Встреча с Гунмао

Как-то не слишком удачно поворачивался разговор, и бразильянка готова была поспорить, что до разговора с Чжоу, во время которого выяснились довольно интересные моменты, она как-то больше была уверена в своей информации. А сейчас в голове постоянно присутствуют лишние мысли, которые хочется выложить напрямую, но этого делать точно не следует.

Сантане ничего не оставалась, как согласно кивнуть на слова Гунмао о недостаточности информации для столь радикальных действий, о которых она просила. И она уже было едва не начала поддаваться эмоциям, чувствуя себя такой редкостной дурой, что хотелось просто взять и удавиться. Но тут в разговор влез Чжоу, сказав про Мясника, который Вонг и Кролик одновременно. Она уже почти его любит. Чжоу, а не Вонга. Но она лишь коротко улыбнулась молодому человеку. Она его знает около суток, а уже многим обязана. Хотя бы за то, что он с ней так возится.

- Я никого не предупреждала о том, что вообще куда-то собираюсь улетать. Но, думаю, они вычислили, что я в Поднебесной - вчера мне звонили на местный номер с бразильского номера. Но вряд ли они даже предполагают, что я попытаюсь с вами связываться, ведь я бывший коп. По крайней мере, это совершенно нелогичный поступок с моей стороны. - Она замолчала на несколько секунд, решая стоит ли что-либо добавлять, - Шанхай определенно платил японским криминальным авторитетам - все документы сделаны, что называется, на коленке, а назначения платежей сами по себе абсурдные, учитывая, что это международные переводы.

Дальше вмешиваться не пришлось. Чжоу и так собирался поручиться за Сантану, потому не хотел слишком рьяно за неё вступаться сейчас. Кот должен видеть, что это решение продиктовано, в первую очередь, логикой. И дальше девушка говорила уже правильно и по делу.

Во всей этой ситуации возникали вопросы, которые должна была решать Чжэнь. Почему одна из ветвей триады платит японским чертям вместо того, чтобы сотрудничать с организациями Поднебесной? Это был повод стравить Шанхай с другими ветвями, не вмешиваясь без надобности в новые перестрелки. Если нынешняя власть в городе не способна справляться самостоятельно без заморского покровительства, грош цена такой власти, и все можно переиграть в пользу более патриотичных лидеров. Если при этом они сливают своих, это повод для серьезного раздела власти, и при грамотном раскладе Пекин может выиграть, но это нужно решать не четыреста двадцать шестому, его дело следить за своим участком работы.

Чжоу не стал ничего говорить, эти догадки озвучивать не обязательно, Гунмао способен понять все самостоятельно, и при разговоре фу шан шу с лунтао и Чжэнь четыреста двадцать шестые вряд ли будут присутствовать.

- Знают, что ты в Китае, знают, что ты в Пекине. Думаю, могли догадаться и о том, что будешь искать помощи именно здесь, в Шанхай прилететь из Бразилии проще, чем сюда, - подвел итог Гунмао.

Он положил себе на тарелку какие-то закуски, потому что был уверен, что как минимум Чжоу сегодня не обедал, а по этикету старший приступает к еде первым.

- Давай думать, что с тобой делать. Если Мясник, действительно, нас сдал, то и ты воюешь с Шанхаем, и мы воюем с Шанхаем. Эту информацию несложно проверить, - сказал Гунмао. – Перенесем место следующей поставки, кинем дезинформацию Вону, если после этого нас будут ждать там, где мы сказали Мяснику, с ним разговор короткий, с Шанхаем будем решать. Если он нас не подставлял, и у чертей другие источники информации, то отвечать за это будет…, - он задумчиво посмотрел на обоих собеседников. – Чжоу, за то, что возводит поклепы на брата. При таком раскладе до выяснения обстоятельств мы обеспечиваем крышу нашей гостье, а дальше действуем по ситуации. Всем понятно?

Гунмао всегда защищал своих людей, но при этом он был беспощаден к соловьям и тем, кто пытался подставить кого-то из своих же. Сейчас Чжоу верил Сантане либо своим собственным догадкам, эти условия вынуждали его подумать дважды, прежде чем говорить о недоверии к одному из команды.

