Черная Богородица

Встреча с родителями закончилась совершенно не так, как планировала Юлиана. Ей после всего этого было очень стыдно, и она старалась искупить свою вину. Поэтому, как она и предполагала изначально, они не выходили весь день из номера, проведя его в кровати и ничего не делая. А потом они снова поехали в небольшое путешествие, чтобы через несколько дней закончить его в аэропорту Бургаса.

- Мы въезжаем в Варну. Это огромный административный город, здесь много институтов, в том числе морские. Только здесь готовят моряков. София находится далеко от моря, а Бургас расположен не очень хорошо. К тому же мы проезжаем над каналом, его вырыли вручную.

Она замолчала и сосредоточилась на дороге. Навигатор показывал пробки в центре и на окружной, поэтому было без разницы, как ехать. Она решила поехать через центр.

- Тут есть дельфинарий, много развлечений. Но город мне не нравится. Я не люблю большие города, в них шумно. А мы проезжаем мимо административного здания, здесь восспдают мэры и прочие чиновники. А вот здесь расположилось цыганское гетто. Достаточно опасное место, ночаму лучше тут не ходить. Говорят, они разбойничают и грабят. Но я не знаю.

Они проехали мимо бараков, около которых гуляли маленькие дети. Юлиана хмыкнула. Среди друзей Христо последнее время водили ь цыгане, но родители ничего не говорили об этом. Девушка следовала за навигатором, и вскоре они снова выехали на шоссе.

От Варны до Несебра чуть больше ста километров, но дорога никогда не бывала трудной. Даже в горах Юлиану никогда не укачивало, хотя в другом месте ей было на серпантине плохо. По левую сторону от машины открывались удивительные виды на море и пляжи.

- Мы сейчас приедем, оставим машину на парковке, и пешком пойдем в старый город. Там все равно на машине нельзя ехать. Прогуляемся по старому городу, потом покушаем и пойдем в отель. Я, астати, есть хочу. Ты баранину ешь? Я тут ресторанчик знаю, там готовили очень вкусное агнешка каре. Агнешка - это ягненок по-болгарски. А когда придем в отель можешь мне отомстить. Я пить не буду, честно, - и она расплылась в улыбке.

Постепенно их долгое путешествие подходило к концу, и в голове Хиро, пусть он и пытался запоминать названия, которые произносила Юлиана, и информацию о всевозможных достопримечательностях, все перепуталось настолько, что молодой человек уже не смог бы воспроизвести и половины из того, что узнал за все это время. Поэтому, хоть девушка и обращала его внимание на объекты, мимо которых они проезжали, Хиро, несмотря на все старания, плохо складывал информацию в общую копилку, которая, казалось, была забита до краев. Но из рассказа он все-таки вычленил для себя самый важный момент, что девушка не любит большие города, создающий некоторые проблемы, поскольку они жили в битком набитом Токио. Так что, разглядывая открывающиеся из окна машины виды, Хиро постоянно мысленно переносился в Японию, возвращение в которую с каждым днем становилось все ближе.

- Баранину я ел, когда ты меня ей угощала, - заметил Хиро, вылезая из своих сомнительных раздумий. - Было вкусно, но я до сих пор поражаюсь, как тебе удалось ее добыть.

Подобное мясо можно было найти только в дорогих ресторанах, да и то далеко не во всех, так что преимущества отношений с поваром молодой человек смог оценить задолго до того, как эти самые отношения начались.

- Что же до алкоголя, я ни на чем не настаиваю. Если что, у меня схема укладывания тебя спать уже давно отработана.

Несмотря на свои слова, повторять недавнюю историю Хиро не хотел. Время после того, как Юлиана отключилась, молодой человек не назвал бы веселым. Особенно с учетом того, что он умудрился уснуть полуголым в кресле и дико замерз, после ночного пробуждения потратив немало времени на то, чтобы отогреться и снова заснуть хотя бы на пару вожделенных часов.

Ее рассказ был сопровожден молчанием, и девушка решила, что ему уже тяжело воспринимать эту информацию. Все-таки почти за месяц они объехали очень много объектов и нигде не останавливались дольше, чем на несколько дней. Может, она неправильно составила план, и она подумала, что в следующий раз если они вместе куда-то поедут, то она будет учитывать и его интересы. Если они поедут.

