Сложные первые шаги

Не так давно уехал отец, он тоже не мог оставаться в Сиане вечно. Он заходил каждый день, иногда вместе с Лю Яном, иногда отдельно от него, и принимать помощь от отца, конечно, было намного проще, чем от Юэмин. Хотя бы потому, что он был сильнее, и Тео было не так неловко просить его о помощи, как юную нежную деву, потому что даже похудев и спав с тела без движения, он был намного тяжелее и крупнее девушки. А ей и так приходилось его постоянно ворочать, помогая то сесть, то перевернуться, то подвинуться, то еще что-нибудь.

Сегодняшний день ознаменовался тем, что Тео, наконец, впервые встал с кровати. С поддержкой, сжатыми челюстями, в несколько приемов, но смог подняться, правда, всего на несколько минут, после которых тряслись ноги, он задыхался, кружилась голова, руки не слушались, да и вообще он ходил ходуном весь, как желе. Тело совершенно отвыкло от таких нагрузок. Тео казалось, что он восстанавливается слишком долго, но не мог упрекать в чем-то Яна или Юэмин, они и так выкладывались на полную. Тут, скорее, нужно было винить себя.

Речь возвращалась тоже неохотно, оставалась невнятной и медленной, но все же Тео мог хотя бы говорить, тщательно проговаривая слова, а не бездумно мычать. Он старался поменьше беспокоить Юэмин и справляться сам, но если руки и начали его слушаться, то пальцы - не всегда. Особенно когда дело касалось чего-то мелкого. Например, палочек для еды и ложки, пуговиц или каких-то застежек.

Тео восстанавливался. За неделю он добился большего, чем можно было ожидать за месяцы обычной реабилитации. Ему было сложно просить о помощи, он злился на свое состояние, но уже смог встать на ноги.

За неделю Юэмин пару раз уезжала из дома, чтобы встретиться со своими людьми, пока Тео оставался со своим отцом. Нельзя было абсолютно забить на дела триады. Но сейчас ропота почти не было: чудо, которое случилось с Тео, внушало остальным надежду на то, что идеи, которые кажутся безумными со стороны, могут оказаться самыми верными. У Юэмин был теперь аргумент, с которым мало кто решался спорить: они не верили, что Тео очнется. Теперь они могут не верить, что она знала, что делать в городе. А нужно было все также тренироваться и копить деньги. И перевернуть весь город в поисках тех, кто напал на Тео. Исполнитель, пойманный в клинике, был убит в СИЗО до тех пор, пока удалось узнать хоть что-то.

В этот раз Юэмин просто передали документы, чтобы она могла посидеть с ними дома, потому что Чун сяншен уехал обратно в Пекин. Она положила папку на стол в кабинете, который когда-то был комнатой отца, куда нельзя залезать. После этого Юэмин пошла к Тео, чтобы проверить, как он. Сифу Лю уже уехал и планировал вернуться только завтра. Казалось, что за эти дни от усталости он постарел лет на десять.

- Может помочь тебе дойти до гостиной? - предложила Юэмин.

Тео наверняка осточертело находиться в одной и той же комнате несколько дней подряд. А так хоть какое-то разнообразие.

Большую часть времени Тео все равно дремал или просто лежал, прикрыв глаза и катая массажный шарик между ладоней или негромко пытаясь проговаривать что-нибудь бестолковое сейчас - детские стишки, песни, которые всплывали в памяти, тридцать шесть клятв, часть из которых также потерялась, как и половина всего остального. Он помнил первые двадцать две, а потом словно отрезало, он не мог даже примерно вспомнить, о чем там говорилось. И с его памятью так было во всем, даже дни недели пришлось заново выучить. Он не смотрел телевизор и не трогал планшет - от мерцания начинала болеть голова, а в глазах все плыло. Его телефон сгорел вместе с машиной, а новый пока не было смысла покупать - он не мог нормально попасть пальцем по сенсорной клавиатуре.

Он открыл глаза, когда в комнату зашла Юэмин, и улыбнулся ей, по-прежнему несколько неловко, как будто лицо принадлежало до сих пор не ему. Должно было пройти время, чтобы заново научиться контролировать все свое тело, а оно стало бы таким же, как раньше. И то никто не давал гарантии, восстановится ли он окончательно.

