С меня довольно, можете вернуться. (с)

Все говорили, что она повзрослела. Ну, мол, в руках научилась себя держать, не роняет вазы династии Цинь (или какие они там бывают?), не спотыкается о людей и не спотыкает их о себя... Говорят-говорят, но брехня это все! Ничего не изменилось, за исключением, разве что, того, что Лолли научилась вовремя подхватывать и падающие вещи и людей, потому синяков у нее явно меньше, а похвалы всяко больше.

Никто не спорит, дома, конечно, хорошо. И птички по-другому поют, и из соседней комнаты чертовски любопытные звуки, воспроизводимые явно недавно женившимся братом. Знаете, такие звуки обычно называют "звуки дикой природы", но как-то даже не хочется уточнять. Солнышко, опять же, какое-то другое, не то, что в Тибете и, что самое главное для любой дамы, есть электричество. Оно есть! Оно настолько по-настоящему есть, что даже существует понятие "смотреть телевизор" или "слушать музыку". За таким времяпрепровождием осознается весь ужас жизни в монастыре.

Отец умер. Уезжая из Линь Ян Шо, Лолли уже знала, что случилось, хотя ей никто не говорил, просто знала. Ей снились тяжелые темные сны, в которых она ничерта не понимала, потому что они были дурацкими, но просыпаясь, ждала плохого известия. Двое братьев женились, дом стал похож на общежитие, из одной комнаты постоянно ныла новорожденная племянница... День за днем Юлайи убеждалась, что нужно вернуться в монастырь, чтобы убраться в столовой, но ждала знака.

Знак пришел. Он как всегда пришел из ниоткуда, ночью, пока она грезила о гусеницах и ежиках... Француженка увидела его! Она так отчетливо его увидела, что, проснувшись, желала спать вечно, лишь бы его видеть. Это стало последней каплей, она собрала вещи, отправила весточку наставнику, чтобы он ее встретил, и села на самолет. Сейчас, спускаясь по трапу, внешне очень сильно изменившаяся Юлайи, все с тем же усердием застревала каблуками в незаметных и для кого-то неопасных, но только не для нее, щелях, спотыкаясь и постоянно оглядываясь, она тряслась перед неизбежным. Линь Ян Шо. Стоило ли приезжать?..

Таможня длилась так долго, что Лолли едва не бросилась обратно в самолет, прятаться в багажном отделении, но в итоге, таща за собой две сумки на колесиках, все же вышла в зал, высматривая Чина. Он же получил сообщение? Он же ее встретит, правда?

Спеша к входу терминала В аэропорта Лхасы, Роберт в сопровождении своего водителя Роже был крайне обеспокоен тем, что в последнюю минуту узнал о приезде своей родни в Китай. Кроме того в городе, который он посетил лишь второй раз в жизни ему предстояло выполнить поручения мастера Ху и это было тяжело, поскольку это поручение напрямую лично касается его, то это было вдвойне сложнее. Не без помощи Роже, Роберт дожидался заморскую родню каждый раз спрашивая, сколько время, но вот досада – нужный рейс уже давно приземлился, а прибывших было не видать. Видимо он все-таки их пропустил. О том, как Роберт отправил водителя на улицу, чтобы тот дежурил там и по мере возможности отыскал хоть кого-нибудь, а сам те временем направился другую гостью, - можно говорить долго и лучше всего сделать это в другой раз. Естественно, самолично Роберт ожидать девушку не рассчитывал, но видимо все-таки придется.

Для Роксбери, так уж повелось, что задуманное не всегда происходит, так как планировалось. Солнце за огромными окнами аэропорта уже начало клонится за горизонт, а Роберту не смотря на ощущения, которые он испытывал мгновение назад, показалось, что он только начинал просыпаться, находясь ещё в том состоянии, когда дрёма сковывает всё тело и неизвестно, поднимешься ли ты через несколько минут или будешь спать дальше. Несмотря, что внешне мастер не испытывал страха он страшно волновался перед встречей с ней, как будто снова оказался двенадцатилетним мальчишкой, который медлит, чтобы сделать первый шаг.

