Сердце, отданное в дар

Что он делал с момента как прерывающийся от эмоций голос Джуна сообщил ему о смарти Яреци? Жил. День за днем, час за часом, минута за минутой. Ходил на работу, примерно исполняя свои обязанности, играл с Кимико, которая так до конца и не поняла, что ее мама исчезла из этого мира навсегда, и просто оставался привычным всем Мотидзуки Тору, даже от самого себя скрывая свои истинные эмоции. И эта стратегия неплохо работала ровно до того момента, как он увидел осунувшегося племянника с блуждающим виноватым взглядом и его тяжелую ношу, на которую не мог смотреть даже несколько секунд подряд, предпочитая отводить глаза. В голове просто не укладывалось, как от женщины, с которой он на протяжении нескольких лет засыпал и просыпался рядом, могла остаться только горстка пепла или что там привез с собой Джун. Но пусть умом Тору и понимал, что перед ним останки ее физического тела, эта была не Яреци. Не его Яри, какой она впечаталась в его память и оставалась там несмотря на не самое лучшее расставание, ставшее закономерным итогом их болезненных отношений.

Но если в дурацкой вазе, которую Джун хотел передать Моррису ее и не было, то в простеньком кулоне, аналогичный которому имелся у него самого, еще совсем юная и полная любви и надежд девушка сохранилась в полной мере. Как и сам момент, когда они обменялись подарками, выражающими хрупкие чувства, превратившие уже вполне зрелого мужчину в способного искренне смеяться и даже плакать мальчишку. И от этого, вложенный Джуном в его руку кулон принялся словно бы прожигать ладонь, причиняя почти физическую боль, впервые за несколько дней позволившую себе вырваться наружу.

А затем он позорно сбежал, не находя в себе сил продолжать разговор с племянником и первым делом направился к бару, заказать себе что-нибудь покрепче. Сегодня утром, взяв на работе выходной, Тору отвез Кимико на пару дней к своей матери в Тибу и теперь мог позволить себе напиться до умопомрачения, чего не делал уже очень давно, стараясь держать себя в определенных рамках, как того требовало чувство долга.

Возвращение на работу сопровождалось рядом проблем, касающихся в основном сына. Последнее время Хиро стал работать дольше, чем раньше, приходил домой очень поздно, она уже спала, а уходил слишком рано. После того вечера, как он узнал о своей способности играть с водой, они не разговаривали. Да и у нее самой теперь были дела поинтересней, чем просто сидеть дома с сыном.

Скорее всего, если бы не случайно прочитанный отзыв в интернете, Юлиана ничего бы и не узнала. Ей позволили помочь сеньору Фернандезу, и она два дня провела с мужчиной, стараясь не лезть глубже, чем ее подпустят. А на следующий день после ее ухода Юлиане позвонила мадам Денев и передала просьбу сеньора Фернандеза вернуться на работу. Женщина даже согласилась несколько часов сидеть с Арчи, так как малыш ей очень понравился. И Юлиана решила вернуться на работу.

Произошли очередные изменения, которые ей очень не понравились. Отругав оставшихся поваров, Юлиана принялась за работу. В коллективе было что-то непонятное и слегка пугающее. От того коллектива, в который она приходила, не осталось и следа. Не было больше Мидзуно-сана, чьё имя она не запомнила, да и многие уволились и поменялись. А еще случайно брошенный на календарь взгляд заставил ее вздрогнуть. Сегодня была очередная годовщина смерти Хирото Одагири.

Работать внезапно стало тяжело, и девушка, закончив всю работу и дав сотрудникам ценные указания, направилась в комнату отдыха, завернув по пути в зал. Людей не было. Только один мистер Мотидзуки, муж погибшей дочери начальника. Вздрогнув и вздохнув, Юлиана, повинуясь в очередной раз какому-то непонятному импульсу, робко подошла к нему.

- Добрый день, Мотидзуки-сан, - вежливо поклонилась она. - Прошу меня простить за вмешательство, но примите мои соболезнования.

