Начало истории

Когда Учитель назвал его имя, Чин поклонился Даниэле, не скрывая гордой улыбки. Не всякий Сифу снисходит до того, чтобы представлять своих учеников, особенно если ученик мозолит ему глаза всего несколько минут, и, к тому же, пока не продемонстрировал никаких из своих талантов. Таланты эти у Чина, по его нескромному мнению, присутствовали в достаточном количестве, просто пока не было возможности проявить себя. Но в любом случае, настроение у молодого человека было превосходным. Солнце ещё не начало припекать, обещанные два часа пути для того, кто бродил по Тибетскому плато не первый месяц, были скорее увеселительной прогулкой, нежели серьезным расстоянием, а компания Даниэлы добавляла во все это общее ощущение счастья дополнительных искр восторга. Как только Учитель погрузился в собственные раздумья, Чин скосил взгляд на их спутницу, мысленно пожелав Каи семейного счастья.

- У Вас не местное имя, Вы держите путь издалека? – поинтересовался молодой человек, решив, что рассказывать о том, как прекрасна утренняя прохлада будет ещё более банально.

Женщины на Востоке редко путешествуют в одиночестве. Во-первых, это просто опасно – мало ли кого им доведется встретить в горах? Во-вторых, до замужества их обычно опекают родственники, после замужества ещё сильнее опекает муж. Даже женщины маси, у которых принята свободная любовь, не покидают родных краев без сопровождения. Имя было не китайским, не японским и даже не индийским. Хотя в Индии нередко встречались английские имена. Но не была Даниэла похожа на индуску. Тем более что эти и подавно не бродят в Гималаях в одиночестве. Словом, все эти вопросы вызывали ещё больший интерес Чина к новой знакомой, которой волей Проведения было суждено встретиться ему на пути.

Даниэла коротко кивнула, а затем двинулась следом за Шэ, который предпочитал молчать в отличие от его спутника и, как тот сам его представил, ученика. Что ж, за то долгое время, что итальянка путешествовала по Востоку, она научилась ценить как одиночество, так и добрую компанию. Мировоззрение Дани претерпевало свои изменения: она бежала от суеты и праздной жизни, желая найти свой путь в жизни, она пошла на поиски учителя, который сможет не только стать наставником и обучать искусству Воды, но и другом, который всегда выслушает и даст мудрый совет. Но иногда все же можно дать себе возможность немного расслабиться и непринужденно поболтать, особенно когда почему-то нет никаких подозрений, а на душе спокойно и тепло, будто оказался дома после долгого пути.

- Да, я не совсем местная, - улыбнулась девушка, перехватив посох в правую руку, чтобы было удобнее идти, - точнее наполовину, но впервые путешествую в этих краях. Вы бывали когда-нибудь в Италии?

Почему-то Даниэла была уверена в том, что ответ будет отрицательным, но ей хотелось продолжить разговор. Возможно из-за того, что в последнее время чувствовала нехватку в непринужденных беседах, когда к тебе обращаются исключительно как к неведомому чуду из другого мира, а всего лишь от того, что говоришь с акцентом, да и выглядишь не так как тут принято. И одежда тут сильно уже не помогает - это было выяснено на личном опыте еще в самом начале пути. Возможно, Дани просто пыталась поддержать разговор с приятным молодым человеком, весь внешний вид которого сейчас вызывал улыбку - его прямо-таки расписало от гордости. Или это он так радуется? А всего лишь после того как мог Воды, что шел сейчас впереди них представил его лично. Да, правду говорят - это большая честь, когда учитель сам представляет своего ученика. Должно быть стать его учеником не так легко... Итальянка вновь пригляделась к Чину, стараясь сделать это как можно незаметнее. Почему-то весь его внешний вид говорил лишь о том, что у него если не ветер в голове, так сильно измотанным различными тренировками он точно не выглядит.

- Если не сложно, обращайся ко мне на "ты", - слегка настойчиво попросила девушка, сильнее зажимая в руке посох, едва не запнувшись о камень, который не заметила пока смотрела на Чина. - Давно вы путешествуете с учителем?