Роберт часто чувствовал, что у него в душе идет какое-то сражение. Он подозревал о её чувствах, но каждый раз убеждал себя, что этого не может быть. Иногда, когда ему казалось, что она становится ближе к нему, тогда в его глазах читалась боль, и он понимал, что это неправильно. Поэтому Роберт думал, что она перерастет все это, а её чувства, которые начали замечать все вокруг лишь временное увлечение юности. Скоро они окажутся в монастыре, где никто не знает, кто они такие на самом деле. Правда может поездка домой все изменила, но Роберту хотелось, чтобы она рассказала ему все сама: было бы слишком мучительно узнать ее тайну от кого-то другого. Если она в самое ближайшее время ничего ему не расскажет, он должен будет сам ее спросить. Нравится ему это или нет, но задать этот вопрос придется.

Роберт настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как прошло почти четверть часа на «орбите» появилась она.

Эй-эй-эй! Что за, с позволения сказать, фигня происходит? Лолли продолжала активно вертеть головой в разные стороны, все еще переполненная надеждой увидеть своего наставника, но не видела его. Люди расходились, разбегались, расползались и разлетались в разные стороны, некоторые противно визжали, вися на шее у своих встречающих, а француженка в упор не видела никого из "своих". Ну, если не мог ее встретить сифу Ху, послал бы Луна. Или, еще лучше, Джайю. Хотя нет, лучше Луна, на него можно было бы все сумки спихнуть... Подал бы какой-нибудь знак, что о существовании главного недоразумения Храма еще помнят и, что самое главное, скучают. Хоть табличку какую бы выдали кому с именем. Ну, или на худой конец с названием монастыря. Да что угодно могли бы сделать, чтобы не заставлять бедняжку, как дуру, стоять посреди терминала и ждать. Мало того, что ждать, так еще и непонятно, чего конкретно.

Скажу вам по секрету, все то время, пока Лолли оглядывалась вокруг, ее взгляд как-то сам собой проскальзывал мимо стоящей вдалеке знакомой фигуры, будто незнание о существовании Роберта могло как-то защитить девушку от бешено колотящегося сердечка. Она действительно ни разу не глянула в его сторону, пока стояла и злилась за весь белый свет и на сифу Ху в частности, что рано или поздно это все же должно было произойти.

Юлайи, вся из себя такая расфуфыренная и красивая, вдруг застыла на месте с лицом, полным ужаса и огромными глазами. Пальцы так сжили ручки обеих сумок, что те, чесслово, грозились развалиться, но мысль пришла сама собой и являлась крайне логичной смысловой цепочкой. Он тут из-за нее. Заведенным роботом, будто игрушечная обезьянка с тарелками, Лару как-то совсем неестественно изгибая конечности, выпячивая грудь и расправляя плечи, о-о-очень медленно потопала к сифу Роксбери, на деле очень желая провалиться сквозь землю, можно даже без багажа. В итоге, за пять метров до того, как девушка дошла до объекта своего воздыхания, в ней переключился какой-то режим, и она начала метаться средь зеркал, побросав сумки, чтобы только поправить прическу и посмотреть, не размазалась ли где тушь или помада. И, наверное, объяснить ей, что слепые молодые люди на такую чушь внимания не обращают, никто бы и никогда не смог.

Как и положено, спустя уже полминуты таких метаний, Лолли благополучно споткнулась о собственные сумки (да еще ка-а-ак!), благо успела хоть смягчить падение воздушной подушкой, и пингвинчиком проскользила до Роберта, разве что не ткнувшись носом ему в ботинки. И тут же густо покраснела... Какой позор!

Нечего и говорить о том, что Роберту Роксбери очень хотелось еще раз повидаться с девушкой, которой он дал возможность потрогать свои пушистые кошачьи ушки. Он оказался достаточно предусмотрительным, не взяв с собой сопровождения. Достаточно было нескольких мгновений, чтобы понять, что его появление в зале ожидания было весьма неожиданным для француженки. Волна звуков и слуховых красок, перемещений и легких содроганий воздуха, чрезвычайно тонких, но точно услышанных подсознанием свидетельствовали о том, что девушка восприняла его присутствие с трепетом, с восторгом, точно предчувствуя, как это повлияет на всю её жизнь. Эта мисс Лару казалась ему новой, свежей, взрослой, не похожей на ту, которой была раньше. Он слегка улыбнулся, вспомнив, что в её образе вечно скрывалось, какое-то непобедимое обаяние, похожее на аромат греха.

