Руководство по управлению драконами

Два месяца назад Ребекка проводила своего любимого в аэропорт. Он улетел в Японию, и не было известно, когда он вернется. О том, что он не вернётся, не могло быть и речи. Потому что в Мадриде остался маленький Акума, а к коту Акихико был привязан капельку меньше, чем к Ребекке - другого варианта она не рассматривала. Она была для Хасэгава Акихико единственной женщиной, к которой он должен вернуться. Ну или она должна поехать к нему, чтобы его вернуть туда, где он должен находиться.

Они почти не общались все это время, и Ребекка коротала тихие вечера, развлекаясь с Акумой. Кот был взрослым, ему нужна была или кошка или кабинет ветеринара. Потому что он гачал метить территорию. И ладно, он метил в основном обувь Акихико, и даже очередной многострадальный ботинок оказался в туалете рядом с лотком. Это сеньоритта Эчаменди могла перенести. А вот когда она обнаружила на своей кровати лужу, то этого уже не могла вынести.

Акума, чувствуя, что с ним что-то сделают, несколько дней вел себя тише мыши. Он выползал из-под кровати только чтобы поесть, и днем, когда дома никого не было. Все это время Ребекка работала, брала новые проекты, и старалась не грустить по Акихико. И вроде бы все было нормально, даже немного хорошо. Но только недавно она увидела статью в интернете. Акихико фотографировался со своей бывшей девушкой, помолвка с которой разрушила сама сеньорита Санчес. И вот, он снова в Японии, снова с этой крокодилицей. И вроде вполне доволен собой. А ведь изначально он хотел чего-то другого. Кажется, разрушить бизнес своего отца.

Ребекка сначала не поверила в это, потом у нее была ярость. А если все это на самом деле было обманом? Если он на самом деле не любил ее, Ребекку? Как жить с этим?

Нет, это глупо. И он наверняка делает это для конечного итога своей цели. Взяв в срочном порядке отпуск за свой счет и попросив родителей последить за Акумой, Ребекка села в самолет и полетела в Японию. По прилёту в аэропорт, она нашла адрес дома, где жил ее благоверный, и Ребекка вызвала такси. Долго препералась с таксистом по поводу цеы, потом объясняла, как лучше проехать, и вышла вся такая недовольная из такси. И сильно уставшая.

А вот и дом Акихико. Из него вышла девушка, быстро направилась к такси и уехала. А Ребекка, не успев ее разглядеть, направилась к дому и позвонила в звонок.

Последние несколько дней дела складывалось не лучшим образом. Стоило разобраться с одной проблемой, запустив в змеиное логово пока не разочаровывающих огненных птичек, на голову Акихико свалилось несколько новых, большинство из которых было связано с упрямым зловредным стариком, по совместительству являющимся одним из самых влиятельных директоров компании. Фукуши Кохей поддерживал ещё его деда и чтил славные традиции Хасэгава. По крайней мере, славными они являлись для застрявшего в прошлом реликта, отказывающегося замечать окружающую его гнильцу и, в связи с этим, игнорирующего "позорящего семью мальчишку", коим довелось выступить самому Акихико. Вот и сегодня утром Фукуши, без чьего влияния рассчитывать на благосклонность основной массы директоров не приходилось, в очередной раз отказался даже близко подпустить к себе бывшего наследника, не попавшись на отлично продуманную провокацию, чем вызвал острое желание отправить этого упрямого старика на корм птицам. Например, фениксам, знающим толк в подобного рода "деликатесах".

