - немного рассеянно ответила англичанка. Сказать откровенно, она искренне надеялась, что не придется сейчас копаться в прошлом девушки, выискивая тот самый момент, когда был зачат ребенок. Но, видимо, Шири сама была неуверенна в подобном.

Прорицательница мягко улыбнулась, быстро избавившись от ненужных мыслей, после чего прикрыла глаза, сосредотачиваясь на линии жизни будущей мамы. Она была яркой и светлой, можно сказать, ослепляющей, даже несмотря на то, что в какие-то моменты словно гасла. Рядом, довольно долгое время, вилась одна линия (не одна, но эта была близко дольше всех), периодически сплетаясь, но потом ушла в сторону, долгое время ее лишь окружали молодые люди, пытавшиеся добиться ее внимания, но тщетно. А потом, через довольно долгое время, появился он. Стремительно, безудержно, словно стрела, не желающая замедлить свой полет. И вот он, тот самый момент, когда две линии вновь сошлись вместе, а в момент их пересечение начала зарождаться новая жизнь, оставаясь пятном яркого теплого света на линии судеб обоих родителей. Англичанка остановилась на этом моменте, словно приближая события к собственному разуму, который уже воспринимал не просто линии, а картинки. Интимные подробности ее, что вполне естественно, интересовали в самой меньшей степени, а если быть совсем уж откровенной, то не интересовали вообще, потому она лишь просматривала события перед и после, чтобы как можно проще описать тот самый момент.

- Это было после тех самых тяжелых событий в Пекине, когда вы оба чуть не погибли, - чуть нахмурившись, произнесла Руж, открывая глаза, - вы были в доме. Это было незадолго до возвращения в монастырь. Последние числа июля. Прости, я не стала лезть глубже и смотреть точнее, считаю это неэтичным, но могу сказать, что пополнение можно ждать к началу мая.

Слезы лились, и Шири казалось, что она уже наплакала на маленькое озеро, настолько сильной оказалась истерика. Она не находила опять сил, чтобы продолжить разговор, и лишь кивала на слова прорицательницы о том, где и когда это случилось. Все правильно. Именно тогда, в последний их вечер в Пекине. Когда они стали свободными от преследований, когда любимый родился заново. Девушка грустно вздохнула. В первый день своей новой жизни Ян подарил новую жизнь этому миру. Руки ее прижались к совсем еще плоскому животу, и она подняла заплаканные глаза на молодую женщину.

- Руж. Мне помогут? Он уже живой, а я ничего не знала. И не знаю. - Испуг тихо уходил, уступая место некоему пониманию ситуации. Она теперь отвечает не за себя, а за ребенка. Малыша, отцом которого был Ян. И когда он вернется, он должен знать, как она заботилась и боролась за ребенка. - Расскажи мне пожалуйста, что мне делать?

Пришел другой страх. Неизвестность всегда пугает, и Шири волновалась оттого, что успела за эти недели незнания натворить. Нет, она не плавала в ледяной горной речке, не прыгала зайцем и не лазала по горам. Но откуда ей знать, что и как нужно делать? Все знания сводились к отрывкам из журналов, каких-то фильмов и передач, где правда перемешивается с вымыслом. Все, что помнила девушка, так это то, что нужен врач и постоянный контроль, а еще побольше отдыхать и есть. Но бессонные ночи никуда не девались, изводя ее кошмарами, где Ян приезжает лишь собирать вещи. На трапезах она вяло ковырялась в своей тарелке, не зная, чтобы такого поесть. Ничего не хотелось, а надо было брать себя в руки и есть через силу. Как в прочем и отдыхать и спать. Шири поняла только сейчас, насколько хрупка та жизнь, что уже имела маленькое сердечко, с которым ее собственное начало биться в унисон. Нужно беречь, и понадобятся все силы для этого. Девушка сжала кулаки и задышала спокойно и глубоко, приводя себя в порядок. Более осмысленный взгляд наконец нашел глаза Руж.

- Я сделаю все, чтобы малышу было хорошо. Ян будет мной гордиться... Только помогите, пожалуйста...

С перепадами настроения у беременных бороться совершенно бесполезно. Более того, это совершенно глупо и, уж поверьте, ваши добрые побуждения будут выкручены так, что вы окажетесь, в лучшем случае, Дьяволом во плоти. Руж знала это из личного опыта. Шири же сейчас проявляла присутствие здравого смысла, хотя и была слишком эмоциональна. Впрочем, как бы много не говорили ученые и доктора о вреде всех этих истерик и переживаний во время беременности, без них, все-таки, никуда не деться. Естественно, все должно быть в разумных количествах, без особенного фанатизма и без сумасшествий, но от этого еще никто не пострадал, кроме несчастных мужей и окружающих. Да, нервничать очень нежелательно, ведь это может негативно отразиться на ребенке, но держать в себе весь негатив, настоящий, а не просто раздражение и капризы, которые так присущи всем, гораздо опаснее. Но Шири, например, свой лимит слез и нервов исчерпала на месяц вперед так точно, поэтому надо срочно ее успокаивать и рассказывать как это может плохо отразиться на малыше.