Нельзя было сказать, что Роберт был очень влюбчивым или жизнь в монастыре сделала его монахом, но слепота немного остудила его пуританский уклон. Он был продуктом домашнего воспитания, но сейчас не об этом. Забудем о философии, потому что как раз в тот момент, когда Роберт уже открыл рот и хотел поздороваться, мисс Лару в буквальном смысле рухнула ему под ноги. Оу… какая грация! – первые слова, что возникли у Роберта в голове попахивали сарказмом, а рот его так и не закрылся, но потом валлиец с глубокой сдержанной радостью произнес:

- Ты не ушиблась? – вспоминая солнечный образ девушки, который иногда приводил его в бешенство Роберт, поддерживая её двумя руками, помог опять встать на ноги. Граф улыбнулся, чтобы хоть как-то подбодрить француженку и был уверен, что получил в ответ такую же улыбку из пары карих глаз. Мужчина все еще держал руки девушки, нежные и в то же время сильные, они манили к себе. В такой нелепой позе они простояли около минуты, пока Роберт опять не вернулся к реальности и принялся за багаж.

Если бы пол умел становиться зеркалом, а мы, конечно же, надеемся, что он не умеет, Лолли бы сейчас лицезрела свою красную, будто помидор, рожицу. Лицезрела бы и плакала, плакала и лицезрела, и так по кругу. Но, благо, пол оставался полом, в котором ничего не отражается. (И это еще хорошо, что ботинки мистера Роксбери не так начищены, чтобы там тоже что-то отражалось.)

На логично последовавший вопрос девушка что-то невнятно промычала, как-то уж больно лихо потеряв все навыки общения с людьми, особенно мужчинами, и повертела головой. Не получив ответа на это, снова настойчиво помотала головой из стороны в сторону. И вот только потом до нее дошло, что он просто не видит... открыла было рот, чтобы рассказать о самочувствии своих ушибов, булькнула какой-то звук... и уставилась на свои руки. Буквально таки не веря своим глазам, скромно улыбнулась. Счастье росло, будто столбик термометра, прям от копчика и уже плескалось на уровне зрачков, грозя окончательно помутить рассудок в случае, если мужчина продолжит держать ее за руки и так смотреть. Впрочем, о чем я говорю... смотрел ли он в действительности, не имея способности видеть глазами. Француженка засияла лампочкой, грозясь ослепить всех людей в терминале свечением собственной ауры, реснички у нее трепетали так, будто пытались подать сигнал "SOS", а девушка уже чуяла, что от такой неземной благодати, свалившейся на ее каштановую макушку буквально с небес, сию же секунду скопытится, не сходя с этого места. И запомнят ее счастливой, и будут говорить, что умерла она с идиотской улыбкой на лице.

Упомянутая улыбка никуда не делась даже тогда, когда руки их разомкнулись и Роберт принялся поднимать ее чемоданы, потому что наша "миниатюрная" француженка продолжала пялиться на него, ловя каждое движение. Крылья, прорываясь сквозь кожу, уже буквально росли из лопаток... и там даже чесалось в предверии восхождения в рай. И если сам мужчина к реальности вернулся, Лолли это делать демонстративно отказывалась, продолжая пребывать в состоянии неземного наслаждения вкупе с совершенным непониманием происходящего.

- 'Робе'рт... - промямлила она и осеклась. - Ой! П'рошу п'рощения! Мисте'р 'Роксбе'ри, Вы мне ме'рещитесь, да? Это какие-то последствия пе'релета? Нас в самолете галлюциногенами ко'рмили, и вы плод моей больной фантазии?

Все время пока Роберт занимался багажом, никто из них не произносил ни слова. Мастер не только молчал сам, он делал вид, что так сильно поглощен своим делом, что слова объяснений видимо, замерли на устах Юлайн. Неужели она думала, что он их не расслышит? Правда, по тому, как он держал себя, можно было подумать, что такое фееричное появление одинокой молодой женщины перед ним, для него вполне обычное явление. И, наверное, потому она несколько раз пыталась открыть рот, чтобы заговорить, но видимо его внешний вид был далек от мыслей о ней, но это были только его предположение. С одной стороны Роберту то нравилось, но с другой – немного беспокоило, потому что он не знал, чем объяснить такое отношение.

Когда из череды звуков, которые издала Юлайн, Роберт впервые услышал знакомое ему слово, то уловил в её вопросах какой-то странный интерес, чтобы поддержать разговор? Нет, это было не с таким видом, как будто она точно заранее знала ответ. Но для Роберта эти слова прозвучали как шутка. Он вспомнил кое-что и только сейчас понял всю двусмысленность своего положения и необычного отношения со стороны девушки.

Чересчур горячая кровь приступила к щекам Роберта, и это заставило его улыбнуться. Он был уверен, что умеет владеть собой при любых обстоятельствах, но все же боялся, что краска, которая, наверное, уже проступила, на его вечно бледных щеках внушила ей легкую мысль о его смущении, которое он по правде все-таки испытывал.

