В поисках знаний

Худощавый черноволосый путник в скромном одеянии, миновав горное ущелье, вышел к монастырю. Он огляделся, стоя у ворот. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались островерхие горы в туманной дымке: синеватые, терракотовые... Над этим краем царствовала тишина. "Вот я и пришел" - подумал странник, стирая пот со лба. Он поставил на плоский камень холщовую котомку. В ней были его сокровища: энциклопедия, словарь, подробная карта местности, тушь, кисти для рисования.

Звали парня Линь Бинь. Он родился и вырос в деревне Чжоучужуан - каменные домики на воде, "китайская Венеция". В монастырь же отправился в надежде приумножить ученость, и разрешить старый спор. Его отец много рассказывал о чудесах Храма Мудрости, школьный же наставник утверждал, что чудес не бывает - любое явление природы можно объяснить научно. Линь Бинь склонялся к мнению учителя, и возражал отцу. Проверить, кто из них прав, можно было лишь одним способом: прийти сюда и увидеть всё своими глазами.

"Что ждет меня здесь? Как меня примут?" - тревожно подумал пришедший - "Хм... В последнее время я стал робок и пуглив, как овечка. Не стоит так волноваться: здесь меня накормят, обогреют... Здесь откроется для меня путь к познанию нового".

Линь Бинь перевел дух, успокоился, неспешно подошел к древним воротам храма и позвонил в колокол.

Алексиу к встрече учеников изначально не относилась, как к празднику. Вот еще. Подумаешь, счастье... Может стать приятно потом, уже заметно после - когда ученик задержится, закрепится в монастыре, добьется каких не то успехов... Пока же - это лишь обязанность, порой довольно тяжкая, встречать очередного спиногрыза и возможного оболтуса и терпеливо разжевывать ему, что здесь и как. Впрочем, гречанка на то и была мастером, чтобы от положенных обязанностей не бегать, а невозмутимо их выполнять.

В последние дни, совсем недавно, Алексиу обзавелась собственным, персональным, личным хлыстом. Гречанка, конечно, была не столь крута, как одна из здешних обитательниц, чтобы носить бянь аж вместо пояса - да, мелькала в монастыре порой такая запоминающаяся латиноамериканская дама, с хлыстом, обмотанным вокруг талии - но на то, чтобы завести свой бянь и постоянно носить его притороченным к поясу, наглости у Мадженты вполне себе хватило. И вот сейчас это новое приобретение женщины гордо раскачивалось у нее на поясе, пока та шла к воротам - как раз, кстати, на колокольный звон...

- Доброго дня, - Маджента коротко поклонилась пришедшему от ворот, оставаясь на "пороге", на самой границе между территорией монастыря и прилегающей к нему. Мол, хоть тебя и встречают, но все же радостно кричать по этому поводу и бросаться на шею встречающему не надо, мы пока еще и близко не поладили. - Добро пожаловать в Линь Ян Шо, - да что же у нее все никак не получится эти слова с нормальной, дружелюбной и приветливой интонацией произнести, а...

Линь Бинь, увидев встречающую, несколько оторопел. "Девушка с хлыстом, в облике которой чувствуется что-то хищное.... Не вписывается это в стереотип монашеской обители, в коей можно найти убежище от земных тревог и опасностей... Впрочем, просветления можно достичь именно при сломе шаблонов и стереотипов. Наверное, потому здесь так встречают гостей." Линь Бинь с детства привык носить учтивую маску невозмутимости, так что пережитое удивление не отразились на его лице. Он поклонился, сложив руки лодочкой.

- Мое имя Линь Бинь, я пришел из Китая, искать знаний в Храме Мудрости. Позволительно ли мне приобщиться к его тайнам?

Голос путника дрожал, он чувствовал усталость и голод. Разреженным воздухом Тибета ему с непривычки было трудно дышать, что усугубляло недомогание. Линь Бинь был бледен и пошатывался от слабости.