По итогам первого с момента появления в Японии крупного провала, Акихико пребывал в настолько отвратительном настроении, что уже днем чуть не сорвался на шумящей на кухне Юлиане, во избежании чего предпочёл скрыться в кабинете до самого её ухода, сказав, что поест позже. Но не успела девушка уйти, а он безопасным способом выплеснуть накопившиеся раздражение, как раздался звонок в дверь, лишающиц его возможности хоть немного побыть в одиночестве и разобраться с ближайшим планами, требующими теперь некоторой корректировки. Гостей Акихико, естественно, не ждал, да и никто из его знакомых не стал бы вламываться без предупреждения, поэтому самым очевидным вариантом виделось возвращение Юлианы, что-то забывшей и постеснявшейся просто так заходить в чужой дом, как это уже случалось раньше. Что только добавило недовольства, вылившегося в момент, когда Акихико, даже не глянув на показывающий гостя небольшой экранчик, распахнул дверь.

- Юлиана, я тебе зачем код давал? Чтобы бегать, как собачка... - в нетипичной для него грубой форме начал Акихико, резко оборвав себя на половине фразы, стоило ему осознать, кто именно решил нарушить его одиночество. - Ребекка... Ты зачем здесь?

Да, перед ним стояла именно его испанская возлюбленная, до этого остававшаяся в безопасности в родной стране, но сейчас решившая нарушить все договорённости и появиться в Японии. И пусть уже в первые несколько секунд Акихико почувствовал, как дико успел по ней соскучиться, проявлять истинное отношение он не спешил, прекрасно понимая, какие угрозы несло собой появление в непосредственной близи от "логова хищников" одной из немногих его слабостей.

Он достаточно быстро открыл дверь. И сразу начал говорить про какую-то Юлиану. Ребекка выгнула бровь, вопросительно и холодно посмотрев на него.

- Юлиана?! - Сквозь зубы процедила Ребекка. Какое отвратительное имя, откуда-то из Восточной Европы. Румынское? Нет, скорее украинское. Восточная Европа как кость в горле для просвещенного запада. Гадость. Их развелось столько, что они даже не стесняются подстилками ложиться под чужих мужчин. Эх, и что же она не затащила его под венец?

- Мерзко. Очень мерзко, дорогой. - Выплюнула Ребекка. - Ух ты. Ты ей еще код от дома дал. А что ты еще дал? А твоя девушка знает, что всякая восточноевропейская подстилка ездит к тебе? - Ребекка холодно осмотрела молодого человека, а потом хмыкнула. - Да вот я думала, что тебе нужна моя помощь. Думала, что, может быть, ты скучаешь по мне, а оно вон как вышло. И это твой план по уничтожению твоей семьи? Мерзко.

Ребекка говорила холодным, но очень спокойным тоном. Посмотрела на молодого человека. Сначала хотела смилостивиться над ним, но пока не стала этого делать. Просто смотрела на него.

Ребекка не была бы собой, не начни она активно выражать недовольство после его глупой ошибки. И в любой другой ситуации Акихико просто сразу бы объяснил свои слова, снимая возникшее на пустом месте напряжение, а затем притянул Ребекку к себе, показывая, как сильно успел соскучиться. Но не сейчас. Не когда ставки были столь высоки, что в эту игру могли запросто втянуть и дорогого ему человека. И если он хотел защитить свою женщину, ему только и оставалось, что поддержать возникшее недоразумение, провоцируя горячую испанку разозлиться и вернуться в Испанию, прекрасно осознавая последствия подобного решения, часть из которых явно касалась бы разных видов мести вроде романов с другими мужчинами. Отвратительно, мерзко, невыносимо... Но, в любом случае лучше, чем неоправданный риск, связанный с пребыванием Ребекки в Японии.

- Как ты можешь видеть, у меня все благополучно. Не стоило переживать. - Акихико нарочно проигнорировал все комментарии, касающиеся Юлианы, уже далеко не в первый раз называемой его любовницей. И как это уже бывало, Хасэгава не стал заботиться о репутации девушки, не опровергая подозрения, по факту, не имеющие под собой реальной почвы.

- Раз ты меня проведала, можешь возвращаться обратно и... - в голове Акихико мелькнула мысль, заставившая его резко прерваться. - Подожди, а где мой кот? Где ты оставила Акуму?