Мысли постепенно и неторопливо пытались увести Шэ все дальше от непосредственно происходящего, но у них это плохо получалось. Он краем уха слушал, о чем разговаривают молодые люди, не имея ни малейшего желания ничем им мешать. Все что ему интересно было узнать, он узнает либо по ходу их разговора, либо, в крайнем случае, спросит сам. Да и интересовала-то его в этой девушке пока только истиная цель ее путешествия. Понастоящему его волновало другое. Имея достаточно весомый жизненный опыт, Ирбис не мог не понимать, что встреча трех в богом забытом месте, да еще и идущих в одном и том же направлении случайной не бывает. Только вот он никак не мог понять, к чему ведет эта встреча и кому и зачем она понадобилась. Оставалось надеяться, что ощущение его не подвело, и путь действительно будет долгим. Почему-то сейчас это внушало надежду. Хотя, что это за путь и каким он будет, дап и будет ли вообще, оставалось совершенно непонятно.

Тем временем, пока он размышлял, дорога шла вверх, постепенно становясь все менее пологой и все менее ухоженной. С какого-то момента стало понятно, что тут очень давно никто практически не ходит. Видимо, горное озеро, о котором при их встрече упомянула Даниэла, было не самым популярным местом отдыха у местных жителей, если у них вообще предполагалось много отдыха. Озеро это, надо сказать, Шэ постепенно начал ощущать, где-то на границе сознания, но все же, чувствуя большой объем воды, от которого в толще скалы шли оттоки, кормившие и тот колодец, который они не так давно миновали, и скорее всего десяток других, если они были на этой скале.

Жадность, с которой Чин ловил каждое слово Даниэлы, была сопоставима разве что с той жадностью, с которой он пил ледяную колодезную воду, добыть которую ему великодушно помог Учитель. Италия… Молодой человек был не сильно просвещен по части географии. Он абстрактно знал, что это где-то на Западе, а весь Запад – это очень далеко, следом за Солнцем, и там все по-другому. Откровенно говоря, никаких подробностей об Италии он не слышал, она для него ничем не отличалась от десятка других европейских стран, названия которых ему доводилось слышать. Он даже не мог сказать, на севере это или на юге.

- Нет, не бывал, - произнес Чин с обезоруживающей улыбкой. Он странствовал много, но все эти странствия ограничивались югом Тибетского плато, вернее направлением «от родной Лхасы в горы в поисках Учителя». Он слышал легенды и рассказы о других странах и других народах, но всегда считал родные горы чем-то более важным, чем таинственные просторы, раскинувшиеся за их пределами. Возможно, там люди находят свои смыслы и свое счастье, но сердце юноши знало, что для человека нет ничего чудеснее родного края. По крайней мере, для мага Земли. Или хотя бы для самого Чина в его представлении о том, каким должен быть маг Земли. А вот новый вопрос заставил юношу смутиться и потупить взгляд. Отвечать, конечно, нужно было честно, но он боялся, что подобное признание будет не в его интересах. – Благодарю, можешь тоже обращаться ко мне на «ты», - произнес молодой человек скорее для того, чтобы немного потянуть время перед ответом. – А чести называться учеником Мастера Бао я удостоился чуть мнее получаса назад, - при этих словах на смуглых щеках Чина проступил едва заметный румянец, и юноша слегка смущенно улыбнулся, глядя в глаза спутнице.

Да, западное воспитание кардинально отличалось от восточного, не говоря уже о поведении людей, их привычках, манерах вести разговор и жить. Как ни крути, даже несмотря на строгие отцовские наставления по поводу поведения на Востоке, девушка все же не могла перестроится: она забывала, что совершенно обычные и привычные для нее, европейки, слова, действия, или пусть даже взгляд, могут быть восприняты как-то иначе. Обескураживающая улыбка Чина даже немного смутила итальянку, когда она совершенно случайно поймала на себе его взгляд. Только сейчас она заметила на сколько у него добрые глаза. Легкий румянец проступил на скулах, но Даниэла не подавала виду, лишь коротко кивнула в знак согласия перенести их "отношения" на новый уровень под названием "Ты". Да в любом случае, она себя жутко неудобно чувствовала, когда ей начинали Вы-кать. Она молодая и, как часто говорил отец, неопытна, чтобы ей Вы-кали.