- Нет, - коротко ответил он и театрально вытянул руку. – К сожалению, я столь реален, как и вы мисс Лару. Можете потрогать или закрыть глаза и представить, что меня здесь нет. Я так часто делаю в большинстве случаев. Нам сюда!

И Роберт не спеша направился к выходу, но перед этим снова улыбнулся девушке, он, наверное, впервые в жизни шутил на счет своей слепоты, но это не доставляло ему никакого дискомфорта.

Он говорил, а она смотрела и кивала, как заведенный болванчик, совершенно бездумно пропуская мимо своих обычно чутких ушек абсолютно все слова, Робертом произнесенные. И зря, иначе бы, конечно, улыбнулась весьма забавной шутке. А так просто улыбалась совершенно счастливой улыбкой, сладко покачиваясь на волнах его голоса. Идти? Туда? Да хоть на край света, чесслово!

Юлайи засеменила за мастером, ловя себя на мысли, что хочет взять его за руку, но боится. Да и неприлично это как-то. Слушайте, а вдруг он споткнется? Девушка обеспокоенно уставилась под ноги Роберту. Даже не под свои! Хотя, конечно, следовало бы все же под свои смотреть... И если мистер Роксбери шел себе спокойно и все у него было нормально, то Лолли, конечно же, то и дело спотыкалась, хватаясь для устойчивости за рукав своего спутника. Впрочем, я буду беспросветной лгуньей, если не замечу, что уже через три подобных спотыкания, француженка оценила всю прелесть такого положения вещей. И если просто так взять Роберта за руку она не могла, то при угрозе падения на землю моськой в асфальт эти самые хватания за рукав были вполне оправданны и приносили влюбленной бедняжке секунды неземного блаженства. Естественно, вскоре она начала спотыкаться специально. И куда чаще.

Спустя время у ее спотыканий появилась вполне закономерная периодичность: три шага, споткнуться, еще три шага, снова споткнуться - которую мог распознать и Роберт, и когда Лолли это дело просекла, то тут же решила стратегию поменять, спотыкаясь как-нибудь совсем спонтанно. Как и ожидалось, получилось более, чем очень. Ее спонтанность дошла до того, что француженка по-настоящему зацепилась ногой за раму двери и, не успев схватиться за столь желанный рукав, успешно растянулась в проходе, не менее успешно поймав Роберта за брючину. От удивления девушка зажмурила глаза, совершенно отказываясь смотреть, что случилось с этой самой брючиной, потому что отпускать ее Лолли, конечно же, совершенно не собиралась.

К выходу шли весьма долго. Пока Роберт тащил чемоданы, Юлайи шагала рядом. Временами казалось, что пол в аэропорте был сделан каким-то странным образом, становясь весьма бугристым исключительно по «полосе» француженки. Порой «неровности» местного полового покрытия попадались столь часто, что им приходилось часто останавливаться, так как требовалось время, чтобы ученица Чина вновь возобновила равновесие. Интересно, просто попросить меня взять её под руку она боится? – подумал Роберт, который не видел в этом ничего постыдного или неприличного, а наоборот достойным подражания. – Впрочем, сейчас не до этого, если не хочет попросить, то поиграем в её игру.
А «дорога» видимо стала совсем крутой. Так как спотыкаться Лару начала в два раза больше, однако, после каждого «подъема» на ноги шла так же легко и быстро, как и раньше, не высказывая признаков усталости или ушибов. Только сейчас Роберт наконец-то понял, что такие вот переходы ей, наверное, не в новинку.

Уже у самого дверного прохода Лолли опять спотыкнулась, но теперь ее руки разжались и быстро ухватились лишь за его штанину. Благо это отчаянное действие мисс Лару помогло замедлить падание и отвернуло «удачную» встречу её лица с таким качественным и твердым асфальтным покрытием. Правда, штанине такой удачи не досталось, она тут же угрожающе затрещала и порвалась, а её приличный кусочек остался в руках благополучно «приземлившейся» француженки. Теперь Роберт имел слегка босяцкий внешний вид, а швеи поблизости не было, если конечно Лару не занимается ремонтом одежды на досуге, но это вряд ли.

Поставив француженку на ноги, Роберт мгновенно рванул штанину на другой ноге, а затем аккуратно закачал их до колен. Итак, брюки превращаются… в элегантные рваные шорты.

