Ночная гостья

Проводив Дани до её комнаты, Чин тихо прошел в библиотеку. Он немного волновался, хоть и был уверен, что его затея должна удаться, если, конечно, Лау нюйши допустит ту ошибку, на которую он рассчитывает. Чин сел за стол, налив себе крепкий тибетский чай, позволявший не заснуть, и стал прислушиваться. Полы на втором этаже были выложены каменными плитами, поэтому он мог чувствовать происходящее с помощью магии Земли, пусть и не очень уверенно. По коридору прошел слуга, который, как и было велено, зашел в его комнату. Чин сделал глоток чая, отставляя чашку. Теперь нужно просто ждать – самое невыносимое занятие для мага Огня. Ученик ирбиса пододвинул к себе лист рисовой бумаги и достал письменные принадлежности, вспоминая урок каллиграфии с сифу Бо. Он знал, что древнее искусство красивого письма ему полезно, просто никогда не мог найти на него время. А вот сейчас можно посидеть час-другой с осмысленным видом, пытаясь нарисовать относительно ровную горизонтальную черту. Каллиграфия требует спокойствия и сосредоточенности, ни того, ни другого, в распоряжении ученика ирбиса сейчас не было. Кисть упорно не хотела двигаться так, как нужно, и её следы на рисовой бумаге лишь отдаленно напоминали хэн. К тому моменту, когда первый лист, не вызывавший у Чина желания ещё раз посмотреть на свою работу, отправился в мусорную корзину, возникло ощущение того, что ожидание подходит к концу. Маг вытер руки салфеткой и плотно закрыл тушь, после чего замер, сосредоточившись на ощущениях от пола под ногами. Тигр затаился в засаде, выжидая момент для прыжка. В этот момент хищник замирает, превращаясь в слух, нюх и внимание, ни малейшим движением не выдавая своего присутствия. Так зверь в два с половиной центнера весом может оставаться незамеченным, находясь от жертвы на расстоянии прыжка. Чин к прыжку был готов.

Дождавшись, когда в доме погаснет свет, Каи проследила, чтобы у дверей не было никого из слуг, и тихо пробралась в просторный холл. Было темно, но она хорошо помнила планировку дома Ху, так как часто бывала здесь в гостях. В доме было подозрительно тихо. Каи поднялась по лестнице и прошла по коридору в сторону комнаты Чина. Она ненадолго задержалась у двери, поправляя прическу и прислушиваясь. Никто не успел её заметить, просто не мог. Женщина открыла дверь, стараясь, чтобы та не скрипнула, и пробралась в комнату, в которой почти ничего не было видно – светильники не горели, а от лунного света защищали шторы. Каи плотно закрыла дверь за собой.

Дани приняла душ. Вода помогала очистить разум от ненужных мыслей, так можно было сосредоточиться на причине собственного психоза. Что больше всего ввергало девушку в шок, так это то, что она в принципе в последнее время слишком много психовала. Нет, что она вообще такую привычку в себе открыла. Нет, с этим определенно надо было что-то делать, ведь если так дальше пойдет, то Чин, как и любой другой нормальный мужчина, просто не выдержит жены-истерички. Но она же не истеричка. Это же просто такой период, правда?

