Тяжесть прошедшего дня

Чин заметил ее робость. Нет, надо называть вещи своими именами. Он заметил ее страх, поэтому тут же показал, что он рядом с ней, рядом и никому не отдаст. Возможно, кому-то этот небольшой жест, простые объятия за плечи, и показался бы банальным и ничего не значащим, но сердце итальянки в мгновение ока отозвалось учащенным биением. Он здесь, рядом, и снова об этом напоминает. А она, как маленькая девочка, продолжает дрожать от страха. Нет, больше не страшно. И она надеялась, что и не станет. Душевая наполнилась приятным знакомым ароматом лотоса и водной лилии, а пена, стекающая с длинных волос, помогала воде смывать эту грязь, пропитывая кожу новым, знакомым и родным ароматом.

Итальянка завернулась в полотенце, чуть смущенно улыбнувшись мужу. Он у нее просто чудесный, а ведь у него день тоже был очень сложным. Она вытерла влажную кожу, после чего начала аккуратно промокать мокрые волосы, с которых стекали по спине и груди мелкие струйки воды.

- Я очень устала, - улыбнулась она ему в ответ, после чего закинула влажное полотенце куда-то на комод и скользнула под одеяло.

Чин повесил полотенце и пошел в спальню следом за Дани, по пути потушив свет. Он хорошо видел в темноте, хватало света полной луны, проникавшего сквозь не плотно закрытые шторы. Он был рад тому, что чувствует сейчас эту тяжелую усталость: так получится заснуть, а завтра наступит новый день, и страхи дня сегодняшнего окажутся на шаг дальше. Он лег рядом с Дани и обнял её за талию. Возможно, сейчас она испугается этого жеста, но он хотел даже во сне чувствовать, что она рядом.

- Спокойной ночи, - тихо сказал Чин, закрывая глаза.

А в памяти тут же начали всплывать все образы, которые хотелось забыть. И казалось, что вспоминается, в первую очередь, то, где он либо ошибался, либо наносил смертельные удары. Но ночные кошмары – не самая страшная плата за то, что он смог вернуть Дани домой. Он не смог её защитить сразу, потому должен был сражаться за то, чтобы она вернулась. И главное, что он успел. Пока это все было слишком ярким, а о том, что у них будет второй ребенок, он напоминал себе усилием воли, чтобы отвлечься от слишком тяжелых воспоминаний. Интересно, какие сны снятся воинам кланов, для которых все это в какой-то момент становится нормальным.

Чин открыл глаза и посмотрел на Дани. Ей сложнее и страшнее, луна дала ей сегодня ту силу, которой она бы не хотела обладать. Она сама отбивалась от проклятого стервятника, а ей точно не предназначено судьбой сражаться.

Чин оказался рядом, и прохлада постели приятно сочеталась с теплотой его тела. Когда он обнял ее за талию, Дани лишь ближе придвинулась к мужу, поудобнее устроившись у него на груди и также обняв в ответ. Было, по сути, не шибко удобно для сна, сколько для бодрствования, но она не хотела отпускать его ни на мгновение. Веки вновь наливались свинцовой тяжестью, но это была приятная тяжесть, потому что за ней стоял сон. Спокойный, без кошмаров. Во всяком случае на это надеялась итальянка. Впрочем, она слишком устала, чтобы еще во сне не было возможности отдохнуть. Но не успела она заснуть, как вновь почувствовала напряжение.

- Все в порядке? – шепотом поинтересовалась она, поймав взгляд тигра на себе. Он выглядел обеспокоенным и каким-то странным.

Сейчас Дани уже начала понимать, что дело в той крови, что оставила след на нем. Не только на рубашке или коже, а в принципе, ведь сегодня он убивал… Пальцы аккуратно коснулись раны, которую она просто не могла не заметить раньше. Сейчас итальянка знала, что уже может позволить себе потратить немного энергии, чтобы снять неприятное воспаление, которое вызвало легкую припухлость. Совсем чуточку энергии, но она искренне надеялась на то, что хотя бы это поможет ему заснуть сегодня ночью и отдохнуть.

- Ты мой защитник, - все также тихо прошептала она, - ты защищаешь и несешь мир в нашу семью… но сейчас тебе надо отдохнуть и набраться сил, ладно?