- Вполне логично лезть в самое пекло, в моем случае - в Шанхай, чтобы быть на виду и, одновременно, затеряться там же. И Вы, господин Чун, и я, и даже шанхайцы прекрасно понимаем, что, вероятно, я бы и пары часов в Шанхае не продержалась незамеченной. - Сантана говорила спокойно. Ей лишь хотелось поставить под сомнение уверенность Гунмао в том, что Шанхай хоть как-то свяжет ее с пекинскими авторитетами. Она была полностью уверена в том, что они не мыслят в этом направлении. Уверена и все тут. - Не думаю, что они как-то могли сопоставить мой приезда в Пекин и Вашу организацию. Они знают, что для меня подобное противоестественно, - последний аргумент, пожалуй, был противоречивым, но тут уж будь что будет.

Гунмао предложил план дальнейших действий, по результатам которого, и будут решать ее судьбу. Ей совершенно не понравилось то, что Чжоу придется отвечать за последствия, если его предположение не оправдается. Предположение, основанное на ее информации. Ривера шумно вздохнула, крепко сцепив руки. Она была уверена в своей информации, но в жизни бывает всякое и, возможно, этот самый Мясник не планировал сдавать место предстоящей поставки, потому как она была не очень интересна японским авторитетам. И подобных "если" тьма тьмущая. Однако, она тут ничего не решает, а Гунмао следовало поблагодарить за то, что дает шанс, что она и сделала.

Реакция Гунмао была ожидаемой. Сейчас нужно было взять на себя ответственность за собственные слова, и Чжоу должен был поверить в собственную догадку, возникшую из его личного толкования слов Сантаны о мифическом белом кролике. Кот не прощал предательств, ещё жестче он разбирался с теми, кто подставлял своих перед ним. Возможно, это и не было вопросом жизни и смерти, если учесть прежние заслуги Чжоу перед триадой, но на кону стояли как минимум должность и доверие фу шан шу. И в этой ситуации нельзя идти на попятную, это была проверка для него лично, а не для Сантаны. Просто в случае, если он возьмет свои слова назад, девушка пострадает точно, чтобы на будущее было неповадно говорить прежде, чем думать.

- Я понял, босс, - Чжоу кивнул. – Я отвечаю за свои слова и готов поручиться за Сантану, взяв её в свою команду.

Это был риск, но если предатель – Мясник, и сейчас это ему сойдет с рук, будут новые жертвы из числа братьев. Лучше рисковать собой лично, чем всей организацией. Чжоу хотел верить Сантане, он как минимум верил, что все, сказанное ей, она сказала искренне.

Против него было то, что у них с Мясником были натянутые отношения, и Гунмао об этом знал. Если бы фу шан шу сейчас предложил более мягкие условия, братья получили бы повод говорить, что четыреста двадцать шестой убрал неугодного ему брата, и Гунмао вступился за своего любимчика. А так получалось честно.

- Ты соглашалась на их условия, как бы противоестественно для тебя ни было говорить с такими, как мы. И в мире много мест помимо Китая, где можно затеряться, - сказал Гунмао.

А вот слова Чжоу его удивили. Теперь он говорил уже не о крыше, а о том, чтобы принять девицу, которую он с трудом знал, и которая некогда была копом, в отряд. После того, как она заявила, насколько противоестественно для неё вести дела с бандитами. Кот вновь закурил, задумчиво глядя на обоих. Если бы это был не Чжоу, можно было бы решить, что парень думал не головой, а каким-то другим местом, так вступаясь за Сантану. Но это был Чжоу, и у него были свои причины. Если бы эта латиноамериканка была его тщательно скрываемой от Цянвэй любовницей, он бы честно сказал, что ему нужна помощь для подруги, избежав всего этого цирка.

- Чжоу, ты серьезно? – Кот вопросительно поднял бровь. Вопрос был риторическим, поэтому дальше Гунмао обратился уже к Сантане. – И что, ты готова работать в команде Чжоу?

Время от времени в триадах появлялись женщины, особенно много их было у Цзин Вана. Тот ценил бабий талант в снайперском мастерстве, но многие плохо кончили именно из-за них. Мэй погубила Юна и чуть не сгубила самого лунтао. Фэйфэй сдала с потрохами Яна и сотрудничала все с теми же японскими чертями, Ю Линь лучше вообще не вспоминать. Нуань не отличилась вероломством, потому геройски погибла все из-за той же Ю Лини. Осталась только Чжэнь, но она – случай особый.