- Наверное, лучше если в следующий раз вы будете держаться за меня, а то штанины у меня уже закончились, как видите, - произнес Роберт, а тем временем они уже вышли из аэропорта на улицу.

Девушка с пола что-то очень невнятно заблеяла, разобрать можно было разве что " 'растяпа", "жизнь кончена" и "п'ростите-п'ростите-п'ростите", хотя в общем слов в изрекаемых с уст француженки звуках предполагалось в десятки раз больше. Глаз она не раскрыла даже тогда, когда ее, всю из себя такую виноватую и раскаивающуюся, поставили на ноги. Стояла, как дурочка малолетняя, жмурилась, хмурилась и сопела. Разве что один глаз приоткрыла - проверить, правда ли на графе больше никаких штанин не осталось или он все врет?

Оказалось, что и не то, и не другое. Вид у Роберта был вполне приличный, только, разве что, менее представительный. Но он все равно был прекрасен! Да! Лолли раскрыла второй глаз, потому что не поверила ушам (да-да, именно так оно и случается с такими, как она). Правда, что ли? Можно-можно-можно? И никто не посмотрит на нее косо? Не скажет, что она противная неприличная девочка и что нельзя держать за руку мастера? А вдруг... а вдруг... На щеках появился откровенный румянец. А вдруг он ее еще и поцелует? Ведь это... раньше она, быть может, и маленькой была, а сейчас-то вон какая огромная! Большая совсем, взрослая! Наверное, ей даже разрешат не быть больше ученицей. А с не-ученицами можно же целоваться? Или он не хочет? А что, если и правда, не захочет? Вдруг, она совсем некрасивая? Вдруг, не в его вкусе? А вдруг... о господи-господи-господи!.. (на этом месте смущенный румянец сменился глазами-на-мокром-месте), а вдруг он женат? Или... нет. Вдруг он ее встречать просто из вежливости пришел, а она ему совсем-совсем-совсем не нравится? У Юлайи задрожала губа.

- Мисте'р 'Роксбери, - промямлила девушка, хватаясь за предложенную руку, чтобы, если что, граф никуда не убежал и не бросил ее тут, - а я... - много-много-много частых глубоких вздохов, а потом будто из пулемета, - а я вам н'равлюсь? Честно? Ну вот... как женщина?

Они вышли из аэропорта и оказались прямо на широком тротуаре, который был залит светом фонарей и автомобильных фар. День начинал клониться к вечеру и небольшие пряди облаков на небосводе теперь напоминали странные фигуры. К ним сразу же подбежал Роже и Роберт, поблагодарив его, отдал ему сумки мисс Лару. Смышленый водитель быстро прошмыгнул между толпой и мгновенно уложил в багажник всю ручную кладь. Роберт с девушкой подошли мгновением позже и именно тогда когда молодой валлиец собирался предложить ей сесть в машину он вдруг снова услышал её голос. После того как выпалила свою речь Роберт закашлялся как будто ему кость в горло попала.

- Извини, что ты сказала? – рассеяно, произнес Роберт, который не мог поверить в услышанное мгновение назад. – Мне…
Вдруг его перебил Роже, который отрапортовал, что багаж уложен, а родня, с которой валлиец разминулся в зале ожидания уже на полпути к нужному месту. Водитель открыл заднюю дверцу и Роберт пригласил Юлайи садится, а потом, вспомнив, что что-то должен был ей сказать, быстро произнес:

-… да, наверное, обсудим это в машине, - быстро сказал граф, уже призабыв, о чем его спрашивала ученица. Мужчина закрыл дверцу за барышней, а потом обошел автомобиль и сел в него с другой стороны на заднее сидение рядом с француженкой. Роберт спросил у водителя который час, а затем пробормотав что-то об опоздании скомандовал: - Поехали!

У самой Лолли от заданного вопроса и напряжения, который после него последовал, чуть голова не задымилась! Честно-честно! Она так старательно растопырила уши, внимая, что даже не заметила отсутствия ответа. Лишь кивала, улыбалась и а-а-абсолютно все пропускала мимо ушей. В самой же голове набатом звучало "люблю!" и подсвечивало изнутри золотистые глазки каким-то маниакальным блеском.

- Угу-угу, - покивала француженка, быренько запрыгивая в машину. Это случилось настолько лихо, что в момент, когда одна нога еще на улице, а другая в машине, а голова только движется внутрь салона, бедняжка гулко впечаталась затылком в крышу и затормозила свой ход именно на этом месте, серьезно задумавшись, стоит ли собирать с асфальта выпавшие из глаз звездочки или они сами потом догонят?

