Ночью в парке

После разговора с наставницей прошло много времени, и девушка начинала жить заново. Она устроилась на работу в магазин антиквариата, старалась много времни уделять специфике работы, узнавать что-то об антикварных вещах, находить общий язык с покупателями. Пока были каникулы в институте, она устроилась ещё на две работы в ближайший к институту торговый центр, и теперь свободного времени оставалось очень мало. Думать о том, что произошло, не было времени, но всё равно иногда ей было очень тяжело. Ночами она пыталась спать одна, но понимала, что ей было холодно. Потому что было холодно где-то внутри. Она старалась спать совсем мало, просто проваливаясь в короткие сны, чтобы через три часа проснуться с будильником и пойти сначала на одну работу, потом на другую, а потом на третью.

Потом каникулы в институте закнчились, начался второй семестр, и девушке пришлось корректировать время работы. С дочкой она стала видеться реже, но при этом всегда старалась быть доброй, весёлой и не показывать, что она плохо спит и не отдыхает. Ей никто не звонил, да и она тоже никому не звонила. Писала сообщения Тору, когда заберёт Кимико. С Тору она старалась не разговаривать, а дочке отвечала на все вопросы, что да, они вместе не живут, но сильно её любят и не хотят её делить. Яреци понимала, что вечно так быть не может, и Кимико когда-нибудь подрастёт и сама сделает выбор, с кем ей комфортнее. И она была уверена, что останется она с папой. Потому что папа сильный, хороший, и он её очень сильно любит. А ещё папа поддерживает отношения со своими родными, да и со своим тестем в хороших отношениях. Кимико часто общается с дедушкой, а потом рассказывает ей об этом.

Но она старается работать, учиться, иногда рисует. Занимается много чем, чтобы не обращать внимания на ноющие боли в душе, воспоминания о Тору и той жизни. У неё нет друзей, с моодым человеком из соседнего курса она рассталась, повстречавшись два месяца и даже ни разу не поцеловавшись, по двум причинам. Первая, и самая главная, - он просил, чтобы Яреци забыла о дочери, так как он хочет встречаться с ней, а не с её ребёнком. А вторая - Яреци хранила память о Тору, боялась его предать, поэтому даже не целовалась. Однажды она чуть не допустила ошибку, хотя она всегда совершала ошибки, и больше не хотела рисковать. Она представляла, что они когдда-нибудь снова будут вместе, но знала, что это невозможно.

В этот день Тору задержался на работе, поэтому она долго сидела с Кимико, провела с ней время, сильно устала, уложила дочку спать и, дождавшись Тору, быстро покинула его квартиру. Уехала домой. Они теперь жили в разных районах города, чтобы меньше пересекаться, и была уже почти полночь, когда она вышла на своей станции и направилась через парк, чтобы сократить путь. Нужно было много работать. Она быстро шла по посыпанной гравием дорожке, а потом услышала позади себя шаги. Сглотнула и обернулась. За ней шёл человек, и она почувствовала опасность. Прибавила шаг. Преследователь тоже прибавил шаг. Она сглотнула, вздрогнула и побежала к деревьям. Сердце колотилось, тело бросило в пот, и она побежала куда-то. Её сейчас изнасилуют и убьют...

Предложение Джуна отправиться с ним на несколько дней в Пекин Ичиро сначала всерьез не принял. Да и потом не принял тоже, пока с чемоданом вещей, большая часть из которых принадлежала даже не ему, не оказался в автобусе, отправляющемся от деревни в Лхасу. С кем там в Пекине по просьбе семьи собирался встретиться друг, он так до конца и не понял, решив не забивать себе голову лишней информацией. И пусть считал себя неполноценной заменой Доминике, которая не смогла составить мужу компанию, собирался сделать это путешествие максимально приятным и для Джуна, и для себя.

Шел второй день после их приезда в столицу, и пока друг только и делал, что где-то носился, предоставив его самому себе. Но Ичиро даже и не подумал из-за этого скучать, отправившись на поиски приятных для себя мест, поскольку в крупных городах предпочитал шумным улицам всевозможные парки особенно в то время, когда основная масса народа отказывалась от прогулок в пользу других занятий.