- Не знаю, смогу ли дотуда дойти, - медленно ответил Тео, стоило сразу признаться, что он не уверен в своих ногах, чтобы не свалиться по пути.

Мимика Тео тоже менялась: его лицо оживало, хотя пока не выражало эмоции в прежнем объеме. Юэмин по-прежнему больше замечала то, что изменилось сегодня, а не то, что все еще не вернулось. Неделю назад Тео не мог сжать руку, чтобы удержать в ней шарик, сегодня он уже сам катал его по ладоням. Он уже пытался сам держать ложку, хотя пальцы все еще плохо слушались. Он мог пить из чашки, а не из поильника. Он уже говорил, хотя пока ему это было трудно.

- Если хочешь, давай попробуем, - сказала Юэмин.

Тео был выше и крупнее неё, но сейчас он похудел, а она уже почти приноровилась его переворачивать, усаживать и укладывать. Если вдруг не получится довести его до дивана в гостиной, в крайнем случае можно было позвать на помощь охранников, которые дежурили в подъезде.

Юэмин не привлекала своих людей к уходу за Тео, они только привозили и увозили сифу Лю и Чуна сяншена и бегали в аптеку и по магазинам. Она не хотела, чтобы Тео себя чувствовал слабым рядом с ними. Сейчас Юэмин уже не боялась, что кто-то захочет ему навредить.

Было, если честно, несколько боязно - утром Ян заставил его встать, и это восхождение далось Тео непросто, но и признаваться в собственном страхе было неприятно. Тео отложил на тумбочку шарик, подвинулся ближе к краю кровати и сел, опустив ноги. Это все рано заняло у него какое-то время, резкие движения сбивали с равновесия, и от них начинала кружиться голова, поэтому Тео делал все медленно и даже как-то заторможено. У него до сих пор иной раз двоилось в глазах. Он сам себе напоминал человека с сильного перепоя, пожалуй, это единственное сравнение, которое довольно точно описывало его ощущения от своего состояния.

- Давай, - немного посидев на краю, чтобы привыкнуть к тому, что ноги теперь стоят на полу ниже остального туловища, сказал Тео, и вцепился одной рукой в тумбочку, а другой уперся в кровать, и потянул себя вперед, заставляя ноги выпрямиться. Конечно, сразу же пришлось опереться рукой в стену, чтобы не рухнуть обратно, но было такое чувство, что его снова двинули лопатой по затылку.

Он закрыл глаза и принялся глубоко дышать, чтобы поскорее привыкнуть к этому положению. Ноги пока не тряслись, но Тео их почти не чувствовал.

Юэмин подошла ближе к Тео, когда он стал подниматься на ноги. Она знала, что это очень тяжело. Потому что кружится голова, и все тело отвыкло от того, что может стоять вертикально. И мышцы болят и не помнят, что от них требуется. Тео устоял. Юэмин обняла его за талию, чтобы ему было проще держать равновесие.

- Пойдем, - сказала она. - Я выдержу, если тебе нужно будет на меня опираться.

Им нужно было пройти несколько метров. Не так много, когда твое тело тебя слушается. И очень далеко, когда заново учишься ходить. На этот поход могло уйти очень много времени, но Юэмин хотела, чтобы Тео восстанавливался быстрее, а для этого он должен был делать то, что делать разучился.

Еще вчера и речи не могло быть о том, чтобы он встал с кровати. Сегодня он уже мог это сделать. Завтра ему будет проще.

Тео еще какое-то время стоял с закрытыми глазами, потом стоял с открытыми, дожидаясь, пока головокружение прекратится. Он уже отвык смотреть на мир не с высоты кровати, а тут даже вспомнил, что он выше Юэмин и посмотрел на нее сверху вниз. Она стояла близко, и ему никак не удалось сфокусировать на ней свой взгляд, отчего ее лицо слегка расплывалось.

- А если я буду на тебя падать? - невнятно спросил он чисто из любопытства, что она тогда в этом случае будет делать. Потому что даже такое худощавое его тело она вряд ли поймает. Логичнее всего будет его вообще не ловить. Тео перехватился за стену поудобнее, но пока не отпускал ее, потому что в противном случае ему пришлось бы слишком сильно хвататься за Юэмин, чтобы не упасть. И какой бы сильной и выносливой она не хотела казаться, будет нечестно на ней висеть всей массой. В ней от силы-то килограмм сорок пять.