- Ты уже устал, да? - Спросила она, - Я понимаю, что много говорю, поэтому остальные истории я тебе расскажу, когда вернемся домой. Будем по вечерам встречаться после работы, и рассказывать друг другу истории, как у кого прошел день.

Юлиана понимала, что Хиро не хочет возвращаться в полицию, и задумалась, чем вообще ему может помочь. Они подъезжали к Несебру, где закончилась жизнь Христо, и она подумала, что с этим можно сделать. Та история не закончилась.

- Ой, а я даже уже и не помню, - сказала она, засмеявшись и выруливая на парковку. - Но это блюдо очень вкусное, тебе должно понравиться.

Она вышла из машины и потянулась. Четыре часа в дороге - это много. Она устала, но лучший отдых - это прогулка ногами. Идти было далеко.

- Поехали на автобусе, а на обратном пути пройдемся пешком. Нам на следующей выходить, - улыбнулась она.

- Да нет, просто здесь очень много всего нового и незнакомого, начиная с тех же самых слов. - Местный язык заметно отличался от его собственного. И это если даже не брать в расчет всевозможные надписи, концентрируя внимание только на разговорной форме. Так что от обилия информации голова у Хиро начала откровенно пухнуть, пусть он никогда и не жаловался на низкий интеллект и неспособность внимательно и вдумчиво слушать чужие рассказы.

Слова Юлианы по поводу работы Хиро комментировать не стал. На данный момент эта тема оставалась для него наиболее болезненной, поскольку ответов, на возникающие у него вопросы, молодой человек так и не нашел. Хотя при нынешнем раскладе встречаться вечерами и рассказывать друг другу истории было более вероятным вариантом, чем в случае его возвращения в полицию. Тот же Сугино-сан в участке практически жил, да и он сам во время тяжелых расследований приходил домой очень поздно или не приходил вообще, что, естественно, не одобрила бы ни одна девушка.

- Понравится, не сомневайся. Я вообще люблю мясо. - Сейчас Хиро и представить себе не мог, как бы жил, родись лет так на сто пятьдесят раньше, когда все плотно сидели на рисе, рыбе и морепродуктах. Но одно он знал точно - его тело по всем параметрам было бы заметно меньше и явно не смогло бы привлечь европейскую женщину вроде Юлианы.

- Как скажешь. В плане маршрута я тебе полностью доверяю. - Хиро не имел ничего против прогулки, благо в машине они действительно засиделись. А автобусов, после токийской давки в общественном транспорте он не боялся совершенно, так что вносить какие-то свои предложения пока не планировал.

Как раз приехал автобус, и они запихнулись в него. Контроллерша очень долго и удивленно смотрела на Хиро, и Юлиана хотела ей сказать что-то резкое и обидное.

- Чё вылупилась? - пробубнила она.

- Свои бабы страшные, теперь наших берете?! - С ненавистью в голосе произнесла женщина, глядя на молодого человека, швыряя в ладонь девушки мелочь.

- Что вы делаете?! - вздохнула она. - Гребаная расистка.

Автобус приехал на конечную остановку, и девушка вышла из автобуса и потянула за собой Хиро. Подождав, когда вся толпа пройдет, она посмотрела на молодого человека.

- Раньше это был остров. Здесь было небольшое тракийское поселение Месенбрия, отсюда и название. Вон там виднеется мельница, это памятник. Такие раньше везде были. Иногда здесь кто-нибудь играет, так что обратно пойдём пешком. А сейчас мы входим в город. В этой части жителей уже не так много осталось, в основном дома все очень старые. Эта часть города входит в объекты всемирного наследия Юнеско.

Она замолчала и взяла молодого человека за руку. Направилась с ним по дорожке вверх, чтобы очутиться на центральной улице. Посследний раз Юлиана была здесь двадцать лет назад, и за это время многое изменилось. Стало больше магазинов. Она была раньше здесь, но только шла по одному маршруту, не обращая ни на что внимания. Сидела на камне и думала о брате. Этот город у неё ассоциировался с его смертью. А потом она просто забыла. На улице было не так много людей, некоторые магазины были закрыты. Сезон заканчивался, туристы разъезжались по своим странам, и наступало тяжёлое время. Самый застойный период длился с октября по январь и с середины марта по конец апреля.

