Начало пути. Домик и горная речка.

- Не особо, - признался Лю.

Ничего толком не помня, Шири повторяла все то, что было когда-то. Даже умудрилась заснуть на берегу этого озера. Ян тем временем насыпал в две миски тсампу, справедливо решив, что должен составить девушке компанию в этом непростом испытании, и залил ячменную муку водой, размешав все это до состояния густой каши. Он разложил на салфетке вяленое ячье мясо, поставил тарелки и стал дожидаться, когда Шири проснется. Он не стал её будить, давая возможность хоть немного отдохнуть и восстановить силы.

Четыре года назад именно здесь что-то очень сильно изменилось в его восприятии мира. Именно здесь он впервые почувствовал, что отношения бывают другими. Он часто вспоминал это место, когда пытался понять, что именно произошло в его жизни, чтобы он смог расширить мир своего я до мира двух человек, а затем и их семьи. Этому его научила именно Шири, показавшая, как может просто дарить свою нежность, не прося ничего взамен, когда она старалась его поддержать в той ситуации, когда он был всецело виноват, втянув её в очень опасные дела.

Здесь был почти конец их тибетского пути, за которым следовал ад ночного Пекина. У Цзянь диюй, в котором перерождаешься миллионы раз без надежды вырваться. Тогда казалось именно так, и семь лет на крыше мира были своего рода каникулами перед тем, как ад снова гостеприимно распахивал свои двери.

Золото перед глазами медленно таяло, показывая какие-то размытые образы. Вот появился Ян, улыбающийся и нервно поправляющий ее домашний халатик на своих волосатых ногах. Его смыло какой-то странной светлой волной, которая с шипением опала возле ног Шири. На песке осталась надпись, которую девушка едва успела прочесть, прежде чем новая волна слизнула ее своим языком. Короткая фраза "ты его любишь". и вновь калейдоскоп образов, в которых мелькали лица Руж, Шэн и Цириллы. Откуда-то появился Лун, странно высокий, не такой, каким она его должна была знать. Он улыбался, а потом пропал в огненном вихре. Маленькое смеющееся лицо красивой блондинки. Девочка замахала руками и вдруг превратилась в ящерицу, только почему-то с крыльями. А после этого Шири вдруг открыла глаза и сказала вслух то, что даже не смогла осмыслить.

- А девочка, Лин, она ящерица, как и ты, да? - Девушка медленно поднялась, понимая, что сейчас ее состояние стало еще более разбитым. Не давала покоя та надпись, что она прочла. Что это - подсказка собственного разума или просто бессмыслица? Слишком много она думала про их отношения в последние сутки, могло и сказаться. Да, точно. Именно так. Усталость, стресс, боли. Шири растерянно поморгала, потерла виски, скорее на автомате, чем действительно по делу, и посмотрела на Яна. Тот расстарался и накрыл стол, как в лучших домах Лондона. Брюнетка добавила, рассматривая все это великолепие.

- Только не совсем ящерица, странная какая-то. А что это у тебя, а? - Трогать она ничего не стала, надо будет, сам объяснит, что это и как это есть. Даже интересно. Шири принюхалась, но уловила лишь аромат мяса, да и то странный. - Это надо все съесть?

Ян обернулся на Шири, которая задала странный вопрос. Лин пока не проявляла свой звериный облик, ей рано, сейчас со стихией бы справиться.

- Я пока не знаю, какой у неё звериный облик, - ответил Лю. – Она – маг Воздуха, постоянно хочет летать. Не знаю, может ли она при этом оказаться ящерицей, как я, или змеей, как ты.

Он сел на плед возле Шири и протянул ей ложку и одну из мисок с тсампой. Еда для просветленных, простые смертные могут такое есть только от большого голода. Правда, ячменная мука действует немного странно, как сильный энергетик. Ян сам не понимал, из-за чего это происходит, но тсампу на вкус не любил.