За сегодняшний день Ичиро успел посетить несколько подобных мест и, в итоге, застрял в небольшой парковой зоне, расположенной неподалеку от гостиницы, где они с Джуном остановились. Хотя, если быть точнее, не просто застрял, а задремал на скамейке, задумавшись о чем-то не слишком значительном, что с удивлением обнаружил, продрав глаза, когда уже стало совсем темно.

Со скамейки он подскочил быстро, но далеко уйти не успел поскольку заметил бегущую в его сторону женскую фигурку, за которой быстро двигалась другая - мужская. Но даже не это удивило его сильнее всего, а тот факт, что в приближающейся к нему девушке Ичиро узнал тетю или, по последним данным, бывшую тетю Джуна, которую ожидал увидеть в последнюю очередь. Хотя удивляться времени у него не имелось, поскольку стоило избавить девушку от преследователя, который явно не ожидал появления еще одного действуюшего лица на организованной им сцене.

- Яреци, - громко окликнул он, выходя из-за деревьев так, чтобы его стало хорошо видно и энергично замахав руками, привлекая внимание. - Где ты ходишь? Мы тут тебя заждались. Беги, скорее, сюда.

Ичиро, преувеличивая количество вероятных ожидающих, специально говорил на китайском, чтобы быть не только услышанным, но и понятым преследователем. И, как оказалось, тот действительно резко затормозил и, развернувшись, отправился в противоположную сторону, вероятно досадуя, что одинокая молодая иностранка оказалась не такой уж и одинокой.

Преследователь не отставал, а страх гнал ее саму, и она совершенно не разбирала дороги. Одна ветка какого-то дерева заехала по лицу, оставляя на щеке кровавую ранку, которая стала очень сильно болеть. Но сейчас это было не так важно. Нужно бежать. Спастись. Если она не спасется, то ее изнасилуют. Денег у нее с собой было мало, телефон старый, да и маленький крестик на цепочке, который вместе с кулоном в форме разбитого сердца висит на шее. Это все стоит ничтожно мало, и ее убьют...

Внезапно раздавшийся крик заставил преследователя резко затормозить и уйти, а ее саму вздрогнуть. Голос показался смутно знакомым. Язык был китайским, в голосе кричавшего слышался едва заметный акцент.

Перед ней около деревьев стоял Ичиро, он размахивал руками, и она подошла к нему, чувствуя, как от страха трясутся колени, сердце хочет выпрыгнуть из груди, а рана на щеке стала болеть.

- С... спасибо, - прошептала она.

Ее всю трясло, и хотелось разреветься. Но она уже давно не показывала никому свои слезы. Поэтому она просто поправила сумочку через плечо и прислонилась пальцами к ранке на щеке. Пока она не знала, что делать и говорить, поэтому просто молчала, глядя на молодого человека.

Разделяющее их расстояние девушка преодолела быстро, пусть преследователь и скрылся где-то в темноте, больше ей не угрожая. И даже оказавшись рядом с молодым, готовым помочь ей мужчиной, никак не могла успокоиться, словно опасность продолжала идти за ней но пятам. Да и вообще, получив возможность рассмотреть Яреци лучше, Ичиро внутренне содрогнулся заметив, как сильно она изменилась с их последней встречи. И дело тут было даже не в осунувшемся лице и темных кругах под глазами, а идущем от нее чувстве безысходности, которое больше подходило обреченному на скорую смерть, а уж никак не молодой здоровой девушке, имеющей тысячу возможностей жить яркой полноценной жизнью.

- Яреци-сан, - мягко обратился к неудачливой любительнице ночных прогулок Ичиро, переходя на японский. - Все нормально. Опасность вам больше не угрожает. А что до дальнейшего пути - я вас провожу, чтобы больше никто не подумал вас пугать.

Он не стал спрашивать, что девушка делает одна в такое время в парке, считая излишнее любопытство нетактичным. От Джуна он слышал о проблемах, возникших в семье его дяди, поэтому не считал нужным задавать болезненные по своей сути вопросы, которые могли еще больше расстроить и без того измученную переживаниями, что четко отражалось на ее лице, девушку.

Девушка протерла лицо руками, чтобы стереть выступившие на глаза слезы и пот. А потом посмотрела на молодого человека. Сейчас еще шок не прошел, но она задумалась, почему натолкнулась именно на него. А потом представила, что было бы, если бы ее не спасли. Где-нибудь преследователь ее бы поймал, изнасиловал и убил. И Тору... в принципе, ей будет уже все равно, что там станет с Тору. Она сглотнула.

