Вечер в клинике

Первые пятнадцать минут Мэйлин отчаянно боролась со сном, твердо уверенная в том, что сначала заполнит протокол операции, потом выпьет еще кофе, потом найдет кого-нибудь из старших ординаторов, которые введут ее в курс дела относительно состояния пациентов в отделении, но усталость и сон оказались все-таки сильнее. Через два с половиной часа прозвенел заведенный на телефоне будильник, что пора подниматься в реанимацию, потому что к этому времени Лулу начнет просыпаться. Планшет с протоколом опять пришлось отложить в сторону. Впереди еще вся ночь, и раньше утра все равно никому этот протокол не понадобится. Но Мэйлин было немного стыдно за эти отговорки и постоянно откладывание важных дел - она к такому не привыкла и, вероятно, расслабилась за время отпуска. Нехорошо.

- Вэньхуа, Лулу скоро проснется, ты поднимаешься? - по пути наверх Мэйлин дозвонилась до мужчины. Они не договаривались, что встретятся в реанимации, но Мэйлин должна была быть там как лечащий врач, а Вэньхуа хотел быть там как ее брат и единственное хорошо знакомое лицо, чтобы девочка не испугалась незнакомого и необычного места. И Мэйлин считала, что будет правильным позвонить Вэньхуа и предупредить, что она идет в интенсивную терапию.

Она пришла в отделение чуть раньше, она хотела еще раз проверить состояние Лулу - пульс, шумы и все остальные показатели. Но все было в норме, и это не могло не радовать. Мэйлин снова поправила одеяло, потом села на стул возле кровати, чтобы дождаться, пока девочка проснется. На самом деле Мэйлин была рада, что Вэньхуа придет - она не знала, как разговаривать с Лулу, чтобы та ее слушала, и надеялась, что девочка послушается хотя бы старшего брата.

В приемном было довольно оживленно, но ничего серьезного и экстренного. Медсестры рассказали, от кого из пациентов можно было ожидать ухудшения состояния в течение этой ночи, плюс нужно было присмотреть за пациентом Ши дайфу в интенсивной терапии, но тот отойдет от наркоза под утро, и то будет не сильно в сознании. Таких завотделением называл фикусами. а учебники - пациентами в вегетативном состоянии.

Вэньхуа запомнил карту очередного пациента, поступившего на плановое обследование и выглянул в коридор, чтобы убедиться, что в приемном никого не осталось. В этот момент у него зазвонил телефон.

- Привет. Да, конечно, сейчас буду, - ответил он Мэйлин.

Время промчалось удивительно быстро, и было уже почти восемь вечера. Вэньхуа сказал медсестре. что отойдет в отделение интенсивной терапии, после чего пошел к лифту. чтобы быстрее подняться к Лулу. Он был уверен, что Мэйлин давно уже там, и пару раз сбегала к Лулу за то время, что девочка была под наркозом. И, действительно, застал девушку у кровати.

Пока показатели на мониторах не выдавали того, что Лулу вот-вот проснется и реагирует на происходящее.

- Она под обезболивающим?- спросил Вэньхуа.

Часто после операций давали сильные наркотические препараты, позволявшие справиться с болью, но он не знал, как они применяются у детей, и применяются ли вообще.

Совсем скоро подошел Вэньхуа, и Мэйлин приветливо ему улыбнулась. Снова было странно видеть его и не иметь возможности к нему прикоснуться, потому что они на работе. Она уже отвыкла от такого их отстраненного поведения - когда они две недели провели вместе, не расставаясь ни на минуту, выдерживать вежливую дистанцию было практически невыносимо.

- Пока ей дали небольшую дозу ибупрофена внутривенно, - объяснила она. - Посмотрим, как она будет реагировать на боль, а то увеличим дозу. Я попросила еще зайти неонатолога из акушерства, хочу с ним проконсультироваться, он явно в педиатрии соображает больше меня. Подскажет, как лучше вести лечение.

