Ух вау, я свободен! Или…

Все-таки девушка была милашкой. Тони не знал, стоило ли ей чего-нибудь сохранить невозмутимость, получив сомнительный комплимент умению улыбаться: для него это была пустая констатация факта. Злое, скучающее, раздраженное выражение лица не шло никому, и потому особ аристократических кровей учили не кривиться. Он сам улыбался всегда скорее на автомате, чем из искренности эмоций, хотя многое его забавляло, если не говорить - смешило. Вот этот напуганный взгляд Дамьяна, к примеру. Чего так стушевался резко, будто привидение обходил: побежал вперед, сумку преследовать. Парень сдержал смешок, думая тем временем, что он не против был и втроем… дружить. Хотя бы один разок. А то пока никого уговорить не получалось.
Эх, монастырские все-таки – люди зашуганные. Не добралась до них еще сексуальная революция, как и до его мамы, впрочем. Так что все как было, так и сохранилось: река не вышла из своего русла. И все же потекла веселей, подбадриваемая ветром. Свобода!
Выпустив две стихии, он ощущал радость. Да, это непросто, держать концентрацию сразу на чемодане, и на хладной невидимой ладони, и на воздухе, очерчивающей для нее рамки. Медведь не оценил: повернулся спиной, едва слышимо хмыкнув. А Оливии, кажется, было интересно.
Тони не без удовольствия отметил, как она вздрогнула, и как к щеке, на которой только что морозным воздухом опустился иней, оказалась ее рука. Ведя след в след, глядя в глаза. Он мог воспользоваться тем, что мастер не смотрит, и что она привыкает к ощущениям. Он даже наклонился, почти вздумав поцеловать. Когда люди мнутся, не решаясь – это смешно. Всего лишь девчонка, чего стоит. Максимум – поорет, влепит пощечину.
Но его мысли так и остались мыслями, невыраженным воображением: горячий воздух сухо обдал лицо, и отчего-то это одернуло. Стихия, с которой парень не сталкивался, но которую сразу узнал. Девочка была не слабачкой.
Тони все равно улыбнулся, отстраняясь. Нет, он не потерял к ней интереса, наоборот, еще больше поплыл, задумывая игру. Говорят, противоположные стихии плохо сходятся. Ему хотелось проверить. А тем временем они переходили мост, и появился вопрос о звероформе.
Вполне естественно, что бах! – и превратиться от одного только желания Фейт не мог. Надо было головой немного думать. Прежде всего, он потерял бы концентрацию, и тогда бедный Вектор, геккон, того гляди шандарахнулся бы вместе с вещами, прополз бы под подпрыгнувшей крышкой и где-нибудь раздавился или потерялся просто. Ну а причиной второстепенной был тот элементарный факт, что ирландец был дельфин. И на суше превращаться его, честно говоря, мало радовало. Хотя в поместье он, несомненно, пытался.
У воздуха не та плотность. Дышать – без проблем, за пару часов бы не умер, пускай невежды справятся в энциклопедии. А вот то, что свой вес на суше становится для морского создания невыносимо тяжелым, что внезапно давление сверху едва ли не душит, как будто скалой плющит – это неприятно и ой-ей как опасно. И все же такие мысли Фейту не сильно досаждали: он знал, как обойти две трудности. И вовсе не надо было тратить силы на создание лужи.
- Какой зверь? Догадайся!
В вытянутом лице, внезапно искаженном и с темнеющей, но гладкой кожей, во рту, широко открытом специально, демонстративно, мелькнул ряд ровных и острых зубов: небывалых для человека. Не у всякого земного хищника были такие: тем надо раскусывать кости, а потому есть жующие, плоские зубы. А у него весь ряд был – иголочки, в толщину по семь миллиметров. Тронь неосторожно, и может, из пальца кровь пойдет.
Пасть захлопнулась, резко возвращая лицу очертания человека, как будто и не было ничего. Только внутри все еще екало: там органы начали метаморфозы. До горла парень, впрочем, не дошел, и чемодан висел все так же в воздухе, пусть его и зашатало неровно. Он возобновлял концентрацию, дыша через нос, и уже по-людски улыбался, как обычно.
«Фиг ли она угадает!» - подумал Фейт, необычайно самодовольный. И тем не менее, экзамен, кажется, сдал: его вели в корпус для мастеров, а не ученический.