Ичиро предложил проводить ее до дома, и она поморщилась от этого "все нормально". Потому что ничего нормального не было, и, наверное, ночью она не сможет заснуть. Но да ладно, это не его проблемы. Она переживет. Главное, чтобы никто не волновался и не выслушивал ее слезы и видел истерики.

- Спасибо. А что вы здесь делаете, Сакаи-сан? - обратилась она к нему.

Она помнила, чито он был близким другом Джуна. Еще помнила, что Тору хорошо общается с Джуном, а тот любит собирать всякие сплетни и слухи. А посему, скорее всего, Ичиро тоже знает о разводе. Ей казалось, что об этом вообще все знают, и большая часть знающих (Мотидзуки и им сочувствующие) уверена, что это она виновата, что она шлюха и истеричка.

Постепенно девушка успокаивалась, хотя отсутствие явной угрозы, судя по выражению лица, никоим образом не поднимало ее настроение. И, по мнению Ичиро, если Яреци находилась в таком состоянии постоянно, это могло закончиться для нее чем-нибудь очень нехорошим, до чего доводить себя не стоило даже имея серьезные причины для грусти.

- Не обязательно звать меня по фамилии. - Пусть первое время Ичиро было очень нелегко привыкнуть к минимальному количеству формальностей, принятому в монастыре между людьми примерно одного статуса и возраста, сейчас он считал подобное общение вполне допустимым. Да и Яреци, несмотря на последние обстоятельства, продолжала для него оставаться тетей Джуна, что скрадывало их небольшую разницу в возрасте.

- В Пекин меня взял с собой Джун, который приехал сюда по каким-то делам, а непосредственно здесь, в парке, я еще совсем недавно спал. - Его признание по поводу сна могло показаться немного странным, но сам Ичиро не видел в подобном времяпрепровождении чего-то удивительного. В свое время он вообще научился отключаться в любом месте и практически в любой позе, так что считал скамейку чуть ли не идеальным местом для сна, сравнивая его с другими.

Неожиданно стукнувшая его по носу крупная капля, из-за которой молодой человек смешно поморщился, заставила Ичиро поднять голову вверх на темное небо, оказавшееся полным сюрпризов. И пусть редкие капли могли и не предвещать сильного дождя, задерживаться на одном месте, как он понял, не стоило, поскольку той же Яреци неприятных моментов на сегодняшний поздний вечер уже явно хватило.

- Хорошо, не буду, - пожала плечами девушка и посмотрела на него. То, что он спал на лавочке, прошло мимо нее, и ей не казалось этт чем-то странным и удивительным. В мире полно идиотов и неординарных личностей. Хотя Ичиро не был идиотом, но это ничего не меняло. Наверное, она удивится, если Тору скажет ей, что ее простил, не может без нее жить. Но этого не произойдет.

Начинался дождь, и первые несколько капель упали на них. Девушка вздохнула и кивнула на предложение молодого человека. Нужно было уходить, и его предложение проводить ее до дома сейчас оказалось самым логичным. Потому что нужно было выбираться из парка. Денег на кафе у нее нет, за себя она в состоянии платить сама. Да и не нуждается она ни в ком. Потому что никто никому никогда не нужен.

Они направились в сторону ее дома, который находился близко к парку. Когда они вышли из парка на улицу, дождь стал достаточно сильным, и резко похолодало. Девушка подняла голову, посмотрела на тучи и вздохнула. Поморщилась от того, что ранка начала щипать. Но Яреци не хотела прибавлять шаг или бежать, чтобы как-то скрыться от дождя. Если бы она была одна, то она бы не стала ускоряться. Но сейчас с ней был Ичиро, лучший друг Джуна, и девушке из-за него пришлось ускориться. Но все равно, когда они дошли до дома, то изрядно промокли.

Они вошли в ее пустую квартиру. Она включила свет, сняла кеды и кофту, и отправилась на кухню. Около входной двери стояло пять коробок со всяким барахлом из прошлой жизни, и у Яреци не было ни времени ни желания разбирать это. Одно время она хотела это выкинуть, но потом решила, что не может просто так избавиться от своего прошлого. Там и одежда, и книги, и свадебные фотографии.