Итальянка завернулась в длинное мягкое махровое полотенце и вышла из ванной, вытирая мокрые волосы вторым, чуть поменьше. Лицо было довольно сосредоточенным и выражало крайнюю степень задумчивости. Девушка устало села на кровать, где лежали ее подарки, от которых веяло теплом и заботой. Уже второй год она не приходила на могилу к маме в этот день. Практически два года, как она там не была, ведь когда они ездили с Чином к ней домой, к сожалению, получилось так, что она не сходила туда. К собственному стыду. А ей было что рассказать маме, ведь очень многое поменялось в ее жизни за время ее отсутствия на родине. Даниэла взяла в руки нефритовый гребень, внимательно рассматривая его. Нефрит считался бесценным камнем в Поднебесной, она даже видела шестиметровую статую Будды, вырезанную из нефрита. Очень ценный подарок. К тому же, наверняка нефрит обладает какими-то целебными свойствами – Дани слышала что-то об этом, но никак не могла точно припомнить, не то что-то связанное с почками, не то что-то еще… Итальянка решила, что обязательно заколет им волосы завтра, когда они будут уезжать от родителей, а еще обязательно на свадьбу надо будет его использовать. И хранить бережно-бережно, как зеницу ока. Шелковый веер… Какое-то странное чувство всколыхнулось внутри нее, но она так и не могла понять что же это такое. Видимо, еще не пришло время. И, наконец, яшмовые четки. У Чина были из семечек лотоса. А яшма… также, как и нефрит, считалась символом богатства и благополучия. А еще красоты. Да, ведь нефрит иногда переводится как яшма. Наверное, тут тоже есть взаимосвязь… Но это в странах Востока, а в Древней Греции камень служил оберегом от сглаза молодых матерей и младенцев. Это немного смутило Даниэлу, ведь она не была беременна, это сейчас она знала точно, ведь у нее только-только закончились женские дни, а с Чином у них ничего не было. Ну, во всяком случае с начала нового цикла.

У итальянки никогда прежде не было четок, хотя она видела их не только у Чина, но и у сифу Бо, да и вообще, у многих китайцев. Говорят, они помогают сосредоточиться на чем-то определенном. Может, поможет найти проблему ее психозов? Она не сомневалась, что дело сейчас именно в ней. Даниэла забралась на кровать с ногами, поудобнее усаживаясь практически в позе лотоса, разве что руки были опущены, а пальцы медленно перебирали четки. Глаза закрыты, а по телу разливается приятное тепло. Она вернулась в мыслях к воспоминанию о сегодняшней истерики. Надо понять, почему она так сорвалась. В голове возникали различные образы: ее мама, эта пигалица Каи, Чин, его прикосновение, снова мама и ее ласковая улыбка, день рождения девять лет назад, когда праздник стал трагедией и оставил свой след на всю жизнь. Она почувствовала, как по щекам потекли слезы – она слишком хорошо помнила тот страшный день, когда ее мама разбилась в своей машине. В тот день шел дождь, и с самого утра Даниэла никак не могла понять, почему ее что-то беспокоит, ведь был ее день рождения, вечером планировался большой праздник. Мама поехала в магазин и не взяла ее с собой, причем совершенно непонятно почему. Может, она чувствовала, что умрет? Ей было больно, но видимо, именно тут и таились все ее психозы, в частности сегодняшнее совершенно неадекватное поведение. От нечего делать, Дани сидела перещелкивала каналы, когда ее внимание осталось прикованным к одному из местных каналов, на котором рассказывали о какой-то так площади в прямом эфире. Но не это привлекло ее внимание. На заднем фоне картинки на красный сигнал светофора промчался огромный грузовик, который на ходу протаранил сразу несколько машин. Сердце девочки замерло, а на губах застыл беззвучный крик. Она чувствовала и видела как погибла ее мама, машина которой оказалась среди одной из протараненных… С тех пор, каждый год девушка неизменно приходит на могилу матери, только последние два года. Но в прошлом году она помнила и знала, а в этом… Как она могла забыть? Наверное, это-то и выбило ее окончательно из колеи. Еще эта кукла Каи не давала покоя, знакомство с родней Чина… Видимо, нервы потому и не выдержали.

Каи… Стоп! Даниэла резко открыла глаза. Она была уверена, что только что кто-то прошел мимо ее комнаты, причем не кто-то там, а именно Каи. А она была все еще в одном полотенце, правда волосы успели изрядно подсохнуть. Видимо, она довольно долго вот так вот просидела. Пришлось в срочном порядке искать халат, а это заняло время. Девушка пулей вылетела из своей комнаты и направилась к комнате Чина. Она чувствовала и знала наверняка, что именно туда зашла эта размалеванная цаца. Ну сейчас она ей устроит… Больше не посмеет лезть, куда не надо

