Не радостные вести

Иногда она жалела, что у нее нет возможности смотреть на Пламя всякий раз, когда в венах начинает бурить кровь, разнося по телу злость и раздражение. Не придумали еще такого портативного камина. Зато сейчас есть свечи, на которые можно отвлечься.

- Лучше ложись отдыхать, - тихо ответила бразильянка. Ее голос был спокоен, в нем не было раздражения или каких-то ненужных эмоций.

Она повернулась в постели и чуть приподняла одеяло, поймав его взгляд. Она не имеет ни малейшего права упрекать его в том, что он сейчас чувствует, хотя бы потому что сама бы не сдержалась. Она готова на всю ради Кристиана, а он – ради Гунмао. У каждого есть свои привязанности, свои слабости, которые надо уважать, а не гнобить. Но ничто, пожалуй, не изменит то, что Чжоу встал по значимости для нее рядом с ее братом. И сейчас самым правильным и самым лучшим было для нее показать свою заботу и поддержку.

- Иди ко мне, - она ласково улыбнулась. Она была готова выслушать абсолютно все, что он хотел бы ей сказать. Или просто сказать, чтобы не держать в себе. А потом сделать вид, что не было ничего, потому что так правильно. Но Чжоу должен сам захотеть рассказать.

- Хорошо, - Чжоу кивнул.

Он не собирался спать, но на всякий случай завел на телефоне будильник. Вопреки его желанию, ехать к Коту среди ночи было бы неправильно. Вряд ли им удастся нормально поговорить, хотя возможность разговора с наставником была бы для Чжоу важнее отдыха перед этим заданием. Паника от осознания того, что произошло, буквально обжигала сознание. Несмотря на то, что они много раз попадали в очень серьезные переделки, Гунмао всегда удавалось выкрутиться. Он много раз был ранен, но каждый раз выбирался. И сейчас хотелось, но не получалось верить, что все может быть хорошо. Чудеса не бывают безграничными.

Чжоу лег на спину и обнял Сантану за талию. Ещё было светло. Он смотрел в потолок, не зная, какие из собственных мыслей сейчас можно допустить в сознание. Точно не о страхе, и, наверное, не о чувстве вины. О том, что он лично мог сделать сейчас для победы над якудза. Их приезжало в город все больше, они все должны быть уничтожены до единого, чтобы Гунмао не сомневался в том, что его люди справятся с безопасностью в городе, пока будут искать способ ему помочь. Этот способ должен был быть. Джокер наверняка в Линь Ян Шо, если понадобится, Чжоу был готов снова отправиться на поиски мифического монастыря. Или…

- Ты же знаешь, где находится Линь Ян Шо? – спросил Чжоу, обернувшись на Сантану.

Он не стал сопротивляться, видимо, действительно понимал, что перед предстоящим надо немного отдохнуть. Четыре часа утра – это самое, пожалуй, опасное время для тех, кто не спит всю ночь. Снижается внимательность, накатывает чувство усталости. Именно поэтому Сантана предпочла бы, чтобы Чжоу немного отдохнул. Она положила голову ему на плечо, повернувшись полубоком к нему, и тяжело вздохнула. Какое-то время они молча лежали, каждый думал о своем. Бразильянка размышляла о том, как вселить в него уверенность в том, что он не виноват в произошедшем, чтобы он не мучился бесполезными терзаниями совести и не корил себя за то, что в тот момент был рядом с ней. Но неожиданный вопрос о Линь Ян Шо застал ее врасплох.

- Да, - она чуть привстала на локте, заглядывая ему в глаза. Девушка не была в курсе о том кто такой Джокер, и что это один из мастеров того монастыря, где она оставила своего брата. Но смутное подозрение все же закралось в сознание. Впрочем, она знала, что в Храме есть врачеватели – Шэн ее уверила, что ничего страшного с Кристианом там произойти не может. Возможно, Чжоу наслушался рассказов босса о местных чудотворцах и сейчас подумывал о них, как о запасном варианте? Она и сама думала о том, можно ли попросить их о таком одолжении. Все-таки, Линь Ян Шо – это то самое безопасное место, где каждый может чувствовать себя в безопасности, если верить словам мастера Бо. И она ей верила, потому что такое люди не станут врать о подобных вещах, она бы сама не стала. – А почему ты спрашиваешь?