На кухонном столе лежали документы на оформление гражданства Испании. Они не были заполнены. Просто лежали. Где-то в углу валялась машинка.

- Проходи на кухню. Будешь чай? Могу предложить что-то поесть. У меня, к сожалению, нет ничего, во что можно переодеться. Но могу попробовать высушить твою одежду. Если хочешь, - сказала девушка, доставая кружки и ставя их на стол.

Природа явно намекала на необходимость не застревать долго на одном месте, а куда-нибудь двигаться. Желательно в сторону дома Яреци, где бы он ни находился. И, к счастью, девушка разделяла его мнение по этому вопросу, без задержек отправившись к выходу из парка, наперекор разгулявшейся стихии.

Дождь становился все сильнее и в какой-то момент Ичиро подумал было снять с себя куртку и подержать ее над девушкой, чтобы та так сильно не мокла, но ее мрачное выражение лица и сурово сжатые губы остановили его от вопрощения этой идеи в жизнь. Молодой человек не был уверен, что Яреци нормально воспримет его помощь и не начнет от него шарахаться, поскольку сейчас девушка больше всего походила на спрятавшегося в свою раковину моллюска, не желающего высовываться наружу ни при каких обстоятельствах.

Если бы не сильный дождь, Ичиро бы не решился заходить в гости к посторонней женщине в такое время, но, изрядно промокнув, он все-таки посчитал правильным немного обсохнуть и подождать, пока дождь станет слабее. Так что оказавшись рядом с искомым домом молодой человек без разглагольствований отправился следом за Яреци в ее небольшую квартиру.

- Если ты сможешь немного подсушить мою одежду, буду очень тебе благодарен. - Ичиро решил остановиться на среднем варианте, не отказываясь при обращении к Яреци от суффикса "сан", но, при этом, не забивая речь кучей формальностей. - Что же касается остального, то чай, это, конечно, прекрасно, - Ичиро снял с себя обувь, стащил мокрую куртку и проследовал за девушкой на кухню, - но ты сама что-нибудь ела?

Выглядела Яреци так, словно в последний месяц перешла на трехразовое питание: понедельник, среда, пятница, что, как он знал на личном опыте было чревато самыми серьезными проблемами со здоровьем.

- Конечно, я ем. Если бы я не ела, то сдохла бы. не думаю, что от этого кому-то стало легче, хотя всё возможно, - ответила девушка немного резко, и пожала плечами. - Я попробую, я давно этого не делала, так что не уверена, что у меня получится.

Магией воды она пользовалась очень давно, ещё до знакомства с Тору. Когда была простой девчонкой, только недавно появившейся в монастыре и решившей посетить занятие по этой магии. Хотя потом был ещё один раз, когда Тору врезал своему брату. Тогда она заморозила воду. Это было глупо. Потом она делала много всего, и это всё было глупо. А потом она перестала пользоваться ментальной магией, и это чуть не стоило ей жизни. И вообще, это стоило всего того, что сейчас происходит. Поэтому, предлагая Ичиро высушить его одежду, она надеялась, что он откажется. Может, просто покопаться в коробках и найти футболку Тору, которую она привезла ему из Франции? А одежду повесить сушиться? Так будет проще.

Ладно, он вроде согласился, и девушка встала напротив него и потёрла руки друг о друга. Вытянула вперёд руки, чтобы помогать им, обратилась к чакре. Та ответила, появилось приятное тепло в области крестца, а потом оранжевые нити энергии побежали вверх, потом по рукам и к пальцам, вылезая из них и направляясь к мокрой одежде молодого человека. Девушка стала вытягивать воду из его одежды. В воздухе образовалась небольшая сфера, которую она с помощью движения руки вылила в кружку.

- Вот, вроде как-то высушила. Не благодари, - пожала она плечами и сполоснула кружку. Потом разлила чай по кружкам и села на один стул. - И давно вы с Мотидзуки Джуном в Пекине? - Спросила она, бросив невольный взгляд на документы, которые лежали на столе.

