Мозги набекрень

Первой мыслью, которая посетила Оливию в этот день была: "Хорошо, что додумалась провести занятие не где-нибудь, а на собственной террасе". А дело всё в том, что эта самая мысль пришла в голову буквально каких-то десять минут назад, когда Лив проснулась и сообразила, что проспала всё на свете. И подъем, и разминку, и завтрак, и даже часть общих занятий проспала. Ощущение такое, будто организм твердо вознамерился за ближайшее время отоспаться за все многочисленные часы, когда был лишен кровати и уложен на жесткую циновку.

Единственное, на что хватило сил и силы воли: это одеться, умыться, а потом, как сонный овощ, минуты три пялить на себя в зеркало невидящим взглядом. Потом правда пришлось сообразить, что до занятие осталось всего ничего времени, и выпереть собственную тушку на террасу, где как раз для подобных случаев были расположены циновки и низкий столик.
Слава Богу, когда Оливия вывалилась из двери, по-другому и не назовешь, Максима на месте не было, но зато его можно было разглядеть идущим к домику.
Хамфри села на циновку, широко зевнула, прикрывая рот ладошкой, затем вытерла выступившие на глазах слезы, и с сожалением подумала о том, что пробуждение было каким-то слишком резким. Всё еще жутко хотелось спать, голова тяжелая, и выглядит она, наверное, очень забавно. Заспанная, растрепанная, кутается в кардиган, хотя до осени еще пара недель, а пуговицы на этом самом кардигане застегнуты вкривь и вкось. Ну да и всё равно, лишь бы это никак занятию не мешало.

Он хотел спать. Просто вот так - безо всяких изысков. Просто выспаться, не просыпаясь каждые пять минут от мучивших его кошмаров, странных видений и обрывков мыслей других людей.
Ничего удивительно, что сейчас Макс представлял собой живое воплощение картины "Программист после тяжелой трудовой недели": волосы, кое как уложенные в слегка неряшливую прическу; лицо, которое покрывала сероватая бледность; глаза с застывшей в них вселенской тоской, белок которых побурел от многочисленных лопнувших кровеносных сосудов. Присутствовали и огромные круги под этими самыми глазами, и жесткая щетина, сбрить которую у Максима просто не хватало сил. Вообще весь вид парня был какой-то потрепанный: одежда смотрелась на нем как-то мешковато, шел он шаркающей походкой, которую никак не ожидаешь от человека, который хоть сколько-то занимался айкидо. Темные брюки, светло-серые кроссовки, белая футболка с эмблемой "Найк" и с надписью "Just do it" смотрелась особенно комично, учитывая его худощавую... очень худощавую фигуру. А сверху этого был надет плащ. Темный. Длинный. Сделанный из какого-то странного материла, который кожей вовсе не был, но воду отталкивал исправно. Гордость Макса.
В целом, выглядел он, как в свои лучшие годы учебы в институте, с совмещением работы и секции по фехтованию, параллельно пытаясь разобраться со своими проблемами в магическом плане.
Его уже ждали. Макс бросил потухший взгляд в сторону мастера Оливии, тяжело вздохнул, понимая, что легко ему сегодня не будет. Не укрылся от его взгляда и слегка заспанный вид девушки, и зевок, умело сокрытый под ладошкой.
- Доброе утро, сифу Хамфри, - проговорил Казанцев на английском, вспомнив, что девушка любит поговорить именно на этом языке. - Спасибо, что согласились провести со мной тренировку.
Макс огляделся, глядя, куда бы можно было сесть, дабы не возвышаться над девушкой. В голове как всегда зазвучал какой-то странный гул, но чужих мыслей сейчас не наблюдалось, что, в общем-то, было хорошо. Видимо рядом не оказалось никого постороннего, а мысли наставницы были укрыты ментальным щитом. Подумав об этом, Макс с облегчением осознал, что щит ему сегодня ставить не придется. По крайней мере, сразу. Представить сложно, как его обрадовало это известие.
Подумав, Казанцев решил, что тренировка началась не так уж и плохо, после чего положил цинковку, которую притащил с собой, в метрах трех от того, места, где сидела Оливия.
- Позволите сесть? - спросил он, в общем-то, больше из вежливости, чем в действительности ожидая получить отказ.

- Нет, ты что, конечно не позволю. Сама буду сидеть, а ты стой, - не удержалась и брякнула, со смешком в голосе. Она вот волновалась, что её внешний вид будет не слишком красив, или что-то в этом вроде, а теперь понимала, что они друг друга стоят, и Максим на данный момент смотрится хуже. Оливия хоть и была сонной и растрепанной, но выглядела при этом здоровой, так как высыпалась, период, когда из-за тренировок себя плохо чувствуешь, уже давно прошел, да и вообще Хамфри считала себя счастливым человеком. О Максиме того же, к сожалению, сказать было нельзя.

