Всё, во что я верю - ложь

Путешествие в Китай и после по территории Китая долгое время шло довольно гладко, так, что Карина непрерывно почти удивлялась, не встречая на своём пути ни одной из тех невзгод, о которых так любят живописать бывалые путешественники. Тем обиднее было, когда это гладкое везение кончилось почти что на самой финишной прямой, и в деревне к итальянке прицепились непонятные люди, что-то от неё упорно хотевшие и настойчиво, многократно повторявшие слова "Линь Ян Шо" - единственное, что Карина, как ей казалось, разбирала в их торопливой, лопочущей речи. Девушка в ответ терпеливо смотрела прозрачными глазами, не делая ни единой попытки понять, чего от неё хотят незнакомцы, и в конце концов её отпустили с миром, как, видно, совсем безнадежную. У Карины же от этой встречи осталось нехорошее, тягостное впечатление, и дальше по дороге к монастырю она то и дело оборачивалась, проверяя, не идёт ли кто за ней по пятам, и, наверное, на одних только этих поворотах через плечо потеряла уйму времени - но все же умудрилась дойти до монастыря засветло.
Монастырь сразу же поразил Карину пустым проемом арки ворот. Как будто заходи кто хочешь, бери что хочешь, уходи в любой момент - и все же итальянка ощущала, что на деле тут все несколько сложнее и что так уж просто кто угодно сюда не войдёт. Не желая оказаться в числе тех незваных гостей, которых быстро вытолкают в шею, Карина отыскала у ворот небольшой колокол, позвонила в него и принялась ждать, когда её, как вампира, кто-нибудь пригласит переступить порог.

Стефано, пожалуй, был одной из худших кандидатур для того, чтобы кого-то встречать у ворот, что-то объяснять и экскурсии водить - ровно по той же причине, по которой юноша не рвался в мастера, хотя успехи в магии Воздуха у него уже были даже несколько выше требуемых, и оставалось лишь какой-нибудь из прилично освоенных навыков чуть подтянуть, чтобы счастье было полным, а дело - в шляпе. В разговорах итальянец, как правило, был достаточно лёгким и поверхностным, лишь изредка позволяя вызывать себя на серьёзные темы, да и то в основном лишь Дарсии. И представить себя, строго основательно рассказывающего кому-нибудь что-нибудь про магию (или про что-то немагическое, не суть, от этого не легче) у него попросту не получалось. Да и желания, признаться, особого не было.
И вот все же, несмотря на все его бесконечные в данном отношении достоинства, итальянца все-таки отрядили к воротам встречать нового человека. Хотя, если это в нем пытались так издалека пробудить сознательность, то Стефано так же издалека мог сказать: нет, не сработает, эти крючки не так забрасываются, а если даже и так, то явно не в его бестолковую душу.
На звон колокола Стефано, предусмотрительно выпнутый мастерами к воротам заранее, опоздал чуть-чуть совсем, всего на какие-то считанные секунды, и имел полное основание полагать, что девушка ещё не успела соскучиться в ожидании. Да, снова девушка, юноши как будто с каждым днем оставались во все более оглушительном меньшинстве. Того и гляди, монастырь окончательно в женский превратится, наподобие Цитадели Птиц. Стефано позволил этой мысли дорасти до своего абсурдного финала, потом, когда она стала законченной и лёгкой, отмахнулся от неё, и приветливо кивнул девушке: - Привет. И добро пожаловать в Линь Ян Шо, проходи, не бойся. Меня зовут Стефано, и так получилось, что сегодня я тебе проведу вводную экскурсию - не обижайся, но экскурсовод из меня очень сильно ниже среднего, так что потом тебе, скорее всего, придётся все это с кем-то более вменяемым повторить. Ты издалека? Голодная?
И чем там ещё можно сразу огорошить новичка при встрече, вроде бы пока все ключевые точки озвучил.