Они подошли к одному из древних храмов, потом посмотрели на церковь Святой Софии и направились к одному из главных ныне действующих соборов Несебра - Церкви Успения Пресвятой Богородицы.

- В этом храме хранится самая интересная икона. Она называется Чёрной иконой или Чёрной Богородицей. Мы можем посмотреть на неё, а также посмотреть на внутреннее убранство, а потом, если хочешь, я могу тебе про неё рассказать, - сказала она и, не дожидаясь согласия, потащила молодого человека туда.

Они вошли в храм. Внутри не было людей, и можно было всё осмотреть. Юлиана вспомнила, что в период жизни в этом городе ей очень нравилось посещать этот храм. Одна она туда не ходила, но часто её брал Христо. Осмотревшись, девушка остановила своё внимание на нужной иконе. А потом посмотрела на Хиро.

Как оказалось, местные автобусы все-таки заметно отличались от японских, в первую очередь благодаря колоритным персонажам, любви у которых он явно не вызывал. Что конкретно в нем не понравилось необъятных размеров женщине, с которой Юлиана общалась не самым вежливым тоном, Хиро как-то не понял, поэтому предположил, что все. Но он и не ожидал повсеместной радости, вызываемой его японским лицом, поэтому предпочел не обращать на этот инцидент никакого внимания, надеясь, что и девушка не станет расстраиваться из-за подобной ерунды.

Ну а после выхода из автобуса Хиро только и оставалось, что крутить головой по сторонам и следовать за Юлианой, уводящей его куда-то в неизвестном направлении. На минуту он даже задумался, что будет, если девушка решит его где-нибудь потерять и пришел к выводу, что ничего хорошего. Даже на английском объяснялся он весьма посредственно, так что вероятность найти того, кто реально сможет ему помочь, была не столь высока, чтобы позволить себе отпускать тянущую его вперед руку.

Ну а дальше ему снова предстоял осмотр храмов, к которым он постепенно начал привыкать, и посещение очередной церкви с недоброжелательными иконами. После многочисленных экскурсий Хиро начало казаться, что чисто по статистике, в одной из церквей его все-таки примут за какого-нибудь демона, говорящего на своем варварском языке, и постараются избить какой-нибудь церковной утварью, так что на всякий случай с опаской озирался по сторонам.

- С этой иконой что-нибудь не так? - прошептал он, когда Юлиана резко притормозила в одном подозрительном месте. - Хиро так и не понял, почему эта икона черная, поэтому надеялся услышать какие-нибудь пояснения. Ну или страшную историю, вроде тех, что они время от времени рассказывали друг другу.

- Это интересная история. Никто не знает, как и когда на самом деле появилась эта икона. Известно только, что она пришла к нам с Афона, это монастырь в Греции. Раньше была у какой-то монахини греческой. Этот город раньше был частью Греции. А потом она умерла, и икону взяли в какую-то церковь.

Девушка посмотрела на достопримечательности и, кивнув Хиро, что можно уходить, вышла из церкви. И если в городе она не появлялась долго, только приходила на то место, где погиб брат, то в эту церковь она иногла заходила, будучи взрослой. После знакомства с Джаном она один раз сюда пришла, и всё. Они сели на лавочку.

- Она называется чёрной или потому, что написана была в чёрных тонах, или потому, что часто её с собой брали на сражения. Этого тоже никто не знает. Она считается чудотворной иконой. Однажды произошла одна интересная история, это было во времена ига. Конь какого-то турецкого князя захворал и чуть не умер. Жители принесли икону, и конь поправился. В благодарность князь решил оставить эту церковь, где была икона. Теперь она стоит здесь, и по рассказам очевидцев, в конце девятнадцатого века на этом месте, - она кивнула на храм, - была школа. И однажды дети увидели на дереве икону. Отнесли ее в ту церковь, где она была. Так продолжалось несколько раз.

Мимо прошли две женщины, и одна привлекла внимание девушки. Она отвлеклась от своего рассказа и внимательно и настороженно посмотрела на женщину. Это была пожилая женщина, в чёрной одежде, сгорбленная, и, судя по всему, она была уже не первый год чем-то расстроена. Женщина посмотрела на них, и Юлиана вздрогнула. Это была мать одного из тех ребят, с которыми общался брат. Кажется, того звали Мстислав, и его история была более загадочной, чем история Христо. Из-за этой женщины семье Юлианы пришлось отсюда уехать. Баба Марта её не узнала.