И повисла тишина, которая раздражала сильнее назойливой мухи или комара. Это было испытанием для выдержки и терпения. И, оставалось надеяться, что бразильянка сумела его пройти. Только вот Чжоу вновь подал голос, видимо, так надо было. Более того, он открыто высказал свою готовность взять ее в команду. Честно говоря, она уже было решила, что этот вопрос будет обсуждаться не сейчас или, хотя бы, не при ней. Сантана с нескрываемым удивлением уставилась на молодого человека, пытаясь понять были ли это ее мысли, или действительно его слова. Потребовалось несколько секунд, чтобы скрыть эмоции, которые так красиво отражались в ее мимике. Кажется, Гунмао так вообще не ожидал подобного поворота событий.

- Если это та цена, которая необходимо заплатить за нормальную жизнь для моего брата, то да, я готова, - ответила она после недолгого молчания. Она не скрывала свою цель, более того, понимала, что открыто говорит о том, как ею можно манипулировать. Но Кристиан был далеко и в безопасности. - К тому же, если моя проблема не решится, то мне определенно некуда податься, разве что на тот свет.

Ривера понимала, что это, возможно, чрезвычайно самонадеянно, но все уже сказано... Впрочем, если Гунмао все же покажет ей на дверь, то она лишь поблагодарит его и Чжоу за потраченное на нее время и удалится самостоятельно разбираться со своими проблемами. И что-то ей подсказывало, что аэропорт стал для нее закрытой зоной, так что, если что, то до Тибета на своих двоих. Лайф сакс вдвойне.

Сейчас Сантана снова сказала лишнее, но суть её ответа осталась той, которую ожидал Чжоу. Его ставки сейчас были очень высокими, он рисковал всем, но другого шанса для Сантаны получить гарантированную поддержку Гунмао не существовало. Было несколько в равной степени не критичных причин, по которым Чжоу принял это решение. Теперь многое зависело ещё и от того, как девушка проявит себя в команде. Хотелось, чтобы она понимала, на что он сейчас соглашался.

После назначения Чжоу мало проявлял себя как руководитель, ему не хватало опыта Кота, он комфортнее чувствовал себя на должности сорок девятого. А сейчас впервые повел себя так, как должен вести четыреста двадцать шестой, имеющий право голоса, и в связи с этим правом имеющий сто крат большую ответственность за свои решения и поступки.

- Я серьезно, босс, - сказал Чжоу, хоть в этих словах не было необходимости. Просто он чувствовал, что нужно как-то поддержать Сантану.

Гунмао вряд ли нравилась идея с назначением женщины в отряд инфорсеров. Впрочем, в отличие от лунтао, у Кота вроде не было причин лично плохо относиться к женщинам в триаде. Прямого запрета не было, но о нежелательности таких кадровых решений знали многие, и Гунмао пока на этот счет ничего не сказал.

Чжоу нервничал. Он, разумеется, старался это скрыть, но от внутреннего паскудного ощущения «вашу мать, что я делаю» отделаться было непросто.

Кот задумался, изучающее глядя то на Сантану, то на Чжоу. Парень очковал, но продолжал гнуть свою линию. Гунмао всей душой хотел, чтобы тот не ошибся в своем решении, потому что правила должны быть едиными для всех, в том числе для брата, который не так давно прикрыл его в перестрелке собой и выжил лишь чудом. От сорок девятого можно просто отмахнуться, мол, хорошая шутка, поговорили и хватит, но Чжоу не был сорок девятым, и сейчас действовал в рамках своих полномочий. Пожалуй, впервые с момента назначения. Если сейчас он прав, это для него большой шаг вперед. Если сейчас он не прав, ему повезет, если найдется достаточно причин сохранить ему жизнь. Гунмао задержал взгляд на четыреста двадцать шестом, после этого встал из-за стола и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с пистолетом Сантаны, который положил на стол перед девушкой.

- Он заряжен, - сказал Кот, садясь обратно на свое место. – Если ты готова слушать любых приказов моих или Чжоу, сними пистолет с предохранителя, поднеси к виску и скажи об этом.

