Общее дело

Дамьян выслушал Лив, но пока ничего не ответил. Он все еще был занят пусканием огня, причем в самом прямом смысле этого слова. И только когда Лив начала свои манипуляции с воздухом, он осознал, что для него этот этап обучения будет не так прост, как показалось сначала.
Проблема заключалась в том, что Кораев на столько привык полностью контролировать свое пламя, что любое вмешательство в природу огня, созданного им, чисто машинально заставляла парня реагировать, что-то изменять, добавлять больше энергии, добовлять контроля, следить за потоком. Однако, сейчас все это было совершенно не нужно, нужно было просто смотреть, как воздействие Оливии меняет структуру и силу огня, но как же это было сложно. Никогда еще Кораеву не доводилось понимать того, что бездействие может даваться с таким трудом. Лишь через какое-то время он смог расслабится и перестать «дергать» огонь в свою сторону и начать таки наблюдать за происходящим. Самым неприятным и трудным моментом был тот, когда Лив, видимо, начала выкачивать воздух из пространство вокруг пламени. Дамьян добавил энергии, осекся, матюгнулся в голос и восстановил поток энергии. Под конец действа он даже немного вспотел от того морально дискомфорта, с которым было связанно происходящее действо. И кгда все таки кончилось, он с облегчением выдохнул и первое время просто молчал, оюдумывая происшедшее.

Оливия справилась хорошо, она поняла суть его просьбы и выполнила все на ура. Его пламя действительно поддавалось ее воздействию и если подумать, то любой маг воздуха мог бы лугко ослабить мага огня в реально битве, если конечно ему хватит на подобное сил. В ином случае, данная техника сомнительно рассматривалась бы как защитная, а вот с нападение все уже было понятно. Пламя и правда усиливалось, когда Оливия подпускала больше «топлива», значит, она так же сможет усилить и свои собственные огненные техники. Кораеву было даже немного завидно, так как его стихии лишь взаимно дополняли друг друга, меняя свойства самих материй, а Лив, могла усилить одну с помощью другой, что и облегчало задачу и не заставляло задумываться о возможном использовании гибридных техник.

- Молодец. – Наконец воскликнул Дамьян и с довольной миной поцеловал Оливю в губы, подойдя к ней поближе. – А теперь попробуй сделать тоже самое только сама. У тебя есть твой огонь, твой воздух, два источника энергии и две руки. На словах все просто, но я хочу чтобы ты справилась, я же пока немного отдохну. – Конфликт с самим собой и правда немного вымотал ДАмьяна и ему хотелось немного перевести дух, ну и посмотреть, как Лив будет выполнять поставленную перед ней задачу.

Честно говоря, проблемы Кораева Лив не поняла. Только вздрогнула, когда он начал ругаться, и с сожалением подумала о том, что отвлеклась, и надо снова настраиваться. Благо недовольными взглядами кидаться не стала. Так всегда было, если Кораев спокоен, значит она могла язвить, вредничать и всячески его изводить, но если любимый показывал хоть какое-то отклонение от состояния душевного равновесия, Хамфри непроизвольно старалась стать самым терпеливым, толерантным и спокойным человеком на планете Земля.
Тем, что она молодец, Лив осталась очень и очень довольной. Уже даже хотела расслабиться, потому что от долгой концентрации на одном только воздухе начала уставать, но потом выяснилось, что рано она радовалась. Вообще, Лив, кажется, забыла, что такое настоящие тренировки. Фантазии, или может быть желания не хватало, чтобы придумать что-то действительно сложное, так что Хамфри на своих псевдо-тренировках занималась какой-то фигней, которую научилась делать еще в первые годы прибывания в монастыре. А чтобы настоящая тренировка по способностям, когда ты сосредоточен, внимателен, и от высокой концентрации потом голова раскалывается... Лив помнила это, причем довольно смутно уже, а сейчас начинала вспоминать.

