Пропадать так с музыкой

- Не-а, - помотал головой мальчишка, отвечая на вопрос мамы, но то, что она не ответила на его вопросы - ему не понравилось. Тео насупился, и хотел было уже либо закатить истерику или скандал, либо повторить все еще раз, чтобы ему точно наверняка ответили, но тут папа проснулся, и Тео отвлекся. Он уже понял, что родители спали, и ему было не понятно, почему они спали тут, да еще и в таком виде.

- А вы чего? - спросил он теперь у папы, поворачиваясь к нему и немного рассеянно беря бутылку молока двумя руками. Папа пытался делать вид, что ничего, но Тео уже понял, что что-то было, и теперь хотел то узнать. Мама всегда гнала спать Тео на кровать. Может, взрослым можно спать где угодно, а не только на кровати? Но это, наверное же, не удобно - спать сидя? - А почему вы на кухне спали?

Тео с грохотом выволок две глубокие миски из ящика, немного похлопав дверцами, чтобы было не так скучно, потом с шумом достал коробку с хлопьями, теми, кругленькими, они еще разноцветные и сладкие, и, высунув язык от усердия, принялся насыпать хлопья в миски. Хлопья звенели о миску, так здорово - Тео нравился этот звук. Но он бывает, если только миска пустая, а когда там уже много хлопьев - они не звенят. С хлопьями Тео справился, даже не разлив молоко.

- Пап, а почему ты так ходишь? - он имел в виду - неровно. Ну, то есть, почему он как-то очень странно ходит. Может он заболел? Тео участливо посмотрел на мужчину, и принялся греметь ложками, выволакивая на свет две. - Тай еще спит, ему все равно надо сделать хлопья?

Тео было много - он был очень шумный и по всей кухне, отчего Цирилле казалось, будто тут марширует целый полк, с оркестром, песнями и плясками. Цири закуталась в халат, который принес Мао (когда он успел?!), и попыталась вспомнить, что обычно надо делать с утра, чтобы оно было таким же, как и всегда. Получалось плохо, и не вспоминалось. Но присутствовало что-то такое, что мешало ей снова уснуть. А потом она, наконец, нашла, что мешало - ребенок. Даже не смотря на огромное желание просто лечь и отрубиться до завтрашнего вечера, Цири смутно чувствовала ответственность перед своими же детьми. Она некоторое время просто сидела на стуле, нахохлившись, подпирая голову ладонью, прежде чем потянулась за бутылкой воды и сделала несколько глотков.

- Мао, иди ложись, - посоветовала она главе семейства, который слишком много начал суетиться и делать вид, что он держится бодрячком. Хотя бы один из них сможет относительно поспать. Ей же предстояло поизображать из себя заботливую маменьку, которой все нипочем, и горящие избы, и кони в яблоках, и тяжкое похмелье. Цири уговаривала себя на подвиг - надо было встать и что-то делать такое, от чего только от одной полумысли болела голова еще сильнее. Но надо было. Надо было договориться с ребенком, надо было да, делать вид, что ничего не случилось.

- Милый, Таю пока хлопья не надо делать, ты же знаешь, что он сам все любит делать, - Цири осторожно закинула пробную удочку, опасаясь головной боли, которая, казалось, должна была разгореться от первого же сказанного ею слова. Чтобы такого придумать, чтобы не наврать, но и не палиться. - Мы с папой засиделись допоздна. И папа просто болеет, поэтому пока не приставай к нему, хорошо? Давай договоримся - вы уже взрослые с Таем, вы же посидите до обеда одни, правильно? А потом ты меня тихонько разбудишь, но только меня, хорошо?

Больно от того, что спать всего лишь до обеда, но, видимо, это карма за какие-то грехи.

Кот не сразу понял смысл вопроса Тео, и только ответ Цириллы объяснил хоть что-то. Ходил фу шан шу нетвердо, и лишь из-за присутствия ребенка старался особо не держаться за стенки.

- Мы вчера… приехали поздно, - ответил Гунмао, морщась из-за того, что от шума голова болела ещё сильнее. Он выпил ещё пару глотков воды. – Давай вы с Таем позавтракаете сами, а потом посмотрите мультики? Видишь, маме тоже не очень хорошо, - он погладил Цириллу по голове. – Мы пойдем немного поспим, постарайтесь не очень шуметь, ладно? А завтра поедем на рынок, будешь выбирать подарок для Лин, она же приедет к нам на свадьбу.

Сегодня они были образцом плохих родителей, и Кот судорожно соображал, что делать к вечеру, когда близнецы их все-таки разбудят. В такие дни хотелось лежать в кровати и спокойно умирать, но четырехлетние дети не могут провести целый день без присмотра. Хотелось верить, что хотя бы до обеда можно будет поспать, а потом надеяться, что хоть немного полегчает. Хотя бы протрезветь удастся.

А ещё нужно было найти телефон, потому что безжалостный лунтао мог позвонить в любое время. Телефон в кармане, карман в пиджаке, пиджак где-то валяется. В прихожей. Гунмао нехотя вспомнил, при каких обстоятельствах он остался именно там, начиная с фразы «Мао, не спи». Мужская гордость похмельным утром является особенно больным местом, добавляя к утренним мыслям правильную, но недолговечную «столько пить нельзя». Кот сходил за телефоном, потом вернулся на кухню, чтобы забрать оттуда Цириллу. Он заметил пропущенный звонок, но перезванивать не стал: если бы было что-то срочное, его бы уже давно разбудили.