Это было традицией, своеобразным посвящением. Любой из людей, которые работали в триаде, отвечали за свои слова подобным образом. При посвящении никто, конечно, не приказывал нажать на курок, но для тех, кто нарушал правила, все могло быть иначе. В день создания триады Тигра и Кот, и Чжэнь заявили о преданности Ху именно в Юйлуне, именно в этом кабинете.

Гунмао не боялся, что Сантана будет стрелять в него или в Чжоу, она пришла за помощью и не будет рыть могилу себе и брату такими глупостями. Он ждал её реакции.

Она нервничала, причем не понимала в какой степени нервы ее собственные, а в какой - Чжоу. Она уже успела понять, что та буря эмоций в ней не совсем ее личного порождения, но легче от этого не становилось, разве что обнадеживающая мысль от том, что она не окончательно еще утратила контроль над собой. После слов Чжоу вновь авоцарилось молчание, причем напряженное и нервное. По крайней мере для нее. Когда Гунмао вышел из комнаты, Ривера шумно выдохнула, покосившись в сторону двери, после чего перевела взгляд на Чжоу, попытавшись улыбнуться, хотя внутри ее слегка так подтряхивало. Мягко говоря.

Гунмао быстро вернулся, однако, что оказалось для нее удивительным, вернулся с ее пистолетом, который оказался на столе перед ней. Заряжен. И что-то вновь щелкнуло внутри. Снова то чувство, когда эмоции отступают куда-то назад, ведь им нет места, когда отдают приказы. Однако, несмотря на то, что решение уже принято, а отказываться от своих слов она не привыкла, не так-то просто совершить подобное. Нет, дело не в том, что ей, возможно, прикажут нажать курок, она была на грани вступления в пекинскую триаду, криминальную организацию. Она, лейтенант в отставке. К черту все. Последние полтора года были сущим Адом. Разве может быть хуже? Она слишком молода, чтобы уже сейчас встретиться с черной задницей зебры. Скоро будет и белая полоса.

Сантана некоторое время смотрела на свой Таурус, прежде чем взять его в руки. Прохлада стали успокаивала. Одного прикосновения к чему-то родному хватило, чтобы окончательно побороть все чертовы эмоции и утвердиться в своем решении. Легким движением пальцев Ривера сняла оружие с предохранителя и поднесла дуло к правому виску, при этом глядя на Кота. Решение принято и обратной дороги нет.

- Я готова выполнять приказы Чуна сяншена и Чжоу, - как можно спокойнее произнесла девушка, хотя ее акцент и волнение могли немного испортить впечатление.

Взгляд Гунмао был внимательным и тяжелым. Чжоу мог догадаться, о чем сейчас думал босс, но он оставался верен принятому решению. Он должен был так поступить, так было правильно, он согласился на этот риск, понимая, что за решение принимает. Кот вышел из комнаты. Чжоу поймал взгляд Сантаны и чуть улыбнулся ей в ответ. Все шло по плану. Если она все ещё жива, после всех разборок, в которые влезла, она – умница, должна и сейчас все понять и сделать правильно.

Гунмао вернулся с пистолетом. Почти формальность, но черт знает, как сейчас девушка отреагирует. Чжоу не боялся, что она будет стрелять в них, но она могла отказаться, либо начать кокетничать и шутить вместо того, чтобы воспринять слова Гунмао всерьез. Но она послушалась приказа, и с сердца будто свалился тяжеленный камень. Гунмао не прикажет стрелять, он просто проверяет Сантану на вшивость. Она молодец, поняла, сказала. Чжоу вопросительно посмотрел на босса, сейчас ему не следовало говорить, потому что своеобразную присягу принимал старший по рангу.

Ещё накануне Чжоу относился к Сантане с куда большим безразличием, чем сейчас, когда видел, как тяжело ей справляться с нервами и принимать эти решения, и как она все равно шаг за шагом заходит в болото Ночного Пекина. Это был её единственный шанс выжить в завязавшейся её личной войне, такой судьбы врагу не пожелаешь. В этой работе нервов хватает не всем мужчинам, разговор с Гунмао – не самое страшное, с чем ей предстоит столкнуться. Чжоу мог лишь мысленно пожелать ей удачи.

- И лунтао, - добавил Кот. – Убери оружие.

Это испытание Сантана выдержала, справившись с нервами, дальше покажет судьба. Теперь с ней можно было обращаться как с членом семьи, поручительства Чжоу было достаточно.

