Сборы на тренировку

Ху троллил, и если бы он в конкретный момент троллил не Гунмао, а кого-нибудь другого, то Цирилла с удовольствием его поддержала, даже одобрила, но сейчас от разговора у нее оставался неприятный осадок. Она уважала Ху, она ему доверяла в той достаточной мере, чтобы остаться в его доме на некоторое время, чтобы оставить в его доме близнецов, она была благодарна ему за помощь, но сейчас чувствовала, что они с Котом прекрасно обошлись бы и без этих замечаний. Цирилла прекрасно понимала, по какой именно причине Тигр цепляется к ее мужу, для этого у нее был достаточный слух, чтобы подслушивать все их разговоры, которые они якобы вели вне ее присутствия, но она все же считала, что Мао и так достаточно испереживался в последние сутки, чтобы и дальше продолжать есть его живьем.

- У меня есть телефонный номер их учителя, я думаю, будет достаточно звонка, - с нескрываемым превосходным ехидством ответила блондинка, которая во что бы то ни стало собиралась отвоевать авторитет ее собственного мужа. И пусть бодаться с лунтао беспонтово и довольно глупо, ну не могла она сейчас по-другому. Всех вокруг могло удивлять, почему она, прекрасно воспитанная и образованная аристократка все еще торчит рядом с пекинским уголовником, в общем-то, быдлом и гопником до мозга костей, но сердцу, как известно, не прикажешь. И любила она, может быть, не за что-то, а вопреки всему этому, что должно было ее отпугнуть еще в самом начале их отношений. Цирилла была наивной в своей тяге видеть в каждом человеке только светлое, на умела вытягивать наружу светлое, чистое, она кропотливо сдирала всю эту поверхностную шелуху, ведь никто из них не знал, каким на самом деле может быть Кот, вечный позер и раздолбай, мнящий себя всемогущим. Никто из них не видел страха, нежности и той трогательной заботы, которую видела она. Они не имеют права судить по тому, что видят снаружи.

Цири понимала, что Кот хочет ей что-то сказать, и сказать наедине, но пока не понимала, как избавиться от истекающего ядом Ху. К тому же Кот все еще курил, а она сама все еще грела руки о чайную чашку.

Тигр продолжал язвить, и Кот с трудом сдерживался, чтобы не огрызаться. Например, не предложить найти какого-нибудь фу шан шу, который был отличником в школе, а не который двадцать лет лезет в самое пекло, прикрывая задницы то Цзин Вана, то Секретаря, то теперь Ху. Те знания, которые были для этого у Гунмао, в школе не получить, и лунтао знал это ничуть не хуже самого Кота. Просто сегодня у большого брата хреновое настроение, и влетает тому, кто первый попадает под горячую руку.

Когда заговорила Цирилла, Гунмао удивленно на неё посмотрел, поняв, что она решила открыто за него заступиться. В какой-нибудь другой ситуации он бы обиделся, но сейчас был ей благодарен. Перед ней Кот был виноват куда в большей степени, чем перед лунтао, тот сейчас отвешивал люлей для профилактики, потому что оба покушения не принесли триаде объективных потерь, а те проблемы, которые всплывали сейчас, были причиной, а не следствием нападений.

- Спасибо, - прямо сказал Кот супруге.

Он выбросил тлеющую сигарету в форточку и закрыл окно. Разговор с лунтао был окончен из-за его бессмысленности. Гунмао мог сейчас сам заранее рассказать о себе все, что хотел бы ему высказать большой брат, так что не было смысла терять время на переливание из пустого в порожнее.

- Пойдем, скажешь мне номер телефона ихнего учителя, я ему сегодня сам позвоню, - сказал Кот, найдя удобный повод поговорить с Цириллой наедине.

Коту можно было только позавидовать из-за той решительности, с которой Цирилла была готова постоянно за него вступаться и при этом рисковать собственной безопасностью. Она давно бы могла уехать на Тибет с детьми, чтобы не попадать под пули в Пекине, но почему-то решила, что не может так бросить бедного Кысю. С другой стороны, её правда в этом тоже была: Гунмао сейчас будет намного больше думать о безопасности, чем если бы ему не пришлось охранять жену и детей. Он слишком любит рисковать, потому что привык, что ему везет. И никакие промахи и раны его пока не научили разумной осторожности.

- Их, - вздохнул Тигр, поправляя Гунмао, затем коснулся ладонью лба в характерном жесте.

Лунтао приходилось видеть, как в Пекине приживаются младшие братья из разных провинций. Тот же паяц долго говорил с восточным акцентом, южане и вовсе не отличали сы от ши, но со временем все это сглаживалось. А вот Тяньцзинь – это родовая метка, которую нельзя скрыть никакими масками. Даже не сам город, к нему у Ху почти не было претензий. Метку на манерах, воспитании и мироощущении оставляет порт Тянцзиня, будто все, кто оттуда родом, считают, что главное – не попасть обратно на родину, лучше быть застреленным во цвете лет в Пекине, чем дожить до нищей старости в родном порту.

Ху встал из-за стола и закурил, тоже подходя к окну. Лунтао понимал, что Кот хочет поговорить с Цириллой, потому хотел показать, что пока остается на кухне и не собирается лезть в семейную жизнь фу шан шу там, где в этом нет необходимости.