Пришла. Чин едва заметно нахмурился – все происходящее было ему неприятно. Где-то в глубине души он надеялся, что всего, что должно сейчас произойти, удастся избежать. Он не любил наживать себе врагов и не считал правильным мстить, но свободная воля Каи сейчас распорядилась именно так. Легкие шаги, по которым ученик ирбиса безошибочно узнал Лау нюйши, были все ближе. Она прошла мимо библиотеки, остановилась напротив двери комнаты, затем зашла внутрь. Теперь осталось только ждать – капкан захлопнулся достаточно надежно. Чин глубоко вздохнул, вновь прислушиваясь. Новые шаги, на этот раз другие – торопливые, но и более уверенные. Дани… Как не вовремя ей не спится. Тоже заметила Каи? Зная вспыльчивость своей невесты, Чин понимал, что нельзя позволять итальянке вмешиваться – она перебудит весь дом, ни в чем не разобравшись. А дальше все зависело уже от безграничности её фантазии. Маг встал из-за стола и тихо подошел к двери из библиотеки, и в тот в тот момент, когда Даниэла проходила мимо, он вышел, быстро обхватив девушку за талию и закрывая ей рот рукой.

- Тихо, я здесь, - шепнул Чин на ухо Дани, буквально затаскивая итальянку в библиотеку и закрывая дверь. – Прости, - все так же шепотом добавил он, отпуская девушку, - просто сейчас туда рано идти.

Он поцеловал Дани в губы, как бы извиняясь за то, что так грубо её поймал, затем заглянул девушке в глаза и хитро улыбнулся. Довольный вид ученика ирбиса свидетельствовал о том, что ситуация находится под его полным контролем, и итальянке незачем беспокоиться. Но в то же время ему было приятно, что Дани его ревнует – иначе зачем ей среди ночи бегать по коридорам за Каи в одном халате? Теперь нужно, чтобы итальянка согласилась не вмешиваться, доверив ему действовать так, как он сам запланировал. Чин хотел, чтобы супруга Чжоу Кима просто перестала вмешиваться в его жизнь, ему не был нужен скандал или громкая месть – сейчас достаточно показать клыки, оставив для Каи возможность избежать скандала.

Вот же выдра-то! Нет. она сейчас все волосенки с головы этой нахалки пообдирает. Выдра! Ой, нет, выдра – это она, а эта Каи – просто тупая и наглая кукла. Но сейчас она допляшется. Весь дом узнает, что она тут! Дани была полна решительности накостылять этой нахалке по первое число. Даже без магии – удар с правой у нее уже неплохо отработан, а остальное… нееет, это не дело техники, это дело интуиции. Дани уже приблизилась к комнате Чина, как вдруг ее кто-то обхватил ее за талию и закрыл рот рукой. Руки были сильными и какими-то очень уж знакомыми, но рефлексы-то идут раньше, чем мысли, поэтому итальянка уже практически попыталась закричать, когда услышала знакомый голос у себя над ухом. По телу пробежались мурашки. Это было так… возбуждающе, что она просто обмякла в его объятиях, поэтому речи о каком-либо сопротивлении не было и не могло быть. А уж его поцелуй… Черт, да он же просто в очередной раз сводит ее с ума. Ну нельзя же так, он сам говорил, что они в доме родителей и все такое про очень строгие нравы. А что творит?! В низу живота появилось томное чувство безумной неудовлетворенности и чуть ли не звериного желания. Естественно, что такая резкая смена обстановки выбила из головы будущей миссис Конг все мысли о мести и выдирании волос этой Лау нюйши. Она просто забыла о ее существовании.