Пушистое обещание вернуться либо было сразу куда-то сдано Ребеккой по приезду, либо брошено в Испании. И если первый вариант был ещё терпим, то вот второй Акихико не устраивал совершенно. Он доверил родное существо своей девушке и только ей, а не каким-то её родственникам или друзьям. Но она стояла сейчас в дверях его дома, а вот кота не было видно нигде, что, на его взгляд, было ничем не лучше, чем вероятное наличие у него любовницы, скрашивающей вынужденное одиночество вдали от официальной девушки.

- Да, я вижу, что ты не страдаешь, - фыркнула Ребекка. - Может быть впустишь меня к себе, или ты там что-то скрываешь?

Не дожидаясь ответа, девушка плечом задела Акихико, буркнула "извини" и бесцеремонно вошла в его дом. Не снимая обуви, нагло прошлась по первому этажу, потом вернулась к Акихико.

- А на втором что? - Там проходят бурные оргии? - зло ухмыльнулась она. - А я-то, дура, наивно полагала, что тебе тут сложно, нужна помощь. Оказывается, нет. На свадьбу со своей крокодилицей пригласишь? Хотя нет, лишний раз лететь сюда мне не хочется. Но ты пригласи, я давно не была на свадьбе.

Она говорила не очень громко, нормальным голосом, но в нём преобладали нотки презрения. Она не ненавидела его, но вот это все было неправиььным. И было обидно - почему Акихико не рассказал ей всего? Или это месть за то, что она скрыла от него, что была замужем? Это что же получается? Если она была замужем, то недостойна его такого чистого и непорочногт? Это он-то непорочный?! Ну-ну.

- Ах да, я и забыла, что тебя интересует только этот комок шерсти. Он дома, о нем заботятся родители. Да, они скоро повезут его в клинику. Надо кое-что удалить ему.

Конечно, это было неправдой, но Акихико об этом знать необязательно. Ребекка не любила, когда с ней не считаются. Она прислонилась к стене и сложила руки на груди.

- И да, я никуда не уеду. Либо я уеду с тобой, либо останусь здесь с тобой.

Связывая свою жизнь с темпераментой испанкой Акихико был готов не к самым приятным последствиям такого выбора. И сейчас Ребекка во всей красе демонстрировала свои не самые привлекательные черты, позволяя себе выходки, не сошедшие бы с рук кому-то другому. Ворваться в дом и ходить по чистом полу в уличной обуви в лучших традициях грязнуль-европейцев - это было совсем не то поведение, которое могло бы поубавить раздражение Акихико, позволившегося себе отразить на лице все неудовольствие происходящим.

- Какая свадьба, Бекка? - Акихико не удержался от того, чтобы снова не поддеть свою возлюбленную, прекрасно осознавая, к чему может вести политика постоянных провокаций. - Зачем жениться на женщине, если от неё и так можно легко получить желаемое?

Хасэгава хотел было ещё сильнее углубиться в рассуждения о взаимоприятных отношениях мужчины и женщины, как до его сознания дошли слова Ребекки о незавидной участи кота, на какое-то мгновение заставившие его практически потерять дар связной речи, выпустив наружу нечто очень похожее на злобное рычание. Но, к счастью, рациональный ум не дал эмоциям разойтись сильнее допустимого, быстро уловив фальшь в словах девушки, без серьёзной причины все-таки не ставшей бы переходить все разумные границы.

- Бекка, я доверил кота тебе, а не твоим родителям. Какого черта ты его оставила в Испании, а теперь ещё используешь в качестве заложника? - Акихико, наконец, отошёл от двери и приблизился к Ребекке, замерев примерно в шаге от девушки, чтобы чрезмерная близость не свела на нет все его намерения отправить дорогого человека подальше от вероятной опасности. - И я уже высказался. Отправляйся обратно. Тебе нечего здесь делать. А мне надо возвращаться к делам и, как ты выразилась, к оргиям. Хотя какие там оргии. Ничего свыше удовлетворения стандартных потребностей молодого здорового мужчины.