Поход к бару закончился приобретением хересного бренди, судя по всему, прибывшего сюда прямиком из Испании, чей вкус напоминал напиток из запасов старика Жонга, украденный во время их первого вечера с Яреци под одной крышей. Хоть они и были в разводе, почему-то именно сейчас усевшемуся за самый неприметный столик Тору казалось, будто практически все, что он видит, слышит или чувствует так или иначе имело связь с погибшей женой. Причем, весь фокус состоял в том, что если официально на момент ее смерти они и не являлись супругами, то их церковный брак расторгнут так и не был, что, в каком-то смысле, превращало его во вдовца, пусть он сам никогда и не стремился стать католиком. И, с учетом всего этого, ему следовало сейчас не пить, а помогать племяннику, собственноручно передав прах Яреци ее отцу, вместо того, чтобы трусливо прятаться за бутылкой, позволяя себе неуместную сейчас слабость.

Неизвестно, какое бы решение принял Тору в результате, но неожиданное появление у столика привлекательной молодой женщины европейской внешности на время отвлекло его от тяжелых мыслей. Та явно не являлась гостьей ресторана и заочно была знакома с бывшим зятем управляющего, хоть он сам и не мог припомнить, видел ли ее до этого.

- Добрый день, благодарю, - ответил Тору, как того и требовала вежливость, продолжая соображать, кто из сотрудников Морриса решился выразить ему свои соболезнования. - А вы...

Решив не забивать голову загадками, Тору предпочел просто уточнить хотя бы имя незнакомки, в глубине души радуясь, что она никак не связана ни с Яреци, ни с монастырем, где он некогда и познакомился с впечатлительной девочкой, чья влюбленность во взрослого мужчину так и должна была оставаться красивой фантазией.

- Простите, я не представилась. Юлиана Кръсто, я работаю на должности шеф-повара в этом ресторане. Мадам Денев попросила меня присмотреть за рестораном, пока сеньор Фернандез отсутствует.

Девушка снова поклонилась и внимательно посмотрела на мужчину, потом на бутылку. Сейчас Юлиана была на работе, поэтому пить было нельзя. Да и вообще, после того случая с убийством официанта, девушка старалась не пить с коллегами. Да и вообще не пить. К тому же маленький сын как-то не способствовал выпивке.

По идее, если рассматривать книги о правилах этикета, надо поклониться и уйти. Но Юлиана продолжила стоять рядом со столиком, хотя надо было уйти. Что-то ей подсказывало, что мужчине может понадобиться просто кто-то, кто выслушает. Хоть и выглядел Мотидзуки-сан достаточно спокойно, в душе была буря.

Его небольшое затруднение разрешилось сразу после того, как незнакомая работница ресторана назвала свое имя и должность, внося определенную ясность. От тестя Тору пару раз слыша о шеф-поваре по имени Юлиана Кръсто, но она сама, судя по всему, стараниями Морриса знала о нем намного больше. И это ставило их в неравное положение, в любой другой момент вызвавшее бы у Тору ощущение некоторого дискомфорта. Но только не в этот день, когда смерть Яреци, с мыслью о которой он уже прожил некоторое время, стала до отвращения ощутимой.

- Если хотите, можете присоединиться, - Тору указал на место напротив, видя, что Юлиана не торопится уходить. - Я бы предложил вам выпить, но вы, вероятно, из-за работы не можете себе этого позволить.

Изначально Тору собирался посидеть в одиночестве и не заводить никаких разговоров с посторонними людьми, но сейчас предпочел не прогонять девушку, с чего-то решившую подойти к нему со своими соболезнованиями. Он никоим образом не был с ней связан, а потому мог не сохранять в ее присутствии то лицо, что предпочитал показывать небезразличным ему людям. Но при чужом человеке держать себя в руках и не совершать глупости было проще, чем в одиночестве, как показывала его небогатая история сильных алкогольных опьянений. А сейчас именно этого ему и хотелось - позволить эмоциям, как это нередко случалось в молодости, взять верх и сотворить что-нибудь безумное, пусть даже за это его рациональной зрелой стороне потом было бы дико стыдно.

- Вы не подумайте, я не следила за вашей семьёй. Просто пару раз видела фотографию, - решила уточнить Юлиана.