- Ты сводишь меня с ума, - слегка осипшим от возбуждения голосом прошептала Даниэла, крепче обнимая своего ненаглядного и прижимаясь к нему всем телом, которое, к слову сказать, даже несмотря на наличие халата, теперь было практически все как на ладони. – Издеваешься и явно хочешь, чтобы я умерла в твоих объятиях, - также сипло прошептала итальянка, впиваясь в его губы требовательным поцелуем и запуская руки под его… что там на нем было? А, неважно, главное, что все было культурно. Ну, практически…

Реакция Дани была для Чина совершенно неожиданной, хотя он, конечно, ответил на поцелуй девушки, крепко прижимая её к себе и с жадностью гладя девушку по спине, чувствуя, что под халатом нет никакой другой одежды. Было очень сложно хоть о чем-то думать, в тот момент, когда хотелось забыть обо всем – о том, что находятся они в доме родителей, что нужно довести до конца затею с Каи, что нужно уметь себя контролировать и нести ответственность за поступки обоих, когда от близости Дани просыпались звериные инстинкты, не оставляющие места здравому смыслу. Чин усилием воли чуть отстранился от Дани, обхватывая девушку за плечи, и заглянул ей в глаза, пытаясь собраться с мыслями, что было очень непросто.

- Не сейчас, - тихо, но настойчиво прошептал Чин, пытаясь отвлечься от ощущений скопившегося во всем теле напряжения. Взгляд мага оставался не слишком осмысленным, а ощущение открытого пламени на коже было настолько реальным, что Чин с трудом убедил себя, что это – не стихия, а просто сжигающее желание, вызванное неожиданным порывом страсти со стороны итальянки. Чин постарался выровнять дыхание, убеждая себя в том, что он способен справиться со своими желаниями. На Каи было откровенно наплевать, но в родительском доме он нес ответственность за Дани как никогда. Она не понимает, но он должен себя контролировать. Чин отошел от девушки и направился к окну.

- Завтра мы будем вдвоем, - сказал маг, улыбнувшись. – А сегодня нужно закончить одно дело. После этого Лау нюйши придется оставить нас в покое.

Жаркий страстный поцелуй будоражил все чувства и все тело девушки, заставляя желать большего и как можно скорее, словно оголодавший зверек кидается на добычу. Но Чин неожиданно отстранился, ласково обхватывая за плечи и заглядывая в ее затуманенные желанием глаза. Она с откровенным непониманием мира сейчас смотрела на возлюбленного, пытаясь понять, что же произошло и почему он сейчас так резко все прервал, ведь им никто не мешал и вряд ли помешает в такой час. Дом родителей, ага… Ну и что? Все же спят. Когда Чин отошел к окну выражение лица итальянки было похоже на лицо обиженного и ничего не понимающего ребенка, даже в большей степени выражало полнейшую растерянность – и что он прикажет дальше делать? Но прозвучало слово завтра, и в глазах снова появился хищный блеск, но и он мгновенно сменился неподдельным любопытством, хотя в глубине где-то и вдруг что-то кольнуло, ведь в такой момент Чин думал о какой-то там накрашенной кукле. И только сейчас девушка вспомнила, что сама-то она сейчас, ну, в смысле несколько минут назад, летела по коридору с явным намерением надавать этой пигалице по морде за то, что она поперлась в комнату Чина, да еще и ночью. Стоп, но Чин-то сейчас тут, рядом с ней, а эта Каи… Глаза итальянки сузились в хитром прищуре, а сама девушка подошла вплотную к возлюбленному, обхватывая руками его за талию.

- Ты что-то задумал, хитрюга, - утвердительно произнесла Дани, заглядывая в глаза своего любимого, - Тигра, а ну колись: ты знал, что она прийдет к тебе ночью?

- Я об этом догадывался, - уклончиво ответил Чин, продолжая улыбаться. – Каи не умеет проигрывать и не хочет понимать слов. И самое противное, что вот сейчас ей по-прежнему нужен не я, ей нужно доказать себе, что она мне интересна. Она же до сих пор не поняла, что в комнате слуга, а не я, - добавил маг с грустной усмешкой. Он нежно обнял Дани за плечи, прикрывая глаза, поняв, что, возможно, сказал лишнее, - Прости, - с улыбкой добавил он.