Чин надеялся, что Дани быстро заснет, но встретился с ней взглядом. Она чувствовала то, что с ним сейчас происходило. Дотронулась до раны на плече – заметила, стала лечить. Но сильнее смутил её вопрос, слишком сложный, чтобы однозначно на него ответить, лишний раз не тревожа её.

- Спасибо. Не волнуйся, спи, - Чин улыбнулся и провел кончиками пальцев по скуле девушки. – Все будет хорошо.

Она наверняка помнила его кошмары после Лахора, и потому могла сейчас не поверить на слово. Чин очень хоте, чтобы Дани не волновалась. Ей сейчас нельзя волноваться. Он найдет способ справиться самостоятельно, либо посоветуется с сифу или сифу Бо, они наверняка помогут. Он должен пересилить эти кошмары, которые не нужны, они будут только мешать их с Дани нормальной жизни.

- Ты устала сегодня, - сказал Чин. – Я сейчас тоже засну, не переживай.

Уговаривая Дани, он старался уговорить и себя самого. Либо, если не удастся сейчас отвязаться от этих образов, можно будет просто дождаться, пока дани заснет, а потом провести остаток ночи в молитвах, которые не могут не помочь.

Не волноваться. Наверное, эта фраза сейчас звучала также мифично, как рассказы о каком-нибудь человеке, который обладает вечной жизнью. В общем-то, оно не отрицается, просто сейчас не нервничать невозможно. Она перехватила его руку, и ласково коснулась ее губами. Она помнила о том, что происходило с ее тигром после поездки в Лахор, прекрасно помнила, как его мучили кошмары, поэтому не хотела отпускать ни на минуту. Но как его сейчас успокоить, заставить расслабиться? Дани пришла в голову только одна мысль. Она просто запела. Негромко, без слов, просто одна приглушенная мелодия. Итальянка никогда не считала себя оперной певицей, или обладательницей уникального голоса, но Дину иногда пела на ночь. И ему нравилось. Это была мелодия, льющаяся от сердца, мягкая, нежная, словно легкие волны накатывают на берег, любовно омывая босые ноги. В ней чувствовался некий мотив Зеленой мантры, которая непроизвольно сама напрашивалась быть услышанной в данной ситуации.

Даниэла так и продолжала напевать только ей известную мелодию, которую сочиняла на ходу, но она была похожа на колыбельную. Она бы сейчас, возможно, заснула бы, ведь день был слишком тяжелым, но она не могла оставить Чина мучиться всю ночь из-за его кошмаров. Тогда он ее поймал посреди ночи, когда она сторожила его сон, сейчас же, она не позволит ему так мучиться. Он не должен, ведь он все сделал правильно.

Дани не стала спать, вместо этого она начала его успокаивать, тихо напевая какую-то мелодию, мотив которой постепенно начинал казаться Чину знакомым. Он встретился с девушкой взглядом и некоторое время молчал, просто слушая, затем, на тот же мотив начал тихо напевать слова мантры Зеленой Тары, дающей покой сердцу: Ом Таре Туттаре Туре Соха. Он не знал, понимает ли Дани, что это за молитва, но она только что пела на тот же мотив, на который обычно в буддистских храмах поется эта мантра. В день свадьбы сифу Бо подарила им танку Зеленой Тары, которая должна была стать хранительницей их дома. Сейчас её поддержка была особенно нужна.

Чин взял Дани за руку и закрыл глаза, продолжая тихо, почти шепотом напевать слова мантры, от которых в сердце будто разгоралось зеленое свечение, возвращавшее покой. Отступал страх, который пересиливала нежность, благодарность и любовь к Дани. Что бы ни происходило в мире вокруг, здесь и сейчас они были уже в безопасности. С Дином тоже все в порядке, завтра они заберут его домой. Сейчас их трое, Чин первый раз без страха подумал о самой важной новости сегодняшнего дня: его жена ждет ещё одного его ребенка.

Казалось, будто над ними раскинулось шелковое зеленое покрывало, спрятавшее их от тревог прошедшего дня, будто сама милостивая богиня голосом Дани пела лишь ей известную мелодию без слов. На самом деле, Чин просто засыпал.