Акихико прекрасно помнил об упрямстве Ребекки, догадываюсь, что заставить уехать из Японии её может только серьёзная обида. Обида, компенсировать которую ему потом будет очень и очень непросто. Но даже не испытывая ни малейшего удовольствия от затеянной игры, Акихико продолжал придерживаться выбранной линии поведения, надеясь, что Ребекка окончательно психанет раньше, чем его истинные желания, преодолев активное сопротивление разума, вырвутся наружу.

- Как какая? Обычная, со словами "я буду с тобой и в радости и в горе", поцелуями и коььцами на пальцах. А потом застолье в самом дорогом ресторане, где к вашему столу будут подходить гости, выражать вам свое почтение и желать любви и долгих лет жизни. Ну или чего-нибудь другого, - фыркнула Ребекка, посмотрев на саои длинные ногти, покрытые алым гель-лаком. И если со всем остальным Бекка смогла справиться, поменяв свой гардероб и став более человечной, то вот красный лак она не могла не носить. Один раз серьор Агирре ее притащил к какой-то маникюрше, сидел рядом, пока ей снимали гель-лак, а потом очерь долго выносил ей мозг своими лекциями.

Не помогло. Через два дня Ребекка себе наростила ногти, покрасила их алым цветом. Сеньор Агирре уже ничего не смог сделать. И отстал от нее.

- И что же можно получить от крокодилицы, чего нельзя получить от меня? Я уверена, что она совершенно ничего не умеет и не знает, - договорила Ребекка, глядя на него надменным взглядом. - Акума под присмотром. Мои родители его не тбидят. Если ор будет себя хорошо вести, то они даже не повезут его в клинику. Но я что-то сомневаюсь. И нет, я не уйду отсюда. Если только с тобой. - Девушка посмотрела на него и прищурилась. Он был очень близко, и она старалась сдерживаться. А то там оргии его ждут, а тут она такая, вся красивая и самая лучшая, вмешалась. Оргии-то конечно важнее, тут не поспоришь. Главное, не сорваться и притормозить.

- Какая нелепица. - Акихико позволил себе нехорошую усмешку, выражающую его отношение к нарисованный Ребеккой картине. - Тебе ли не знать, что свадьба и прочая мишура нужны только для конкретных репутационных целей или выгодного сотрудничества. Все остальное можно прекрасно получить и без официального оформления отношений.

На этот раз его слова были призваны ударить в другое место. Помимо спонтанного полушуточного решения пожениться, забытого после их временного расставания, Акихико больше никогда не заговаривал о реальной свадьбе, пусть они так или иначе затрагивали вопросы совместного будущего. Но дело тут было не в поиске от потенциального брака какой-либо выгоды или обиды на возможность стать только вторым мужем, хотя последнее раздражало его до сих пор. Просто здраво все оценив, Хасэгава предпочел не торопиться, чувствуя себя более чем комфортно и при нынешнем положении вещей, судя по всему вполне устраивающем и вторую сторону.

- Ну а эта, как ты выражаешься, крокодилица, настоящий профессионал. Ты тоже отлично справлялась, но она вытворяет что-то невообразимое, от простой классики до того, что я и не пробовал никогда в жизни. Правда один эксперимент оказался очень жёстким, я даже немного поволновался за свое здоровье, но, как ты можешь видеть, все закончилось благополучно. И, возвращаясь к нашему вопросу, зачем при таком раскладе мне куда-то уезжать?

Естественно, Акихико говорил о кулинарных навыках Юлианы, не сильно греша против истины, но, двусмысленно выворачивая слова, давал Ребекке почву напридумывать все, что девушка пожелает. Хотя, как это нередко бывало, он мог переборщить и разозлить горячую испанку сверх меры, спровоцировал её впиться кроваво-красными ногтями в наглое холеное лицо. И пусть такого поворота событий Акихико не желал совершенно, продолжал опасно балансировать "над пропастью", мысленно убеждая себя в верности всего происходящего и искренне надеясь, что несчастному Акуме не придётся отвечать за слова и действия своего доставляющего сплошные проблемы хозяина.