Все же, поудобнее устроившись на заднем сидении (а это значит: поерзав, попрыгав и вообще проделав кучу невообразимых манипуляций с собственным телом и!!! телом сидящего рядом Роберта, которого бедняжка люто толкала, пока пыталась усесться), Лолли снова уставилась в глаза слепца и повторила. - Угу-угу.

И только потом, таки поняв, что сказала что-то не то, снова медленно, с выражением проворковала.

- Так я вам... н'равлюсь? Или вы все опять в'рете?

Роберт и не предполагал, что после того как он скомандует Роже ехать и после того как мисс Лару наконец-то усядется, он снова услышит от неё вопрос, который смутит его как зеленого первоклассника. Правда, на первоклассника он уже не был похож, но все-таки был очень смущен таким напором со стороны девушки. Она была молодая красива и может быть, если бы Боб уже не был дважды женат до этого, может быть он и попробовал построить с ней какие-то отношения, а может и построит. Правда, все ровно считал, что девушке следует обратить внимания на кого-то моложе, но видимо объяснить это ей будет не так просто. К тому же так уже она юна была, вообще-то Юлайи уже была красивой молодой женщиной, которой еще года полтора назад было трудно назвать.

- Я никогда не вру, - спокойно произнес Роберт, даже не поворачиваясь к девушке, а потом улыбнулся и добавил: - Да и как вам можно врать. Я уверен, что вы всем нравитесь.

Ответ Роберта был более чем уклончивый, но мастер надеялся, что Юлайи поймет, что в присутствии водителя, который отлично понимает как английский, так и французский с китайским было говорить об этом не очень уместно. Их автомобиль тем временем уже съехал с главного шоссе, и поехал улицами старых кварталов, так было ближе добраться до отеля, но пока надо было решить одну более насущную проблему.

- Юлайи я могу отвезти тебя на автобус к деревне, и ты сегодня же отправишься в храм или можешь поехать завтра вместе со мной. Что выбираешь?

Девушка расплылась в счастливой улыбке уже тогда, когда граф просто открыл рот. И тут же залилась румянцем, неистовым таким, стремительно прогрессирующим румянцем, вполне так четко намекая - в голове очень дерзкая с точки зрения девушки мысль. О содержании самой мысли я говорить не буду, потому что, если честно, и сама не знаю, что за хрень в этой каштановой голове... Но как интригует!

- Ме'рси, - улыбнулась девица, совсем уж беспардонно устраивая ту самую каштановую шевелюру (вместе с головой, на которой она растет) на плечо мистера Роксбери, и цепко так хватая его за руку, чтобы в случае непредвиденных мук совести тот не стал хвататься за ручку и выпрыгивать из машины на ходу. Ее очень засмущали слова Роберта, хотя она вполне осознавала, что ответом они не являлись. Отмазкой - да, но все равно приятно, правда? А вот потом уже, когда Любовь Всех Ее Жизни вдруг предложила страшную неожиданность, Лолли подавилась песенкой, которую начинала напевать, чтобы не было так скучно.

- Т-т-т... - принялась активно заикаться француженка, для театральности еще и за сердце схватившись, - т-т-то-есть как это з-з-з-завт'ра вместе с вами? - она опешила. Нет. Нет так, она охренела, и это охреневание бегало внутри ее черепушки, отвоевывая новые территории. - Я н-н-на ночь с вами могу остаться? С вами? Я?

Сияющая дикой улыбкой Лолли в истинном смысле этого слова запищала от восторга, конкретно так душа бедного мастера в собственных объятьях, и не смотрите, что девочка худенькая и стройненькая, если кто и способен задушить любовью, так Лолли в первых рядах умельцев!

- Я останусь, ладно? Ведь п'равда можно?

И бедняжка даже не подозревала, что все тут не так просто, как ей кажется на первый взгляд. Даже не так просто, как на второй или даже какой-нибудь пятый. Откуда ж ей было знать, что предложение обусловлено не желанием побыть с девушкой наедине, а необходимости продемонстрировать себя собственной семье, и так уж вышло, что пришлось еще и встречать Лару с самолета. Впрочем, чего греха таить, скорее всего, если бы Юлайи узнала, она бы, наверное, решила, что ее хотят срочно познакомить с семьей, показать маме-тете-прадедушке и в срочно порядке сыграть пышную свадьбу.