- И да, привет, - она запоздало поздоровалась, и снова зевнула. - Можно просто Оливия.
Если у Лив и был какой-то план занятия, он, понятное дело, забылся за ночь, и теперь Хамфри чувствовала себя малость растерянно. Чего делать? Чего говорить? Чему учить? Ах да, можно же спросить.
- Расскажи мне, что ты уже умеешь. Щит ставить, общаться на мыслеречи, может быть? Передавать мыслеобразы? Эмоции чувствовать? В общем, всё, что умеешь, всё рассказывай, - и когда он расскажет, можно будет уже дальше как-то думать и составлять план для занятия. В крайнем случае, покажет как управляться с тем, что он еще никогда не делал. Почему-то Лив не казалось, что он умеет очень многое, небось, как и все, кто пребывают в монастырь, еле-еле ментальный щит удерживает.

Максим поморщился.
- Чего я умею...
Он взглянул на голубое небо, и подумал о том, что соскучился. Соскучился по матери, по отцу, по бабуле с дедом. Соскучился по своей маленькой арендованной комнате за три остановки до института. Даже по работе соскучился. По "нормальной" с точки зрения "цивилизованного" человека еде. Иногда ему казалось, что он готов продать душу дьяволу за "Биг Мак" или "Картошку фри". Он скучал по всему, что осталось "там", за массивными воротами древнего монастыря.
Вздохнув, Казанцев уселся на цинковку, решив, что слова Оливии были все-таки шуткой, и сесть ему все же позволили.
- По большому счету, я, наверное, не умею ничего, - пожал плечами будущий ментальный маг. - Наверное, будет проще, если я буду рассказывать все поэтапно, чтобы было понятней. В первую очередь, мне, ибо я могу запутаться. Причем для этого мне не приходится прилагать особых усилий.
Парень усмехнулся, но усмешка получилась какой-то жалкой. Гул в голове раздражал, причем раздражал сильно. Сознание необходимо было чем-то занять, поэтому Максим сосредоточился на каком-то камне, и начал крутить его в руках, пытаясь рассмотреть каждую его деталь, и "прочесть его историю" по выбоинам, выемкам, гладкости и прочим, известным ему одному параметрам.
- Впервые, я залез другому человеку в мысли лет десять назад, - начал он. - Это была моя одноклассница. Она искренне хотела помочь мне с ответом, так что я не стал ее разочаровывать... С тех пор я лажу в головы людям регулярно и часто черпаю для себя весьма интересные вещи. Сначала, я мог улавливать только самые "сильные" мысли. Они... как будто были направлены на меня. Например, когда мой друг разозлился на одного нашего общего знакомого, я поймал его взгляд, и понял, что он очень хочет чтобы я вмешался, ибо он не хотел терять дружбу этого человека. Ну, я и вмешался. С тех пор, они с ним дружат, а я - нет...
Мысли уползали далеко, часть его сознания была сосредоточена на камне, и гул в голове пока звучал на терпимом уровне. Ему понадобилось секунд десять, чтобы прийти в себя и продолжить рассказ.
- К школьному выпускному я мог уже спокойно читать почти любые мысли, при условии, что взгляну человеку в глаза. Это было неприятно, и быстро утомляло, но мне было любопытно, поэтому я раз за разом обращался к своей способности. В конце концов, я решил, что я эдакий супергерой, который может улавливать мысли окружающих. Было забавно, - Макс снова усмехнулся, но довольно быстро понял, что его начинает нести, что он утопает в собственных воспоминаниях, и ему срочно нужно выныривать на поверхность. - Потом начались проблемы. После поступления в институт, я начал слышать мысли вообще всех. Независимо от моего желания. Они постоянно шумели у меня в голове, и я, зачастую, не мог разобрать ни слова. Потом этот шум стал громче, затем превратился в постоянный гул, который вызывает жуткую головную боль. Я начал видеть прошлое и, иногда будущее. Мне достаточно было дотронуться до кого-то, чтобы у меня возник какой-то образ, но это работало далеко не всегда, поэтому я не мог с уверенностью сказать, что "вот сейчас я получу видение". Короче, я назвал это видением, и решил, что это очередная грань моего дара.
Макс тяжело вздохнул, взяв двухсекундную передышку после долгой речи. Взглянул на Оливию. Слушает ли она? Ей вообще это интересно? Или он не о том рассказывает?
- Так как шум и гам в моей голове увеличивались с каждым днем, пришлось искать способы защиты. То, что вы называете ментальным щитом. Способ защиты мне подсказал мастер фехтования школы Катори Синто: он предложил постоянно держать в голове схему боя, тем самым отвлекая себя от гула. Результат превзошел все мои ожидания... Но сначала мне было очень трудно одновременно сосредоточиться и на своем "щите" и на внешнем мире, например на том, что говорит мой собеседник. Со временем, эта проблема решилась, я научился довольно четко разделять свое сознание на части: на щит, на внешний мир, и на свои внутренние мысли.
Макс замолчал, понимая, что не стоит заставлять наставника слушать его так долго:
- Итак, что же я умею? Резюмируя, я могу сказать, что умею: Во-первых, читать мысли окружающих, если они не скрыты ментальным щитом. Отделять одни мысли от других довольно трудно, но, в принципе, при скрещивании взглядов можно легко... Во-вторых, умею ставить свой "ментальный щит", хотя в ваших книгах он описан совершенно по другому. Может быть то, что у меня - это не щит вовсе? Я не знаю... В-третьих, могу чувствовать чувства окружающих людей. Это не так сложно, и думаю, как-то связано с мыслями, хотя в ваших книгах по ментальной магии я ничего такого не нашел. Может, мой китайский еще не достаточно хорош для этого, или же у меня просто какой-то "особый" дар. Этого я тоже не знаю.... В-четвертых, я, иногда вижу вещие сны. Со снами вообще странно, обычно в снах человек не контролирует каждую деталь. Я - контролирую. Опять-таки в ваших книгах об этом ни слова... Вроде все...
Макс тяжело вздохнул, взглянул на Оливию, попытавшись прочитать ее мысли. Ничего не вышло. Ну и ладно. Это даже к лучшему.
- В книгах, я прочитал про то, что за ментальную маги отвечает чакра Аджна, и что она находиться здесь, - Казанцев указал на свой лоб. - Я там ничего такого не чувствую, кроме головной боли. Это, наверное, не нормально, но ничего с этим я, пока, поделать не могу.