- Ну, для вас это прочая мишура, простая формальность, которую можно просто проигнорировать. А для нас - это самое важное событие. И да, хоть я и не признаю церковь, но мне бы хотелтсь выйти замуж по всем ее канонам. Жаль, что придётся искать другого кандидата.

Ребекка фыркнула и специально слишком грустно вздохнула. На самом деле она не сильно думала о свадьбе в церкви, ведь там слишком много геморроя, а он ей не нужен. Самое главное - церковь не принимапт разводов, а на законодательном уровне всем пофиг - можешь хоть каждый день сходиться и расходиться. А церковь - это бе. Скучно. Для того, чтобы туда идти, надо обоим любить друг друга. Насильно, как говоришь, мил не будешь. Так что пока мимо.

Это он сейчас про ее замужество говорит? Бе, как омерзительно. Она была замужем только на бумаге, и со своим мужем даже не обнималась, не говоря уже о постельных сценах. Каждый этим браком получил то, что им было нужно. Все. А то ревнует он. Смешно.

- Хотя, если посмотреть здраво, то я могу согласиться, что женишься ты на своей крокодилице только для того, чтобы насолить своей семье.

А потом он стал рассказывать и про экспери енты. Ребекка решила рассуждать здраво, хотя первое, что ей пришло в голову, были мысли о постели. Каждый думает о чем-то в меру своей испорченности. Ребекка была испорченная, ей все это говорили, и пошлых мыслей в голове было больше, чем всего остального. Но сейчас она видела, что Акихико просто издевается над ней.

- Ух, а могу я свечку как-нибудь подержать? Мне очень интересно, что же она такого делает, чего я не умею. В мире есть вторая камасутра? - Усмехнулась она. - Тогда мне точно не стоит уезжать. Как же я могу пропустить масте-класс по камасутре?

- Да уж, какое важное это для вас событие, я отлично понял на твоём примере, - наложившись на историю с бывшим мужем, вполне ожидаемые слова о поиске другого кандидата вызвали очередную волну раздражения, заставляя Акихико чувствовать себя последним идиотом. Пытаясь разозлить Ребекку он все сильнее злился сам, начиная беситься от одной только мысли, что его женщина может принадлежать кому-то другому. И если сначала страх за дорогого человека превышал все собственнические желания, благодаря затянувшемуся разговору последние начали активно шевелиться и нашептывать искушающие обещания решить все проблемы по мере их поступления, а пока просто позволить своей сущности вырваться наружу и уже, наконец, забрать свое.

- И я сечас не в том положении, чтобы пытаться насолить семье такими мелочами. - Строго говоря, люди, носящие фамилию Хасэгава, уже давно не являлись его семьёй. Единственный человек из прошлого, имеющий право так называться, недавно ушёл из этой жизни. Ну а в настоящем... В настоящем была упрямая, взбалмошная, невыносимая Ребекка, которую временами хотелось прогнать куда подальше и любить одновременно, как примерно это было и сейчас, если не брать в расчёт его жалкие попытки совершить хотя бы один хороший поступок.

- Бекка, ну вот почему нужно быть такой упертой? - Акихико сделал шаг назад, чувствуя, что относительная близость девушки постепенно выкачивает из него всю решимость хотя бы раз примерить на себя роль положительного героя. - Почему нельзя просто послушать то, что тебе говорят? Повторюсь. Возвращайся в Испанию и забери Акуму у родителей. Будут тебе желанные оргии, но не сейчас. Сейчас мне нужно разобраться с делами и довести начатое до конца.