А еще она пару-тройку раз общалась с Яреци по телефону по поводу магии. Тогда девушка показалась ей интересной собеседницей, но очень уж грустной и какой-то тусклой. Ее как будто ничего не интересовало, но она очень понятно рассказала Юлиане про ментальную магию. И больше они не общались. У Юлианы было полно своих забот, и о дочери начальника она не вспоминала. В ее окружении было два близких человека, о которых она переживала и которым всегда старалась помочь, если была такая возможность. И родители не были этими людьми. Уже давно. Скорее в его, после того, как отказались ей помочь после ее ухода от Джана.

Юлиана получила предложение присоединиться и села за столик, но пить пока не стала. С маленьким ребенком пить было проблематично, да и Хиро мог спросить, что случилось. Хотя, как показывала практика общения последних недель, Хиро не особо интересовался жизнью семьи. Он даже когда узнал о своей способности к магии воды напился, а утром, ничего не сказав, куда-то уехал. И вернулся очень поздно вечером. Он даже отказался есть, объяснив это тем, что не голоден. Никакие расспросы как прошел день, ни к чему не привели, и Юлиана решила не обращать на это внимания, понимая, что работа полицейского предполагает отсутствие ращговоров о работе. Тайны, расследования, еще что-то, о чем не стоит знать простому обывателю. Так и жили.

- Спасибо, но я, наверное, откажусь. Мне скоро надо будет вернуться на работу.

Юлиана замолчала, не зная, о чем говорить. Она не хотела лезть в чужую жизнь, поэтому решила быть наблюдателем. Если этому человеку плнадобится помощь, то она ее окажет. Если нужно будет выслушать, то она выслушает. Но лезть в чужую душу она не будет. А с работы можно будет уйти, чтобы остаться с мужчиной. Хотя, надо будет смотреть по ситуации.

- Да, я догадался о чем-то подобным, - кивнул Тору на объяснения, больше похожие на оправдания. В принципе, ему было бы наплевать, устрой кто-то за его семьей слежку, если бы это не мешало ей жить. С годами его все меньше волновало, что происходит вокруг, словно то, к чему он всегда стремился в юности начало получаться само собой. Вот только это не принесло ему ни успокоения, ни внутренней гармонии, о которой он грезил будучи молодым и наивным мастером боевых искусств, стремящимся к самим им выдуманному совершенству.

- Как пожелаете. - Тору не стал настаивать и налил себе, какое-то время просто смотря на плещущуюся в бокале, напоминающем коньячный, красивую темную жидкость. Ему доводилось слышать, что на дне бокалов и стаканов можно отыскать истину, но увы, закинув в себя очередную порцию бренди, он так и не увидел ничего, способного дать ответ на вопрос, когда именно в их отношениях с Яреци все пошло не так. С самого ли начала это было ужасной ошибкой, приведшей к трагедии или в какой-то момент произошел слом, лишивший их возможности построить сколько-нибудь адекватные отношения? И можно ли было что-то сделать до того, как вся их история окончательно зашла в тупик, заставляя его чувствовать себя чуть ли не худшим мужем на свете?

- Вы ведь замужем?- неожиданно для себя спросил Тору, отрывая взгляд от пустого бокала. - Есть что-то неустраивающее вас в семейной жизни? - Понимая, что его вопросы звучат грубо, Тору несколько секунд помолчал, а зачем негромко добавил. - Простите, это не мое дело.

Даже если бы Юлиана и смогла ответить, это не приблизило бы его к тайне переживаний Яреци, которая та сначала долго хранила в себе, а потом неожиданно выплескивала ему на голову. Да и смысла в раскрытии всех этих тайн уже не имелось, раз молодая талантливая девушка, оставившая после себя массу противоречивых мыслей и чувств, превратилась в жалкую горстку пепла.

Мужчина молча налил себе бренди, а потом также молча выпил. Юлиана посмотрела на бутылку и стол и не увидела второго стакана, поэтому, даже если бы ей сейчас захотелось выпить, пришлось бы самой идти за стаканом, что иногда очень лениво, либо просить официанта. И все равно ведь это породит разные слухи и наверняка напомнит некоторым ребятам о той роковой вечеринке. Юлиана старается жить с этим, но до сих пор не могла простить себя за это. Она напилась до того состояния, что просто не смогла бы дойти домой. А если бы ее отвез Мотидзуки-сан? Джан бы тоже убил его? Он бы убил всех, кто так или иначе находился с ней. Интересно, а смог бы он убить Акихико?