Оу, такого подробного рассказала Оливия, честно говоря, не ожидала. Все ученики обычно ограничивались парой фраз, причем они были абстрактные, по ним лишь можно было узнать, что в общем делает человек. А тут... Что самое удивительно, Хамфри была совсем не против его послушать. Во-первых, интересно, как у других людей это бывает, когда ментальная магия проявляется сама собой, случайно. У неё ничего такого не было, о ментальной магии она узнала уже в монастыре, и тренировалась всегда под надзором мастеров. Во-вторых... такая отвлеченная информация здорово бодрила, вызывала какие-то эмоции, и Лив чувствовала, что начинает просыпаться. В том смысле, что просыпается мозгами, так как тело проснулось пятнадцать минут и до сих пор было на каком-то странном авто-пилоте.
Пока Максим рассказывал, Оливия внимательно его слушала, то и дело взглядом цепляясь за камень в его руках, а еще распустила свой наспех собранных хвост, и теперь приводила волосы в порядок, работая на манер расчески.

Скоро стало понятно, что у Максима не только ментальный дар, но и дар прорицателя. Во втором Оливия совсем не разбиралась, и даже не собиралась, не интересовали её все эти штучки-дрючки с прошлым и будущим. Насколько она знала, Дамьян этим тоже никогда не интересовался, так что нужно будет с ним поговорить, пусть договорится о занятии по прорицанию, что ли. Если такой внешний вид Казанцева по утрам - не исключение из правил, значит нужно срочно что-то делать и избавлять парня от того, что ему мешает. Ох уж эта магия... У кого-то нормально всё проходит, а кто-то мучается.

Что удивило Оливию, так это "внешний вид" ментального щита. Ни с чем подобным она не сталкивалась, и теперь её одолели сомнения... А целесообразно ли это? Одно дело просто держать в сознании образ стенки, которая всегда одинаковая. А другое дело прокручивать картинки боя, отвлекаться, и при этом еще пытаться как-то контактировать с внешним миром. Не слишком ли сложно?
- На счет Аджны - это всё верно, она отвечает за ментальную магию. На время забудь про сновидения и прочие видения, они не относятся к ментальной магии, и потом у тебя будет занятие отдельно по прорицанию. У меня есть одна догадка... Ты не мог бы поставить ментальный щит, как ты это обычно делаешь? Первый раз слышу, чтобы ментальный щит ставили так, как делаешь это ты. Мне нужно кое-что проверить.

