Раз начав интересоваться языческими праздниками, Эва уже просто не могла саму себя тормознуть. Тем более что для некоторых праздников, отмечавшихся в монастыре, находился вполне здравый языческий аналог, ну как тут удержишься. Эва и не удержалась - и, когда весь монастырь собрался отмечать католическое Рождество, валлийка заявила, что тогда лично она планирует с размахом отметить Йоль, и будь что будет. Тем более, он целых тринадцать ночей тянется, это ж в три раза приятнее отмечать, шутка ли.
Праздник требовал определённых приготовлений, которые худосочная валлийка в одиночку не потянула бы. Поэтому Эва приложила все усилия, чтобы привлечь к своей задумке ещё и Доминику. Которая все-таки не понаслышке знала, что такое боевые искусства, а следовательно, была покрепче, а следовательно, могла с подготовкой к торжеству ощутимо помочь. Правда, в свете того, что подруга ни с того ни с сего обзавелась парнем и теперь пыталась торчать рядом с ним безвылазно, это сильно усложняло задачу. Эва клянчила, упрашивала, угрожала и умоляла, и по совокупности усилий все же подбила Доминику отмечать Йоль, десятикратно поклявшись, что праздник вовсе не пожрет тринадцать дней полностью, как чёрная дыра.
Для Йоля перво-наперво требовалось праздничное дерево. Чтобы добыть этот важный атрибут торжества, Эва потащила Доминику в дикий парк и там с сомнением разглядывала деревья, время от времени взывая к подруге: - Какое больше нравится? А какое мы на себе отсюда допрем? А какое к нам в комнату вместится? Слушай, а может, ну её, эту ёлку, может, кого другого подрубим и умыкнем? Как думаешь?
Это - Склисс. Он ничей.
А хотите, я его стукну? Он станет фиолетовым! В крапинку!