- Давай я подойду ближе к стене, - попросил он, чтобы у него была возможность за нее немного держаться, и сделал первые нетвердые шаги вперед. Ноги казались ватными и деревянными одновременно. Стоило ему поднять ногу, чтобы передвинуть ее вперед, она колыхалась в воздухе, отказываясь принимать какую-то форму, а на пол опускалась как чужеродная ходуля, костыль или протез, не сгибаясь в колене. Если бы не стена, его бы мотало из стороны в сторону.

- То я буду тебя ловить, - ответила Юэмин.

Но она все же помогла Тео подойти ближе к стене. Он с трудом делал каждый шаг, потому что ноги едва шевелились и не гнулись, и стопы вставали как попало. Но он все равно шел, пусть и медленно.

- Через неделю мы уже будем гулять на улице, - сказала Юэмин.

Она понимала, что Тео понадобится больше времени. чтобы вернуться к прежней жизни. И через неделю, и через месяц ему будет чему учиться заново. Но каждый день будет проще, несмотря на то, что сейчас для него даже эти несколько шагов были тяжелейшей работой.

Юэмин терпеливо ждала каждый следующий шаг Тео и была готова его поддерживать, если его все-таки поведет из-за головокружения или непослушных ног.

Тео сцепил челюсти. Когда она говорила, что через пару дней будет проще, лучше, по-другому, что они смогут выйти на улицу, что он сможет взять ложку самостоятельно, побриться, помыться, в конце концов, он только сильнее начинал беситься, потому что ему не нужно было через неделю. Ему нужно было сейчас, в эту самую минуту, чтобы бестолковые колени перестали телепаться, словно вареные, а ноги ставились так, как должны, а не как попало или как им хочется. Чтобы его не мотало при каждом шаге, как пьяного, чтобы не кружилась голова и не двоилось в глазах. Чтобы перестало гудеть в ушах, словно внутри работала какая-то турбина, не знающая ни отдыха ни покоя. Чтобы говорить получалось не как умственно отсталому.

Сердце колотилось, как ненормальное, он снова начал задыхаться, хотелось кашлять, хотя он прошел всего-то ничего, каких-то пара-тройка шагов, а по ощущения - уже пробежал тысячу ли, не останавливаясь. Путь до дивана гостиной представлялся чем-то недостижимым, наверное, так чувствуют себя те, кто восходит на Эверест.

- Подожди, - Тео остановился, оперся плечом на стену, чтобы перевести дух, закашлял. Сейчас он ненавидел себя сильнее, чем кого бы то ни было в своей жизни. - Моему ничтожеству нужно передохнуть.

Юэмин остановилась. Тео побледнел и дышал с трудом. Он устал. Эти несколько шагов были для него большой нагрузкой. А впереди был еще долгий и сложный путь. Юэмин крепче обняла Тео и положила вторую руку ему на грудь. Она снова представила, как от её ладони тянется поток зеленого света, который питает ослабленную ауру и помогает восстановить силы. Сейчас ей было чуть проще это делать, потому что она привыкала делиться своей энергией. Но все равно Юэмин понимала, что эта помощь - капля в море.

- Ты сильный, не говори так. Будешь отдыхать столько, сколько нужно, - сказала она. - Ты уже учил меня ходить, теперь моя очередь.

Зеленая энергия была легкой и теплой. Юэмин плохо видела ауру Тео, потому что ей было сложно сосредоточиться одновременно на том, чтобы передавать ци, и том, чтобы следить за тем, что происходило с энергией Тео. Но она надеялась, что так ему будет проще дышать, и у него появится больше сил.

От руки Юэмин шло тепло, Тео уже понимал, что это так действует врачевание, потому что потом было легче дышать, а сердце успокаивалось и уже не колотилось так, что могло бы пробить грудную клетку, даже больно становилось от этих ударов. Он медленно поднял руку, аккуратно накрыл ладонью руку Юэмин, стараясь не сильно сжимать свои пальцы на ее, потому что эти движения все еще не всегда ему подчинялись. На днях он нечаянно раздавил фарфоровую чашку с чаем, хорошо уже не горячим.