Образ Каи Лау уже давно перестал будоражить его чувства, сейчас в нем говорила лишь задетая гордость. Чин злился на себя за то, что столько времени не мог понять, насколько на самом деле он безразличен Каи, что она просто играла с ним, ей льстило его внимание, в то время как он, как идиот, был готов на все ради неё. Если бы она сегодня не пришла, обида была бы меньше. За кого она его держит? За глупого мальчишку или за неразумное животное, которому достаточно подобного снисхождения? И как можно настолько себя не уважать, чтобы среди ночи забираться к нему в комнату, когда прежде он был готов на все ради одного её взгляда? С чего она вообще взяла, что ему сейчас это от неё нужно? Ярость Чина сейчас сдерживало лишь то, что рядом была Дани, которой не стоило все это знать и видеть, его прошлое никак не должно касаться их с ней настоящего. Сейчас ему не нужен никто, кроме Дани, и она должна это понимать.

- Минут через пять пойдем, нужно выгнать её из моей комнаты. Если хочешь посмотреть на это – прими звериный облик, незачем тебе показываться кому-то на глаза в одном халате, - негромко сказал Чин, посмотрев в глаза Даниэлы.

Чин выглядел немного… расстроенным? Или это лишь отблеск лунного света, что освещал их двоих? Но, кажется, в нем говорила задетая гордость, во всяком случае Даниэле так показалось. Зная, что гордость может довести до совершенно необдуманных поступков, девушка все равно предпочла промолчать – это сейчас было определенно лучшим из всех возможных вариантов. Конечно, ей совершенно не понравилось, что он сейчас говорит об этой пигалице, но сама прекрасно знала, что такое уязвленные гордость и чувство собственного достоинства. Сама же мстила за подобное в не таком уж и далеком прошлом, а месть… В общем, всегда об этом начинаешь говорить очень много, вне зависимости от обстоятельств и времени. И ведь не успокаиваешься ровно до тех пор, пока не сделаешь задуманное. А Чин, судя по всему, был близок к этому. Слуга в комнате, вместо него. Интересно, очень интересно. А еще там эта Каи… Да еще и так долго… Итальянка нахмурилась – неужели эта дурра не может отличить слугу от ее ласкового тигра? Наверное, оно и к лучшему, но это означает лишь то, что между ними никогда и ничего не было, ведь самой Даниэле хватало одного прикосновения, чтобы безошибочно определить Чин это или нет. А эта глупая… Ей даже стало жаль эту Каи, но игра принадлежит ее возлюбленному, поэтому она не имеет права вмешиваться. А еще… Вот завтра он за все получит, когда они покинут дом его родителей, а сегодня пусть тигр развлекается.

- А мне вот кажется, что ты просто сам не хочешь соблазняться, - чуть прищурившись прошептала девушка, а затем добавила, - или просто, чтобы кто-то еще был замешан в этом деле. Или тебе так не нравится мой халат? Могу его скинуть, чтобы не смущать тебя им.

На самом деле, итальянка сейчас понимала, что Чин вознамерился преподать урок, поэтому его лучше даже не пытаться остановить, ведь будет только хуже. А про халат… Да она это так, для затравочки больше сказала. Иногда женщине просто необходимо уйти немного в тень, чтобы мужчина чувствовал свою свободу действий. Но это лишь чувство, на самом деле, женщина, прикрываясь да хоть тем же веером, лишь делает вид, что ничего не контролирует, а на самом деле самым внимательным образом следит за ним. Пусть лучше сейчас, чтобы перебесился и успокоил свою задетую гордость. Да, он бесился и старался этого не показывать. А Дани разумно (!!!) решила сделать вид, что не замечает ничего. Неужели мама Чина именно на подобное намекала, когда подарила ей шелковый веер? Чтобы она всегда умела уходить в тень и незаметно следить за происходящим?

- Люблю тебя, милый, - итальянка чуть приподнялась на мысочки, касаясь его губ в легком поцелуе, а в следующее мгновение по телу уже прошлось знакомое, даже приятное покалывание. Несколько секунд и около ног Чина уже вьется хитрая-хитрая хищница.