Дамьян думал, что все, излишки знакомства излились на его голову сполна, но не тут то было. Поклажа Тони остановилась и болгарину, хотел он того или нет пришлось остановится тоже. Ну вот что же там опять. Вообще Кораев не знал, что его сейчас нервировало больше, очередной хамоватый парень появившийся в монастыре, или же то, как на него реагировала Оливия. Медведь уже начал замечать, что выскочки и люди с дефицитом внимания его раздражают и выводят из психологического равновесия. Чем это было вызвано не понятно, то ли у самого молодого мастера менялся характер, то ли он просто не мог понять смысла подобного поведения, а все непонятно всегда настораживает. Вообщем не суть. Лив с Тони опять приняли что-то обсуждать, ога, звероформу. Ну и кто же ты у нас, котик? Нет, собачка? Нет, ни то и не другое, странные метаморфозы, которые произошли с лицом новенького вызвали у Дамьяна лишь отвращения, он даже на секунду прикрыл глаза и покачал головой, мол вот вам, свалилось на его голову несчастье. Хотя, спорить не будем, странный вид Тони Кораева немного заинтересовал, вид зверя у него был явно не типичный, что было заметно даже не вооруженным взглядом. Однако, ломать себе голову гадалками болгарин не стал, для этого была Оливия, а он может подождать, пока правда всплывет, в любом случае дать придется не долго, Тони не был похож на человека, который будет делать из это тайну.

Наблюдая за забавным и в чем то даже смешным поведением своих спутников, Кораев думал о своем. В его голове хаотически метались мысли, но сейчас, каждая знала хотя бы свое имя и не пыталась выдать себя за свою сестрицу близняшку. Многое опять начинало беспокоить парня, как люди вокруг, так и он сам. На первом месте было очередное обострение его социофобии, которая сказывалась наисельнейшим желанием побыть одному. На втором была Оливия, которая начала как будто удалятся от него, девушка все больше общалась с другими, меньше времени они проводили вместе, и если Дамьян это беспокоило, то Лив кажется только радовала. Даже сейчас девушка не думала, что он находится рядом и ему может что-то не понравится.

Тихо хмыкнув, девушка смерила брюнета взглядом, будто бы это могло как-то помочь ей определить, в какого зверя он превращается. Сначала, честно говоря, у неё появилось желание возмутиться, мол, не гадалка она и ломать голову не собирается. Но где-то на окраинах сознания промелькнула мысль о том, что эта постоянная смена настроения не сыграет ей на пользу. Ох уж этот огонь... Или это смесь огня и воздуха дала такую гремучую смесь, что настроение скакало с бешеной скоростью, а мы швыряло так что Лив даже, порой, начала путаться. Ей было лишь любопытно: долго ли она будет мучиться перепадами настроения? Если ответ был положительный - это было бы весь прискорбно.

В тот момент, когда девушка вновь подняла взгляд на лицо собеседника, то не смогла скрыть своего удивления. Кожа на лице вдруг стала какой-то гладкой и потемнела. Само лицо чуть вытянулось, а когда парень приоткрыл рот, то можно было разглядеть ряд мелких зубов. Британка невольно улыбнулась, сравнивая их со своими зубами в облике зверя. Да уж, куда этим мелким рубчикам до острых кошачьих клыков. Честно говоря, она даже почувствовала своё превосходство. Впрочем, она чувствовала его всегда, потому что искренне считала, что круче пантеры животного нет и быть не может. А Тони был явно не был кошкой. Наконец, девушка заговорила:

- Ну... Это явно не хищник, типа собаки, кошки или медведя, - начала вслух рассуждать девушка. При упоминании о медведе, она невольно взглянула на возлюбленного, встретилась с ним взглядом и продолжила говорить, теперь уже смотря на него. - Ну и по зубам... Первое, что приходит в голову - это ящерица, типа хамелеона... ну или дельфин, - заключила девушка, наконец, и покосилась на Тони. Угадала, или нет?