Невозможно охватить все области медицины, да и не интересовалась Мэйлин никогда педиатрией и неонатологией. Только когда перед ней встал выбор оставаться в кардиохирургии или переходить в акушерство и гинекологию неонатальным кардиохирургом, она немного проштудировала учебники и уже подумывала о том, чтобы получить специализацию в педиатрии. Но к этому душа не лежала. А, как выяснилось, лишним бы не было. Как и травматология. И еще парочка сопутствующих специальностей. Где бы еще взять на все это время, а то такими темпами она скоро перестанет совсем работать по своему профилю.

Пульс не повышался, но он контролировался кардиостимулятором, и по этому признаку было практически невозможно предсказать, просыпается Лулу или нет. Можно было следить за электрической активностью мозга, но это значило еще провода и датчики, а у девочки и без них их было предостаточно. Поэтому оставалось только по внешним признакам - участившемуся дыханию и движению глазных яблок под закрытыми веками - понимать, спит Лулу или уже нет.

- Я заказала в аптеке несколько детских корсетов. Я точно не знаю, какой из них будет по размеру Лулу, их привезут завтра после обеда.

- Я уверен, что ты лучше неонатолога знаешь, что делать, - ответил Вэньхуа. -

Лулу была на десять лет старше специализации неонатолога и на восемь младше специализации Мэйлин, так что этот вывод Вэньхуа считал объективным, хоть и не исключал, что в педиатрии есть свои особенности, с которыми они не привыкли сталкиваться в работе.

- Спасибо, - сказал Вэньхуа насчет корсетов.

Он посмотрел на Лулу, которая, судя по всему, еще спала. Или очень грамотно притворялась, что ей было сложно делать, с учетом, мягко говоря. неприятных ощущений после операции.

- Я думал над тем, что ты сказала насчет болезней сердца. Я поговорю с Цянлу, но даже не знаю, что ей предложить. Понимаешь, это в деревне считают, что она такая молодец, выбилась в люди, зарабатывает много денег. Она работает бухгалтером в небольшой компании и снимает квартиру еще с тремя коллегами. Пашет с утра до ночи и почти все деньги отправляет матери, - объяснил Вэньхуа. - Даже если она и найдет, где Лулу сможет с ней жить, она не сможет за ней следить в Чэнду.

Лулу никогда не жила в большом городе, и при этом не могла усидеть на одном месте. Вэньхуа сомневался, что в Чэнду она сможет целыми днями спокойно сидеть дома и не искать приключений, пока мать на работе. И в то же время в городе она могла хотя бы регулярно проходить необходимые обследования.

Хотела бы и Мэйлин быть в этом так уверена. В педиатрии многое было другим, и дети отличались от взрослых примерно также, как небо отличается от земли. Те лекарства, которые Мэйлин привыкла назначать своим пациентам после операций, детям были категорически противопоказаны, так как осложнения, которые могли бы возникнуть после применения, перевешивали всю уже начинающую казаться несущественной в данной ситуации пользу. Лечить сердце, чтобы посадить печень и почки - и какой тогда в этом смысл? Или вылечить сердце, но получить ишемию мозга - и все ради чего? Поставить капельницу, чтобы через какое-то время развились эпилептические припадки? Мэйлин упрямо тряхнула головой, но ничего не ответила на этот счет - никто не обязывает ее следовать советам неонатолога, но послушать его будет как минимум полезно.

- Если она не может забрать ее к себе, пусть хотя бы чаще приезжает, - скора могла доехать до деревни от Чэнду за полчаса, автобус шел лишь немногим дольше. Неужели она работает сутками и по выходным, что может выбираться только раз в месяц и по большим праздникам? Если бы Вэньхуа сказал, то Цянлу работает врачом или медсестрой в Чэнду, она бы тут же закончила разговор, потому что знала, что бывает практически нереально как-то скоординировать время так, чтобы куда-то съездить, но, насколько она знала, бухгалтеры не дежурят по ночам и выходным дням. - Ради Лулу. Какой тогда смысл был в операции, если через пару лет придется лечить ей сначала миокардит, а потом пересаживать новые клапаны?

И вот как возьмешься объяснять человеку, что проблемы с сердцем у ее ребенка от того, что ему не уделяют достаточно внимания. А вовсе не от того, что где-то не углядели и не уберегли, и дитё залезло по колено в лужу во время дождя.

- Я скажу Цянлу об этом, думаю, она сможет чаще приезжать к Лулу, - согласился Вэньхуа.