- Э... прорицание? - Макс на секунду задумался, сделав в памяти зарубку, что обязательно надо почитать об этом самом "прорицании", и понять, что же это такое. А то не порядок, что он вообще не может отличить ментальную магию от какой-то другой способности.
- Хорошо, си... Оливия, - решил проследовать указаниям девушки Казанцев. Нельзя сказать, что воздвижение ментального щита доставляло ему удовольствие, но, по большому счету, стало уже привычным делом.
Мир замедлился. Сознание Макса мгновенно стало быстрым, словно молния, и острым, словно бритва. Он уже замечал каждую деталь на лице девушки, видел каждый штрих, каждую складочку ее одежды. Движения наставницы замедлились, стали плавными, словно воздух вокруг нее превратился в вязкий, тяжелый, текущий воск. Рука ощущала каждую выбоину на камне, что он еще сжимал, слух улавливал звуки, но как-то отрешенно, словно они отошли на второй план. Во всем мире остались только он и его наставница, все остальное превратилось в размытое марево.
Так. Для начала фон. Обычно, это снегопад. Падающие хлопья снега, которые превращают окружающее пространство в белый саркофаг. Именно с саркофагом были первые ассоциации Максима, когда он только-только начал применять эту технику. Смысл ее был в том, чтобы заманить противника в свой собственный «мир», где все подчинено твоим законам. И когда противник в этом «мире» появлялся, шансы на твою победу резко возрастали.
Следом за белесым фоном из падающего снега, нужен был контраст. Обычно этим контрастом выступало черное перо, также падающее с неба. Именно оно сейчас и начало свой извечный полет перед мысленным взором Максима. А пока оно падало, парень захватил свою наставницу в свой «саркофаг». Два сознания: «внешнее», в котором существовал реальный мир, вместе со всеми его обитателями, и «внутреннее», в котором сейчас падало черное перо на фоне снегопада – слились в одно. Мгновенно, Оливия Хамфри оказалась в этом «саркофаге»: она все еще сидела в той же самой позе, что во «внешнем» мире, но на нее уже падал снег, а прямо перед ней падало черное перо.
Дальше все просто. Вытащить меч, который постоянно появляется во «внутреннем мире», разрубить перо, ознаменуя начало боя. Броситься вперед, занимая позицию, обрушить меч на плечо наставницы, предполагая, что она может увернуться…
Труднее всего при этом четко осознавать, что во «внешнем», реальном мире ничего не происходит. Улыбаться своему собеседнику, думая о том, что прямой удар в область груди ничего не даст, но вот если обмануть его финтом, отвлечь внимание, всем своим корпусом подаваясь вперед, а затем нанести удар совсем с другой стороны, то…
Максим улыбнулся, мягко, спокойно, как он это умел. Лишь взгляд его изменился, стал сосредоточенным, целенаправленным. Дамьян, назвал этот взгляд «взглядом мясника, который смотрит на корову на забое».
- Готово, - проговорил Макс.
Весь процесс «воздвижения» щита не занял много времени. Прошло секунды две, если не меньше. Теперь Казанцев чувствовал себя гораздо увереннее, хоть и понимал, что будет расплачиваться за это жуткой головной болью в дальнейшем.

Пока Максим погрузился в собственные мысли, Оливия в последний раз потянулась, вытягивая руки к верху, покрутила головой и потерла глаза кулаки. Всё, наконец-то, окончательно проснулась. Еще пару месяцев назад Оливия бы смело сказала, что такой пробуждение не плохое, очень даже хорошее, но в последнее время... не-е-е, выяснилось, что есть способы действительно просыпаться приятно. Чтобы прямо улыбка на всё лицо. Ну да неважно...

Оливия тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли, как раз в тот момент, когда Макс сообщил о своей готовности. Хамфри кивнула, и уже через мгновение потянулась к сознанию Казанцева щупальцем ментальной энергии. Это было очень... странно. Нет никакой преграды, Лив рассчитывала наткнуться на неё, но ничего подобного не произошло. Это было похоже на погружение в ледяную воду, когда на секунду перехватывает дыхание. Перед глазами вдруг заплясали картинки, такие яркие и четкие, будто... ох, Оливия даже сравнить их ни с чем не могла. Было очень похоже на иллюзию, причем сложную и продуманную вплоть до мелочей. В этой иллюзии Хамфри потерялась на пару секунд, засмотрелась на себя со стороны, как наносят удар по собственному плечу. Затем вспомнила, зачем она сунулась в чужое сознание, и углубилась чуть дальше, отмахиваясь от навязчивой яркой картинки, от которой в глазах что-то болело. Секунд десять понадобилось, чтобы добраться до мыслей парня, и они не были скрыты ментальной оболочкой.

Оливия отдернула ментальное щупальце и повела плечами. Что это такое, она знала. Не ментальный щит, но очень громкие мысли, что-то вроде защиты своего сознания, только более изощренной. Помогает больше самому магу, а для остальных такая яркая картинка преграда, конечно, но не слишком сложная. В своё время Лив так зацикливалась на музыке в голове, и тоже думала, что это щит, пока ей не объяснили. Не удивительно, что Макс выглядит... мягко говоря, не важно.
- Это не совсем ментальный щит, и я поражаюсь, как тебе удается держать в голове такую картинку, и при этом думать еще о чем-то другом, - она правда поражалась, и думала, что если он научится держать обычный щит, для него это будет плевое дело, он сможет ходить с ним двадцать четыре часа в сутки.
- Ментальный щит - это что-то простое, оболочка из энергии, которая не пускает в голову чужие мысли, и и чужую энергию. У тебя своеобразная защита, что-то вроде зацикливания на одной, совершенно левой картинки. Она очень отвлекает, если пытаешься залезть в твоё сознание, но не мешает добраться до мыслей. То, что ты делаешь, нужно скорее тебе, но это не защита. Я объясню, что нужно сделать, и тебе будет намного проще. Смотри, сейчас закрой глаза, сделай глубокий вдох и выброси и головы все мысли. Просто сосредоточься на своем дыхании, слушай его и ни о чем не думай. Когда у тебя получится это, сосредоточься на ощущении во лбу, это тот самый холодок во лбу, какой ты чувствуешь, когда пробуешь читать чужие мысли.

