Огненная стихия

Все-таки его легкие нельзя так отчаянно грузить. Вспомнил, да. Вовремя. В груди как будто поселился надоедливый кусающийся хорек, в горле саднило, перед глазами появились какие-то неясные пестрые разводы, непонятно откуда взявшиеся... В ушах звенело, шумело - какофония, одним словом. Все-таки кислородное голодание мозгу редко идет на пользу, равно как и вынужденная диета...

- Что, прости, уравновесить? - хрипло переспросил Джильди - команда Оливии сейчас прозвучала как слова на каком-нибудь идише, понять, что от него требуется, португалец оказался не в силах. Вспоминать сейчас еще и врачевание для Рейса точно было невозможным - по меньшей мере, пока голова не перестанет вести себя как каюта на корабле в качку, а то она явно совершала на плечах какие-то колебательные движения - по меньшей мере, по ощущениям...

Честное слово, Оливия чуть не фыркнула, когда услышала вопрос. Точнее, она сначала думала, что не фыркнет, но потом начала распаляться, злость возрастала, как будто костерок, на который воздухом дуют, и Лив все-таки фыркнуло. Громко, выразительно, этим заменив матные ругательства, которые наружу так и лезли.
Логичнее всего было бы поинтересоваться, зачем Джильди вообще просит какие-то занятие, если спустя минут десять у него уже что-то отваливается и он находится в полуобморочном состоянии. Кое-как сдержалась, не стала грубить, и чтобы проще было сдерживаться, преспокойненько уселась прямо на землю, скрестив ноги по-турецки. Ладошками зарылась в песок, и теперь, так близко ощущая умиротворяющую стихию, могла говорить спокойно.

- Энергию в твоем организме уравновесить, - ну ладно, вышло не очень-то спокойно, очень натянуто это прозвучало, но Оливия ведь продолжала злиться, так что ей простительно. Отпускать Джильди с занятия она принципиально не собиралась. Вот выпросил занятие, пусть пашет. Отнести его потом, бессознательного, в лазарет - проще пареной репы.

- В нашем организме энергия, как в сосуде, её определенное количество, и она перетекает от одной чакры, к другой. Если чакры противоположные, если работает одна из них, у неё больше энергии, то у противоположной энергии меньше. Твоя задача - уравновесить энергию в организме после работы с Манипурой, - терпеливо рассказала она. Честное слово, если еще раз переспросит, она ему по лбу треснет.

Вот лучше бы не слышал. Честно. От того, что разобрал и осмыслил вопрос, только хуже стало. Как будто занятие вообще сегодня шло под грифом "Почувствуй себя дауном". Стало приблизительно понятно, что хочет от него Оливия - но только очень и очень приблизительно. А уж как это реализовывать - Рейс даже понятия не имел. Ни малейшего. Для него до сих пор врачевание сводилось исключительно к залатыванию царапин да небольших ожогов...

Да, и приступ удушья мыслительной деятельности не способствует ну никак. Джильди бы и на здоровую голову толком не разобрался, что у него там с энергией и каким образом он должен ее там уравновесить. А уж после такой жестокой пятиминутки, когда португалец с трудом понимал, как он еще не задохнулся - уж точно от головы ничего умного ждать не приходилось, что у него там с энергией творится и что по этому поводу куда распределять - одни лоа ведают... Даже несмотря на подсказку Оливии - во-первых, все равно надо понять, как энергия перераспределяется, конвертируется одна в другую, видимо, как-то... Во-вторых, все равно же надо понять, что там внутри с чакрами делается, чтобы не гнать энергию вслепую, наугад - а ровно на это Джильди сейчас был неспособен. А в-третьих, нарисованная Оливией схема обмена энергии казалась дико нелогичной, в мозг португальца она не укладывалась ну никак...

Рейс только пожал плечами и с силой потер переносицу двумя пальцами. Да, вот была у португальца и такая гадостная черта - он не делал то, что вообще не понимал, зачем. А поскольку циркуляция энергии в организме прокачанному в свое время физикой мозгу рисовалась ну совершенно по-другому - ну, переписывайте ему, значит, мировоззрение, пока не успел рогом упереться... или уже успел?...

Со скучающим выражением лица Оливия дожидалась, пока до Джильди-таки дойдет,что она от него хочет, и каким-то шестым чувством (в простонародье это называется "задницей чую") Хамфри понимала, что занятие не пройдет идеально, и ученик опять чего-нибудь такое интересное учудит.
И учудил... да так, что Оливии захотелось ядом плеваться. Или огнем. Или матом. А лучше по очереди, с перерывами в пару секунд. Своё раздражение девушка продемонстрировала тем, что из ноздрей вдруг тоненькой струйкой повалил сизоватый дым. И всё. Чудеса сдержанности, не иначе. Только пришлось подождать секунд десять, ничего не говорить, чтобы голос звучал прилично.
Плечами пожал! Пожал плечами и ничего не сказал, вообще! Она тут распинается перед ним, задания придумывает, а он истуканом встал! Наглость какая...

- Ну тогда свободен. До завтра думаешь, как это сделать, а завтра приходишь и рассказываешь. Возражения не принимаются, - досчитав до десяти и успокоившись, объявила девушка. У неё всегда была одна замечательная особенность: если человек на её занятии работать не хочет - заставлять она не будет. И даже фуэте на ушах не скрутит, как пытались некоторые мастера. Проще занятие закончить или отложить до тех времен, пока ученик действительно решит, что это занятие ему нужно.
- До завтра, - совершенно спокойно, будто и не злилась она вовсе, Хамфри попрощалась, да отчалила в сторону своего дома.