Да, бедный папа, болеет. Мальчик согласно кивнул - он вообще знал, что такое болеть, потому что тогда тебе не разрешают вставать с постели, и тебе хочется спать и нельзя играть, и тебе то жарко, то холодно, и болит горло, и мама заставляет пить горькие лекарства. Поэтому, наверное, папу действительно лучше не трогать. Зато если его сейчас не трогать - то завтра они точно поедут в магазин. Тео еще раз участливо глянул на папу, хотел было ему предложить поделить хлопья по-братски, но замешкался, закрывая бутылку с молоком, а папа уже ушел.

- Ну ладно, - согласился мальчик. - А мы потом гулять пойдем? А папу тогда не надо будет будить?

Тео уселся за стол, поставив перед собой миску с хлопьями и запустил туда ложку, устраивая небольшой шторм в миске. Вообще, он хотел сразу уйти в комнату и включить мультики, но пока он еще не все узнал, что ему нужно было, да и он не знал, как отреагирует мама, если с тарелкой идти в комнату. Один раз, когда он пролил на ковер сок, она ругалась, и сейчас Тео просто боялся. Поэтому решил, что он пока будет себя хорошо вести, пока папа с мамой не уйдут.

- А когда Лин приедет? А что мы ей купим? - Тео съел несколько ложек и отложил оную - ему было интересно узнать все подробности. О том, что, когда болеют, не очень хотят отвечать на вопросы, Тео не подумал. Он ни разу не видел, чтобы мама болела, как он - кашляла или просто спала много, поэтому он думал, что взрослые болеют как-то по-другому. Он, правда, не понимал, почему, если мама выходит замуж, подарок надо для Лин, но это, наверное, тоже нужно было выяснить.

Цири ткнулась головой в руку Кота, на мгновение ей стало легче, но потом Мао ушел, и снова стало плохо и безрадостно, и захотелось скулить от того, как все было невыносимо. При Тео скулить было нельзя, но теперь Цири имела право хотя не притворяться бодрой и веселой, чем незамедлительно и воспользовалась, осторожно уложив голову на собственное предплечье. Тянуло спать, но спать на кухне было нельзя. Тео никак не мог угомониться, выдавая сотню новых вопросов, на которые нужно было думать какие-то ответы.

- Если обещаешь не будить нас до обеда, то пойдем, - девушка пошла на отчаянный шаг, пытаясь вытребовать для них с Мао хотя бы одно спокойное утро. - И папу не надо будить, он пусть спит дальше. А мы с вами пойдем.

Еще вечером идти гулять - выползать на улицу, куда-то тащиться, а для этого надо нормально одеться, накраситься, уложить волосы, а для этого надо обладать хотя нормальным состоянием. Цирилле сейчас хотелось надеть пижаму, уткнуться лицом в подушку, не задумываясь о том, что тушь у нее размазалась или синяки под глазами от недосыпа. Как тяжело быть матерью двоих детей, и при этом пытаться быть еще и невестой не совсем трезвого китайского уголовника. Цири тяжело и печально вздохнула. Она жаждала сбежать с кухни от этих вопросов и наивных детских глаз, но как-то очень глубоко при этом чувствовала себя очень виноватой перед близнецами.

Вопросы про Лин Цири честно проигнорировала - сил думать не было. К тому же она ответила на свою часть вопросов, и теперь думала, что пришло очередь Гунмао отвечать на вопросы. Надо было как-то технично свалить с кухни. Побыстрее. Цири даже приподнялась со стула, отмечая, что жизнь не задалась вообще.

- Заяц, давай с вопросами потом, хорошо?

- Скоро она приедет, - Гунмао сейчас был не в состоянии посчитать точное количество дней, ему и так было больно думать. – Через несколько дней. И пока мы будем спать, ты как раз подумай, что ей можно подарить. Она же твоя невеста, ты лучше нас с мамой её знаешь.

Он зевнул, затем обнял за талию Цириллу, которая нашла в себе силы встать из-за стола. Если сегодня тебе плохо, значит, вчера тебе было хорошо. Кот злорадно подумал о том, что помимо него в Пекине есть ещё много людей из триады, кто будет болеть сегодня не меньше, чем он сам. Те же Чжоу с Бизоном вряд ли оживут раньше вечера, а они ещё оставались гулять дальше, когда фу шан шу погрузили в машину, чтобы отвезти домой. Воспоминания о прошедшем вечере всплывали отдельными нечеткими пятнами, и это настораживало, потому что босс, как обычно, был трезвее других и при случае напомнит все, что удалось забыть.

- Ладно, Тео. Мы идем спать, я уверен, что вы с Таем достаточно взрослые, чтобы несколько часов побыть самостоятельными, - сказал Гунмао.

Он потрепал рыжика по начинавшим темнеть волосам и повел Цириллу в спальню, по дороге врезавшись плечом в дверной косяк и чуть не споткнувшись о край ковра в комнате. Финишная прямая до кровати, где можно спокойно упасть и умереть.