- Не щит? – в голосе Макса послышалось даже какое-то разочарование. Нет, ну правда: ходишь тут, радуешься, что можешь защитить свои мысли, а это оказывается никакая не магия. Обидно же! С другой стороны, если ему покажут какую-то другую защиту, которая к тому же окажется достаточно простой, то он будет только рад. Очень рад.
Освободиться от мыслей? Так. Это легче сказать, чем сделать. Вообще, Казанцеву всегда было трудно «ни о чем не думать». Мысли его, подобно мелким, злобным, подвижным тараканам, разбредались по углам его черепной коробки, и оттуда подавали свои маленькие злобные голоса, не позволяя себя «выкинуть».
Вот и сейчас. Успокоиться. Нет проблем, мы спокойны. Сосредоточиться на дыхании. Хорошо. Вздох. Выдох. Вздох… Выдох…
Сейчас разработанный навык разделения сознания сыграл с Максом злую шутку: ему не составляло особого труда сосредоточиться на дыхании и при этом, например, говорить с Оливией. Он понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать. Мысли возникали в его голове постоянно, появляясь из самых дальних уголков его черепа. Гул же, который, было стих, после воздвижения его своеобразной защиты, сейчас зазвучал вновь, с каждой секундой становясь все сильнее.
При этом появляющийся гул не сильно давил на эмоции. Он вызывал дискомфорт и, какую-то страну тупую боль, но сейчас все это воспринималось отрешенно, словно порез на замерзшей ноге. Вроде и болит, а вроде и не сильно особо.
Снова ну ум пришло сравнение мыслей с тараканами. Они были такими же – быстрыми, юркими, бесполезными и какими-то совершенно неуместными в данном конкретном случае. Макс думал о чем угодно, но не мог не думать совсем. Это просто было невозможно.
Меж тем, другая часть сознания вошла в некое состояние транса. Дыхание парня стало глубоким и спокойным. На нем уже не нужно было сосредотачиваться, чтобы поддерживать свое сознание. В этом состоянии оно легко вызвало в памяти ощущение легкого покалывания в лобной части головы – то самое, которое возникало каждый раз, когда Макс ловил чей-то взгляд.
- И что надо сделать дальше? – спросил Казанцев, постаравшись придать голосу «потусторонний» оттенок. Так по его мнению, должен был звучать голос человека в трансе. Получилось забавно, но Максим надеялся, что Оливия не заметит его странностей. Решив проверить реакцию, он рискнул приоткрыть один глаз. Совсем чуть-чуть, только для того, чтобы посмотреть на выражение ее лица. Это был взгляд «сквозь ресницы», когда даже веко не подрагивает в такт движению мыслей.
То, что он увидел, было совершенно непонятным. Вокруг наставницы сейчас образовалось, какое-то странное свечение. В какой-то момент ему даже показалось, что она горит, однако он быстро отбросил эту мысль, как дурацкую. Рассматривая это странное свечение, Максим изо всех сил абстрагировался от известных ему понятий, но все же назвать это иначе чем «аура», у него не получалось. Сейчас в свечение вокруг Оливии преобладали синий, оранжевый, ярко-зеленый и желтый цвет. «Аура» (пока Макс решил называть это странное явление именно так), девушки была неоднородной, но не «рваной», и это, почему-то радовало.
Решив пока помолчать о своей странной «находке», Максим поспешил сосредоточится на занятии.

Занятия по ментальной магии всегда такие спокойные, тихие, меланхоличные... Можно даже сказать, что скучные, но только с её стороны, ученикам обычно скучно не было, они были сосредоточены на работе. Если она останется в монастыре до самой старости (эта мысль её теперь совсем не пугала), будут ли, интересно, когда-нибудь моменты, когда она уже совсем старенькая, сидит на очередном занятии по ментальной магии, и при этом что-то меланхолично вяжет, чтобы не сидеть просто так. Забавное предположение... И пока еще слишком пугающее. Пусть Лив готова была примириться с мыслью, что монастырь - настоящий её дом, о старости думать пока было страшно.