- Про Мстислава так ничего не известно? Может, Богородица ответит тебе?

- Нет, Мила. Я уже много раз спрашивала, но мне ответом было молчание. Однажды мне приснился сон, что мы прокляты, и его заберут. И это произошло. Этот Христо, будь он неладен, втёрся в доверие к моему мальчику и заставил его пойти на этот шаг. Потому что мой Мстислав втрескался в его сестру, эту пигалицу...

Юлиана поморщилась и фыркнула.

- Пойдём отсюда, - шепнула она Хиро и, когда женщины ушли в храм, встала со скамьи и потянула своего молодого человека за ворота. На глазах появились слёзы, и девушка, чтобы их скрыть, посмотрела на солнце. - На чём я остановилась?

Сейчас как никогда хотелось побыть одной, вспомнить брата, но ей нужно было гулять с Хиро. Не будет же она его бросать, чтобы побыть одной. Но ноги её вели к пляжу, на котором обнаружили тело Христо. Она не заметила, как сжимала ладонь Хиро...

Долго задерживаться в храме они не стали, но Хиро все равно вздохнул с облегчением, когда они вышли на свежий воздух. Он так до конца и не привык к местным обычаям и чувствовал себя не слишком комфортно, когда на него со всех сторон начинала давить чуждая ему религиозность.

- По-моему, охрана в церкви, из которой "сбегала" икона, работала из рук вон плохо. А то за этой иконой и вовсе никто не следил. - Хиро привык, что сами по себе предметы по округе не перемещаются и обычно ноги им приделывают конкретные люди, которых нужно отлавливать и соответствующим образом наказывать. По крайней мере так он мыслил еще несколько месяцев назад, до своего решения уйти из полиции.

Эффект от встречи с двумя немолодыми женщинами, Хиро заметил сразу. Юлиана явно услышала что-то для себя неприятное, но старалась этого не показывать по каким-то своим соображениям. И игнорировать подобное положение вещей молодой человек не смог, решившись задать вопрос, который мог задеть какие-то болезненные моменты.

- Я не понимаю болгарского, но я совсем не дурак, - решил сразу высказать свое отношение к происходящему Хиро. - И вижу, когда что-то происходит. Эти женщины сказали что-то нехорошее?

Он прекрасно видел, что несмотря на любовь к Болгарии, девушка испытывает не самые приятные чувства, вспоминая некоторые события своей юности, и считал неправильным замалчивать какие-то важные моменты, не полагаясь на его поддержку и помощь.

Она молчала. Пока ей не хотелось ни на что отвечать, и она просто шла. Было неприятно, скорее от того, что Хиро заметит ее слезы. Но комок вырывался наружу, и она уже сомневалась, что это было правильное решение - приезжать с ним в эту страну. Точнее, на побережье. В центральной части страны было хорошо и спокойно. А здесь...

Она остановилась около огромных валунов, о которых яростное море разбивало свои волны. Девушка отпустила руку Хиро и встала на бордюр. Здесь, в отличие от улиц города, был сильный ветер. Начинался сезон штормов, и волосы девушки развевались на яростном ветру. Волны разбивались о скалы.

- Был октябрь месяц. Христо ушел из дома после очередной ссоры с родителями. А потом его кто-то нашел, вот на этом месте. Его тело выбросило на эти валуны. У него был сломан позвоночник, но это из-за удара о валуны. Родители не могли поверить, что его больше нет. Вскрытие показало,что он не утонул. В легких воды не было. Настоящая причина неизвестна. Но родителям это было неинтересно. Они считают, что он утонул. А я... помню только, как один полицейский сказал нашему знакомому, что "причина неизвестна". Мне было десять, и, может быть я все это придумала...

Девушка замолчала и вздохнула. Стерев слезы с щек, она посмотрела на молодого человека и села на лавочку.