- Съешь, сколько сможешь, - смилостивился Лю. – Это – тсампа, тибетская национальная еда. Просто ячменная мука с водой. А это – ячье мясо, тоже тибетская еда, - сказал он, кивнув в сторону разложенных на салфетке ломтей вяленого мяса.

Странно, что после этих блюд их светлость в Фучжоу так смутилась скорпионов, которые были толстыми и свежими, потому что ещё шевелились. Проскользнула каверзная мысль под шумок приучить Шири к менее привычным европейцам блюдам китайской кухни, но Ян убедил себя не поддаваться искушению. Это когда-нибудь потом можно будет сказать ей, что она очень любила помидоры в карамели и жареных в масле скорпионов, просто нынче запамятовала.

Шири приняла миску и ложку и поблагодарила повара за угощение. А потом уставилась на содержимое посудины. Посмотрела с одной стороны, с другой. Повертела миску в руках, присматриваясь к цвету пищи. Недоверчиво потыкала в нее пальчиком и принюхалась. На вид было еще поганее, чем на запах. Девушка лизнула палец и поняла, что муж прикалывается над ней. Шутки у него. Развел ей замазку для окон или того хуже - песка с земли вон набрал и смеется. Англичанка перевела взгляд на мужа. Вот ведь хитрый азиат. И не поймешь, смеется он или просто щурится на солнце. Поддаваться провокации очень не хотелось. Если на мясо она еще была согласна, то на эту строительную смесь точно не подписывалась. Ну не могут люди такое есть!

- Ян, а Ян. А давай, ты первый съешь. И если тут замертво не упадешь, корчась в страшных муках, то и я попробую. - Шири надулась. Было очень обидно, что она так и не научилась распознавать все грани этого сложного мужчины. Она не понимала, в какие моменты его благодушие сменялось язвительностью, а затем моментально переходило в заботу. Девушка помешала белесую гадость ложкой и решила пока перевести тему.

- Нет, мне не совсем ящерка приснилась. У нее почему-то крылышки были. Ну, не проявила, так не проявила. Будет змеей - отлично. Вдвоем мы с тобой совладаем. - И Шири тихо засмеялась. Сейчас хотелось верить, что их затея получится. У нее уже получается, она вспоминает отдельные кусочки, но это же хорошо! Значит придет то время, когда она вспомнит и детей. И обнимет их. А сейчас нужно было посмотреть на смертельный номер циркача по имени Ян Лю.

Яну стоило больших усилий не рассмеяться, глядя на то, как Шири придирчиво изучает тсампу. И это – английская графиня, которая ест на завтрак овсянку, что готовил повар поместья. Правда, тсампа ещё и холодная, но по вкусовым качествам английский завтрак ушел от неё недалеко, каким бы полезным он ни был.

- Только ради тебя, - Лю улыбнулся и взял вторую миску. Перемешал серую кашу и с видом великомученика съел пару ложек.

На самом деле, Яну часто приходилось питаться этой гадостью, пока он жил на Тибете, потому что в северных районах с продуктами питания вообще грустно, а из тех припасов, которые можно достать в деревнях, тсампа – один из немногих продуктов, которые могут храниться сколь угодно долго, если не промокнет мешок.

- Это можно есть, честное слово, - усмехнулся Лю, дисциплинированно, но без особого аппетита уплетая серую кашу. – Говорят, она очень полезная.

А ячье мясо чем-то напоминало конину, только было чуть менее жестким, зато более вонючим. Его вялили с резкими острыми специями, которые делали его довольно вкусным, в сравнении с тсампой уж точно.

Шири придирчиво смотрела на Яна и разве что изо рта у него кашу не отнимала, стараясь найти подвох. Вдруг себе он наложил этой тсампы, а ей намешал песка с цементом? Девушка скуксила брезгливую мордашку и помешала ложкой кашу. Почерпнула немного и опять вывалила назад. Вздрогнула, поняв, что эта дрянь еще и холодная. Но Ян то ест!!! Точно ненормальный. Англичанка медленно, но уверенно побледнела. Неужели она когда-то этим питалась? Сделав над собой воистину титанической усилие, запихнула ложку каши в рот. Точно цемент. Она, конечно же, в своей жизни никогда не ела строительные смеси, но была почему-то уверена в том, что цемент именно таков на вкус. Вот точь в точь.