Юлиана усмехнулась своим мыслям и подумала, что сейчас вообще не время вспоминать Хирото Одагири. Потому что все равно этим поделиться не с кем, да и не сказать, что она зациклилась на этих событиях. Она смогла жить дальше, она помогла Хиро обрести уверенность в своих силах и вернуться к работе. Представить Хиро кем-то другим она не могла.

А вот потом началось что-то интересное. Тору задал вопрос, и она задумалась. То ли этот вопрос был вызван действием алкоголя, то ли просто этот человек был устроен так, что будет в лицо говорить все, что думает о тебе. Не слишком тактичным, что-то вроде этого.

- Да, замужем, есть сын Арчи, полгода, - упоминание о сыне заставило ее губы растянуться в улыбке, но потом она сошла с лица. - Мне кажется, не может быть такого, чтобы в семейной жизни всех все устраивало. Нужно идти на компромиссы, но человек по природе своей эгоист и всегда хочет перетянуть одеяло на себя. Как мне кажется, некоторые просто не умеют слышать. Они слушают, но не слышат.

Юлиана не стала продолжать свою мысль, так как это не должно никого волновать, да и не хочет она выносить сор из избы. Для посторонних людей должно быть в ее семье все хорошо. Потому что она уже раз засветилась в газете, и нет гарантии, что она больше не засветится. Журналисты всегда ищут способ найти какую-нибудь слабую сторону жертвы. И ведь они могут, чисто теоретически, расписать в подробностях ссоры, ругань, приписать то, чего не было и не может быть. Юлиана хмыкнула. Иногда начиналась паранойя, и она попросила официанта принести ей рюмку.

- Мне кажется, что даже мы с Хиро перестали слышать друг друга, - тихо закончила она.

Тору не ожидал, что Юлиана решится ответить на его вопросы, которые любой нормальный человек посчитал бы некорректными. Но девушка, пусть и стараясь говорить максимально размыто, все же высказала свое мнение, а заодно и сообщила о наличии маленького ребенка, о чем он даже если и слышал от Морриса, то честно пропустил мимо ушей, не интересуясь жизнью посторонних людей. И раз уж дело пошло таким образом посчитал возможным как-то прокомментировать слова, которые сам же и спровоцировал своим грубоватым любопытством.

- На мой взгляд, - Тору снова налил себе бренди, - чтобы тебя услышали, для начала нужно хотя бы озвучивать свои мысли, поскольку люди не имеют обыкновения их читать. - На этом моменте Тору невесело усмехнулся, в очередной раз непроизвольно возвращаясь к истории своих неудачных отношений, в которых и первая, и вторая жена по неясным ему причинам основной тактикой выбирали замалчивание. Причем от Яреци, изначально производящей на него впечатление открытого, пусть и импульсивного человека, дважды неудавшийся муж такого не ожидал совсем. - Но вы правы, люди имеют обыкновение слышать то, что ожидают, непроизвольно искажая смысл сказанного, а потом сами от этого и мучаются. - За последние месяцы Тору много раз думал, изменилась бы печальная история его взаимоотношений с Яреци, окажись он внимательнее. Или, хотя бы, решительнее, разорвав этот бесконечный порочный круг на несколько лет раньше. Но так и не находил однозначного ответа, лишь бередя каждый раз так до конца и не зажившую рану.

Переход Юлианы на ее проблемы в отношениях с мужем заставил поднесенный к губам бокал замереть на месте, а самого Тору внимательно посмотреть на девушку, не побоявшуюся прямо заявить о волнующем ее моменте. И даже немного позавидовал подобной откровенности, недоступной ему самому, обычно оставлявшему все свои переживания при себе, даже при остром желании каким-то образом выплеснуть их наружу.

- Ну, из меня плохой советчик в подобных вопросах. - Тору все-таки сделал глоток бренди и снова немного отвел бокал в сторону. - У меня развалилось два брака, но из своего опыта я вынес один важный момент - с решением проблем затягивать не стоит. И пока... простите, раз ваш муж жив, вы вполне можете попытаться со всем разобраться.

