Мысль о мысли о какой-то мысли.

Укол был ощутимо неприятный, но все же терпимым, так что или дамочка себя сдерживала или просто решила показать, что если Рафаэль будет продолжать, то это плохо для него закончится. Ну что ж будем вести себя подчеркнуто вежливо, но продолжим подрывать преподавательский авторитет, так как по камешку можно и Великую стену разобрать, главное это терпение.

- Как вам известно, мастер, - начал Рафаэль, особенно подчеркнув слово «мастер». – Новичкам трудно удерживать ментальный щит постоянно, а я не самоубийца и не мазохист, чтобы заставлять свою башню гудеть двадцать четыре часа в сутки сем дней в неделю. Уж простите меня за мою медлительность, я только учусь. К тому же на занятии на меня вряд ли кто-то нападет. Или чтобы продолжать надо быть профи?

Когда было получено новое задание, Раф заставил свое сознание работать. Вы можете подумать каких усилий ему это стоило? Да это даже представить сложно. Но, не смотря на все, ему не пришлось быстро сосредотачиваться. Испанцу казалось, что его у него внутри разжигается костер, который высвобождает, выпускает на волю мысль из сковывающей тюрьмы сознания подобно чистой внутренней энергии. Рафаэль приложил немного усилий и направил эту энергию как нить, тонкую, но острую и быструю. В ней было много его собственной воли, но еще её подпитывала страсть и огненная решительность. Щит Лив было не пробить, даже малейшего намека на хрупкость. Рафаэль решил действовать грубо. Разрущить такую броню было с его уровнем умений невозможно, но можно ведь просто сделать эффектный удар, даже если от этого ничто не изменится.

Со всей силы направил нить туда, где казалось щит, был менее «толстеньким» Саласар приложил максимум усилий, чтобы сделать усилить свое «щупальце». Через мгновение нить врезалась в преграду в сознании женщины и разбилась как стекло об асфальт на тысячу тысяч мелких осколков. Совершенство разрушить сложно, впрочем как и достичь его.

Господи, какой этот Рафаэль противный... Его слова Оливия в этот раз не стала никак комментировать, с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза, да и вообще поблагодарила Вселенную, что Рафаэль родился мальчиком, а не какой-нибудь Рафаэллой. Это сейчас он такой сварливый и болтливый, как девчонка, а если бы на самом деле девчонкой являлся? Ужас же, просто туши свет, бросай гранату в эту мелкую истеричку. А когда станет бабушкой? Ой, даже представлять страшно...

Судя по всему, Рафаэль энергию даром не терял. Для его слабого уровня удар получился довольно приличным, и Лив даже чуть незаметно дернула уголком губ, когда мини-таран врезался в её щит. С одной стороны, это не очень-то и приятно, срабатывает защитный рефлекс и хочется врезать в ответ, а с другой... как же так, что этот нежный не самоубийца и не мазахист, внезапно тратит столько энергии на удар. Хо-хо, кажется, неприязнь у них с учеником взаимная.

Джильди свой удар кое-как выдержал, хотя Лив и видела, что ему досталось. Покачнулся, будто удар пришелся не по щиту, а по сознанию. Впрочем, наверное, от части так оно и было. Немного жестоко вот так с ходу заставлять выделывать его подобные трюки, но теперь он знает, КАК неприятно получать удар по щиту, даже слабый. А если сильный? Может ли человек представить, что случится с его бедным сознанием, если удар получится сильным? Наверное, нет. И оно даже к лучшему.
У Куроды всё было, вроде бы, хорошо и ровно. Наверное, у Джильди не хватило сил на ощутимый удар. Да и он же весь из себя пацифист, не будет ударять сильно.

- Теперь следующее и последнее занятие. Как вы заметили, занятие не будет слишком длинным, чтобы вы потом не валялись с головной болью. Всё хорошо в меру. Итак... На этот раз в паре работает Джильди и Рафаэль. У вас задание такое: сидите и смотрите друг другу в глаза. Общаетесь не мыслеречью, а... Сначала Джильди придумывает какую-то фразу и повторяет её в голове, но не пытается отправить Рафаэлю. Рафаэль же должен самостоятельно протянуть щупальце к сознанию Джильди и эту мысль услышать. Потом меняетесь, делаете всё наоборот. Ну и рассказываете, получилось ли, смог ли ваш напарник прочитать мысль, которую вы хотели, чтобы он прочитал.

Затем девушка повернулась к Куроде и посмотрела ему в глаза: - У нас другое задание. Попытайся передать мне мыслеобраз, картинку, покажи мне, к примеру, свой дом, или любимое место в городе. Это похоже на общение с помощью мыслеречи, просто ты не концентрируешься не на словах, а... просто представь перед глазами картинку, а затем, удерживая её в сознании, потянись к моему сознанию и этот образ передай мне.

Джильди не заметил, чтобы его ментальный щелчок хоть как-то существенно повлиял на Хаято - скорее всего, японец даже и не почесался по этому поводу, Рейс толком не смотрел. В голове поселился неприятный тягучий звон, как будто где-то глубоко в мозгах, аж в самом гипофизе, вдруг нарисовался такой небольшой противный колокольчик и заунывно звенел, а звон, отражаясь от черепа, волнами катился по всей голове... неприятное, в общем, ощущение. С такой головой хотелось забиться куда-нибудь подальше, в какой-нибудь темный уголок, и уши заткнуть, чтобы к заунывному звону внутри черепа не примешивались посторонние звуки, создавая какофонию - но разрешения покидать занятие пока не было.

