После репетиции танца

- Но... - из глаз мальчика брызнули слёзы. - Но... ведь это неправильно! Нельзя лишать... ведь нельзя не радоваться чему-то! - прошептал он, глядя на мастера. Юэ просто согласилась с тем, что нужно мыть полы, но он, Тэрри, не согласится просто так это делать. Нет, он помоет полы. По крайней мере, он этим и занимался в детстве после того, как его наказывали иногда, но он не понял, из-за чего чейчас его заставляют мыть полы. В чём он провинился? Ведь танец - это не что-то непристойное. Танец - это нечто возвышенное. В его родном и в то же время ненавистном Чикаго все танцевали. В школе устраивались дискотеки, но ему нельзя было туда приходить, так как он был слишком мелким. И сейчас их наказывают за то, что он просто танцевал. Это неправильно. Может быть, если он будет показывать Юэ свои рисунки, то их тоже накажут? Если Юэ должна быть воином - это не значит, что ей нельзя общаться, веселиться и играть с другими ребятами.

Он стёр слёзы с щёк рукавом рубашки и вновь посмотрел на мастера.

- Тэрри, ты не понимаешь, - уверенно сказала Шэн, при этом её глаза недобро прищурились. – В нашем клане свои порядки, ни я и не Юэ их придумали, и не нам их менять. Если ты хочешь, чтобы Юэ была счастлива, никогда не обращайся с ней, как с женщиной. Она – воин клана.

За всю историю клана Белых Тигров не было ни разу такого, чтобы женщина-воин могла быть воином и одновременно счастливой женщиной. В бою в ней должны видеть соратника или командира, но никак не женщину. Это подрывает основы боеспособности армии клана, и такие, как она, Рё и Юэ должны забыть о том, что не являются мужчинами, ради клана. Это не самое сложное из всего, что налагает на них принадлежность к касте воинов. И дело тут не в танцах и романтике. Воин клана не может умереть ради себя, он не имеет права ослушаться приказа, усомниться в законе или сжалиться над предателем. Это намного сложнее, чем не флиртовать с мужчинами и носить мужскую одежду вместо женской. Воины не бывают ни счастливы, ни несчастны, они не умеют дорожить своей жизнью самой по себе, но они вынуждены беречь эту жизнь, чтобы как можно дольше оставаться в строю. И в такой ситуации проще не уметь сомневаться в правильности происходящего, следуя дхарме воина клана и держа в сердце и памяти Четыре благородные истины буддизма. Юэ этого пока не понять, из-за этого многое приходится просто запрещать. Когда-нибудь, если ей повезет дожить до возраста Шэн, она поймет смысл слов наставницы.

Почему Тэрри заступается за неё перед сифу? Неужели он её не боится, что так смело говорит с Бо-джи, ярость которой была очевидна кому угодно? Это бесполезно, Юэ и сама ни за что не согласится сделать что-то, что помешает ей стать воином клана, доказав, что она достойна своей матери, что она не слабее, не трусливее, и может отказываться от своих желаний ради того, чтобы быть сильной и защищать других. Девочка умоляюще посмотрела на Тэрри, надеясь, что он перестанет нарываться на Бо-джи дальше. Хотя от её слов было очень неприятно.

Быть девочкой, но девочкой не быть. Кажется, в буддизме это называлось словом «коан» - то есть что-то такое, что никогда нельзя понять, сколько над этим не думай, и никто не знает ответ. А тех, кто говорит, что ответ знает, называют Просветленными, только спрашивать у них, говорят, бесполезно – они лишь подскажут, как догадаться самому. Но как, если ответа все равно нет? Пока Юэ поняла лишь то, что нельзя себя вести так, как ведут себя женщины, хотя она все равно плохо понимала, что это значит. Не красить губы и ресницы, но подводить глаза белой краской – это она выучила ещё в клане. Не носить платья, только по каким-то особым случаям, не танцевать вальс. И, наверное, никогда не выходить замуж. А ещё у неё никогда не будет детей. Только почему тогда мама родила их с Луном, а у сифу был сын? Но этот вопрос Юэ сдержала, решив задать его тогда, когда они с Бо-джи будут наедине. Это – дела клана, которые нельзя обсуждать при Тэрри.

А слёзы всё текли. Как бы он ни пытался успокоиться, эти мерзкие и противные слёз, показывающие слабость и страх, неприемлемые для мальчиков, всё текли и текли. Нет, у него не было истерики, он не плакал. Просто комок вырвался наружу. Может, и плакал, но так. Без истерики.

Ему было больно и неприятно. Да, он не понимал. Но ему не хотели объяснять. Почему воин клана не может танцевать, рисовать? Наверное, он так же не может радоваться жизни, играть с друзьями? Но зачем тогда ему дана жизнь? В чём смысл жизни Юэ, раз ей нельзя учиться танцевать и дружить? Как он понимал, она - будущий воин. И она будет убивать. Она станет убийцей. Она будет также убивать невинных людей. Как те мафиози убили его родителей? Но ведь это неправильно!

Воспоминания, такие живые, будто это прошло не семь лет назад, а только вчера, заполнили его сознание. Он снова вспомнил всю сцену. Он отчётливо увидел отца, который передавал какой-то чемодан людям в чёрных плащах. Те отдали ему другой чемодан. С белым порошком. Потом появились полицейские, и началась стрельба. Тэрри на мгновение зажмурился, и теперь в горле появился комок дикого крика. Говорят, чтобы успокоиться, надо либо крикнуть, либо ударить что-то. Ударять было нечего, а крикнуть... он боялся крикнуть. Страх, что те люди придут и убьют его как свидетеля, был очень сильный. С тех самых пор он боялся подавать признаки жизни...

- Почему так происходит? Это нечестно! Люди... убийцы моего отца... моих родителей были убийцами. Наверное, для вас они воины. Но они веселились. Они были в клубах. Они смеялись, шутили и танцевали! Почему нельзя Юэ танцевать?! - не ожидая от себя, прокричал Тэрус, а потом, снова всхлипнув, замотал головой и убежал. По крайней мере, его слова были правдой. Так жили все американцы, и те не были исключением.

Он покинул площадку, оставив девочку наедине с мастером Бо. А сам убежал. Наверное, это и есть Абсолютная Слабость. Он не знал, куда бежит, но ему надо было убежать. Он успокоится, быстро придёт в себя и отработает это наказание. Но сейчас надо успокоиться...

С Тэрри пусть разбирается Руж, ей нужно будет просто при случае объяснить, что произошло. Шэн сейчас больше интересовал предстоящий разговор с Юэ, в котором придется рассказывать много очень сложных для ребенка вещей. Тигрица ещё раз пристально посмотрела на девочку, когда Тэрри, назвав их, по сути, убийцами, убежал с площадки.

- Юэ, иди мыть полы, а затем жду тебя в своей комнате, - строго сказала Шэн и отвернулась от девочки, сжав губы так, что они побелели.

Она была в ярости из-за того, что посмел сказать Тэрри. Настоящий воин должен уметь добиваться победы, сохраняя жизнь, и в пяти воинских добродетелях, а также милосердии и сострадании Будды кроется истина настоящего пути воина, не имеющего ничего общего с пределом эгоизма, когда убийства совершаются ради личной выгоды. Воин служит сердцем и разумом, он готов к смерти не меньше, чем к убийству, и будет рад, если удастся сохранить жизнь. И при этом нужно уметь не сомневаться, занося меч для смертельного удара. Был бы Тэрри хоть немного старше, такие вопросы решались бы на Агникае, и сейчас его прощал лишь его возраст. Шэн поспешно ушла с площадки, сразу отправившись в свою комнату.