Вообще-то - обычно озадачить Алексиу было сложно. Но Линь Бинь с совершенно потрясающей гениальностью проделал именно это - причем наверняка не специально и вряд ли о своем достижении догадывался. Стоило Мадженте, в которой имеющая абсолютно чудный зеленоватый окрас физиономия новоприбывшего будила самые черные подозрения, посмотреть на ауру юноши - и гречанка озадачилась по полной программе. Черт. Черт. Черт. Мало того, что Муладхара у парня выглядела непристойно тусклой и вообще внушающей тревогу - радости к общей картине добавляла бледная Вишуддха. Две противоположные чакры - да это же умереть не встать, какая прелесть! Всегда о таком порядке мечтала!

- Позволительно, - кивнула гречанка, на лице которой копошившиеся в голове мысли никак не отразились. - Заходи. Мое имя Маджента Алексиу, я являюсь младшим мастером, монастыря Линь Ян Шо. Ты как себя чувствуешь, кстати? - как будто ей так не видно... но почему бы и не спросить, вдруг что новое расскажет?щЯзык треплется, голова пока усиленно думает. Да... вроде парень пока не начинает устращающе смахивать на труп. Можно рискнуть, попытавшись подождать: вдруг какая-нибудь чакра сама по себе потихоньку выправляться начнет, чтобы можно было смелее вторую вытаскивать?...

- Приятно познакомиться, мастер Маджента! Извините, я тут еще не привык к высоте... Дыхание перехватило... - виновато улыбнулся Линь - Это пройдет. И кроме того, устал... Сейчас не помешал бы приют для отдыха...

Пришелец с надеждой взглянул на собеседницу. В высокогорьях Тибета неподготовленные паломники подчас ощущали головокружение, одышку и сонливость. Однако к горным условиям человек приспосабливался довольно быстро: тело бережнее расходовало силы, дыхание становилось глубже. Линь Биню требовалось несколько часов покоя, чтобы прийти в себя.

Разноцветные горы вокруг постепенно меняли окраску: ветер разгонял облака то над одной из них, то над другой, и солнце освещало склоны сквозь образовавшиеся просветы.

А, к высоте, значит, не привык? Дыхание перехватило? И устал? Просто устал? Ну... ладно, во всяком случае, мысленный флаг "Тревога" можно спустить. Если просто с непривычки в горах тяжко дышать и просто устал - значит, обе чакры через какое-то время должны очухаться сами, прокручивать в голове срочные варианты стабилизации состояния организма незачем. Можно выдохнуть... образно говоря. Такого, чтобы гречанка забывала выдохнуть, пока еще в этой жизни не бывало, озадачить женщину так, чтобы она в задумчивости и дышать перестала... короче, таких гениев в природе пока что не родилось - ну, или просто Мадженте не встретилось.
- Конечно. Пойдем. Покажу тебе комнату, - внешне гречанка оставалась все такой же непрошибаемо спокойной. Да какая ей, в конце-то концов, разница, у кого там что болит... Будет необходимо - вылечит. Не будет необходимо - значит, сами разберутся. Вот и весь сказ. - Ты сам сюда направиться решил. Или кто дружественный направил, - ну, у каждого своя история, знаете ли, и вовсе не обязательно - приятная...

Юноша покорно последовал за Маджентой. Несмотря на усталость, на желание как можно скорее добраться до комнаты и ложа, Линь чуть помедлил, проходя мимо огромного валуна, окруженного вишневыми деревьями. Запрокинув голову, полюбовался величественным камнем. На память пришли строки Ван Вэя, их когда-то читал сельский учитель:

Храм "Собравшихся благовоний"...
Он стоит от людей вдали,
И взбираюсь по кручам вновь я
Вот уж несколько трудных ли.
Нет тропы меж старых деревьев,
Нет тропы среди горных скал,
Но откуда-то гулкий, древний,
Дальний колокол прозвучал.
Камни грозные - скал превыше -
Ручейка поглотили стон.
Зной полуденный, словно крышей,
Тенью лиственной охлажден.

Здешний храм называется иначе, но как похожа открывшаяся Линю сцена! А ведь стихи были написаны двенадцать веков назад... Кажется, время в этих горах застыло.

Впрочем, у прибывшего сейчас не было времени для долгих размышлений. Он убыстрил шаг, стараясь поспеть за спутницей.