Просьба не повторяться

Ловим уединение. Старательно ловим, с душой, с чувством, с толком, с расстановкой - хватаем за хвост и наматываем на запястье, чтобы точно никуда не сбежало. Чтобы никаких Катар на горизонте не появилось. Чтобы никто больше мозг своими занудными приставаниями не раскурочивал...
Честное слово - чтобы в этом чудном заповедном месте оставаться курильщиком, нужно быть упертым как баран, не иначе. Потому что извлечь сигарету и всласть подымить - здесь задача почти невыполнимая. Подкараулят, поймают, накроют - отоварят какой-нибудь гадостью вроде дежурства. У Марино не столько хорошо знакомых мастеров, чтобы можно было выезжать на доверительных отношениях и ничем не заморачиваться. Точнее, такой знакомый мастер вообще на весь монастырь всего один - как сами понимаете, шанс на него нарваться невелик.
И все же - в косой, утекающей из пальцев ткани времени все же иногда удается неким шестым чувством нащупать волшебный свободный промежуток. В который почти наверняка никто не влезет. Во всяком случае, это время и это место показались итальянцу именно таким промежутком. Где Олин смог сесть, блаженно вытянуть ноги - и с легкой душой наконец закурить, как следует прополаскивая легкие табачным дымом. Да, да, десять тысяч раз вредно. Но давайте вы сами сперва никотином протравитесь - и из такого положения порассуждаете о вреде и о завязках, а Олин поглядит, как оно у вас лихо получится...

Ярина бежала по берегу озера босиком, время от времени раздраженно ойкая, когда что-нибудь острое либо просто твердое втыкалось в босую ступню. Одесситке не так давно вздумалось усиленно тренировать и развивать свою магию Земли - а она так где-то слышала, что этим делом лучше заниматься босиком. Ну, или ей казалось, что слышала... Ну суть важно, в общем, главное, что пунктик в рыжей голове сидел. И Ярина на бегу пыталась на своих ногах как-то там сосредоточиться, что-то такое прочувствовать, кроме колючих пятки камней - получалось, честно говоря, из рук вон плохо. Вот прямо вообще не получалось. Наверное, одесситка таки делала что-то не то. Может, надо было стоять на месте, вытянувшись в струнку, и терпеливо ждать, когда наступят прозрение и нирвана - Ярина так не умела, стоять на месте казалось скучным и нудным. Девушка думала, может, все-таки можно это дело как-нибудь заменить неторопливой пробежкой, чтобы все равно что толковое получилось... оказалось, получить можно только заряд сигаретного дыма в лицо.

- Добре! - с нажимом сказала Ярина, останавливаясь напротив Олина и глядя на него сверху вниз - мамочки, в кои-то веки, на эту шпалу, да сверху вниз! И неважно вообще, что итальянец нынче сидит, ссутулившись почти до невозможности. Слегка сморщившись, одесситка помахала ладошкой у лица, разгоняя дым. И в охоту же некоторым этой мерзостью дышать... Ярина такого отношения к себе, любимому, а тем более - любимой, понять никак не могла, ну просто в упор. И на Олина посмотрела таким специальным, сверлящим взглядом - мол, если себя не жалеешь, так хоть меня, маленькую, рыжую и красивую пожалей. Подожди, мол, пока я пробегу, спрячь свою дымилку на минутку, а потом - пожалуйста, продолжай сопеть в свое удовольствие...

Итальянец, если уж говорить начистоту, без всяких ужимок и уверток, вообще-то не особенно любил, когда им пытались рулить, манипулировать, управлять либо совершать с его наглой мордой ещё какие-либо действия, имеющие сходный смысл. Другое дело, что некоторым людям Марино это более или менее безропотно позволял. К примеру, наставнице - вот тут никаких вопросов нет, ни малейших. Она, в конце концов, на то и наставница, чтобы указывать, что и куда, не разъясняя особенно подробно движущих ею мотивов. Там Олин сразу закидывал лапы за голову и чесал по указанному маршруту, не вякая и рот без разрешения не разевая. Скажут в морг - значит, в морг, прямой наводкой, не задавая никаких вопросов, и самому себе бирку с номерком на большой палец ноги повесить...
Совсем другое дело - люди левые, особенно если они Олином и в друзья даже не зачислены. Вот таким индивидуумам итальянец собой командовать не позволял, разве что для представителей власти исключение делал, и то, признаться, не всегда. Поэтому на наезды Ярины Олин отреагировал более чем прохладно. Точнее, сделал вид, что никакого наезда нет и в помине, а то, что, некоторым людям сигареты в чужих руках могут не нравиться, так про это он вообще впервые в жизни слышит...
- День добрый, - невозмутимо ответил девушке Марино, сохраняя такое непоколебимое спокойствие, что любой буддист бы позавидовал. На прицельный негодующий взгляд Ярины ответил невинным поднятием бровей и выпустил куда-то в сторону длинную струю сизого дыма. Так изобразил, что никаких намеков по жизни не понимает - хоть сейчас выпускайте на сцену и вручайте "Оскар" за лучшую мужскую роль... или за что их там нынче раздают?

Сменив за минуту с десяток выражений лица и пробежав всю гамму от просто недовольной рожицы до наигрознейшей физиономии, Ярина откровенно озадачилась. Почесала отчаянно засвербевший от вонючего дыма и от задумчивости кончик носа - и принялась, энергичными движениями ладошки разгоняя клубы табачного амбре, мелкими шажками обходить Олина по кругу. Одесситка в тупик заходила нечасто, но весьма основательно, и там уж оставалась куковать надолго, то почесывая за ухом, то хватаясь за многострадальный кончик носа. А сейчас тупик вырисовывался именно такой. Самый что ни на есть чарующе беспросветный, где саму себя еще и замуровать можно.

Олин, хамская его физиономия, красноречивые и даже кричащие намеки в виде суровых выражений лица Ярины понимать отказывался напрочь. И сверлить его взглядом тоже оказалось затеей дохлой - уж неизвестно, из чего этих итальянцев делают там, на их потрепанном сапоге, а только явно из чего-то ультратвердого и пулеметными очередями сверлящих взглядов не пробиваемого. Вполне может статься, тут и с динамитом подходить будет бессмысленно...

- Ты... эммм... ничего, может, сделать не хочешь? - аккуратно забросила первый крючок Ярина.Говорить в лоб "убери свою вонявку" казалось одесситке неприличным, мастера звать - вообще подлым. Ну и потом - в какой-то степени, наверное, Олин таки имел право заводить на занимаемой им территории дым столбом. Ежели это его способ самовыражаться - таки почему бы и нет?...