Да, Чин действительно не бывал в Италии, как и предполагала девушка, но это лишь усиливало ее интерес к новому знакомому. Раз уж Шэ Бао погрузился в молчаливые раздумья, а у самой итальянки выпала возможность что-то разузнать, то почему бы не воспользоваться ситуацией? В конце-концов, она сама никаких тайных помыслов не имеет. Ну, почти. Но ведь желание познать себя и найти наставника не несут в себе никакого криминального смысла. Более того, как ей казалось, подобные желания достойны похвалы, ведь не каждый покинет добровольно родительский дом, полный достатка и материального благополучия, тем более от самых близких людей, а все ради поиска непонятного Просветления, о котором как-то раз, давным-давно, упоминал отец. На мгновение Дани остановилась как вкопанная - она не могла поверить, что идущий впереди мужчина всего полчаса как принял этого паренька в свои ученики. Нет, с одной стороны это было вполне ожидаемо - ну не выглядел паренек загнанным учеником, но с другой...

- Искренне рада за тебя, - наконец улыбнулась итальянка, отведя взгляд к земле, где уже давно пропали следы чьего-то присутствия. Хотелось бы мне так - раз, а потом тоже сказать, полчаса назад у меня появился наставник...

Признание не вызвало ничего неприятного для Чина. Девушка не рассмеялась над ним, не выдала своего разочарования и даже, кажется, ещё более дружелюбно на него посмотрела. Предательский румянец на щеках от этого только укрепился в своем желании поразнообразить выражение лица юноши. Даниэла ему нравилась, скрывать это было сложно и, наверное, глупо. Она очень отличалась от местных женщин, причем не только внешне. Хотя взгляд её огромных глаз буквально завораживал. Чин был тысячу раз благодарен своему Учителю за то, что тот, погрузившись в собственные раздумья, не вмешивался в их разговор. Молодого человека не отпускало беспокойство за то, что Сифу, услышав в его словах что-то, что ему не понравится, откажется от обучения. Потому Чин старался вести себя особенно внимательно и вежливо, насколько ему на то хватало выдержки и воспитания. Сейчас в нем боролось любопытство и осторожность, но последняя в характере мага по привычке Огня уступала.

- Что привело тебя на Тибетское плато? – все же решился спросить Чин, при этом любопытство записало в свой актив ещё одну не омраченную сомнениями победу.

Об этой удивительной иностранке молодой человек хотел узнать как можно больше. Он заметил, что случайные спутники часто оказываются даже более откровенными, чем близкие друзья. Намного проще говорить о себе с тем, кто случайно встретился в пути, когда беседа не связана с прошлым опытом, с тем, что ты уже знаешь об этом человеке. Чин доверял незнакомцам, и пока это его не подводило.

Легкое смущение никуда не делось. Просто Даниэла старалась как можно лучше его если не замаскировать, то хотя бы преподнести так, что будто бы ничего в этом такого особенного нет и не было. Странно, но только сейчас она поймала себя на мысли о том, что давно ее ничто подобное не заставляло пусть даже слегка, но залиться краской смущения. Чин был хитер. Или просто наивен. Почему-то хотелось верить в последний вариант, но кто же знает? Вдруг на Востоке все совершенно иначе? Может у них так принято? Дурочка, у них вообще не принято, чтобы молодые девушки путешествовали в гордом одиночестве, тем более неизвестно где.

- Поиск, - спокойно ответила итальянка, не поворачивая головы. Она была рада, что молодой человек задает вопросы - идти в полнейшей тишине, наедине с собственными мыслями откровенно скучно. А еще сильно угнетает, во всяком случае, когда путешествуешь уже далеко не первый день и даже неделю. - Папа в детстве всегда рассказывал мне красивые истории про эти края. Так получилось, что я решила побывать тут: мне хочется найти свой Путь. Я чувствую, что мое призвание не заключается в работе какого-нибудь журналиста-критика, или в перебирании различных бумажек в офисе. Сердце привело меня сюда. Именно тут я надеюсь найти Наставника...

Голос итальянки был спокоен, хоть и говорила она довольно медленно. Но это скорее было в силу языкового барьера - все же изучать язык дома это одно, а когда оказываешься в стране носителей языка - другое. Дани пыталась подбирать слова правильно, чтобы не делать ошибок. Отчего-то именно сейчас она почувствовала волнение - не хотелось выглядеть неопытной дурочкой как перед Чином, так и перед Шэ Бао.