- Ты слышала, что говорил Ян, - сказал Тео. Слова давались тяжело не только потому что ему было непросто говорить в принципе. - Он тоже не уверен, что все будет так, как раньше. Не хочу, чтобы ты провела всю жизнь, провожая меня от кровати до дивана.

В конце концов, ей было всего восемнадцать, она только-только начинала жить. Будут и другие мужчины, будут другие заботы. Тео хотел, конечно же, чтобы все было так, как раньше, но ему хватало ума, даже с учетом его превращенных в кисель мозгов, понимать, что столько сотрясений и травм не проходят бесследно. Даже врачеватели не могут сделать все так, как было до всех этих повреждений, они не боги. И следующий удар по голове может оказаться - и с большой вероятностью будет - последним.

Тео говорил страшные вещи. Юэмин воспринимала слова сифу Лю иначе. От травмы могли остаться последствия, но Тео остался собой, и помнил себя и её. Он забыл то, что касалось аварии. У него могли остаться какие-то последствия, но её это не пугало. Она боялась только того, что он не очнется, все остальное Юэмин считала исправимым, хоть и ни черта не понимала ни в медицине, ни во врачевании.

- Пусть говорит, что хочет. Я тоже не хочу всю жизнь провожать тебя от кровати до дивана. Поэтому ты научишься ходить сам, - ответила Юэмин. - И все остальное вспомнишь.

Если бы в других ситуациях, когда она теряла важных для себя людей. она могла изменить хоть что-то, ей было бы проще. Но она не могла защитить отца. Она не могла вернуть матери способность адекватно воспринимать реальность. Она не могла вернуть к жизни Ли. Но она была готова биться за Тео любой ценой. И не понимала, почему он не понимал, что ей это важно.

- Но даже если нет, - добавила Юэмин, немного подумав, - я буду с тобой. Потому что ты все равно тот Тео, которого я люблю.

Тео теперь понял, как чувствуют себя старики, когда одновременно не хотят напрягать родственников и тех, кого они любят, отрицая любую жалость и помощь, и в то же время отчаянно боясь, что про них забудут. Он был готов испуганно вцепиться в Юэмин, потому что его жизнь сейчас зависела от нее, но не хотел портить её жизнь, опасаясь упреков, что она устала или ей надоело. Он не знал, что заставляет его так думать, но эти мысли выползали откуда-то из-за затылка, исподтишка, рассаживались по сознанию, как пауки, плетущие свою паутину.

- Надеюсь, ты не будешь жалеть об этом решении, - насколько мог искренне ответил он. Сейчас он не мог ее защитить, он и себя-то не мог дотащить до гостиной, что уж там говорить о том, чтобы кого-то защищать. Если случится держать пистолет, он скорее всего не сможет нажать на крючок даже если силы в руках и хватит, чтобы его поднять. Он не может пользоваться своими способностями, не может нормально говорить, не может поддержать ее так, как делал это раньше. В каком месте он все равно тот самый Тео?

Он оттолкнулся от стены, чтобы выпрямиться. Нужно было идти дальше, как бы тяжело это ни было и хотелось все бросить на полпути.

- Не буду, - уверенно ответила Юэмин.

Она считала, что сейчас из-за своего состояния Тео мог наговорить лишнего, и не стоило всерьез воспринимать его попытки от неё отвязаться. Ему было плохо, не тот момент, когда нужно ожидать. что он будет улыбаться и в прежней манере искать плюсы в ситуации. Что бы он ни говорил, Юэмин нужно было просто быть рядом и делать все возможное, чтобы он быстрее выздоравливал.

Подступала головная боль, и Юэмин перестала работать с энергией. Тео собрался идти дальше, и она приготовилась ему помогать. Она ничего не меняла в квартире для того, чтобы ему было удобнее. Он в свое время переделал свою, чтобы она могла не чувствовать себя совсем беспомощной в инвалидном кресле. Но сейчас Юэмин рассчитывала, что нынешнее состояние у Тео не затянется надолго, и что ему будет скорее неприятно чувствовать себя инвалидом, нуждающимся во всяких перилах и ручках, и он не захочет пользоваться ходунками.

- Ты прошел уже половину пути, - заметила Юэмин.