Чжоу встретился взглядом с Сантаной. Она не могла не знать, где находится её брат, но сейчас её ответ был для него очень важен. Он давал надежду.

- Лю Ян, который Джокер, находится в Линь Ян Шо, - объяснил Чжоу. – Если леди Грей не сможет с ним договориться, я хочу поговорить с ним сам.

Он пока не знал, как именно будет уговаривать бывшего Джокера, но, в отличие от лунтао, не давал ему обещаний его не трогать. Он считал, что сможет убедить Яна помочь. Тот был лекарем, сильным лекарем, который был, пожалуй, единственной реальной надеждой для Гунмао. Чжоу понимал, почему Джокер бегает от дел Пекина, как от огня. Он был одним из немногих, кто смог вырваться из бесконечного круга перерождений У Цзянь диюя, что было неким альтернативным Просветлением, но его никто не собирался звать в бой.

Если Джокер, о котором Чжоу больше слышал, чем знал наверняка, хоть в чем-то человечен, он, возможно, выслушает просьбу о помощи. Пусть это никак не вязалось с тем, что обычно рассказывали о Яне и его поступках в те годы, когда он работал на Цзин Вана. Он уехал из города в двадцать пять лет, когда был младше Чжоу. Он вернулся в тридцать три, и после этого его вновь долго считали погибшим.

- Ты покажешь мне Линь Ян Шо, если понадобится? – спросил Чжоу, внимательно глядя в глаза Сантаны. – Я клянусь, что от меня никто не узнает, где твой брат.

Нет, она, конечно уже знала о том, что сам фу шан шу в курсе о местонахождении монастыря, но так, чтобы половина пекинской триады там обитала... Ну, не половина, но, судя по всему, довольно опасная часть - это уже что-то с чем-то. Пожалуй, шок на ее лице никак нельзя было замаскировать. Она уставилась на четыреста двадцать шестого и все надеялась, что он просто шутит.

- Это не шутка... - с долей обреченности произнесла девушка, - Знала я, что не так там хорошо и безопасно, как говорила Шэн Бо, - пробормотала она скорее для себя, чем для молодого человека.

У нее не было повода сомневаться в словах беловолосой женщины, какое-то внутреннее чувство говорило о том, что ей можно и нужно доверять. Но слова Чжоу пугали. И фамилия Лю... Что-то в ней было такое знакомое, словно она слышала ее где-то еще. Ну конечно, в разговоре в Кристианом - малыш рассказывал ей о том, что ест в монастыре еще дети, совсем маленькие, есть кто-то младше его на несколько лет. Девочка, сказал, что светленькая, но с китайской фамилией и папа у нее такой китаец, а мама темненькая. Кристиан просто никак не понимал, почему девочка на маму с папой не похожа.

- Если он тебе откажет, а я не смогу помочь, то я сама готова просить других мастеров о помощи, - серьезно ответила бразильянка и снова задумалась. - А у него случайно дочери нет? Ну, у Джокера этого вашего.

Сантана испугалась, но не отказалась помочь. Кажется, она не знала до этого о Джокере, а сейчас решила, что в монастыре есть представители пекинской триады.

- У него, вроде, дочь и сын, - сказал Чжоу.

Он видел Лю Лин на свадьбе Гунмао, а о сыне только слышал, но не знал, насколько можно верить слухам. Сейчас это было не принципиально, просто Сантана, кажется, поняла, о ком речь.

- Он очень давно работал на триаду, ещё при Цин Ване. Страшный человек был. Потом сбежал, несколько лет прятался на Тибете. Потом Цзин Ван его нашел, думали, что убили. А он, как всегда, выжил. И после этого дважды очень помог Тигру и был здесь, когда из Пекина выбили шанхайцев и основали триаду Ху, - рассказал Чжоу. – Тогда лунтао ему пообещал, что дела триады не будут касаться ни Лю Яна, ни его семьи. Поэтому Ху не будет сам просить его о помощи, он всегда держит слово. И я смогу его просить только от своего имени, причем так, чтобы босс об этом не знал.