Он посмотрел на девочку, которая, как ему показалось, пошевелилась. Сейчас нужно было закончить разговор о том, чего Лулу не должна была слушать. Пульс оставался ровным из-за кардиостимулятора, но девочка пошевелила головой, затем приоткрыла глаза и сонно осмотрелась.

- Лулу, ты проснулась? - спросил Вэньхуа и подошел ближе, чтобы она могла его видеть, не вертясь.

Та что-то пробормотала, но в маске было невозможно разобрать, что именно, а снимать маску без разрешения Мэйлин Вэньуа не стал.

- Все в порядке, лежи спокойно. Ты в Пекине, в клинике, где работаем я Ю Мэйлин. Тебе было плохо, и Мэйлин сделала операцию. Сейчас уже все в порядке, но несколько дней тебе нужно будет провести здесь, и пока постарайся не вертеться, хорошо? - Он улыбнулся, а девочка неуверенно кивнула. Вэньхуа взял её за руку. - Завтра мама приедет. И будет с тобой, пока ты здесь.

Лулу потянулась к маске свободной рукой, но Вэньхуа поймал её за руку, потому что помнил, что говорила Мэйлин об ограничениях после операции.

- Тебе пока нельзя поднимать руки. А маску Мэйлин снимет, если решит, что уже можно. Тебе нужно её слушаться, договорились? - спросил он, и Лулу нехотя кивнула.

Лулу начала просыпаться, и разговор стоило на этом закончить. Мэйлин пока следила за мониторами и оставалась в стороне, тогда как Вэньхуа подошел ближе к девочке. Показатели были в норме, и не было никаких оснований заподозрить ухудшение в состоянии маленькой пациентки. Мэйлин улыбнулась сонной и немного растерянной Лулу, когда та осматривала место, где находилась. С одной стороны от нее громоздились многочисленные аппараты, с другой ее закрывала занавеска нейтрального голубоватого цвета.

Лулу попыталась снять маску, но была остановлена Вэньхуа, а Мэйлин решила, что можно немного подышать и самой. В маске, как таковой, уже не было острой необходимости. Цианоз прошел - углекислый газ довольно быстро выводился организмом. Но стоило подстраховаться.

- Сейчас мы ее снимем, но потом перед сном тебе нужно будет полежать в маске еще немного, хорошо? - предложила Мэйлин. Она подошла к девочке и аккуратно сняла с ее головы маску и отложила ее на столик возле кровати, на котором стоял аппарат мониторирования ЧСС. - Как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит?

По идее анальгетик должен был блокировать все болевые ощущения, но Лулу могла и чувствовать легкую боль, потому что введенная доза была небольшой. Мэйлин сочла это лучшим вариантом, чем они бы сразу ввели обезболивающее в большой дозировке и лишились возможности контролировать и моделировать ход лечения, ориентируясь на субъективные ощущения девочки, а не на объективное знание из учебников. Наркоз у всех переносился по-разному, кто-то уже через пару часов чувствовал себя вполне бодро, а кто-то и сутки спустя никак не мог прийти в норму. Кто-то мерз, а кому-то было наоборот жарко. Кто-то сразу обратно засыпал, а были и такие, кто начинал неудержимо много болтать и расспрашивать врача о том, как прошла операция. И, чтобы Лулу чувствовала себя максимально комфортно, нужно было узнать о ее самочувствии не только по показателям датчиков и мониторов.

Лулу с трудом понимала, что происходит. Она следила взглядом за Вэньхуа, ан котором была медицинская форма, и за Юн Мэйлин, которая тоже была рядом, и которую нужно было слушаться. При этом Лулу не понимала, как она себя чувствует, но ей было сложно шевелиться, и она чувствовала, что на груди был длинный пластырь вдоль всех ребер, который мешался, и под которым чесалась кожа. Маска тоже мешалась, но её Юн Мэйлин сняла. Вокруг были какие-то приборы, что-то щелкало, что-то пищало, и пахло лекарствами. Хотелось повернуться на бок и сжаться в клубок, но Вэньхуа сказал не шевелиться.

- Если глубоко вздохнуть, что в ребрах что-то. Не знаю, болит или мешается, - ответила Лулу. - И кожа чешется.