Теперь уже девушка села, не желая отвлекать еще и на поддержание тела в состоянии равновесии. Сложила ноги по турецки, вытянула правую руку, зажгла на ней пламя. Затем глубоко вздохнула, пытаясь вспомнить те манипуляции, которые совершала до этого, с огнем Дамьяна. Только вот сразу выявилась одна трудность: ей хотелось, чтобы огонь стал тусклее и меньше, и он становился, правда, воздух тут был не причем. За столько лет Оливия настолько привыкла к подобным простым манипуляциям, что почти не задумывалась о том, что делает. Ну правда, не нужно же долго думать, прежде чем пальцем пошевелить, так?
Когда с этой проблемой удалось справиться, и Лив начала откачивать от огня воздуха, то наконец поняла Дамьяна. Это было похоже на то, как она поддерживала пламя костра около обрыва. Нужно было постоянно прибавлять, или убавлять энергию, в зависимости от ветра. Это выходило так же естественно и просто, и уже от одновременных манипляций с огнем и воздухом становилось трудно, что Оливия с пониманием взглянула на Кораева. Вот же, блин задачку он ей подкинул... Ну ничего, надо обязательно справится, если она тут умничает, что хочет лаве научиться, нужно сначала выучить вот это действие с воздухом и огнем. Зато она теперь точно знает, чем занять себя на своих тренировках. Пока не научится выполнять вот это всё с легкостью, не успокоится.

Девушка прикрыла глаза, и на какое-то время перестала пользоваться воздушной стихией. Она старалась сосредоточиться на ощущении в руке, почувствовать в полной мере, сколько энергии идет на поддержание пламени именно в таком состоянии. Сосредоточиться, запомнить это ощущение как следует, сохранить, как сохраняют обычно мыслеобразы в ментальной магии, а затем этот образ запихать подальше в сознании, на задворки, но так, чтобы не терять его, помнить и контролировать, поддерживать в том же состоянии, просто делать это автоматически, не отвлекаясь от других занятий.
Когда можно было приступать к управлению воздухом, Оливия сделала глубокий вдох и открыла глаза, поглядела на огонь, при этом пытаясь представить, что это вообще не её рука, а так, ну лежит себе штука с огнем, никому не мешает. Приходилось быть очень осторожной, не отвлекаться ни на что другое, кроме управления стихиями, потому что всё пойдет насмарку. Снова эти голубые нити над пламенем, снова нужно их вытягиваться, аккуратно и бережно, сосредоточив всё своё внимание на кончиках пальцев, которые повелевали голубыми нитями. В этот раз пришлось потратить чуть больше времени, но все-таки огонь стал тусклее, как будто начал гаснуть. Лив хотела бы удивиться тому, что ощущение в руке с огнем, тот мыслеобраз, который она сохранила, ничуть не поменялся. Она подавала к ладони столько же энергии, и на этот раз огонь гас из-за отсутствия кислорода. Но не удивилась, потому что даже такая яркая эмоция в её положении была роскошью. Снова глубокий вдох, и теперь левая ладонь движется не от правой, а наоборот, к ней, сгущая воздушные массы, насыщая воздух кислородом, и пламя защелкало, стало ярче, выше, начало тянуться к этим воздушным массам, как голодный пес к кускам мяса. Девушка наблюдала за этим секунд десять, как-то отстраненно, потому что всё внимание занимали внутренние процессы, а затем разом затушила огонь, и рассеяла воздух. Снова была ощущение такое словно... да какие там десять загогулин? Как будто она сутки решала какие-то невероятно сложные задачи, и при этом её еще заставляли воздухом манипулировать, сразу пятью потоками.
- Жуть, - прокомментировала она, уваливаясь на траву, и потягиваясь. Вот теперь она была уверена в том, что тренировка закончилась, потому что иначе у неё мозги через уши вытекут. Ну, точнее, остатки мозгов. - Спасибо тебе, - счастливо улыбнулась девушка, с благодарностью и нежностью взглянув на болгарина.

Наблюдая за тем, как Лив с довольной улыбкой укладывается на землю, Кораев понял, что тренировке конец, окончательный и безповоротный. Каждое ее грациозное движение вызывало у него совсем уж не наставнические желания и эмоции. Стоило девушке лишь грациозно потянуться и его мозг уже начинал медленно, но верно перетекать куда-то вниз. И это было скорее хорошо, чем наоборот. Сейчас им, наверное было даже лучше чем когда-то давно. Даже доверие все неумолимее и неумолимее возвращалось и становилось все крепче. Зря говорят, что разбитые отношения не склеить заново, стоит только захотеть и они могут стать много крепче чем раньше, стоит только захотеть.

Болгарин так же потянулся и склонился над Оливией. Нежно поцеловал ее в губы и улегся рядом, взял за руку.