- Соли не хватает. - Пробубнила графиня с набитым ртом, стараясь все же проглотить столь ценный продукт, а не выплюнуть его обратно. Клейкая масса вязла в зубах и не желала глотаться. Кое как справившись с первой ложкой, девушка кисло спросила у мужа. - А ты уверен, что ее до нас уже один раз не съели?

Шири перевела взгляд на мясо и решила рискнуть с ним. Вдруг понравится больше. Ага, точно! Понравится. Воняло оно так, словно уже протухло. Лет сто назад. Девушка мученически вздохнула и надкусила один ломтик. Ну, если не обращать внимания на рвотные позывы, очень даже ничего. Можно придумать еще один вид казни даже. Смерть через тсампу с ячьим мясом. Однако сдаваться не хотелось. Англичанка честно доела ломоть и ополовинила миску. На большее ее уже не хватило.

- Не могу больше. - И отставила миску в сторону. Потянулась и облизнула губы. Может быть, кто-то и считал эту еду энергетиком, но она прибавления мощи не замечала. Однако играть, так играть. Шири перевела наигранно веселый взгляд на Яна. - Ну что, а теперь по реке наперегонки? Раз уж я привыкла плавать без купальника, можно попробовать посоревноваться.

Эта сцена стоила того, чтобы у неё были свидетели. Яну приходилось заставлять себя не смеяться, глядя на поединок английской графини с тибетской едой. В прошлый раз она была сговорчивее, впрочем, ей тогда некуда было деваться.

- Да ладно тебе, тибетцы это каждый день едят, особенно странствующие монахи. Мясо ещё идейные не едят, а тсампу – все поголовно. Её ещё можно с чаем или пивом смешивать, вообще гадость будет, - сказал Лю, отставляя свою миску, кашу в которой съел примерно до половины.

В гостинице их ждал нормальный ужин, незачем над собой издеваться без уважительной причины. К хорошему быстро привыкаешь, даже если семь лет питался преимущественно тсампой. В защиту ей стоило сказать, что она не какая-то вонючая или мерзкая на вкус, просто никакая, как и стоит быть муке с водой, а цвет получается из-за того, что зерна перед помолом толком никто не чистит, зато мука ещё и обжаривается.

- Я не против посмотреть на тебя без купальника, - усмехнулся Ян. – Но хочу, чтобы ты сначала повнимательнее посмотрела это место. В тот раз мы останавливались здесь на привал.

Он замолчал, не став говорить ничего больше, но морально готовился услышать догадку, аналогичную той, что прозвучала в домике.

Шири с неким вызовом посмотрела в глаза Яну. Не против он! Да кто ж его спрашивать то будет. Девушка надавала себе мысленно по губам и рукам, пообещав, что в жизни мужу такого не скажет. Бесполезное это дело. Во-первых, она после первого же слова смутится и начнет мямлить, а во-вторых и более вероятных, мужчина просто не даст ей договорить. Гад! Англичанка чинно сложила ручки на коленях и честно посмотрела по сторонам.

Удобное, надо сказать, местечко. Вода рядом - можно умыться и попить. Тень от горы не дает палящим лучам попадать лишний раз на кожу. Тихо, далеко от дороги. Спокойно и ровно. Тут Шири даже губу закусила, настолько резко ее озарила догадка. Еле сдержалась, чтоб не вскрикнуть. Густо покраснела, демонстративно изучая редкие травки и щуря глаза, якобы для того, чтобы понять, из какой же горной породы состоит скала. Потом покосилась на Яна и, понизив голос почти до предела, прошептала, смущенно опуская глаза.