Ждала Карина недолго - очень скоро ей навстречу из ворот вышел молодой человек, такой ярко выраженной южной внешности, что итальянка сразу же заподозрила в нем соотечественника. И продолжала с каждой секундой подозревать все сильнее: по громкости и скорости говора, по энергичной жестикуляции, по манере интонировать ярко, словно особенно подчеркивая каждое слово, как будто они тут все - одно другого важнее. Подозревала так, что это начинало походить на нехорошую систему, когда уже заранее знаешь ответ и все факты и детали, даже мельчайшие, под этот ответ исправно подгоняешь. А уж прозвучавшее имя молодого человека подтвердило эти подозрения десятикратно. Точно, итальянец, да, может, еще и из того же самого города.
Стоило забираться за тридевять земель, чтобы опять в компании соотечественников оказаться.
Подавив некстати колыхнувшееся внутри раздражение, Карина как можно вежливее улыбнулась. Давно заученным, отточенным движением выхватила грифельную доску, словно ковбой - верный револьвер из кобуры, и торопливым синим цветом написала:
ЗДРАВСТВУЙ. Я КАРИНА.
Писала девушка на английском, размашисто, неровными огромными буквами - кто-то как-то говорил ей, что ее надписи выглядят так, словно она постоянно без голоса орет на собеседника, но Карина этому значения не придала и так и продолжала изъясняться как есть. Мысленно пробежавшись еще раз по всем тем фразам, которые Стефано вывалил следом за приветствием, Карина отметила среди них то важное, на что следовало отвечать, и дополнила надпись: ГОЛОДНАЯ. ЗДЕСЬ ВСЕ МОНАХИ ТАКИЕ КАК ТЫ?
Последний вопрос вылетел ни разу не сам собой - наоборот, Карина этот невежливый вопросительный знак нарисовала даже с каким-то удовольствием перед тем, как показать доску Стефано. Словно ей хотелось больно ткнуть молодого человека за то, что он выскочил из ворот, как черт из табакерки, и все ее надежды очень сильно пошатнул.

Сперва Стефано показалось, что девушка ему не рада, потом эта догадка превратилась в твёрдую уверенность. Несмотря на то, что Карина ему вежливо улыбалась и вообще вела себя предельно корректно, что-то в её движениях так и сквозило недовольством. Но в чем именно было дело, Стефано сообразил, лишь когда на доске, которую девушка держала в руках, появилась вторая надпись.
Так, а теперь давайте по порядку.
Во-первых, похоже на то, что Карина немая и не разговаривает совершенно - Стефано не видел иных причин, по которым она могла бы столь упорно цепляться за мел и доску, обходясь письмом и не произнося ни звука, а еще он как-то очень громко и даже грубо об этом подумал, так, что самому слегка стыдно стало. Во-вторых, последний вопрос Карины объяснял её недовольство просто на пять баллов: она вместо ожидаемого строгого монаха увидела перед собой непонятного, несерьезного балабола, вот и злилась теперь.
- Не переживай. Настоящие монахи здесь выглядят как положено, от них веет силой и мудростью. Это я тут - создание приблудное, по мне не суди, - миролюбиво сказал Стефано. - Ну, раз ты голодная, тогда пойдём тебя чем-нибудь накормим. Как у тебя, вещей с собой много? Тяжёлые? Понести что-нибудь?

Стефано продолжал так лучиться дружелюбным теплом, что Карина сперва опешила, а потом ей даже слегка неловко стало за то, что она попыталась юношу покусать. Он как будто толком и не обратил внимания на отпущенную в его адрес шпильку, а принял ее как нечто само собой разумеющееся, словно не пытаясь обидеться вовсе, и это заставляло Карину теряться, потому что она не понимала - она ведь хотела его обидеть? Уколоть так, чтобы почувствовал? Ну, и где же?...
А может, даже и к лучшему, что не получилось.
Опустив доску, Карина коротко качнула головой, показывая, что никаких вещей нести не надо, она готова со всем справляться сама, дотащила же как-то весь этот груз от деревни, и по монастырю теперь пройдет, не сломается.
Дальше разговор не клеился. Карина следовала за Стефано в смущенном, слегка виноватом молчании - не потому даже, что говорить не могла, она и с помощью мела не знала, как к парню обратиться. Извиниться? Так он вроде не обиделся. Или это значения не имеет, и извиниться за свое поведение все равно стоит? Так ни на что и не решившись, Карина шла следом и терпеливо ждала, когда юноша обратится к ней с чем-нибудь сам, там и понять можно будет, как себя дальше с ним вести и надо ли покаянно бить челом, или они как-нибудь так помирятся - ощущение, что помириться стоит, костью засело у Карины глубоко в горле. Что неплохо было бы все-таки иметь в этом монастыре друга, даже если на монаха этот друг не будет поход ни на йоту.