По мнению Ичиро, Яреци сильно преувеличивала, считая, будто кому-то может стать легче от ее смерти. Скорее наоборот, смерть близкого больно била по тем, кто так или иначе был с этим человеком связан, даже если их отношения незадолго до этого и портились по какой-либо причине. И именно люди, для которых его собственная смерть стала бы настоящей трагедией, заставляли Ичиро в свое время хвататься за любую возможносить, одна из которых привела его в монастырь.

Несмотря на неуверенность Яреци в своих силах, с высушиванием его мокрой она справилась отлично, и Ичиро не смог удержаться от блаженной улыбки, почувствовав себя снова комфортно, поскольку неприятные ощущения от липнущей к телу ткани прошли вместе с вытянутой из нее водой. А мокрые волосы ему практически не мешали, особенно после того, как Ичиро пару раз провел по ним рукой, убирая несколько мокрых прядей с лица.

- Яреци-сан, если для тебя что-то делают, вполне нормально благодарить, так что спасибо. - Ичиро сел за стол и придвинул к себе кружку с чаем. - Но тебе самой нормально? Не надо переодеться?

За взглядом девушки Ичиро проследил и, хотя не понял, что там за документы, спрашивать не стал, считая подобное любопытство некрасивым и потому предпочтя ответить на заданный ему вопрос.

- Мы приехали вчера. Но, Яреци-сан, не стоит говорить о Джуне формально. У вас же всегда были дружеские отношения, и что бы там ни произошло, я сомневаюсь, что это все кардинально изменило.

Ичиро видел, что друг переживает из-за всей этой ситуации с дядей и его женой, но Джун всегда отличался разумностью и способностью не делать скорых выводов на основе небольшого количества информации и не стал бы кого-то обвинять, просто потому, что был задет кто-то из Мотидзуки.

Яреци тоже было некомфортно в мокрой одежде, но она решила не переодеваться. Одежды у неё было мало, да и дома она появлялась только чтобы переночевать, а если оставалась с Кимико, то надевала домашний костюм, чтобы было удобно. При Ичиро ходить в халате или костюме не хотелось, да и не стоила эта небольшая посиделка лишних переодеваний. Разве что можно снять блузку и надеть какую-нибудь футболку.

- Я в порядке, - сказала она, но всё-таки ушла в комнату и сняла с себя мокрую кофту и надела футболку. Потом умылась и посмотрела на ранку. Она перестала кровоточить, и девушка решила не заниматься самолечением, а просто заклеила ее пластырем. Завтра можно тональник использовать, и ничего не будет видно.

Она вернулась на кухню и села на стул. Обняла кружку руками и задумалась.

- Понятно. А как в монастыре? Сейчас, наверное, весь дикий парк в цветах? - ей нравилось гулять в диком парке, но монастырь у неё был связан только с Тору. там у них был дом, в который она возвратится только чтобы забрать какие-то вещи, хотя там ничего её нет, а оставаться она не хочет там. Потому что всё там напоминает Тору. Но она старается жить, улыбаться и радоваться хотя бы возможности видеться с Кимико. Она была уверена, что если бы тогда тот подонок смог её изнасиловать, то этой возможности видеть свою дочку она лишилась бы.

Версия о том, что у Яреци все в порядке и сидеть в мокрой одежде для нее совершенно нормально, показалась Ичиро сильно притянутой за уши. Но и здесь он решил не спорить, благо девушка все-таки надела хотя бы сухую футболку, что стало первым шагом на пути борьбы с вероятной простудой.

- В монастыре все, как обычно: красиво и спокойно, - с теплотой в голосе произнес Ичиро на заданный ему вопрос. К размеренной жизни в Линь Ян Шо он привык очень быстро и, если бы не тяга к родным местам и любовь к семье, смог бы остаться там чуть ли не до конца жизни, если в монастыре вообще кто-то мог умереть, что постепенно казалось ему чем-то невероятным.

- И цветов хватает, но все это лучше видеть своими глазами. Так что если у тебя появится возможность, приезжай хотя бы на несколько дней.

Ичиро догадывался, что у Яреци могут быть веские причины не возвращаться в монастырь, где она до этого жила с семьей. Но, по его мнению, нельзя было зацикливаться на прошлом и боятся мест, которые так или иначе были с ним связаны. Жизнь продолжалась в любом случае, неважно, что и как у тебя произошло. И просто сидеть в тепле на кухне и пить приятный на вкус чай уже являлось маленькой радостью, из которых, как ему казалось, и складывалось то, что люди привыкли называть счастьем.