- Конечно, - улыбнулась женщина, ласково обнимая девушку, которая была ей как младшая сестренка, которой у Руж никогда не было, как и сестры или брата в принципе, кроме ее сумасшедшей (в хорошем смысле) кузины Александры. – Для начала тебе просто необходимо улыбнуться и пообещать себе, что слезы, хотя бы в ближайшие семь месяцев, будут лишь от радости и счастья. Мне обещать этого не надо, это важно именно тебе и твоему маленькому сокровищу, которое тебя уже безумно любит, - англичанка ласково провела ладонью по щеке девушке, успокаивая ее и всем сердцем желая помочь, - Тебе надо больше времени уделять именно себе: отдыхать, лежать, читать, рисовать, спать, кушать – делать все то, чего только захочешь. В разумных пределах, конечно же. Старайся слушать собственный организм – он будет твоим самым лучшим помощником, правда, все же, лучше исключить всякие там цитрусовые в больших количествах, чтобы у ребенка не было аллергии с самого рождения. Но это так, мелочи.

Сжатые до боли в ладонях кулаки помогали. По крайней мере Шири именно в это очень хотелось верить. Небольшая боль не давала опять провалиться в очередную истерику и самобичевание. Проморгавшись, девушка вытерла следы слез и посмотрела на прорицательницу, что села с ней рядом. Неожиданно для самой себя немного дернулась, а потом просто положила голову той на плечо, чувствуя немую поддержку женщины. Руж самой было не просто, но она справлялась. Ее сын долгое время рос вообще без отца, и хотя она старалась не лезть в ту ситуацию, но слышала много версий, большинство которых сводилось к тому, что ректор просто бросил жену и сына. Шири почему- то была уверена лишь в одном, что с ней подобного не повторится, и Ян приедет, признает ребенка и останется с ней. Ей было плевать на формальности, на титулы и положение, она просто не могла без него. А нужно было, ведь неизвестно сколько пробудет в поездке любимый. Малыш не должен страдать из-за ее истерик и слабостей. Она просто должна выносить его, здоровенького и хорошего.

- Руж, я постараюсь. Я ничего не буду обещать тебе или себе. Я просто постараюсь дать малышу все, что нужно. Я не подведу его сейчас, когда узнала о его существовании. - Она благодарно взяла женщину за руку, зажимая ее между своих ладоней в знак благодарности. Если сюда она бежала с одной лишь панической мыслью о том, чтобы ее подозрения не были правдой, то сейчас Шири искренне начала верить, что это счастье. Маленько счастье, у которого уже есть сердечко. Которое наверняка будет похоже на папу и которому нужна ее любовь, забота и сила. Еще один медленный вздох, и она улыбнулась немного грустной улыбкой. - Жалко, что он не узнал все сразу. Спасибо за поддержку... Руж, я очень тебе благодарна. Я правда не знала, как относится к тому, что у меня есть. Я наверное еще много раз буду тебя благодарить за эти минуты, когда ты мне сказала про сердечко... Мой малыш жив, и я все ради него сделаю. Все как ты говоришь... Только помоги мне с некоторыми вопросами. Для меня это неожиданность...

Под конец речи Шири совсем сбилась и покраснела. Волны истерик улеглись, уступая место разуму. Надолго ли ее хватит - неизвестно, но она будет стараться до приезда Яна. За него и за себя. А потом он поможет, как помогает сейчас Руж, неожиданно ставшая для нее очень близким человеком.

Прорицательница ласково гладила девушку по волосам. Шири услышала ее, услышала и поняла, так, как это было необходимо. Со своей же стороны она окажет ей всяческую поддержку, на которую только способна: моральную, информационную, даже физическую, если потребуется. Англичанка уверенно улыбнулась девушке, ведь сейчас главное – ее уверенность в себе, в сегодняшнем и завтрашнем дне, а также уверенность в том, что Ян вернется. Несмотря на то, что этот заядлый бабник пытался приставать и строить глазки почти всем девушкам в монастыре, разве что только Шэн и Даниэлу обошел стороной: первую по причине того, что она за такое набьет морду, а вторую потому что за нее могут начистить фейс. Только вот сейчас она чувствовала, что эти двое действительно любят друг друга, а их ребенок будет расти в любви. И пусть сейчас Лю далеко, улаживает свои проблемы, но делает он это ради Шири, которую полюбил, пусть по-своему, но искренне и всем сердцем.

- Конечно, милая, - ласково ответила женщина, - можешь приходить ко мне в любое время, задавать даже самые глупые, на твой взгляд, вопросы. Но запомни, что в беременности глупостей нет и не бывает, - Руж поднялась на ноги, помогая девушке подняться, - а сейчас я предлагаю тебе немного отдохнуть, - она провела девушку к матрасу, аккуратно откидывая плед и помогая Шири, которую все еще немного трясло, опуститься и лечь. Сама же прорицательница присела рядом, держа ее за руку и ласково глядя в глаза. На самом деле, возможно, это было и неправильно, но она сейчас пыталась незаметно для самой девушки воздействовать на ее сознание, в котором сейчас чего только не было. Истерика – очень коварная штука – все барьеры под ее напором рушатся сразу. Англичанка сейчас лишь старалась аккуратно переключить ее внимание на сон, который ей был сейчас просто необходим. – Он вернется за тобой, к тебе…