Вирусный доппельгангер

Последний мастер-класс, посвящённый кинжалам, автоматически привёл Розмари к несложной, но довольно важной мысли: надо тренироваться. Логическая цепочка была предельно простой: в активе появился новый приём, и он требует многократного повторения, пока не будет как следует выучен. Чтобы руки уже метали нож в цель сами, независимо от головы, и не требовалось каждый раз мысленно приговаривать каждый шаг: "я встала в позу – я замахнулась – я правильно повела рукой – я прицелилась – я разжала пальцы". В понимании Розмари, это всё должно было сливаться в единое цельное движение, как сейчас уже сливаются удары, почти не распадаясь на стойку, замах и собственно удар.

Достигается такая слитность исключительно упражнениями, ни одного способа лучше человечество пока не изобрело. Тренироваться в комнате было бессмысленно по определению, там можно было метать оружие только в стенку или Лавинии в лоб, и оба варианта были глупы до невозможности. Поэтому Розмари сама себе назначила время, взяла два свои кинжала и отправилась на тренировочную площадку.

На площадке было пусто, что не могло не образовать девушку. У учеников была странная привычка сливаться в кучу уже через несколько секунд после попадания в зону видимости друг друга, даже если в этом не было ни малейшей нужды. Тренировочная площадка была огромной, но тем не менее, в Розмари жила уверенность: если на этой площадке появится ещё один ученик, то непременно будет отираться в нескольких шагах от девушки, словно его сюда магнитом тянет. Пока же, к счастью, даже на горизонте вроде бы никто не маячил. Розмари положила кинжалы на скамейку и кратко задумалась: может ли она набраться наглости и использовать в качестве мишени макивару – или всё же лучше будет упражняться на настоящей, полноценной мишени? Каждый вариант имел свои плюсы и минусы, и с разбегу определить фаворита, увы, не получалось.

От попыток Альды катапультировать сестру на свеженькое занятие по кинжалам Октавия отмахнулась неизящно, зато действенно - мол, я своё метательное оружие нашла и влюблена в него всем сердцем, вот только в монастыре его не предусмотрено. Так что scusi*, малыш, io me ne lavo le mani*. Это уже потом Октавия узнала, что на территории монастыря есть такая замечательная мастерская, в которой обитатели хранят оружие, и решила сунуть туда нос. Чем черти не шутят, может, там и отыщутся чужеземные метательные звездочки. Вон, какая здесь замесь из этносов, азиаты рядом с европейцами и все они толкаются локтями с американцами. Может, и оружие перемешано так же, почему бы и нет.

Сюрикены действительно отыскались - правда, нашла их Октавия далеко не с первой попытки. В этом, в принципе, не было ничего нового, девушке порой была свойственна точечная невнимательность, граничащая со слепотой. Зато Дженнаро очень быстро углядела среди разнообразного махательного оружия катаны, и дальше уже осматривала мастерскую с удвоенной энергией, поняв, что японские фишки тут не под запретом, а присутствуют вполне легально. Когда вожделенные сюрикены наконец отыскались, хотелось на радостях запустить в них руки по локоть, как в пиратское золото, нахапать целый подол и утащить к себе в комнату, урча, как нашедший свою прелесссссть Голлум. Октавия успешно подавила в себе эти хапужнические инстинкты, одолжила пять звездочек для тренировки, торжественно пообещав потолку и верстаку, что все вернёт, ни одной не за играет, и бросилась пробовать.

На тренировочной площадке было уже занято, но Октавию это совершенно не смутило. Девушка и ухом бы не повела, будь вся площадка два шага в диаметре, и всё равно туда бы втиснулась - здесь же монастырь специально для всех страждущих держал целый полигон. Стеснительно улепетывать было бы попросту глупо. Обращая на окопавшуюся на площадке ученицу внимания не больше, чем на недвижный столб, Октавия перелезла через плетень, подошла к манекенам и принялась бесцеремонно щупать мягкое брюхо макивары, оценивая, удобно ли будет швыряться в неё сюрикенами или затея звучит сомнительно.

Закон подлости сработал во всей своей красе – пока Розмари неторопливо и вдумчиво приценивалась к макиваре, ее одиночество на площадке резко кончилось. Причем появившаяся на площадке девушка тоже нацелилась на манекены; круче того – облюбовала макивару в непосредственной близости от британки и принялась ощупывать, с таким знанием дела, написанным на лице, что даже становилось непонятно: то ли она тренироваться пришла, то ли просто нарисовать маркером оценку у каждой макивары на груди.

Розмари, будучи человеком неконфликтным, мгновенно решила, что цепляться за макивары она не хочет. Что вообще – ну их к черту, все эти эксперименты, с мишенями работать проще, привычнее, да и потом, это совершенно точно разрешено мастерами. А макивары, может, ничем резать и нельзя, так что даже прицениваться к ним было изначально противозаконно. Розмари отошла в другой сектор площадки, туда, где располагались мишени. Остановилась перед одной из мишеней и принялась неторопливо готовиться к упражнениям.

Начала британка с того, что отмерила от мишени нужное число шагов, которое запомнила еще по мастер-классу с Арлеттой. В сумме шагов набиралось примерно на три метра – как раз то расстояние, которое мастер Давенпорт, не глядя, отмерила всем ученикам в прошлый раз и которое оказалось очаровательно верным, всего плюс-минус шаг-другой, и можно было смело тренироваться. Отмерив нужное число шагов, Розмари изогнутым кинжалом провела на земле черту, чтобы не отсчитывать расстояние заново после каждого броска, а прямой кинжал взяла за рукоять и завела руку за голову, готовясь к броску и очень надеясь, что второй девушке не взбредет в голову именно в это время, ни секундой раньше, ни секундой позже, сунуться на линию броска и получить кинжалом куда-нибудь эдак в ухо. Моря крови же потом не оберешься.