- С этой иконой ходит много историй и слухов. В монастырях нет охраны, потому что никому и в голову никогда не придет воровать все эти иконы. Ходят слухи, что тот монастырь, где она хранилась, был в алохом состоянии, и нужен был новый храм. Говорят, один раз икону вернули на Афон, но она оттуда исчезла. А еще, - она вздохнула, - ходят слухи, что это копия. А оригинал исчез. Один раз случилось ограбление. Одна из тех женщин - мать исчезнувшего парня, который втянул моего брата в компанию. Их было человек пять или шесть. Я плохо помню, но однажды они собирались здесь. Я прыгала по валунам и не слушала, о чем они говорят. Что-то про эту икону. Тогда Христо и Мстислав подрались, и мой брат сказал, что не будет в этом участвовать. Всю дорогу я спрашивала у него, в чем он не будет участвовать, но он не ответил. Этим же вечером он поссорился с родителями. А следующим утром в храме была суматоха - кто-то украл икону. Никто никого не видел, только шайку подростков, входящих в храм. А через три дня Христо нашли здесь, а икона оказалась на месте. А этот Мстислав бесследно исчез. Про всех остальных я не знаю.

Она была очень маленькой. Прошло двадцать лет, и она не интересовалась этим. Она тоже поверила, что он просто утонул. Так было проще. Потому что она была ребенком, а детям никто не верит. И их мнение обычно не принимают всерьёз.

- Про остальных участников я ничего не знаю. Я... загрузила тебя? - Спросила она.

Какое-то время девушка просто молчала, и Хиро не пытался ее торопить. Он чувствовал, что говорить ей нелегко и не лез с лишними вопросами, просто отправляясь за ней все дальше и дальше, пока та, наконец, не затормозила около здоровенных валунов, с которыми, как молодой человек понял, были связаны какие-то тяжелые для нее воспоминания.

Такая хрупкая по отношению к морским волнам и разошедшемуся ветру, и такая печальная, Юлиана рождала искреннее желание чем-нибудь ей помочь. И сейчас, как казалось Хиро, лучшее, что он мог сделать - это превратиться в слух и постараться понять причину тоски, отражающейся на любомом для него лице. Что молодой человек и сделал, позволяя себе во время рассказа только несколько раз многозначительно хмыкнуть в наиболее зацепивших его местах.

- Если я правильно понял хронологию событий, то выходит следующее. - Наверое, нормальный мужчина после подобной истории должен был просто постараться утешить свою девушку, но здесь Хиро рефлекторно уцепился за "дело", поскольку для него смерть Христо и происходящие в это время события моментально превратились в составляющие преступления. - Ты услышала разговор брата с приятелями об иконе, закончившийся дракой, после которого он от чего-то отказался. В этот же вечер Христо поругался с родителями и ушел из дома. На следующее утро икона пропала, а еще через три дня нашли тело твоего брата, а икона снова появилась в церкви. И это дело реально никто так нормально и не расследовал?

По мнению Хиро, достаточно было обладать мозгом, чуть отличающимся от куриного, чтобы не поверить в возможность столь подозрительных совпадений, и ему было неясно, почему эта история была брошена теми, в чьи обязанности входило с ней разобраться, раз уж они даже посчитали смерть брата Юлианы неслучайной.

Хиро не стал ее успокаивать, и это было хорошо. Он и без того многое сделал для нее, и она считала, что она и без историй о брате не слишком-то сильная. Поэтому она не хотела лишний раз показывать свою слабость.

Хиро зацепился за эту историю, и все было бы хорошо, если бы она реально что-то знала. Но это было все, что она знала и помнила, и больше ей было нечего добавить. Просто у нее были другие интересы и цели в жизни, она надеялась, что родители будут любить ее, и она будет любимой дочкой. Но она была просто дочерью, и всегда благодарила родителей хотя бы за то, что не оказалась на улице или в приюте.

- Да. Они подрались, и Христо отказался участвовать в этом. Он поругался с родителями. Я не знаю, из-за чего. Но он не участвовал в этом. Он... не стал бы это делать, это очень мерзко, - она передернулась.

Наверное, больше всего на свете Юлиана боялась узнать, что Христо участвовал в ограблении, инсценировал свою смерть, а сейчас спокойно живет где-нибудь в Штатах и радуется жизни.