- Добро пожаловать в семью, мэймэй*, - сказал он. – Вонг, принеси что-нибудь выпить, - крикнул он в сторону двери.

Все правила Сантане будет объяснять Чжоу, сейчас достаточно решить пару самых важных вопросов, а дальше принимать решения после того, как информация о Мяснике будет проверена. Лишь в том случае, если догадка подтвердится, четыреста двадцать шестой будет продолжать свою работу. Гунмао сейчас хотел верить, что парень догадался правильно. Потеря Вона была бы не так невыносима. Что будет, если Чжоу ошибся, не хотелось даже думать.

- Я тебе советую сказать мне или Чжоу, где находится твой брат. Ты в группе инфорсеров, по ним стреляют, - сказал Гунмао. – Если что, ему может понадобиться наша помощь.

Пришел Вонг. Он принес виски и три стакана со льдом, после чего поспешно вышел из комнаты. Кот ждал ответа от Сантаны. Если она собиралась работать честно, ей нечего бояться за брата, если о его местонахождении будет известно ей руководителям.

*младшая сестра

- И лунтао, - повторила бразильянка, после чего вновь поставила пистолет на предохранитель и убрала в сумку. То состояние, в котором она сейчас пребывала, можно описать одним словом. Вакуум. Живая оболочка, которая умеет дышать, двигаться, разговаривать, но внутри все было пусто, будто засосало в черную дыру. Нет, она сейчас была внутри девушки.

Мэймэй. Она понятия не имела что это означает, но, скорее всего, что-то родственное, раз она вступила в семью. Черт возьми, она, лейтенант бразильской полиции, лейтенант в отставке, и член пекинской триады, член криминальной группировки. Семьи. За нее поручился человек, с которым судьба столкнула ее всего лишь всего. Дважды. Да они знать друг друга не знаю, но он ей отчего-то поверил. Она взглянула на Гунмао, когда тот сказал про выпить. Да, вероятно, это сейчас будет лучшим средством. Однако, следующий вопрос... нет, пожелание, заставило ее вспомнить, что внутри нее не вакуум и не черная дыра, а любовь к единственному человеку на свете, единственному родному. И слова о том, что ему, Кристиану, может понадобиться их помощь, вселяли ужас. Ради безопасности брата. Нет, она не должна никому говорить, ведь, случись с ней что, там узнают. Она предупредила. Она просила. Но, в таком случае, он останется вообще без каких-либо возможностей выбраться из Поднебесной.

- Он на Тибете, - после довольно продолжительного молчания ответила девушка, - Не очень далеко от Лхасы. Монастырь Линь Ян Шо. - Эти слова дались ей нелегко. В который раз она наступила себе на глотку, но так, действительно, было правильно. Наверное.

Пока Гунмао в общих чертах объяснял Сантане политику партии, Чжоу налил всем виски, потому что желание выпить чего-то крепкого в этот день буквально зашкаливало. А дальше события развивались и вовсе фантастическим образом, стоило Коту задать вопрос, на который девушка имела право не отвечать, и была бы права, если бы подождала с признаниями хотя бы до поставки, когда очень многое решится. Но она верила ему не меньше, чем он ей, иначе не стала бы раскрывать эту информацию Коту. Название монастыря показалось Чжоу знакомым.

Когда леди Грей сбежала от Гунмао, Чжоу был в числе тех, кто искал таинственный Линь Ян Шо в окрестностях Лхасы, и найти это место никому из них не удалось. Тогда прочесали едва ли не весь Тибет, но это место было будто заколдованным. Местные жители внезапно перестали понимать китайский язык, не помогали ни уговоры, ни угрозы, а любая попытка выйти к Храму Мудрости наугад приводила к тому, что искатели бродили по кругу. А вот Кот, говорят, нашел. По крайней мере, он вернулся вместе с Цириллой и время от времени уезжал в отпуск на Тибет.

Чжоу снова закурил, затем вопросительно посмотрел на босса, интересуясь его реакцией на это признание. Сантана им доверяла настолько, что в ответ на принятие в семью сразу сказала, где её брат, и назвала место, хорошо известное фу шан шу. Чжоу боролся с желанием выпить виски сразу, не дожидаясь команды Гунмао.