Осколки надежды

- Даже Шири не пустишь? – невинно поинтересовалась англичанка, поднимая глаза на Кота. Цирилла знала, что стоять на пути прущей напролом брюнетки очень опасно. Пришибет и не заметит. И тем интереснее было бы понаблюдать, как Гунмао скажет Лю тайтай, которая в иные моменты бывает очень нервная, слово «нет». Интересно, от него потом останется что-то живое, или нет? Забавно тогда у них будет – то он в больнице, то она в клинике, то опять он, а потом ей на голову упадет метеорит.

Цири чувствовала, что никогда и никому не расскажет о том, что произошло в этот самый день. Слишком больно вспоминать и слишком это тяжело. Подруга и так не сильно уважает Гунмао, скорее, вообще не уважает и попросту ненавидит тихой лютой ненавистью. И в случившемся она непременно будет обвинять его. Цирилла уже поняла, что если хочешь удержать возле себя мужчину – никогда не кричи на него и не обвиняй, даже если он виноват. Потому в первом случае он поймет, что его не уважают. А во втором, если сам поймет, что виноват – то будет стараться это исправить и без напоминаний.

Англичанка чувствовала себя сейчас невыносимой старой и уставшей: все переживания, все эти сложные разговоры и перемены, вся боль, что довелось испытать - наваливались сверху одним плотным комком. Хотелось просто закрыть глаза, чтобы все это кончилось, наконец, чтобы прошло - закрыть и заснуть без сновидений. Голова была пустой и полной одновременно, осмыслить ничего не получалось, и это только приносило новую головную боль, от которой просто так не отмахнешься. Хотелось просто быть рядом с Гунмао, если это действительно для него важно. И для нее это тоже очень важно.