Конечно, Акихико прекрасно понимал, что пытаться обращаться к здравомыслию Ребекки не самая лучшая затея. Но, пожалуй, ничего иного он предложить уже и не мог. Даже явно ревнуя и разражаясь, девушка не собиралась сдавать своих позиций, ну а он сам не был готов сказать что-то совсем жестокое, с высокой долей вероятности вызывая смертельную обиду и разрывая отношения без возможности когда-нибудь возродить их снова.

- Христианство из мозга не так просто выкинуть. Как буддизм и синтоизм, и конфуцианство. Европа очерь помешана на всех этих обрядах, если ты не был в курсе. Если не был, то мне тебя жаль. Это ведь так ожидаемо...

Ребекка видела и даже чувствовала, что Акихико злился. Его злость была осязаемой, которую можно потрогать и пощупать. Она зло усмехнулась. А потом чуть не задохнулась от возмущения.

- То есть ты мне предлагаешь просто уйти и оставить тебя наедине с оргиями... Нет, не так. Ты мне предлагаешь смириться с тем, что ты будешь постоянно работать, а мне придется постоянно сидеть дома и не высказывать ни одного слова против?! Мой господин хочет устроить оргии? Да, конечно! А жена ведь так - просто вещь, когда-то нужная, а иногда совсем нет?! Знаешь, так дело не пойдёт!

Ребекка дала пощечину и посмотрела на свои ногти.

- Да, Акуму при таком раскладе ты не получишь! Я не буду исполнять приказы. Потому что ты мне не господин!

Вроде все сказала, что планировала. Она была зла на него. Во-первых, она не особо понимала, зачем он фотографировался со своей бывшей невестой? Ведь он возвращался сюда, чтобы отомстить своему отцу. Обязательно было со своей бабой светиться? Или она, Ребекка Санчес-Эчаменди, пустоголовая курица?

- О да, ты же просто образец христианских добродетелей. - На взгляд Акихико в мозгу Ребекки христианство если и занимало какое-нибудь место, то в одном из самых отдаленных уголков. Но раз уж девушка решила разойтись, удивляться тому, что она решила все скинуть в одну кучу не приходилось. Хотя ограничься все околорелигиозными рассуждениями, названная "куча" выглядела бы ещё терпимо, но следом практически сразу туда же свалились оргии, запреты на выход и, что особенно интересно, страдания Ребекки в качестве его жены, пусть буквально несколько минут назад она тыкала ему возможной свадьбой с Юлианой. Что комментировать Акихико не планировал, чувствую бесполезность попыток вызывать к разуму разозленной женщины, ровно до того момента, как Ребекка, сократив так старательно увеличиваемую им дистанцию, залепила ему пощёчину, словно имела дело с каким-то скудоумным испанским мальчиком из числа своих знакомых.

- Бекка, ты совсем сдурела? - Акихико практически не повысил голос, но в нем явственно ощущались нотки ярости, не обещающие любительнице портить чужие лица ничего хорошего. - Ещё и котом меня шантажируешь? Не боишься заиграться? Или ты забыла с кем имеешь дело?

Раз уж Ребекка решила накалить обстановку, Акихико отбросил попытки сохранить дистанцию, наоборот, приблизившись к девушке на опасное расстояние и, первым делом прихватив её запястья, дабы не дать разгоряченной испанке повторить фокус с пощечиной. Пусть он изначально и ожидал подобного выпада, спускать откровенные оскорбления больше одного раза не собирался, планируя пресекать все деструктивнве действия Ребекки, в чьём недовольстве из-за ограничивающих её свободу действий не сомневался. Но даже так, с учётом больше напоминающих угрозы замечаний, плотный хват каждой руки в отдельности, фиксирующий запястья девушки на небольшом расстоянии друг от друга, не причинял ей никакой боли, пусть все это могло запросто измениться, начни Ребекка активно вырываться, пытаясь ещё каким-либо образом наказать нахала, не позволяющего в воспитательных целях разукрасить себе вторую щеку.

Голос у Акихико после пощёчины стал каким-то другим. Он не повысил голоса, но тон ей не понравился. Он что, действительно думает, что она всего лишь игрушка в его руках, которую можно выкинуть, когда она надоест.