Дурацкая, но, к счастью, исправленная оговорка, одновременно с которой Тору коснулся рукой кармана, ныне хранящего злосчастный кулон, по понятным причинам могла стоить ему общества Юлианы. Люди не любили резкость и прямоту, да и упоминание бродящей рядом с близкими смерти явно не вызывало их одобрения. Но даже останься он за столиком один, это мало отразилось бы на его ближайших планах, поскольку в бутылке имелось еще намало напитка, требующего внимания сегодняшнего добровольца в алкогольных экспериментах над организмом.

Сидящий напротив нее Мотидзуки-сан выглядел совсем печальным, хоть и старался этого не показывать. Сейчас ломались какие-то барьеры, ведь алкоголь прекрасно способствует раскрепощению. Главное, чтобы пьяный человек не был настроен агрессивно. А с остальным она попробует справиться. Да и с агрессией тоже, ведь вряд ли Мотидзуки-сан, выпив лишнего, начнет набрасываться на людей с ножом. Или махать кулаками. Это больше подходит для импульсивных западников, особенно южан вроде итальянцев, французов с южной части страны или испанцев. А японцы для нее до сих пор оставались какими-то совершенно другими.

Очередная порция бренди отправилась в организм мужчины, и Юлиана вздохнула. Скоро должна прийти мадам Денев, чтобы забрать этот тяжелый груз, и девушка вздрогнула.

- Согласна. С выражением своих мыслей у людей прямо какие-то проблемы. Люди разучились слышать и разговаривать. Каждый думает только о себе. Да и я тоже думала, как бы мне было комфортно.

Последнее время они с Хиро не только не разговаривали, перекидываясь лишь дежурными фразами, но и не проводили время вместе. Забота об Арчи была полностью на ней, Хиро почти не видел сына. Юлиана даже не помнит, когда он последний раз держал сына на руках или баюкал его. Он был весь в работе, и Юлиана не могла его в этом винить. Не по женщинам он ведь ходит, а защищает простых смертных от опасности. Это его работа, и, выходя за Хиро замуж, Юлиана понимала, что просто не будет. Но последнее время было что-то странное, что ее пугало, отталкивало, настораживало. Что-то слишком незаметное. Она не могла понять, что это, и старалась по вечерам дожидаться мужа. Но он часто отказывался от еды и совсем не рассказывал о своей работе, иногда вызывая у нее желание связаться с Сугино-саном и расспросить его о Хиро. Но отбрасывала эти необоснованные страхи.

- Пока... - зацепилась за оговорку девушка, грустно хмыкнув, - не извиняйтесь. Никогда не знаешь, что принесет следующий день. Может он станет последним в жизни тебя или кого-то. Я понимаю, что чисто теоретически с ним может что-то случиться. Что его могут ранить, а помощь не приедет. Но от этого знания не становится спокойнее. Я один раз его чуть не потеряла. Он чуть не погиб по моей вине.

Юлиана посмотрела на мужчину, потом на стаканы и опустила глаза. Как раз сегодня была очередная годовщина встречи с Хиро. Несколько лет назад ровно в этот день после десятичасового допроса в полицейском участке Юлиана чего-то испугалась и убежала. Ей казалось, что за ней бежал человек Джана, но это оказался полицейский, болезненно напоминающий Одагири Хирото. Юлиана поморщилась.

- А как вы познакомились с Яреци? Вы с ней познакомились в том таинственном монастыре? Я... знаю немного о магии и монастыре слышала. Простите, если вам неприятно об этом разговаривать, но я уверена, что незнакомому человеку рассказать что-то намного легче, чем знакомому. Ведь незнакомый просто послушает и уйдет, забыв о разговоре. Да и вряд ли мы когда-нибудь встретимся. Я в зале обычно не появляюсь, а вы на кухню тоже вряд ли пойдете. - Сказала Юлиана, склонив голову на бок и внимательно глядя на мужчину.