Самому себе Стефано успел объяснить поведение Карины очень быстро, и даже не то что смириться с ним - принять его как логичное, и после такого, само собой, обижаться на девушку было для него уже невозможно. Какие тут могут быть обиды, если она в каком-то смысле все правильно делает. Карина же виновато притихла, так, как будто она своим неделикатным вопросом сразила юношу наповал и вообще убила насмерть.
И, несмотря на то, что она писала все свои реплики на табличке, Стефано упрямо думал о ней "говорила", ему казалось, ещё немного - и он даже голос, которым она могла бы это произносить, слышать начнет.
- Ручей - это что-то вроде своеобразной границы, - сообщил Стефано, как ни в чем не бывало продолжая разговор, когда они с Кариной поднялись на мостик. И пояснил: - По одну сторону от ручья расположены площадь для общих собраний, Храм Будды, площадка для тренировок плюс ещё некоторое количество всяких нежилых помещений. Мы с тобой как раз с этой стороны пришли. По другую сторону от ручья монастырь, наоборот, густо населен. Там жилые корпуса, там дома семей, плюс ещё из самого важного - лазарет и столовая. В последнюю сейчас и заглянем по дороге. Ты, кстати, никакой диеты случайно не придерживаешься? Или, может, аллергия какая, или что-то ещё, о чем мне стоит узнать, пока я тебя кормить не начал? - уточнил Стефано. Столовая уже замаячила впереди, и было благоразумным задать все вопросы заблаговременно, чтобы у Карины осталось время написать ответ.

Что-то подобное Карина и подозревала - Стефано продолжил обращаться к ней так, будто ничего такого и не произошло. Может быть, в его понимании это действительно было все ерундой, не стоящей внимания. Ну, подумаешь - едва знакомая, даже сильнее того, вообще незнакомая девушка попыталась задать ему вопрос, рассчитанный на то, чтобы его задеть и обидеть. Ну и что, ну и кто она ему такая, чтобы из-за ее поведения переживать. Правда, стыковаться это должно было бы с равнодушием - Стефано же продолжал показывать дружелюбие, и из-за этого такое стройное объяснение, которое итальянка было придумала, у нее ломалось и не склеивать.
Проклятый парень, да почему же с ним все так сложно.
Тем не менее, Карина ухватилась за эту возможность продолжать разговор как ни в чем не бывало, как за не самую плохую стратегию. И, отвечая на заданный юношей вопрос, поспешила написать на доске: ДИЕТЫ НЕТ. СПАСИБО, ЧТО СПРАШИВАЕШЬ.
Что это - никак он теперь еще и ужином ее накормить собрался? Карина больше склонялась к мысли, что Стефано просто перепоручит ее местным поварам, для них и спрашивает, и на том свою нежную заботу закончит. Но вообще - черт его знает, мало ли, чего от него ожидать теперь можно.

- Нет, ни аллергии, ни диеты? Ну и отлично, - бодро сказал Стефано, заводя Карину внутрь столовой. Юноша честно признался: - Потому что если бы ты не ела мясо или, скажем, у тебя была бы аллергия на рис, то я бы очень круто затруднился, что сейчас тебе предложить. У нас все-таки не ресторан, пища богатым разнообразием не балует. Но раз ничего такого нет, то и отлично, тогда ты здесь приживешься, - бодро заключил Стефано. И указал рукой на ближайший столик: - Присядешь пока сюда? Сейчас, я найду, чем тебя накормить.
В столовой Стефано перемещался с умеренной скоростью и ловкостью человека, набившего на подобных дежурствах немало шишек, но все же так и не посчитавшего кухню своей родной и любимой стихией. Юноша развел огонь, быстро нашел и разогрел остатки сегодняшнего ужина, заключавшегося в рисе с овощами и мясом - вот магам Огня, наверное, в таких ситуациях легко и уютно, они могут так долго не возиться, а банально руками это все разогреть, воздух же в этой ситуации был совсем не помощник. Миску с разогретым ужином и набор палочек Стефано отнес Карине и предупредительно уточнил: - Если хочешь, могу палочки поменять на нож и вилку. Чай тебе заварить? Черный? Зеленый? Экзотический? Или, может, у тебя еще какие-нибудь пожелания есть?