- Дальше... Представь себе нечто, что может защитить твоё сознание. Просто представь пока, детально и красочно, - почему-то Оливия не сомневалась в том, что у Макса это задание получится выполнить идеально. - У разных людей это разные представления. Может быть шлем, как у рыцарей, или как у мотоциклиста. Может быть обычная коробка, или ледяная сфера. Я вот себе представляю стеклянный круг, вроде аквариума, - по идее, на этом нужно было сделать паузу и дать возможность человеку определиться, но Лив видимо решила, что Макс - бог фантазий и представлений, так что рассказала и основную часть задания. - А потом, когда представишь себе такую защиту, представь, как будто ты ментальной, синей энергией этот щит заполняешь по краю, как будто обтягиваешь. Постарайся обтянуть со всех сторон, без трещин и дырок, - и она сам поймет, что ментальный щит он установил, потому что гул должен совсем-совсем пропасть. Может быть, этот гул у него от того, что уровень способности уже высокий, а щит так и не на научился делать? Обычно-то к этому времени человек умеет защитить своё сознание. Представлять, кстати, картинку было не обязательно, но так проще. Одно дело натягивать щит на что-то абстрактное и непонятное, и совсем другое натягивать его на уже существующий, простой и понятный физический щит.

Представить что-то, что может защитить его сознание? Что именно? И вообще, от чего его защищать? В данном случае, Максим считал, что защищать его нужно от него самого – от этого глупого гула, от этой чертовой головной боли. От чего угодно, но только не от «внешней угрозы».
С другой стороны, на ум мгновенно пришла та мешанина мыслей, чувств и образов, которые он ощущал, находясь в толпе. Вот от них стоило защищаться. А еще лучше, ото всех. Закрыться каким-нибудь куполом…
Купол? А что? Неплохо.
Казанцев улыбнулся, мгновенно представив себе купол, который окутывает его сознание. Он не ожидал, что получиться разу же, поэтому, вероятно, у него и не получилось. Для того, чтобы возвести эту своеобразную защиту, ему необходим был некий образ. Образ его разума, его сознания, которое, собственно, и необходимо защищать. Такого образа не было.
Сначала он попытался представить себе мозг. Затем окутать его «защитным куполом». Не вышло. Вообще никаких результатов. У него просто не возникло связи, между мозгом и своим сознанием.
Тогда он представил себе свою голову вообще, и решил защитить ее. На это его сознание ответило, что каждый раз, когда его выражение лица будет меняться, он будет вынужден обновлять купол. Это было глупо, но эта мысль породила в его душе сомнения. А сознание еще и добило парня тем, что «некоторые ученые, мол, считают, что сознание человека находиться вне его тела, в некоторой «ноосфере». После этого, возводить щит вокруг его физического тела уже казалось глупым.
А мысли все бегали и бегали, разбегаясь словно куча…
Минуточку! А что если придать «форму» не разуму в целом, а каждой отдельной мысли? Вот например, эти чертовы тараканы? Это же мысли! А если соберем их в кучу, и, укроем своим щитом?
Сказать, оказалось, не сложнее чем сделать. Теперь, когда каждая рожденная мысль помечалась, как «таракан», собрать их в кучу под одним «куполом» оказалось не так уж и сложно.
Так, - подумал Макс. – Наполнить этот купол «ментальной энергией»? Откуда, черт подери, эту самую загадочную «энергию» взять?
Казанцев задумался. Что он чувствовал, когда читал мысли? Ведь тогда были явные проявления этой «энергии». Значит, дело в этом. Что там, наставник говорила? Обратится к Аджне? Макс мысленно потер «зудящую» точку в районе своей головы, и постарался ее «открыть». Конечно, ничего не произошло. Казанцев не очень себе представлял, что именно он должен сделать.
Так прошла вечность. Он хотел было, уже обратиться за помощью к наставнице, но вдруг ему пришло в голову, что эта сила освобождается, когда он пытается прочитать мысли. Для этого, ему, обычно, необходимо взглянуть кому-то в глаза, верно? Ну ,давайте взглянем в глаза… самому себе. А почему бы и нет?
Перед мысленным взором Казанцева предстал он сам – человек жизнерадостный, спокойный, уравновешенный, причесанный, бритый и вообще – идеальный он. Максиму даже стало завидно. Он слегка потушил горящий взгляд, растрепал своему двойнику волосы, придал слегка неряшливый вид одежде.
Ну вот, совсем другое дело! Сразу на живого человека стал похож. А теперь, давайка взглянем на твои мысли…
Поймав взгляд своего мысленного двойника, Макс попытался заглянуть в его сознание, и тут же почувствовал легкую боль в своей голове. Он оформил эту «боль» в зрительный образ – в некую синюю дымку, которая потянулась от него, к его виртуальному «альтерэго». Несколько секунд борьбы, и вот эта «дымка» уже под полным контролем Максима. Отправить ее в купол, заставляя расширяться, пока не заполнит его до краев…
…А пока это происходит, можно слегка изменить «внешний вид» купола. Нет, а чего он такой безобидный? Лично он бы ни за что не отпустил того, кто полезет к нему в голову так легко. Уж кто-кто а Макс точно знал, что это очень неприятно…
Так почему бы не придать ментальному щиту гипотетические «зубы». Допустим, пустим по поверхности купола электрический ток. Почему бы и нет? А еще дадим ему прозрачные шипы, чтобы тот, кто дотронулся до него, получил по заслугам…
Тем временем, синеватая дымка заполнила купол до краев, сделав молнии и шипы на его поверхности вполне материальными. Максим улыбнулся. Даже если у него ничего не получилось, само занятие проходило весело. Он был доволен.
- Вроде что-то получилось. Не знаю что, но что-то получилось точно, - проговорил он, рискнув открыть глаза.