- Каждый человек ищет для себя комфорта, это нормально. - Тору поставил вновь опустевший бокал на стол, одновременно с этим все-таки не удержавшись и засунув вторую руку в карман. - Весь вопрос в том, чтобы твой личный комфорт не мешал комфорту других. - Кулон, аналогичный которому Яреци подарила ему еще в самом начале их отношений, снова лег в его ладонь и постепенно начал нагреваться от тепла человеческого тела. - Когда-то мне казалось, что два совершеннолетних человека при наличии соответствующего желания всегда могут договориться, но, как показала практика, это совсем не так. И иногда, чем раньше ты это поймешь, тем лучше для всех заинтересованных лиц. - Тору зажал кулон в кулаке, чувствуя, как его края впиваются в кожу, а затем резко отпустил, делая глубокий вдох, призванный немного успокоить разбушевавшиеся эмоции.

- Ну что же, раз так, могу только пожелать вам душевных сил. - Мужчина не ожидал подобной откровенности и не сразу нашел, что ответить, не желая сказать очередную грубость. На его взгляд, постоянно думать о том, что близкий человек может пострадать - было сомнительным вариантом. Но поскольку каждый имел право на свой выбор, а он, скорее всего, просто устал от постоянной нервотрепки и уже давно для себя решил, что разуму стоит идти впереди чувств, Тору не стал озвучивать эти мысли, перекладывая свой неудачный опыт на чужую жизнь.

Решив пока немного повременить с алкоголем, не самый разговорчивый собеседник какое-то время просто молчал, медленно перемещая бокал по столу. Тем более, в его сторону полетел неожиданный личный вопрос, который Тору имел полное право проигнорировать. Но раз и он сам посчитал возможным залезть в чужую жизнь, то, после некоторых колебаний все же решил на него ответить, пусть и не став вдаваться в красочные подробности.

- Боюсь, наша история достаточно банальна. - Бокал остановил свое движение в одной точке. - Молоденькой впечатлительной девушке понравился преподаватель, который изначально ее особенно и не замечал. А потом они случайно столкнулись и разговорились... А дальше уже обычная человеческая привычка облечь всевозможные слабости в красивую обертку любви. - Тору оторвал взгляд от бокала и перевел его на Юлиану, после небольшой паузы добавив. - Только вот все, что построено на такой почве, имеет обыкновение разваливаться. На мой взгляд, только два самодостаточных человека способны построить что-то прочное, а одиночество, фантазии, страхи, чувство чины, долг и прочие подобные моменты - очень ненадежная основа.

Договорив, Тору снова отвел взгляд, принявшись разглядывать один из пустых столиков. К своему сожалению, в этом вопросе он поумнел только в последнюю пару лет, столкнувшись с семейным кризисом. Любил ли он Яреци? Несомненно. Он и сейчас не мог ее забыть и, тем более, смириться с ее смертью. Но это никоем образом не помешало ему почувствовать облегчение, когда девушка предпочла уехать не попрощавшись, не исчезнувшее даже из-за чувства вины, в последние дни разросшегося до каких-то нечеловеческих масштабов.

- И с комфортом тоже могут быть проблемы, - пожала плечами девушка. - Я приехала сюда только для того, чтобы работать. Мне было это комфортно. Хиро тоже пропадал на работе, мы по вечерам иногда общались. Потом Хиро обрадовался, что станет отцом, и... мой комфорт иссез. Нет, я люблю сына, но не могу его постоянно оставлять на свекровь. А Хиро комфорт не потерял. Но я не виню никого, пытаюсь приспособиться. Может быть, найду няню и смогу вернуться на работу. Я не жалуюсь, вы не подумайте. Я вообще не привыкла жаловаться.

Юлиана сама не ожидала от себя таких откровений, плюс ко всему она еще не начала пить, и это ее несколько пугало. Хотя, если верить собственной недавновысказанной теории, Мотидзуки-сан уже через минуту после разговора забудет об этом и продолжит жить своей жизнью. Собственно, она тоже не будет вспоминать об этом разговоре. Да и о человеке тоже вряд ли вспоминать будет.

- Спасибо. Я надеюсь, что мы проживем долго и счастливо. Я не зацикливаюсь на том, что с ним может что-то случиться, просто иногда становится не по себе, если он задерживается или не звонит. Но сейчас сын меня отвлекает от тяжелых мыслей. А на работе их как-то и не бывает.

Юлиана краем глаза увидела, как открывается входная дверь, впуская в ресторан мадам Денев. Женщина посмотрела на Юлиану и Тору, коротко им кивнула и направилась к кабинету начальника. Юлиана вздрогнула и мотнула головой.