Чжоу знал Яна, тот его, возможно, помнил, но в этом не могло быть никакой уверенности. Время от времени бывший Джокер бывал в Пекине проездом, но никогда не вмешивался в дела триады, ни как лекарь, ни как боевик.

Надо же, оказывается, можно стать бывшим членом триады. Это, по сути, совершенно невиданное дело, поскольку люди, вовлеченные в криминал, редко бывают бывшими. Есть те, кто соскакивает, но не в триадах. Впрочем, раз этот Ян Лю мастер в Линь Ян Шо, врачеватель, то, наверняка, этим врачеванием его способности не ограничиваются. В таком случае, понятно, что такая возможность есть. Но на себя она подобные мысли точно не распространяла, поскольку у нее перед триадой свои обязательства. Возможно, если ей повезет и ее не убьют раньше, ее отправят на пенсию. Ну кому будет нужна дряхлая девица среднего возраста? Впрочем, не стоит загадывать на будущее, ведь возможно всякое.

- Я помогу, - ответила девушка после недолгого молчания. Она многим была обязана четыреста двадцать шестому, даже несмотря на свои чувства к нему, которые все еще пыталась скрывать даже от самой себя. Он поверил ей, поверил в нее, а это дорогого стоит, особенно в наше время, когда люди боятся друг другу доверять. - Но позволь мне сначала самой попробовать, когда я восстановлюсь. Ну, если не удастся сделать все через жену Гунмао. - Она этого не говорила, но Чжоу мог понять ее мысль о том, что быть в долгу перед некогда страшным человеком, пусть он и живет в монастыре - дело опасное. И, прежде чем идти на подобные меры, лучше попробовать все имеющиеся варианты.

- Спасибо, - впервые за этот вечер Чжоу чуть заметно улыбнулся.

Наверняка леди Грей будет намного проще договориться, даже если она обратится за помощью лично, а не через Лю тайтай, но, если не получится, можно было использовать ещё хоть какой-то вариант. Ради Гунмао Чжоу был готов продать душу Дьяволу, а не только просить о помощи Лю Яна. И сейчас он был согласен ждать лишь потому, что его помощь пока нужнее в Пекине.

Когда все получилось более-менее складно, стало спокойнее. Четыреста двадцать шестые могли сами выгнать японцев из города, для этого нужно просто очень постараться. За это время нужно просто удержать Гунмао от новых попыток свести счеты с жизнью, а после этого искать способы ему помочь. Чжоу все сильнее верил в то, что магия способна сотворить те чудеса, которые не под силу Эскулапу. Если бы этой веры не было, все остальное казалось бы бессмысленным. В конце концов, все время именно Кот был той причиной, по которой Чжоу пришел в триаду и оставался работать в ней.

- Мы выгоним японцев из города, а потом я поеду в Окинаву вместо Кота, - сказал Чжоу. – И лично убью Миямото Такэси. С сегодняшнего дня лично для меня он наравне с принцем Асакой. Или даже хуже.

Безграничная вера и преданность Чжоу к Гунмао немного пугала. Ревнует ли она? Наверное, да, но мозгами прекрасно понимает, что такое чувство долга. Она же предана Чжоу. Нет, тут не идет речи о чувствах и их отношениях, она предана ему как человеку, который поручился за нее, решив ей помочь.

- Все будет хорошо, - улыбнулась она ему в ответ, едва коснувшись его губ, - я обещаю...

Она не стала никак реагировать на его слова про Окинаву и смерть Миямото - сейчас тут нечего обсуждать, потому что это должен быть приказ лунтао, но никак не самовольство четыреста двадцать шестого. Он может лишь выйти с предложением, но никак не лезть без дополнительных инструкций и разрешений. Он просто может сделать хуже себе и спутать планы того же Тигра, а это опаснее. И его безопасность сейчас волновала девушку больше, чем здоровье Гунмао, которому просто надо немного подождать, прежде чем все придет в норму.