Хоть этот вопрос они уже и всесторонне обсудили, и только что не обсосали до косточек, Карина зачем-то помотала головой, лишний раз подтверждая, что аллергии у нее нет и никакой диеты она не придерживается. Подтвердила, хотя Стефано, уже рвущийся куда-то вглубь столовой и явно мыслями уже пребывающий там, видеть этого никак не мог. Карина бережно уложила свои вещи рядом со столиком, положив оружие поверх рюкзака, сама опустилась за низкий столик и принялась ждать, борясь со смесью неловкости и желанием торжествующе улыбнуться.
Все-таки он сам за ней будет ухаживать за ужином, какая прелесть.
Стефано вновь возник возле ее столика очень быстро. Карина приняла из его рук пиалу с рисом и палочки, вежливо улыбнулась и торопливо поставила посуду на стол, чтобы иметь возможность написать ответ. Доска уже была изрисована вся, поэтому Карина в спешке стерла буквы рукавом и обрывочно начертила: ПАЛОЧКИ ХОРОШО. ЗЕЛЕНЫЙ ЧАЙ. СПАСИБО.
И верила, что юноша из этого короткого, рваного сумбура сможет легко считать ее ответ, как до этого всю дорогу считывал - хотя до этого итальянка, конечно, писала заметно разборчивее.

Стефано казалось, он вполне мог бы привыкнуть к общению с Кариной и к тому, как она разговаривает руками по грифельной доске. Это уже сейчас начинало казаться ему знакомым, и понятным, и привычным, и юноша с готовностью переводил взгляд на руки Карины каждый раз, когда она хваталась за доску и мел. Хотя казалось бы, сколько они там общаются? Минут десять, пятнадцать - сколько времени успело пройти с того момента, как Карина появилась перед Стефано у ворот монастыря? Всего ничего, а вот поди же ты, уже такая страшная сила привычки начинает завязываться.
И ни малейшей сложности обрывистые записи Карины у Стефано не вызвали, их смысл был ему предельно понятен. Юноша даже начинал уже грезить о том, что он вот-вот начнёт по первым движениям ее руки угадывать последние. Хотя это из разряда фантастики уже, конечно.
- Понял. Зелёный чай для прекрасной дамы! - бодро сказал Стефано, едва успевший было присесть к Карине за столик, и снова одним махом подорвался на ноги. Не скучай, я очень скоро вернусь и опять буду перед тобой маячить и тебе надоедать, - и, сделав это короткое обещание, Стефано вновь исчез в глубине столовой, выискивая чай и заварочный чайник.
Ну, а кипятка туда плеснуть, это уж совсем дело ерундовое.

Карина коротко усмехнулась, провожая взглядом подорвавшегося с места юношу. Удивительный живчик: толком не успел сесть, и вот уже опять скачет. Мнение итальянки о молодом человеке довольно быстро менялось, лишь немногим уступая мечущейся в ураган стрелке флюгера - начав с глухого раздражения, сейчас Карина уже находила юношу славным и довольно обаятельным в этой его живой, поспешной живости.
И это, пожалуй, все-таки стоило как-нибудь громко выразить, чтобы Стефано это твёрдо замечал, а не только об этом догадывался.
Отложив палочки в сторону, Карина снова взяла в руки доску, опять протерла её рукавом, стараясь если не оттереть начисто, то хотя бы равномерно размазать. И на худо-бедно очищенной доске вывела как можно более витиевато и красиво, нежным зелёным цветом: УЖЕ СКУЧАЮ!
Этот намёк, по мнению итальянки, Стефано должен был легко понять и издалека разгадать. Установив доску так, чтобы юноша заранее мог её увидеть, Карина на этом успокоилась и снова взялась за палочки - она ими владела довольно приблизительно, и сейчас тяжело, несколько неловко захватывала слипающийся комьями рис, но упрямо продолжала воевать с непослушными столовыми приборами. Учиться, так лучше начинать делать это сразу, чтобы потом меньше париться.