- Ваша история, наверное, была интересной, - сказала девушка после недолгого молчания. - Я уверена, что в ней были интересные моменты, о которых стоит вспоминать. Спасибо, что вы поделились некоторыми личными тайнами с посторонним человеком.

За столиком на некоторое время воцарилось молчание.

Когда Юлиана только подошла к его столику, Тору посчитал, что девушка просто желает проявить вежливость и участие, но после всех ее слов ему в голову закралась мысль, что выговориться ей хотелось больше, чем оказывать формальное сочувствие малознакомому человеку. И если в другой раз Тору бы постарался оградить себя от чужих проблем, то история Яреци не позволила ему это сделать. Ведь и ей, вероятно, не с кем было поделиться тем, что она не решалась сказать своему мужу вместо того, чтобы накручивать себя и накапливать обиды. И, быть может, найди его несчастная малышка возможность как-то выплеснуть накопившийся негатив, все сложилось бы иначе. Хотя ответа на этот вопрос ему не было суждено узнать никогда.

- Я не считаю, что вы жалуетесь. Но, полагаю, все волнующие вас моменты стоит высказать мужу. Поверьте, даже неудобные вещи нужно обсуждать, пока они окончательно не уничтожили этот самый комфорт. Да и в паре если несчастлив один, то второй тоже не сможет жить спокойно.

Появление мадам Денев заставило Тору вздрогнуть и чуть приподняться со своего места. Но встать он так и не смог, позорно вернувшись к своей бутылке и переключив внимание на принесенную официантом рюмку. Раз Юлиана решила составить ему алкогольную компанию, жадничать мужчина не стал, наполнив ее рюмку до краев, а затем плеснув немного бренди и в свой бокал. Сейчас, пока он трусливо пил, племяннику приходилось решать все проблемы самостоятельно, за что его потом следовало искренне поблагодарить, когда он сам сможет вернуть себя в сколько-нибудь пристойное состояние.

- Не думаю, что это великая тайна, - Тору поднес бокал к губам. - Надеюсь, ваша семейная жизнь сложится веселее. В отношениях улыбаться должно хотеться намного чаще, чем плакать.

Перед глазами впервые за долгое время возникло лицо Яреци такой, какой она была еще до рождения Кимико. Чуть смущенная улыбка, глаза, полные нежности и доверия... Хоть Тору и не слишком верил в слова Джуна, если в конце своей жизни ее истерзанная душа снова стала такой, какой он ее запомнил, это можно было считать лучиком света в непроглядной тьме. И, пожалуй, это было единственным, чего ему оставалось желать как человеку, который для Яреци некогда являлся одним из самых близких.

Наверное, мужчина был прав, и надо все проблемы решать с Хиро. Только аот не было никаких серьезных проблем. По крайней мере, она их не видела. Юлиана посмотрела на принесенную официантом рюмку и проследила, как Мотидзуки-сан наливает бренди. Сначала ей, потом себе. Девушка не была уверена, что ей стоит пить, но все-таки пригубила немного этого напитка, думая, что, в принципе, может себе это позволить, так как всю основную работу она уже выполнила, а все остальное могут доделать другие повара. Да и не будет она пить. До такого состояния, чтобы самой не добраться до дома, она уж точно не напьется. Да и дома сидит свекровь. А портить отношения с ней Юлиана не планирует.

- Спасибо. Я, наверное, так и сделаю. Еще раз простите мне мою бестактность и навязчивость. Просто последние месяцы весь мой разговор сводится к сыну, а людям свойственно уставать от однообразия.

Интересно, а может быть она действительно стала скучной домохозяйкой с интеллектом курицы? Может быть, Хиро по этой причине уходит рано и приходит поздно, чтобы не слышать, как Арчи поел, поспал, улыбнулся. Юлиана не замечала за собой, что она говорит только т своем сыне, но всегда, когдаделала это, голос ее становился чуточку нежнее. Не сюсюкающий, а просто нежный и ласковый. Может это просто она сама так думает, а на самом деле она сюсюкает и действительно ничего не говорит другого.

Юлиана тяжело вздохнула и стала крутить рюмку в руке, думая, что, вероятно, надо попрощаться с ним и вернуться на кухню.