Психология?

Явились Кот и Чжоу, принеся с собой резкий запах пороха и иллюзию железного запаха крови. Чжэнь мельком посмотрела на фу шан шу и поморщилась, сейчас ей было неприятно, что он здесь присутствует.

- После этого вечер наконец-то покажется ему удачным, - негромко сказала главная по связям и показательно отвернулась от Гунмао.

Она нарывалась, чтобы он заговорил первым, и чтобы был повод все ему высказать. Да, Кот был не в духе, душа поэта плохо переносила две отнятые жизни за один день. Чжэнь видела, что он устал и нервничает, но ей совершенно не было его жаль. Он находил в своих нервах оправдание своим поступкам, а она могла оправдать не все. Ночной Пекин – не тот мир, где процветают такие буддистские добродетели как милосердие и сострадание, но зачем быть большим зверем, чем ты вынужден становиться? К чему доказывать силу там, где в этом нет необходимости, будто кто-то ещё мог сомневаться, что фу шан шу – отморозок, каких ещё поискать. Это можно объяснить у двадцатилетнего парня, но Гунмао был значительно старше и опытнее.

Бразильянка не знала сколько времени прошло, прежде чем Гунмао и Чжоу вернулись. Она взглянула на своего наставника, попытавшись поприветствовать его улыбкой, но не смогла. Просто не смогла ничего из себя выдавить. Лишь уставший взгляд. В комнате появился запах пороха. Стреляли. Не надо быть провидцем, чтобы с уверенностью сказать, что официантки больше нет в живых. Лунтао налил ребятам выпить, после чего даже объявил об этом. Видимо, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, только вот от комментария Чжэнь стало немного не по себе. Но это, определенно, лучше, чем вообще ничего.

Тигр сразу же известил Чжоу о том, что его новой подопечной был дан двузначный номер. То есть ей. Это как-то еще не совсем вязалось с ее представлениями о жизни и общей концепцией дел, ведь становиться частью семьи она никогда не планировала. Но никогда не говори никогда. Обязательно случится все наоборот. Вообще, жизнь в принципе странная штука, а порой преподносит такие сюрпризы, что впору записываться в психушку. Но где наша только не пропадала. Девушка пригубила виски, чуть поморщившись, правда, скорее по привычке. Единственная реальная возможность хоть как-то отдохнуть - попасть домой. В новый дом, где ей теперь предстоит жить. Сантана вновь перевела взгляд на Чжоу, на его запястье, где виднелись следы ногтей одной из девиц. Это не смертельная рана, но подобного рода вещи проходят довольно долго и очень подвержены раздражению. А еще чешутся, что совершенно отвратительно. Надо будет вылечить, когда они отсюда уйдут. Или когда будет возможность остаться наедине, если ее сейчас вдруг отпустят одну. Любой вариант подойдет, просто она очень устала. Морально устала.

Фу шан шу кивнул, затем с жадностью выпил виски до дна, и лишь после этого вопросительно поднял бровь и посмотрел на Сантану. Женщина, первый день в триаде, и сорок девятый номер? Интересно девки пляшут, для этого теперь достаточно выбить стакан из руки лунтао быстрее, чем среагируют телохранители? А потом ещё и Чжэнь подала голос, всем своим видом не прозрачно намекая на то, что им недовольна.

- Отлезь, - лениво сказал Гунмао. – Поздравляю, - добавил он, взглянув на Сантану.

После этого бравый фу шан шу налил себе ещё виски, но пить сразу не стал – держал стакан в руках, задумчиво глядя на темный напиток. В голове была пустота, так сознание защищается от мыслей о прошедшем дне. Кот чувствовал запах пороха, который сейчас его бесил, хотелось принять душ и переодеться, тщательно вымыть руки, сжечь к чертовой матери одежду, на которую могли попасть брызги крови, и только после этого идти домой к Цирилле. Как будто он жил в двух мирах: один был дома, где жена, близнецы, порядок и покой, другой вне дома, где даже в Ванцзы твоя жизнь в постоянной опасности.

Чжоу удивленно посмотрел на лунтао, поначалу решив, что тот шутит. Но он говорил искренне, и четыреста двадцать шестой улыбнулся, обернувшись к Сантане.

- Поздравляю. Спасибо, босс, - добавил он, обращаясь уже к лунтао.

Он думал, что после того, как Сантана заметила яд в напитке, Тигр будет относиться к ней чуть менее предвзято, но не мог и представить, что благодарность лунтао за службу может быть столь противоречащий традициям семьи. Но за девушку Чжоу был рад, все же она была его протеже. Она, кстати, выглядела очень уставшей, ей лучше было ехать домой, тем более назревал очередной конфликт между фу шан шу и четыреста тридцать второй, при котором лучше не присутствовать.

- Мы с Сантаной ещё сегодня нужны? – спросил он.

Чжоу сделал глоток виски, несмотря на то, что в отличие от Гунмао не испытывал нестерпимого желания напиваться в присутствии Тигра.

Началось. Сейчас слова за слово Чжэнь и Кот поцапаются, если вовремя не стукнуть кулаком по столу, заставив заткнуться обоих. Можно и послушать, но не в присутствии младших.

- Можете ехать по домам, - Ху кивнул Чжоу. – Только сам за руль не садись, пьяный уже.

Боевое крещение Сантаны не прошло для неё незаметно: она уже давно молчала, куря одну сигарету за другой, и выглядела так, будто пробежала марафон. Ху не видел смысла в том, чтобы они с Чжоу сидели здесь дальше, потому что вопросы, требовавшие их присутствия, уже были решены. Кот сейчас будет нажираться, Чжэнь – на него огрызаться, не лучшая сцена для того, чтобы её свидетелем была новоявленная сорок девятая.

У лунтао были вопросы к фу шан шу, которые лучше обсудить один на один, и были пожелания к главной по связям. Некоторые из них можно отложить на завтра, если пьяница Гунмао будет пить виски так, как заблудившийся в пустыне путник бросается на воду.

Тонкая душевная организация Кота, видимо, не позволяла ему этим вечером отвечать не односложно. Чжэнь его посыл лишь разозлил сильнее, и её устраивало, что лунтао отпустил молодежь. Фу шан шу явно собирался целенаправленно нажираться в дрова, чтобы, должно быть, не так много думать над своим поведением.

Чжэнь стала разглядывать свой маникюр, подбирая какой-нибудь удачный ответ для Гунмао. Она чувствовала, что лунтао не позволит тому излишне агрессивно реагировать на её слова, так что можно подергать тигра за усы, пока есть такая возможность.

- Откуда у тебя такая страсть к портовым борделям? Отправляешь туда всех, кто тебе не угоден, - холодно сказала четыреста тридцать вторая. – Или я слишком личные вопросы задаю? – на этот раз её тон оказался чуть повышенным, и она с вызовом посмотрела на Гунмао.

Сейчас те, кто не спрячется, могли стать свидетелями стихийного бедствия, а именно известной ряду посвященных пьесе одного актера «Кыся бесится». Чжэнь добивалась именно этого.