Сантана понимала, что ему сейчас надо отвлечься от ненужных мыслей, что надо просто расслабиться и отдохнуть, потому и старалась лишний раз не затрагивать больные темы. Она просто склонилась над ним, нежно поцеловав в губы, стараясь вложить в поцелуй всю нежность, на какую только была способна. Она коснулась губами его щеки, подбородка, шеи, продолжая невинную ласку. Главное, чтобы не оттолкнул.

Сантана что-то обещала, потом, кажется, пыталась успокоить так, как умела, но отвлечься от мыслей не получалось. Более того, чем сильнее Чжоу осознавал свою привязанность, тем страшнее ему становилось ещё и из-за этого. Если что-то случится ещё и с ней, он себе этого не простит. Чжоу поцеловал девушку в щеку, затем чуть крепче прижал её к себе. Он не знал, что сейчас можно сказать. Было бы проще, если бы Бизон звал в бой прямо сейчас, не давая этого сложного тайм-аута на раздумья.

Наверное, так учит судьба. Чжоу знал, что он ещё недостаточно опытен как четыреста двадцать шестой, и он привык рассчитывать на старших братьев, особенно на Кота, когда нужно было принимать важные решения. Сейчас рассчитывать можно было только на себя. Его на эту должность назначил лунтао, он в него верил. Не время давать волю нервам, страхам, сомнению, чтобы не усугублять и без того слишком сложную ситуацию. Чжоу сейчас не имел права на ошибки, он должен был действовать как четыреста двадцать шестой, раз не смог сработать как телохранитель тогда, когда это было необходимо.

- У меня такое чувство, будто я его предал, - признался Чжоу. – Я не понимаю, почему он меня не вызвал.

Сказав это, он почувствовал, что стало легче. И в то же время было неловко признаваться в чем-то личном перед Сантаной.

Он не оттолкнул, но ласки не принял. Точнее говоря, принял, но по-своему, не так, как надеялась девушка. Но не стоит злоупотреблять его доверием и относительным спокойствием, поэтому Сантана даже не думала настаивать на чем-то большем. Просто положила голову ему на грудь и чуть заметно улыбалась, слушая биение его сердца. Ни с одним человеком ей не было так хорошо просто чтобы быть рядом.

Они молчали какое-то время, но Сантана понимала, что Чжоу просто нужно время, чтобы разобраться с нервами и мыслями, которые мешают спокойно смотреть на ситуацию. И его признание лишь подтвердило ее догадки. Впрочем, она не ожидала, что парень может сознаться в чем-то подобном. И надо ли на это что-то отвечать? Ей хотелось поддержать его, уверить, что он точно не смог бы предотвратить произошедшее, но пока что она просто не могла подобрать слова. Лишь сильнее обняла, давая понять, что она рядом с ним. Чжоу сейчас в чем-то напоминал маленького ребенка, которого надо погладить по головке, придать к сердцу и успокоить, уверив в том, что все хорошо. Кристиан, когда чего-нибудь пугался, всегда прибегал к ней, чтобы забраться под одеяло и прижаться к ней. Особенно в последний год, когда они практически все время спали вместе.

- Думаю, он просто был уверен в том, что они справятся, наверняка он хотел дать тебе возможность немного отдохнуть, ведь любое другое столкновение могло произойти сразу после того… - она поймала его взгляд, нежно улыбаясь, - Вряд ли бы Гунмао стал пренебрегать твоими навыками и знаниями, если бы не был уверен в собственных силах.