Интересно, сколько ему потребуется времени на то, чтобы соорудить более-менее приличный ментальный щит? Оливия не собиралась торопить Максима, на подобных занятиях спешка вообще не уместна, особенно если занятие первое. Это уже дальше можно вносить какие-то динамические элементы в занятие, но сейчас Лив думала, что случай выдался особенный, и всё может пойти не по плану. Если столько времени Казанскому удавалось разделять сознание, да еще так сложно, обращать внимание на то, что происходит вокруг, но держать в голове образ активного поединка… Да, пожалуй, по сложности это может сравниться с тем, чем каждый день сталкиваются мастера ментальной магии. Вот только мастера со временем привыкают, совершенствуются, и Оливии бы ужасно хотелось посмотреть, на какой шкале от одного до десяти находится умение Макса разделять внимание. Это ведь важно. Сама себе Лив могла бы дать восьмерку или девятку, так как с ментальным щитом свыклась, почти не уделяла ему внимания, а он всё равно оставался цельным. И все-таки, ей было куда стремиться, потому что в минуты испуга, радости или какой-то другой сильной эмоции, ментальный щит крошился так легко, что ему бы любое песочное печенье позавидовало.

Когда парень сказал, что что-то у него там получилось, Оливия усилием воли послала свою ментальную энергию к щиту ученика, и на этот раз действительно почувствовала преграду. Да еще необычную, синяя энергия ученика бугрилась так, что по щиту было неудобно скользить, и даже неприятно высматривать в нем бреши. Вот ведь удивительно… Надо будет ей тоже как-нибудь попробовать сделать подобный щит. В этом даже было преимущество, что мастера ментальной магии умеют касаться щита аккуратно, так, чтобы человек не почувствовал, а когда щит… вот такой, наверняка аккуратно касаться его сложнее.
- У тебя есть несколько брешей. Вот тут, - она осторожно надавила на край щита в одном месте, а затем в другом: - И вот тут. Залатай их. В этом не должно быть ничего сложного, это твоя энергия, самая обычная, ты должен ею управлять так же просто, как делаешь это со своими руками и ногами. Просто представляй это в своей голове, и очень скоро ты научишься делать всё легко и просто, - легко сказать, а вот выполнить… Это ведь всё равно, что сказать человеку: у тебя есть хвост, ты ничего не знал о нем, не пользовался, но вот прямо сейчас должен отыскать мышцы в нем и повилять. Забавная задачка… - Когда щит будет цельным, я уверена, ты сам поймешь разницу, - она сейчас имела ввиду гул, потому что заметила его, когда поникала в сознание.

Слова о том, что если щит возвести "правильно", то он станет защитой не только от чужих мыслей, но и от раздражающего гула в башке, чуть не заставили Макса подпрыгнуть. Если это было правдой, это было бы божественно, прекрасно, потрясающе!
Поэтому он с удвоенной силой взялся за свой щит. Дело, надо сказать, продвигалось тяжковато, ибо небольшое давление на щит он почувствовал, но локализовать это ощущение не сумел. В результате, ему казалось, что щит прогнулся по всему периметру, и его надо латать вообще везде. Это было плохо, это было неправильно, поэтому Максим решил, что проще поднять второй щит, под первым, и этот уже сделать гораздо мощнее.
Сказано - сделано. Вскоре под первым щитом, появился второй, который окутывал сознание Казанцева вторым слоем. Надо сказать, что для этого пришлось задействовать "вторую" часть сознания, которая все это время занималась фигней и баловалась своими неожиданно открывшимися способностями к прорицанию.
Гул в голове пропал. Пропали и едва слышные шепотки, многоголосый шум и странные ощущения, принадлежавшие, будто, не ему. Лицо Максима расплылось в блаженной улыбке, лишь огромным усилием воли, ему удалось не соскользнуть в долгожданный и спасительный сон без сновидений, без кошмаров, без чертового гула.
Однако концентрировать оба своих сознания на щите было нельзя. Поэтому без особого труда соединив два своих "разума" в один, он заставил щиты слиться.
Секунда оглушительной тишины... Вспышка боли...
И все. Безмятежность. Счастье. Радость.
Макс с легкостью вычленил свое второе сознание из первого, заставив первое поддерживать щит. Прекрасное ощущение пустоты в голове не исчезло. Щит работал исправно.
Макс открыл глаза, бросил счастливый взгляд на Оливию:
- Спасибо, спасибо, спасибо вам, сифу Хамфри! - проговорил он и, в порыве чувств, вскочив со своей цинковки, обнял девушку, прежде чем она успела что-то понять. Осознав, что он несколько перешел границы, Казанцев отстранился, бросил смущенный взгляд на девушку, не в силах погасить счастливую улыбку.
- Извините, - проговорил он, хотя раскаяния в его голосе не было. - Гула нет. Ничего нет. Это просто прекрасно!