Девочка скосила взгляд, пытаясь разглядеть, что на неё налеплено, но она была под одеялом, и ей запретили поднимать руки. Лулу нахмурилась и закусила губу.

- А шов большой? - спросила она.

Стоило снять маску, Лулу принялась болтать и пыталась вертеться, даже странно, что она чувствовала зуд под пластырем, потому что в области шва кожа часто немеет из-за повреждения периферических нервов.

Вэньхуа не знал, что отвечать, потому что Мэйлин было виднее. И он хотел, чтобы Лулу сразу стала слушаться девушку, а не его, потому что именно Мэйлин была её лечащим врачом и лучше знала, что делать. Он со своей стороны был готов скорее успокаивать Лулу и уговаривать её в тех случаях, когда она начнет упрямиться.

- Шов большой, но потом пройдет полностью. Тут куча штук, от которых тебя постепенно отключат. Вот эта называется кардиостимулятор, она будет как минимум до завтра, и она определяет твой пульс, - объяснил Вэньхуа. - А вообще ты молодец, тебе же не страшно?

Он ободряюще улыбнулся. Вэньхуа хотел, чтобы Лулу помогало её собственное упрямство, и её любопытство не давало ей сосредоточиться на неприятных ощущениях после операции. Сейчас она даже не плакала, хоть это было бы нормальной реакцией после наркоза, еще и при таком обширном вмешательстве, после которого от ибупрофена было не так много толку, и взрослым пациентам часто назначали сильные наркотические препараты, чтобы перебить боль.

Лулу пока не могла понять, что у нее болит или мешается, но, судя по тому, что она не стала сразу жаловаться на сильную боль, то ибупрофен все-таки действовал. Мэйлин не хотела увеличивать дозу, чтобы избежать осложнений, но если бы девочка сказала, что сильно болит, то была бы вынуждена это сделать. Это был один из главных постулатов медицины - что каждый имеет право на средства, избавляющие от боли. И нередко после сложных операций назначили сильные анальгетики, только Мэйлин не считала правильным сейчас ими увлекаться. Все-таки Лулу - десятилетний ребенок.

- Пока он очень длинный, но так было нужно для того, чтобы операция прошла хорошо и ты поскорее выздоровела. А потом, Вэньхуа правильно сказал, он пройдет, и ты о нем даже не будешь вспоминать, - ответила Мэйлин и снова улыбнулась девочке. Она не знала, как себя сейчас вести. В иной бы ситуации она просто объяснила пациенту, что можно, что нельзя, как прошла операция и когда переведут в палату, и что сейчас можно просто спать и отдыхать и ни о чем не волноваться, но вряд ли Лулу удовлетворит такое объяснение.

- Лулу, я сейчас попрошу тебя об очень важной вещи, - серьезно сказала Мэйлин, стараясь звучать довольно убедительно. - Если у тебя что-то будет болеть или тебе будет неприятно - сразу говори мне или медсестре, которая всю ночь проведет неподалеку и будет готова тебе помочь с любой твоей просьбой, хорошо? Не стесняйся говорить, что что-то не так, это очень важно, чтобы мы всегда знали, как у тебя дела. Постарайся дышать не очень глубоко, чтобы тебе не было больно, а кожа чешется, потому что заживает, как после большой царапины.

Мэйлин немного опустила одеяло, чтобы было видно часть пластыря и задержала ладонь над швом. Голубая энергия должна была снять боль и зуд, чтобы Лулу могла спокойно поспать, не отвлекаясь на неприятные ощущения.

- Не страшно, - ответила Лулу. - А когда можно будет поехать домой? Мы на самолете летели?

Она чуть приподняла голову, когда Юн Мэйлин отодвинула одело и поднесла руку к пластырю, который показался жуть каким длинным. Лулу в жизни не видела таких длинных и широких пластырей, и ей было любопытно, что под ним. Но кожа почему-то перестала чесаться.

- Вэньхуа, отвернись, - требовательно сказала девочка, когда поняла, что Юн Мэйлин достаточно сильно откинула одеяло. - Ты ведь не видел меня во время операции? - спросила Лулу.