Только сейчас Чин обратил внимание на то, что Даниэла говорит с непривычным ему акцентом. В разных провинциях язык немного отличался, произношение – тем более, но девушка говорила особенно, не так, как жители соседних с Лхасой провинций. Неужели она, родившись в Европе, специально изучала китайский язык? Эта мысль поразила Чина, внушая ему особое уважение к незнакомке. Все же его родной язык считался одним из сложнейших на земле, и иностранцы предпочитали объясняться с жителями Поднебесной на ломанном английском, сильно напоминавшем наречие индусов. Но ещё сильнее юношу задела следующая мысль – Даниэла тоже ищет Учителя, как и он сам до этого утра, а вдруг… Чин ненадолго задумался, хотя, судя по его последующей реакции, с мыслями там была беда, и сосредоточенный вид лишь скрыл лишь полный провал мыслительного процесса. Впрочем, в оправдание молодому человеку можно было сказать, что не многие мужчины, находясь рядом с прекрасными незнакомками, думают именно головой.

Чин поднял полный заинтересованной надежды взгляд на Даниэлу, при этом не скрывая радостной улыбки, которую вызвали слова девушки. Затем он скосил взгляд на шедшего впереди Учителя. Отвлечь Сифу от раздумий глупым вопросом – верный способ нарваться. Отвлечь Сифу, который только что согласился тебя обучать – затея вообще рискованная. Отвлечь Сифу, навязывая ему ещё одного ученика, когда он ещё не успел познать всего масштаба трагедии под названием «Чин в учениках» граничило если не с сумасшествием, то, по крайней мере, с сильно нарушенным мыслительным процессом. А процесс этот, как мы уже успели убедиться, был нарушен основательно.

- Сифу, а Вы можете взять на обучение ещё одного ученика? – спросил Чин, останавливаясь и с надеждой глядя вслед ирбису. Вот теперь он наконец-то смутился, и даже всерьез задумался. Хорош будущий великий маг и не менее великий воин, что, промотавшись по горам несколько месяцев и обретя Учителя, теряет право у него обучаться из-за прекрасной незнакомки. Но молодой человек изо всех сил постарался не выдать своего излишнего волнения – перед Даниэлой он хотел выглядеть смелым и уверенным в себе.

Дани неуверенно взглянула на Чина, размышляя не ляпнула ли она чего лишнего - все-таки знакомы меньше часа, а она выкладывает про себя чуть ли не все что можно и нельзя. Конечно, на Западе было довольно распространено понятие о том, что душевный разговор с неизвестным прохожим/путником или кем-то в этом роде весьма полезен как для душевного равновесия себя-любимого, так и для морального спокойствия близких людей. Вы вряд ли когда-то еще встретитесь, вообще вряд ли даже будете знать имена друг друга. Но это дает возможность выговориться, сбросить камень с души, или просто поделиться с кем-то. Но сейчас итальянка находилась на Востоке, а тут могут быть совершенно иные понятия и правила. Поэтому следует следить не только за правильностью речи, но и за ее чистотой. Но реакция молодого человека превзошла все ее ожидания, пусть даже самые дерзкие - о подобном она и мечтать не могла, что кто-то предложит ее в качестве ученика Мастеру. Итальянка подняла полный признательности взгляд на Чина. Вот если бы не мысль о том, что она находится на Востоке, то всенепременно кинулась бы ему на шею и смачно поцеловала бы в знак благодарности за подобную поддержку. Правда пока что не было повода для радости - это всего лишь была его просьба, но последнее слово все равно остается за старшим, но надежда-то есть.

- Для меня это было бы большой честью стать Вашей ученицей, Мастер Бао, - Даниэла почтительно поклонилась.

Разговор между его новоявленными спутниками сам собой заходил в то русло, в которое это было нужно Шэ. Особенно когда речь зашла о цели путешествия Даниэлы. Слушая девушку, Ирбис в который раз убедился в том, что терпеливое ожидание вознаграждается, если и не быстрее, то уж по крайней мере вернее, чем напор и наскок. Это кстати, имеет смысл внушить новоявленному ученику, который, будучи то ли магом Огня, то ли магом Воздуха, не отличался ни терпением. Слова о поиске Наставника Шэ заинтересовали не столько тем фактом, что ей-то, как магу Воды, он в Учителя годился куда более, чем Чину, которого и учить-то пока не очень понятно чему предстоит, кроме как умению сначала думать, а потом говорить и делать. Вот с этой девушкой другое дело. Из нее даже несмотря на очевидные трудности с языком и этикетом, непременно выйдет толк при должном старании. Но на этом мысли Шэ прервались, в тот самый миг, когда его новоявленный ученик открыл рот.