- Хорошо, я приеду туда как-нибудь, - снова пожала плечами девушка и отпила немного чаю. Она приедет, только если это нужно будет Кимико. Ребенку нужен чистый воздух, и если Тору не сможет ее вывезти туда, то, наверное, она сама летом попробует. Она была уверена, что сможет со всеми работодателями договориться, чтобы взять неделю или две отпуска. Но это все равно будет не очень скоро. Сейчас надо будет сдать сессию, а потом можно будет подумать.

Разговор не клеился, и девушка не знала, о чем еще поговорить. Потому что говорить она, в принципе, никогда не любила, а сейчас и вовсе было не о чем поговорить. Она подумала, что если дождь сейчас не прекратится, то, вероятно, надо будет дать Ичиро денег на такси, ну или оставить его здесь. Хотя в ее маленькой уютной квартирке со спальными местами была напряженка. Но это все можно решить. Как и то, что же все-таки делать дальше.

Она старалась жить сама, учиться, работать, чтобы снимать квартиру. Она смогла стать независимой от Тору и других людей. Деньги, которые Тору выручил с продажи квартиры, она отправила папе, ведь это было правильно. Она не вкладывалась ни во что, и не считала эти деньги своими.

- Спасибо, что спас меня, - поблагодарила она и вздрогнула, вспомнив, как Дженнинг ее лапал в тот роковой день. И она не была готова разрешать кому-то еще прикасаться к ней. Потому что было страшно. Но эти ее страхи не должны никого волновать. Она допила чай и посмотрела в окно. Дождь и не думал прекращаться.

Казалось, весь вид Яреци выражал величайшую тягость бытия с которой ей приходилось мириться, просто живя день за днем. И такой подход Ичиро, как человека, прочувствовавшего на себе ценность каждой прожитой недели, немного огорчал. Он прекрасно понимал, что в жизни каждого человека могли быть тяжелые моменты, но эти моменты не стоило сознательно растягивать на какие-то умопомрачительные сроки, концентрируясь только на негативных сторонах.

- Я сделал то, что мог. Но Яреци-сан, произошедшее сегодня - всего-лишь неприятный эпизод, и я надеюсь, он никак не повлияет на твою дальнейшую жизнь.

Ичиро чувствовал, что девушка, скорее всего, не найдет слов, чтобы ему ответить, но выжимать из нее какие-то комментарии не стал, решив чуть шире развернуть свою мысль.

- Первый раз я увидел его, когда мне было девять. - Ичиро перевел взгляд на окно, за которым продолжал идти сильный дождь. - Бледное осунувшееся лицо, нервно бегающие глаза, трясущиеся руки, пытающиеся отвернуть крышечку от пузырька с таблетками... Первый живой самоубийца, которого я встретил в своей жизни во время нашей с отцом небольшой вылазки в лес. И, естественно, отец решил его остановить. Тот что-то бормотал про потерянную работу, ушедшую жену и сломанную жизнь, а отец, послушав его какое-то время, просто дал ему по лицу. - Ичиро улыбнулся своим воспоминаниям. - И сообщил, что такой слабак не имеет права загрязнять своим телом лес, в котором другие вынуждены были отдавать свои жизни, чтобы выжили их родные. После чего погнал из леса пинками, пока тот от него не убежал.

Молодой человек отвел взгляд от пейзажа за окном и встретился глазами с Яреци, только после этого продолжив.

- И знаешь, второй раз этого человека я увидел в Токио, вскоре после своего переезда. Как оказалось, расставаться с жизнью он передумал. И выглядел вполне себе счастливым, гуляя с дочерью. Не знаю, сошелся ли он со своей женой или встретил другую женщину, но на его примере я убедился в одном - какой бы тягостной жизнь тебе не казалась, через определенное время все может кардинально измениться. Особенно, если найдется тот, кто вовремя даст тебе пинок, а то и несколько.

Ичиро снова улыбнулся и поднес к губам кружку с чаем. Рассказанная история не была придумана им для Яреци, и он до сих пор сам поражался ее фантастичности, особенно в том моменте, что через столько лет смог узнать человека, сильно изменившегося со дня их первой встречи.