- Знаешь, я... когда-то я винила себя в том, что появилась на свет. Я помню, что Христо постоянно с мамой ругался, что не хочет сидеть со мной. А я... лезла к нему. Может быть, я была противна ему и он просто инсценировал свою смерть, потому что его достала семья? - Вздохнула девушка, понимая, что все это звучит очень глупо. Но легче от этого не стало, и она жалобно всхлипнула и прижалась к любимому.

Из слов Юлианы Хиро сделал вывод, что сама она практически ничего не знает. Да и трудно было ожидать, что ребенок запомнит какие-то важные нюансы, особенно с учетом потери им единственного брата. Всеми этими вопросами должны были заниматься компетентные органы, но вот только, похоже, свою работу они выполнили из рук вон плохо, а то и не выполнили вовсе, давая возможность зародиться в голове у девушки совершенно диким мыслям.

- Эй, это что за идея такая? - мягко спросил Хиро, крепко обнимая Юлиану в ответ. - В семьях бывает недопонимание, но я абсолютно уверен, что твой брат никогда не стал бы делать что-то подобное. А ты такое светлое и ласковое солнышко, что просто не могла кого-то сильно раздражать. И все это совершенно неправильно, поэтому я предлагаю попробовать разобраться, что там и как произошло, чтобы тебе больше никогда не приходили в голову столь странные мысли.

Естественно, за давностью лет какую-либо информацию об этом деле найти было очень трудно, но одно Хиро понимал хорошо - в истории с иконой участвовало несколько человек, а люди не имели обыкновения исчезать без следа. А значит, где-то находились вероятные свидетели или даже участники преступления, которые до этого дня молчали. Ну а любой молчун в определенный момент начинал говорить, если найти к нему правильный подход. Это первое, чему его научил Сугино сэмпай, когда Хиро начал буксовать на пустяковом деле, порученном ему сразу после перевода, из-за того, что не хотел давить на свидетеля, не понимая, что информацию от него можно получить и более остроумным способом.

Девушка жалобно всхлипнула и прижалась к молодому человеку. От него в очередной раз несло уверенностью и спокойствием, и она постепенно успокоилась. Она не знала, как Хиро попробует со всем этим разобраться, но была готова помочь ему. Потому что он - полицейский, и он должен защищать людей от врагов. Он должен вернуться в полицию, это его жизнь. Она не представляла его кем-то другим. Он тяжело переживал всё это, они особо не разговаривали с ним на эту тему, но Юлиана надеялась, что он вернется в полицию. Здесь была ее маленькая корыстная цель - она с ним чувствовала себя в безопасности и была свободной. Если Хиро станет кем-то другим, то она не сможет себя чувствовать настолько свободной, как сейчас.

- Я... мало что помню, но пока мы здесь жили, папа познакомился с полицейским, он вроде потом взял это дело. Но на нашу семью посыпались обвинения, и мы уехали обратно в Балчик. Больше я ничего не знаю. Я помню, где жил этот человек, и надеюсь, что он никуда не переехал. Мы можем пойти к нему, - сказала девушка, отстраняясь от молодого человека и стирая слезы с щек.

Юлиана продолжала прижиматься к нему, ища тепла и защиты, и Хиро старался казаться большим и сильным, способным решить любую проблему, хотя в этом конкретном случае он и плохо представлял, что ему делать. Возникни у него необходимость поднять какое-нибудь старое дело в Японии, и Хиро точно бы знал куда и как ему обращаться, но здесь, в Болгарии, он даже говорить ни с кем не мог без перевода Юлианы, что только усложняло задачу. Но дав обещание, молодой человек понимал, что должен приложить все силы, разбираясь в этой истории, чтобы ответить хотя бы на часть имеющихся у Юлианы вопросов по поводу смерти брата.

- Да, давай попробуем с ним поговорить, - сразу уцепился за предложение девушки Хиро. Сотрудник полиции располагал более ценной информацией, чем ребенок и раз являлся знакомым семьи убитого вполне мог запомнить подробности дела. И, надо сказать, дела пренеприятного, да еще и превратившего семью Юлианы в жалкое подобие нормальной семьи. Возможно, представление болгар о семейных отношениях как-то отличалось от представлений японцев, хотя по Юлиане особых различий он не заметил, но то, что он увидел в доме родителей своей девушки, ни на какие культурные особенности списать было невозможно.