Слова Чина второй раз за их более чем непродолжительное знакомство ввергли Шэ в подобие ступора, хоть и не более чем на пару секунд. Ввергли всем и сразу: отчаянной дерзостью, пренебрежением этикетом и правилами, наконец безрассудностью и той скоростью, с которой слова слетели с его губ, вероятно, минуя большую часть мыслительных проволочек на своем пути. Хотя, как уже было сказано, необходимо было признать, что в этом предложении куда больше рационального, чем в обучении Чина. Взвешивать за и против в такой ситуации особенно не зачем, тем более, что решение отчего-то и так было весьма ясным и очевидным, даже более чем очевидным. Требовалось лишь просьба самой девушки. Когда она последовала, дело по сути было решено.

Но несмотря на принятое быстро решение, Шэ все таки предпочел десяток-другой секунд постоять опершись на посох и переводя взгляд черных, словно сажа, глаз с Чина на Даниэлу и склон горы. Все де потомить обоих решением не мешает, это первый урок терпения и смирения, и начинать подобные уроки следует чем раньше тем лучше. Особенно это касается юноши.
- Хорошо, Дани, - наконец проговорил он, когда счел паузу достаточной, - если ты так этого хочешь, я согласен разделить этот путь на троих. Но я все же настоятельно прошу вас обоих помнить об этикете и традициях. Не просто так они складывались десятками поколений. А теперь идемте, мы уже близко, я чувствую журчание реки под ногами, и оно все громче. Помолчим остаток пути и пусть каждый обдумает произошедшее.

Закончив небольшой монолог Ирбис кивнул в сторону дороги и чуть ускорив шаг направился вверх по склону, все так же мерно стуча посохом по камням и мелкому щебню. Идти молча выходило быстрее, и посторонние мысли теперь мешали меньше. Как результат, уже через чуть более чем полчаса впереди показалась плоская земля. Подъем был окончен. И взгляду открылась картина, которую Шэ уж точно не ожидал здесь увидеть.

Когда вспыхивает пламя, оно стремится охватить как можно больше пространства, не останавливаясь, не задумываясь, испепеляя все на своем пути, чтобы потом, когда будут дотлевать искры пожарища, можно было подумать над извечным философским вопросом «А зачем?». Бывают, правда, проблемы иного характера – вот пламя вспыхнуло, коснулось фитиля свечи, и тут огниво погасло. И ждешь несколько мгновений – успела ли ткань зайтись пламенем, или все тщетно. Порой эти мгновения ожидания – самые сложные и мучительные. Для мага Огня уж точно. Терпение, оно же смирение – вот добродетель воина, не менее важная, чем храбрость или гордость. Чин с надеждой смотрел на учителя, но при этом мысленно был готов услышать едва ли не смертный приговор. Такие ситуации заставляют мысли возвращать долг собственной неосмотрительности, догоняя в самый ненужный момент. Что от них толку, когда слова уже сказаны? Юноша на мгновение потупил взгляд, после чего вновь посмотрел на Шэ Бао. Слова Учителя в очередной раз за сегодняшнее утро заставили Чина радостно улыбнуться, причем эту улыбку не удалось скрыть даже в тот момент, когда ирбис отчитал нерадивого ученика за его поведение.

- Благодарю, Сифу, - произнес юноша, кланяясь в пояс и складывая руки в молитвенном жесте, после чего распрямился, поправив заплечный мешок, и вновь улыбнулся, мельком взглянув на Даниэлу.

Наказание молчанием было не самым страшным из возможных. Видимо, сейчас нужно было думать над способами достижения Просветления. Ну, или хотя бы о том, почему нельзя вести себя подобным образом. Но думалось почему-то о другом, и мысли эти выдавала плохо скрываемая улыбка Чина. Даниэла идет с ними, это не просто случайная встреча у колодца, это долгий путь, который предстоит пройти рядом с ней. По сравнению с этой мыслью остальные как-то меркли, несмотря на искреннее желание ученика слушать задание Сифу. С другой стороны, он ведь и вправду обдумывал произошедшее?