Она знала, что неприлично, когда мужчины видят женщин голыми, и была рада, что операцию проводила Юн Мэйлин. Ей она даже доверяла, и сейчас намного больше, чем во время их знакомства. А поначалу Лулу считала, что Вэньхуа теперь будет общаться только со своей девушкой, а потом еще чего доброго женится, и тогда у него будет время только на свою семью.

- Домой поедешь через пару недель, - ответил Вэньхуа.

Он усмехнулся и послушно повернулся к Лулу спиной, хоть ему и не нравилось то, что затеяла Мэйлин. Он понял, что она снова тратила свою энергию, когда и так устала за этот день и планировала еще и всю ночь следить за состоянием Лулу.

- Меня бы никто не пустил на твою операцию, - ответил Вэньхуа. - Я в это время был занят своей работой вообще на другом этаже.

Лулу приходила в себя. Когда Мэйлин делала ей ЭКГ в вертолете, Лулу о таких вещах не думала.

- Домой полетишь на самолете, как и сюда. Ты не помнишь, как ты летела? - спросил Вэньхуа. - Мы летели сначала на вертолете, потом на самолете, а потом еще ехали сюда на машине с мигалками.

Он был уверен, что не помнила, тем более после наркоза. Лулу во время перелета иногда открывала глаза, но даже не пыталась разговаривать, ей было не до того.

Мэйлин задавила улыбку, когда Лулу потребовала, чтобы Вэньхуа отвернулся, но тут же сделала сосредоточенное и серьезное лицо, мол, как не стыдно, Дин Вэньхуа, ты бы мог и сам об этом догадаться, что неприлично подглядывать за обнаженной девушкой. При том, что девушке этой всего десять лет и, по сути дела, она еще совсем ребенок. Не важно, женщина - она и в десять лет уже женщина. Это только мужчинами становятся, женщинами сразу рождаются.

Запястье правой руки снова начинало ломить, и Мэйлин прекратила воздействовать энергией на область шва. Этого было вполне достаточно, чтобы Лулу почувствовала себя лучше и перестала жаловаться на зуд. Пластырь мог раздражать нежную детскую кожу, и завтра после перевязки нужно будет поменять его на стерильную салфетку и заклеить сверху полосой пластыря. Как раз и посмотрит, как обстоят дела со швом, если к тому моменту она успеет восстановить силы, то можно будет ускорить процесс заживления. Но Мэйлин чувствовала, что утренняя трата энергии не прошла мимо нее - она устала и хотела спать, хоть и старалась не подавать виду. Она еще раз прослушала сердце Лулу.

- Можешь поворачиваться, - со смешком сказала Мэйлин, снова натягивая одеяло до самой шеи Лулу, чтобы Вэньхуа не приведи небеса увидел хоть краешек голой кожи девочки. - Тут у тебя еще одно одеяло, Лулу, если тебе тяжело и не холодно, я его уберу? Ты не хочешь еще немного поспать? А утром, когда проснешься, мы с Вэньхуа снова к тебе придем.

Ей нужно было набираться сил и отдыхать, Пока в маске, потом медсестра - Мэйлин уже дала все указания - ее снимет на ночь, чтобы Лулу могла спокойно и свободно дышать сама. Здесь воздух обрабатывался ультрафиолетовым бактерицидным излучателем и работали кондиционеры, чтобы всегда было нормальное процентное содержание кислорода, поэтому необходимость в кислородных масках нередко попросту отпадала.

- А мама утром приедет? - спросила Лулу, внимательно следя, как Юн Мэйлин укрыла её обратно одеялом. - Мне не холодно, второе одеяло не нужно.

Она снова попыталась пошевелиться, чтобы понять, как и что она чувствует. Пластырь был прилеплен чуть ли не до пупка, и уже точно вдоль всех ребер. В руке была воткнута иголка, к которой была подключена капельница, и рядом еще пищала та штука, которая считала пульс.

- А можете пока не уходить? - попросила Лулу и сама смутилась от своей просьбы. Даже хотела дальше залезть под одеяло, но вспомнила, что нельзя поднимать руки.

Она заговорила на сычуаньском диалекте, потому что сейчас чувствовала, что хочет спать, и соображала довольно плохо, вот и стала говорить, как привычнее.