Сказав всё, что хотела сказать, девушка замолчала и сделала глубоких вдох. Вот проводит она тренировки для учеников, учит ставить щиты, учит эти щиты поддерживать, общается на мыслеречи, образы всякие учит передавать, а сама уже черт знает сколько времени это всё умеет делать, и совсем не развивается. Времени, наверное, просто не хватает? Всё время отнимают тренировки с огнем, воздухом, землей, так как стихии были в приоритете, пытается научиться работать с огненным хлыстом умело и точно, как учила Сантана. И на это нужно столько времени, ни говоря уж о том, что кучу времени отнимают ученики с бесконечными индивидуальными занятиями. Ну и да, конечно, с тех пор как они переехали в этот дом, уровень лени повысился где-то на пятьдесят процентов, и соблазн забросить тренировки был просто огроменным. Она и забрасывала, причем как-то уже слишком часто. В общем, Оливия сидела и думала о том, что пора бы ей уже заняться ментальной магией всерьез, а то так и останется навсегда на том уровне, на каком сейчас находится. О том, что ей всего двадцать три года, ну почти двадцать четыре, Лив не думала, ей всегда хотелось всего и сразу.

Увлеченная своими мыслями, Оливия как-то совсем забыла о том, что ей нужно наблюдать за реакцией Максима. Он до этого сам оповещал о своей готовности, и девушка решила, что ей можно откровенно бездельничать, пока не услышит слова "готово" или "сделано", и тогда уже можно проверять работу.
- А? Что? - откровенно удивилась англичанка, переводя взгляд на Максима. В следующее мгновение девушка была заключена в крепкие объятия, и честно говоря, от этого несколько опешила. Еще никогда ученики не выражали радость вот так... бурно. - Э-э-э, да, круто, рада за тебя, - все-таки улыбнулась, ибо, блин, приятно. Видимо, этот гул в голове здорово его достал, что он так радуется его отсутствию.
- Когда люди учатся ставить ментальный щит, им обычно очень сложно удерживать его долгое время, устают и всё такое, но мне почему-то кажется, что тебе будет намного проще, - воистину уникальный случай. Даже в коем-то веке интересно, что будет дальше. - И ты как, продолжим тренировку или на сегодня всё? - ну правда, если он так ужасно выглядит только из-за того, что ему гул мешал, теперь, когда его нет, наверняка хочется пожить спокойно, отдохнуть, поспать. Оливии было не то чтобы всё равно, но у неё вроде как были еще дела по дому... Полежать, сон досмотреть, да...

Оу...
- Пожалуй, - проговорил Максим, прислушиваясь больше к ощущениям девушки, чем к своим, - не будем сегодня продолжать...
Конечно, внешний вид девушки не кричал: "Пожалуйста, хватит на сегодня!", но наблюдательному человеку достаточно немногого. Максим увидел сжатый уголок одежды, что выдавало нетерпение девушки. Уголки губ Оливии чуть подняты, но улыбки нет, значит она слегка подустала. Да и когда она спрашивала: "Продолжим?", - в ее интонации Макс уловил знакомые нотки. Точно такие же, бывали у него, когда он занимался в музыкальной школе или был занят любым другим делом, но неожиданно понимал, что работы еще непочатый край, и сегодня ему это точно не закончить.
С другой стороны, честно признался сам себе Казанцев, вполне возможно, что я это просто выдумываю, чтобы смысться с занятия. Тем более, такого, чтобы какой-то наставник сам предлагал закончить еще не бывало... в оправдание Оливии можно сказать, что она просто не знала Макса настолько хорошо. Иначе бы она поняла, что предлагать такого такому ленивцу, как Макс, просто нецелесообразно. В любом случае, он бы выбрал вариант "закончить прямо сейчас", даже если бы весь мир просил его продолжить. Лень - великая штука.
Максим поднялся, улыбнулся Оливии:
- Спасибо еще раз. Наверное, другому человеку трудно представить, какое облегчение я испытываю, - проговорил он. После чего секунду прислушивался к своим ощущениям. Пока все было терпимо. - Да, пока я не чувствую дискомфорта от удерживания щита. Надеюсь, что дальше не станет сложнее. Спасибо еще раз.
Не зная, как еще выразить свою благодраность, Макс в очередной раз поклонился, и, в последний раз с сомнением взглянул на Оливию:
- Я могу идти?