- А с кем я имею дело? - С вызовом спросила девушка, нахмурившись и фыркнув. Пару приёмов самообороны она помнит, если что случится, попробует отбиться. А если не получится, то Акихико тем более не увидит своего кота. Потому что родители точно никогда не отдадут кота человеку, причинившему вред их дочери. Здесь всё просто. Не то, чтобы Ребекка не боялась смерти, но просто всё это выходило за рамки нормальности.

- И да, я не готова просто так сидеть дома, в далёкой Испании, пока ты тут занимаешься оргиями и фотографируешься со своей крокодилицей. Ты мне сказал, что поедешь сюда, чтобы насолить своей семье, не посвятил меня в свою личную жизнь. Так дело не пойдёт. Скажи, что ты меня не любишь, и я уеду, и всё. Я больше не буду напоминать о себе. Просто врать не надо, я не какая-то тупая японка, которая с раскрытым ртом слушает своего господина и боится ему что-то сказать.

Высказавшись, Ребекка только потом почувствовала, что Акихико очень крепко схватил ее за запястья. Хотела вырвать хотя бы одну руку, но не получилось. Она зло посмотрела на молодого человека. Можно, конечно, его коленом ударить. Но это потом.

- Пусти, - фыркнула она, снова пытаясь вырвать руки. - Я не твоя собственность!

- А ты уже забыла? - Ребекка продолжала его провоцировать, и хоть пока раздражение Акихико не носило опасного характера, он предпочёл напомнить ей о возможных последствиях необдуманных действий. - Я - не способное себя контролировать чудовище.

Его последняя опасная стычка с Юлианой из-за дурацкого пирога с мёдом показала, что сейчас с этим вопросом все стало не так и однозначно. Привычное безумие отключилось практически на самом пике из-за резкой головной боли и других сопутствующих неприятных ощущений, но на его место пришло что-то новое, не менее опасное и, как казалось Акихико, способное постепенно утащить его на самое дно.

- Фотографируюсь с крокодилицей? - Хасэгава не сразу сообразил, в чем именно его обвиняют на этот раз, пока не вспомнил о недавнем интервью и небольшой совместной фотосессией с бывшей невестой. - А, так тебе статья попалась? - Теперь причины появления Ребекки в Японии и её странные рассуждения о свадьбе обретали свой смысл. Но даже так наступившее просветление не решало проблему, что делать с взбалмошной особой, перешедшей его стараниями от недовольств, подозрений, угроз в сторону кота и дешёвого приёма с целью заставить его признаться в своих настоящих чувствах к попыткам вырваться из крепкого хвата.

- Пустить, чтобы ты снова начала меня бить? - После пощечины щека все ещё горела, и Акихико не имел ни малейшего желания повторно подвергать лицо опасности. - Ну уж нет. - В пылу возни Хасэгава, стараясь улучшить свою позицию, прижал Ребекку к стенке, практически лишая её возможностей для маневра, но тут же пожалел о своём опрометчивом решении. Чёртов "яд", которым явно было пропитано тело девушки, от малейших прикосновений, казалось, начал сразу проникать под его кожу. Но даже не он стал для Акихико настоящим испытанием, а знакомый будоражащий запах, сейчас ощущающийся острее и притягательнее обычного.

- Бекка - ты невыносима. Вот почему нельзя просто послушать, что тебе говорят и принять правильное решение? - голос Акихико, пусть ещё полный раздражения, постепенно начал возвращать свою привычную бархатистость, в то время как сам Хасэгава сделал для себя неожиданное открытие. Определённо, за время разлуки в его женщине или в нем самом что-то поменялось. И это что-то сейчас очень сильно путало мысли, вызывая острое желание то ли ощутимо прикусить Ребекку за шею в воспитательных целях, то ли вспомнить, что никаких оргий с момента отъезда из Испании у него не имелось и в срочном порядке наверстать упущенное.