- Ты молодец. У тебя все в итоге получится, только старайся побольше, я знаю, ты можешь. – Он на какое-то мгновение задумался, вглядываясь в плывущие над ними облака. Играя пальцами на ладони Лив, чувствую ее тепло. – Меня же ты смогла вернуть.
Он опять замолчал, о чем-то думая, о чем то своем, теплом и приятном. Было хорошо вот так вот лежать после не самой легкой тренировке, она ведь и для него открыла что-то новое, показала, что даже у него есть проблемы в контроле своих способностей, а значит, предел пока не достигнут и есть о чем задуматься на досуге, но вот эти мысли стоит оставить на потом, сейчас было и так хорошо.

- А давай жить вместе. – Слова сорвались сами по себе, сам Кораев удивился тому, что высказал это вслух, хоть и думал об этом уже достаточно давно. Парень удивился, недоуменно взглянул на очередное облако и перевел немного испуганный взгляд на Оливию, она тоже была шокирована и поэтому молчала, поэтому он решил сгладить свое предложение. – Мне хочется просыпаться с тобой рядом каждый день.
-
Он неловко улыбнулся и был готов выслушать что угодно, хотя отказ бы его ясно не устроил и заставил расстроится.

- Ага, - с улыбкой произнесла Оливия, ужасно довольная, и даже не понятно, то ли тем, что у неё всё получилось, и тренировка вышла продуктивной, то ли похвалой, а то ли тем, что Дамьян теперь так близко. Скорее всего тут было всё вместе, и Лив, растянувшаяся на травке, чувствовала себя как минимум очень счастливым человеком. Снова вспомнилась эта дурацкая лава, но только теперь Хамфри думала о ней не со злостью, не так, будто это какая-то невероятная бяка, которая ей никогда не покорится, а мысли были спокойными и уверенными. Всё у неё будет отлично, она уже столько знает, тренировалась, не жалея себя, и останавливаться не собирается.

А вообще, о чем таком она думает? Девушка тряхнула головой, не желая больше думать о занятиях и магии. Успеет еще, у них с Дамьяном не так много времени в последнее время, чтобы просто так лежать рядом, наслаждаясь близостью друг друга. Вечно какие-то занятия, дела, дежурства, ученики. Словно монастырь создан для того, чтобы гонять людей и не подпускать друг к другу. Монастырь же, действительно...
Оливия пододвинулась чуть ближе, а затем устроилась на траве поудобнее, чтобы иметь возможность смотреть на него, на горизонт, и даже на Дамьяна, если чуть-чуть повернуть голову. Небо и горизонт, как выяснилось уже секунд через пятнадцать, её интересовали слабо, и девушка искоса разглядывала любимого, пока он был занят своими мыслями. Любопытно-то как... Вот бы сейчас не было всех этих ментальных щитов.

Предложение Дамьяна застало Оливию как раз в тот момент, когда она решила поглядеть на небо, и в очередной раз убедиться, что нет, по интересности оно с болгарином совсем никак не сравнится. Внезапно? Не то слово. Девушка повернула голову, и удивленно взглянула на Дамьяна. Нет, не шутит, точно не шутит.
Конечно, Лив тоже о чем-то таком думала, но скорее с любопытством, когда наблюдала за семейными парами в домиках, и думала, что им наверняка живется совсем по-другому, не так, как обычным людям в жилых корпусах. Хотела ли? Ну, наверное, больше да, чем нет, хотя были и глупые, чисто кошачьи сомнения относительно свободы, независимости и прочей дребедени. Хотя стоп, чего это она? Она же так хотела этого, стремилась, даже приехала в монастырь ради него.
Серьезный вид Дамьяна ужасно умилял, и Лив была бы не Лив, если бы просто, как нормальный человек сказала: "- Да, я согласна. " Не-е-ет, ей нужно было состроить жутко серьезную физиономию, изобразить видимость активной мозговой деятельности, переживаний, сомнений, потянуть время, но... Черт, нет, не вышло... Правда? Ему хочется видеть её каждое утро, такую сонную, бледную, с узкими глазками и совсем-совсем без косметики? Ну разве можно тут выдерживать какие-либо паузы? Лив честно попыталась первые три секунды, но затем бросила это дело, моментально расплылась в счастливой улыбке и согласно закивала. Затем не выдержала, придвинулась ближе, и начала расцеловывать болгарина: щеки, губы, подбородок, даже нос. - Я тебя люблю-люблю-люблю, - и тысячу раз можно повторить, а всё равно словами это никак не передать.