Стефано старался двигаться так расторопно, как только мог. Он лишь не мог приказать поторапливаться чаю и завариваться двадцать секунд вместо трех минут, а вот ускорить все остальное было вполне в его власти. Стефано нашёл заварочный чайник, спешно его ополоснул, сыпанул внутрь заварки, залил горячей водой и, ежесекундно рискуя обжечься о тонкий фарфор, мгновенно перенявший от кипятка всю его пламенную температуру, понёс чайник обратно к Карине, прихватив по дороге чашку.
А там девушка его встречала только что не с транспарантом.
- Ух ты. Прямо даже так? - изумился Стефано. Поставил чайник и чашку перед Кариной, сам присел рядом и дружелюбно сказал: - Ну, раз ты так меня ждала и так по мне скучала, то, я полагаю, теперь развлечь тебя разговором - это просто моя святая обязанность. Чем тебя развлечь? Какой рассказ предпочитаешь услышать? Легенду, рутину, анекдот, жестокую правду? Заказывай, все, что в моих силах, все озвучу.

Карина воюет с палочками, а палочки воюют с ней. Обоюдное столкновение, вот-вот полетят щепки и кости, и никто из этой схватки живым не выйдет.
Вообще-то у себя на родине Карина неоднократно видела инструкции на упаковках с китайскими палочками, в подробнейших картинках показывающие, как правильно этим столовым прибором пользоваться. Видела, и даже следовать этим инструкциям пыталась, но ни разу ничего путного из этого так и не вышло. А потом и ещё хуже того: итальянке случилось пару раз пронаблюдать, как пользуются палочками азиаты, и они их держали явно как-то не так, как на бумажных пачках рисуют, и начиная с этого примерно момента у Карины в голове что-то безвозвратно сломалось. Разбилось вдребезги, так, что и не склеить теперь. И неизменно, сталкиваясь с китайскими палочками, девушка превращалась почти что в слюнявую идиотку, даже на простые действия толком не способную. Но упорно продолжала из себя изображать великого бойца с непокорными столовыми приборами, через раз рискуя заколоться, через глаз в головной мозг и сразу насмерть.
Вернувшемуся Стефано итальянка энергично кивнула - мол, да, именно так дела и обстоят. Отрываться от еды и отвлекаться на писанину по доске не хотелось, поэтому Карина только показала один оттопыренный палец, намекая, что желает услышать первый вариант, то бишь легенду, и снова вернулась к рису, продолжая неловко поддевать его палочками.
Вот пока все не съест, из-за стола не выйдет, и неважно, сколько времени это займёт.

- Точно вилка не нужна? - сочувственно спросил Стефано, следя за тем, как девушка пытается поддевать палочками рис. На его скромный взгляд, Карина пока категорически не справлялась. Палочки же отнюдь не были столовым прибором, прописанным в уставе как обязательный к употреблению, так что ничего страшного бы не случилось, возьми Карина вместо них вилку, и вовсе незачем было так пластаться.
Но если девушка хочет мучиться, конечно, то кто же девушке запретит.
- Ладно. Рассказываю легенду, - согласился Стефано, у которого, по правде говоря, с местными легендами, которые он сам же так опрометчиво и предложил рассказать, было довольно туго, зато был неплохо подвешенный язык без костей. - По легенде, Линь Ян Шо - это монастырь, надёжно спрятанный от посторонних глаз. Так надёжно, что найти его может только тот, кому действительно судьбой предначертано в нем оказаться. А если на судьбе у тебя такого предначертания нет, то хоть наизнанку вывернись, хоть раздели горы на квадраты и ходи по ним цепью, как эсэсовцы, все одно не найдёшь, - отряды Асаки, по слухам, примерно так горы и прочесывали, но помогать им это пока что нисколько не помогало. - Вот ты нашла. Поздравляю. Значит, ты для монастыря в каком-то смысле важна, - дружелюбно сказал Стефано. Совсем уж строго говоря, последнее было его личными домыслами, но итальянец не видел в них совершенно ничего плохого.