И для того, чтобы мысленно повторять какую-то фразу, нужно ее сначала придумать - а в голове только этот пустой заунывный звон, и ничего более... Португалец попытался заставить себя собраться - даже и тогда в голове не всплыло ничего толкового, кроме старенькой незамысловатой песни"Se Dye nou pe"... Далеко не лучший вариант, конечно, непосвященный человек может ее попросту не понять - но никакого другого варианта не было, разве что заунывный звон из гипофиза транслировать...

Кажется, что сифу Хамфри плохо подумала, когда дала им с этим длинноволосым чуваком следующее задание. Вернее она вообще не подумала, перед тем как его дать. Сидеть и смотреть в глаза друг другу это как-то немного того... Ну не в смысле "того", а как-то не естественно. Тут бабе в глаза иногда смотреть утомительно, а смотреть в глаза чуваку это странно и даже не говорите, что не странно. Со стороны можно будет подумать, что у них... эм некоторая связь или один из них страдает от плохого зрения. Проникать в чужое сознание весьма энергозатратно, а если учесть, что Раф ох как не любил когда лезли к нему в башню, то паренька напротив ему было почти жалко, но только почти так как после того как он проникнет к Джильди в голову следовало выполнить обратные манипуляции. Так и не дождавшись какого-то сигнала Рафаэль решил действовать.

Пристально вглядываясь в глаза оппонента, Рафаэль установил зрительный контакт. Проникнуть через барьер темных глаз и дотянутся до сознания, которое скрывалось за ними было труднее чем казалось поначалу, но все же усилив концентрацию испанец смог проникнуть внутрь и устремить свои нити к чужому разуму. В отличие от проникновения в голову Оливии в случае с Джильди Раф действовал не торопясь, стараясь причинить как можно меньше неудобств и как только его нити коснулись сознания, ему не составило труда легко выловить фразу...:

-Se Dye nou pe...? - негромко произнес Раф даже не ожидая, что кто-то мог о таком здесь думать в рассаднике беззаботности и спокойствия каким Саласар считал храм. - Оригинально прямо фраза для песни и где-то я уже это слышал...

Раф действительно где-то слышал что-то подобное, но на другом языке. Теперь следовало приготовить фразу для Рейса. Сначала Раф решил соригинальничать и загадать, что-то типа "Облезшей кошки", но зачем вот нервировать ту самую кошку еще больше. Молодой человек заерзал на своем месте, но постарался сосредоточиться. Фраза, которая всплыла в его сознании была лишь неудачным английским переводом фразы Джильды, которая действительно раньше была известна Саласару так как была в одной из его песен "It's God we fear..." Легко кивнув головой, Раф показал, что он готов.

Эффект от удара оказался весьма неожиданным и слегка напугал Хаято. Когда Джильди начал заваливаться в бок, японец собирался подскочить к нему и придержать. К счастью португалец тут же восстановил равновесие и Хаято немного успокоился. Ему казалось, что ударил он не сильно, но, похоже, только казалось. Португальцу явно было не хорошо. Его щит рассыпался и, похоже, Джильди не собирался в ближайшее время его восстанавливать.

-«Прости. Похоже, я перестарался». – Извинился Японец.

Хаято хотел дать Рейсу побольше времени прийти в себя и потому не спешил с ответом. Португалец выглядел так, как будто его действительно ударили по голове. Укреплять щит особого смысла не было, поэтому японец просто сидел, мысленно считая до шестидесяти.

-«Я готов». – Ответил Хаято.

Атака Джильди была похоже не на удар, а скорее на лёгкий хлопок. Хаято почувствовал прикосновение, но щит при этом никак не пострадал. Видимо португалец так и не смог полностью восстановиться после его удара. Японцу стало стыдно. Сегодня он совершал одну ошибку за другой.
Поэтому следующее задание его одновременно и обрадовало и заставило напрячься. С одной стороны, в передаче образов ошибиться было сложно, с другой, ему придётся работать с мастером Хамфри. После всех сегодняшних проколов, ещё раз ему опозориться не хотелось.

-«Как скажете сенсей». – Ответил японец.

Хаято постарался представить себе картину. Задний двор их маленькой гостиницы. Скромный садик, с прудом каменной дорожкой ведущей от дома к калитке. На пороге стоят его родители. Мужчина и женщина, обоим уже за пятьдесят. Волосы чуть тронутые сединой и вечные улыбки на лицах. Они были одеты в форменные синие куртки с названием их отеля на рукавах. Их лица получались плохо, он уже давно их не видел, да и дома они общались реже, чем хотелось бы. Рядом с родителями стояла сестра. Молодая, красивая девушка с длинными чёрными волосами. Она была одета в красные хакама и белую куртку – форму жриц синтоистского культа. Последние два года она жила далеко от дома и потому виделись они тоже не часто, но её лицо Хаято помнил.
Сконцентрировавшись, Хаято взглянул в глаза Оливии, а затем заставил образ перетечь из своего сознания в её.

-«Это мой дом, такой, каким я его помню. Моя семья владеет маленькой гостиницей, а девушка в одеждах синтоистской жрицы - моя сестра». – Решил сразу пояснить Хаято.