«Хреново тем, у кого превращение начинается не с морды лица,» - подумал Тони, все еще елозя зудевшей нижней челюстью так, будто вывихнул и ее только что вставили обратно. Вообще говоря, ощущения были схожи и оттого довольно специфичны.
Лив, тем временем, рассуждала. Рассуждала и удивляла ходом беспечной мысли, отчего глаза у юноши делались все круглее и круглее, но, занятый последствиями своей недотрансформации, он ничего не сказал. «Подумать только, с такими зубами – и не хищник! Аааа, вот что имеешь ввиду – не простой хищник, ну уже лучше. Чегооооо?!?! ЯЩЕРИЦА? – и он чуть не прыснул, представляя себе мелкую соплю на ножках и с хвостиком, как его геккон, - естественно, не зубастую. – Ну разве крокодил блин. Или доисторическая… Но вот как, как она в своих умозаключениях пришла к дельфину?!»
Тони был озадачен. Он все еще не верил, что можно вот так просто догадаться, и глядел на Оливию, хлопая глазами. Он смутился, даже оскорбился, отчего глаза сощурились в узкие щелочки на секунду – и улыбнулся, расслабленно. Никак, мысли читала? Они же умеют. Ну да ладно, все равно – выиграла.
- Почему не акула? – легко, без тени пробежавшего только что негодования, спросил Фейт, и не стал дожидаться ответа. – Ладно, угадала. С меня – на спине покататься. Если найдется большаааая лужа.
Впрочем, воду ирландец чувствовал даже издалека. И ручей, через который вел мостик, был подтверждением наличия какой-то реки поблизости. Хотя больше всего хотелось, конечно, моря… Дышащего, соленого, блестящего в лазури голубого неба и многократно отражающего его синь. Теплого, баюкающего, как кот, моря.
Они шли, и все ближе становились домишки корпусов. Все – каменные, новые, ухоженные, но в стенах монастыря казавшиеся допотопными. Вывалить чемодан не терпелось, как и обжиться на новом месте, пусть это и было так неожиданно: бам – и тебя называют мастером и вообще давно заждались.
- Скинем вещи там? – корпус мастеров юноша узнал безошибочно, пускай и интуитивно, а не по каким-то отличительным чертам. Ему становилось все интереснее и интереснее поскорее пройтись по окресностям.

Угадайка - простая детская игра, но настолько примитивная и раздражительная, что болгарин лишь фыркнул. Он до сих пор помнил, как его разыграли да еще и на бабки поставили, но догадаться, что маленькое черненькое с маленьким беленьким - муравей со сломанной лапкой в гипсе было невозможно, а мысли тогда болгарин читать не умел. Но вот Лив кажется идея понравилась и девушка начала выводить теории, и взяла так и разоблачила горе интригана. Вот наверное обидно, Тони выглядел так, будто у него игрушку отняли. Не плохо Лив, не плохо, сам бы Дамьян наверное не догадался, но вот только с акулой парень явно переборщил.

- У акулы два-три ряд зубов, это было бы легко заметить. - Говорить пришлось повысив голос так как Кораев был на небольшом расстоянии от ребят, но его ухмылка не могла не остаться заметной. А Тони реально немного расстроился, но тем не менее путь они продолжили и уже добрались до корпуса мастеров. Тяжко тут будет парню. в ученическом корпусе куда более весело, можно активно пошалить и тебя могут даже не заметить, а когда по соседству живут строгие старшие мастера, особо не разгуляешься. Именно это и было причиной, по которой Кораев остался жить именно среди учеников. Хотя уже не раз задумывался что бы перебраться все таки к товарищам постарше. Но это лишь юношеские метания, менять образ жизни хотелось не особо.