- Ян, мы что, и тут тоже? - Ну в самом деле. Пещера была показана для того, чтобы вспомнился испуг и связанные с ним события. Домик показывался для того, чтобы определить начальную точку пути, ну, и похвалиться собственными подвигами. А здесь то что? Никаких тебе странных кустов или там деревьев. Нет отколотых кусков горы, чтобы хотя бы предположить бой. Мерно бежит река, спокойно стоит скала, весело висит на небе дневное светило. Остается очередной подвиг во славу родины. И Шири возмутилась. Ну в самом деле, сколько ж можно. От бандитов надо драпать, а он все о том же. - Ян, фу на тебя! Как можно быть таким озабоченным?!

А теперь Ян уже громко и искренне рассмеялся, потому что их светлость превзошла все его ожидания, ещё и обвинив его в озабоченности. Как-то однобоко мыслит английская аристократия, даже интересно показать ей больше укромных мест на территории Тибета и послушать о её смелых фантазиях.

- Браво, милая, - только и сказал Ян, пытаясь побороть смех. – Ты неподражаема. Это я тебя по горам не повел, знаешь, сколько там укромных кустов и пещер, про которые я мог спросить то же самое?

Но через какое-то время его лицо стало серьезным и даже немного задумчивым. Не помнит. Чуть-чуть обидно, но это воспоминание наверняка ярче для него самого, чем для неё, потому и не стало резко всплывать в памяти Шири.

- Если серьезно, тут мы не тоже, - сказал он, глядя на Шири. – Мы полдня шли по горам, здесь остановились на обед. Я рад, что ты такого хорошего мнения о моей физической форме, но, честно, тогда о всяких домогательствах мыслей даже не было. Просто, наверное, именно здесь я в тебя влюбился, - добавил он, чуть улыбнувшись. – Ну что, поехали в гостиницу?

Становилось все жарче, и даже в тени горного склона чувствовалось, как жжет раскаленное Солнце, которое здесь казалось особенно близким. Когда-то после такого отдыха они ещё не один час лезли по горам, чтобы дойти до Лхасы, так, что Шири теряла сознание, когда они вышли к берегу реки.

Шири неуверенно улыбнулась, но смех Яна был столь заразительным, что она с облегчением присоединилась к его веселью. А вот потом он ее ошарашил. Как-то совсем странно было слышать, что этот язвительный и даже в чем-то жестокий человек влюбился. Слово-то какое. Легкое, невесомое, нежное. От него за спиной словно раскрываются крылья, и делается светло и легко. И все эти переживания настолько не вязались с мужчиной, что девушка немного недоверчиво на него посмотрела.

Он совершенно спокойно и уверенно расправился с Джейсоном. Честно признался в том, кем был в прошлом. А тут – влюбился. Шири вдруг поняла, что все его слова любви, которые он говорил до этого, она воспринимала как пустой звук, который, однако, капал на ее подсознание. Было неудобно, что она не может ответить. А вот сейчас Ян серьезно рассказывал, что именно тут когда-то влюбился в нее. В другую нее, но влюбился. Что же такое произошло на этом месте, чтобы язвительный гад растаял? Девушка прикусила губу, чтобы не спрашивать. Такое нельзя описать словами. Они все будут слишком грубыми и далекими от сути. Да и развеется то волшебство, в котором случилось то, что случилось. Именно поэтому нужно было отойти от темы, хоть немного.

- Ну чего ты прям так сразу, а. Ну подумаешь, подумала не о том. Знаешь, это все ты виноват, сам себя так ведешь, что так думается! – Уверенно заявила Шири и поднялась на ноги. Может быть, сидя на этом месте, она и должна была вспомнить тот злополучный день. Видимо Ян расстроился, не услышав какие-то ее слова или не увидев действия, из-за которых он тогда и почувствовал к ней что-то сильное. Но, волшебства много не бывает, на сегодня его лимит оказался исчерпан. Девушка шагнула к мужу и провела пальцами по его шее и скуле. Заправила непослушные прядки за уши и тихо добавила. – Поехали.