Слова Сантаны не сильно успокаивали, потому что Чжоу сам отпрашивался у Кота на сутки. Этого он не хотел говорить девушке, чтобы не связывать то, что он сидел с ней, с тем, что его не было с Гунмао. Фу шан шу часто руководствовался какими-то своими принципами, ему было проще рисковать, чем нарушать слово, которое он дал, и именно поэтому Чжоу сейчас себя винил. Он знал, что Кот не хотел его отпускать, и при этом не стал его вызывать, когда такая необходимость была. Бизон объяснил это тем, что он устал, и фу шан шу не видел смысла его дергать, у Чжоу было свое мнение на этот счет. Именно поэтому он хотел поговорить с Гунмао.

- Он часто слишком рассчитывает на удачу, - сказал Чжоу. – И слишком не любит нас дергать, когда считает, что в этом нет необходимости.

Это касалось только боевых операций. Личные просьбы типа сгонять за пивом или подбросить до магазина всегда сыпались как из рога изобилия. Но Гунмао боялся терять людей, Чжоу его в этом понимал. Кот не думал лишь о том, что многие из его людей больше поятся потерять его, чем отдать за него собственные жизни. Он выжил, но жить не хотел, это раздражало ещё сильнее.

- Я надеюсь, что Лю Ян ему поможет, - сказал Чжоу после довольно долгого молчания. – Кот передумает только в том случае, если будет считать, что зрение к нему вернется.

Она чувствовала, что не смогла его успокоить. Наверное, сама бы не верила ни во что, если бы оказалась на месте Чжоу. Но даже эта мысль не могла успокоить ее. Она словно чувствовала себя виноватой в подобных мыслях четыреста двадцать шестого. И прекрасно понимала с чем именно это чувство вины связано. Но, лучше уж чувство вины, чем то, что Чжоу мог пострадать в той перестрелке. Эгоистично и совершенно непозволительно для профессионала, но сейчас она была девушкой, а не боеспособным инфорсером. И это, черт возьми, безумно раздражало. Но сейчас он был рядом с ней, потому было спокойнее. Внутри нее вступали в суровый бой чувство долга и преданности с личными эмоциями и привязанностями. И, пока что, бой этот шел с переменным успехом каждой из сторон. Но ей проще быть во время перестрелки рядом с ним, чем сидеть в неизвестности и психовать, отсчитывая минуты и секунды, прежде чем он позвонит.

- А без этого Лю? – Сантана взглянула на молодого человека, пытаясь понять почему он не берет в расчет ее. – Ты не хочешь, чтобы я его лечила, или не веришь в то, что я справлюсь? – не только Чжоу умеет задавать вопросы в лоб. Она, конечно, сама не была уверена в том, что сумеет полностью восстановить его зрение, но она маг и знает о чем говорит, поэтому ее особенно обижало то, что люди, которые ничего не знают о магии, кроме как о ее существовании, пытаются как-то судить кто что может, а что нет. Неужели им так хочется, чтобы Гунмао чувствовал себя обязанным перед этим Джокером?

- Я не знаю, сколько времени тебе нужно, чтобы восстановиться, - сказал Чжоу. – Сейчас ты на ногах не стоишь.

Помимо этого, Чжоу не знал, насколько Гунмао может доверять Сантане, он мог вообще не подпустить её к себе, чтобы никто из сорок девятых, кроме личной охраны, не видел его в таком виде. Если бы сейчас у девушки были бы силы, Чжоу стал бы договариваться лично с лунтао, чтобы её пустили к Коту, но пока это все упиралось в пресловутое «если бы». Сегодня Сантана еле держала в руках палочки, до этого она пробыла несколько часов, по сути, без сознания. Чжоу не верил, что она в таком состоянии может сделать что-то полезное, скорее лишь навредит себе. В этом не было смысла, и, хватаясь в отчаянии практически за любую надежду, все же нельзя терять здравый смысл.

- Если до того времени, как к тебе вернутся силы, ему никто не поможет, попробуешь ты, - сказал Чжоу. – И тогда тебе тем более нужно завтра показаться в клинике.

Лекарем была ещё Цирилла, но, раз Гунмао потянуло стреляться, в её способности он вряд ли верил. А он наверняка знал о них больше, чем все остальные вместе взятые. Он не давал никому шанса ему помочь, и на то у него наверняка были свои причины.