Чин лишь усмехнулся на слова о халате. Дани сама должна понимать, что сейчас не время, и что она, в отличие от Каи, желанна всегда. Наверное, это называется рассудительностью, которой прежде Чину не хватало. Когда удается отказаться от самого сильного на данный момент желания, чтобы не делать глупостей. Настало время идти – игру не стоит затягивать слишком сильно, он хотел лишь вразумить Каи. Чин взял со стола светильник из рисовой бумаги и улыбнулся, посмотрев на принявшую звериный облик Дани. После этого ученик ирбиса уверенным шагом направился к выходу из библиотеки. Он открыл дверь, выпуская выдру, и вышел сам. До двери его комнаты нужно было пройти лишь несколько метров. Он специально не стал прислушиваться к ощущениям Земли, чтобы не вникать в подробности происходящего там действа. Чин подошел к своей спальне и невольно усмехнулся. Он открыл дверь, пропуская Дани, затем вошел следом, плотно закрыв дверь – в его планы не входило будить всех домочадцев.

Каи негромко вскрикнула, вскакивая с кровати и прикрываясь рубашкой. Слуга, который все это время пытался делать вид, что спит, поднялся с кровати и, нервно смеясь, поклонился хозяину. Чин поднял светильник выше, уверенно подходя к кровати. Он прищурился, презрительно посмотрев на супгругу Чжоу Кима, на лице которой сейчас была видна причудливая смесь ужаса человека, увидевшего привидение, со смущением невинной девы, услышавшей о супружеских обязанностях.

- Лианг, не думал, что тебе стоит говорить о том, что тебе не следует развлекаться со своими любовницами в моей комнате, - строго сказал маг, обращаясь к слуге, при этом он с большим трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. – Выйди из комнаты.

Слуга вновь поклонился, закусив губу, и поспешно выбежал из комнаты, взяв свою одежду. Чин молча посмотрел на Каи, которая за это время успела накинуть рубашку и пыталась трясущимися руками застегнуть пуговицы. Ученик ирбиса прошел к письменному столу, ставя на него светильник, и посмотрел в окно.

- Лау нюйши, Вы согласны с мнением лаовеев, что все китайцы на одно лицо? – как можно более равнодушно спросил Чин, чуть отодвинув занавеску, чтобы в окно был виден сад. Не дождавшись ответа, маг, прищурившись, посмотрел на спешно одевающуюся Каи. – Ещё одна попытка с Вашей стороны вмешаться в мою жизнь или тем более причинить вред Даниэле, и о произошедшем узнает Ким сяншен. И Вы знаете, что я никогда не отказываюсь от своих слов, - ледяным тоном сказал Чин, вновь переводя взгляд на окно. – Не смею Вас больше задерживать. И советую выйти через задний ход, лестница к нему находится слева по коридору.

Каи посмотрела на него взглядом, полным непередаваемой ненависти, после чего поспешно выбежала из комнаты, быстрым шагом направляясь к указанной лестнице, на ходу поправляя одежду. Чин дождался, когда за ней закроется дверь в комнату, и обернулся, ища взглядом Даниэлу.

Выдра чуть походила между ног Чина, намеренно прижимаясь к ним, но все же поспешила к двери, которую открыл молодой человек, пропуская ее вперед. Ноготки хватко цеплялись за покрытие, что спасало от скольжения и не давало лишнего повода распластаться, как это было днем раньше, когда она в образе выдры спускалась по ступеням. Смешно шевеля носиком на чуть удлиненной мордочке, хищница принюхивалась к разным запахам, а затем вбежала в комнату, ныкаясь чуть в стороне от входа, чтобы ее не заметили. Каи вскочила и явно запаниковала – хищница очень отчетливо это прочувствовала. Если бы могла, то непременно ухмыльнулась бы. Единственное, что ей совершенно не понравилось, так это то, что ее ненаглядный мог увидеть эту куклу обнаженной, хотя… выдра оценивающим взглядом прошлась по едва скрываемой рубашкой фигуре китаянки и осталась довольна – она красивее этой пигалицы. А Чин – настоящий мужчина – отвернулся к окну. Только вот слова про лаовеев ей совершенно не понравились. Она, между прочим, тоже лаовей и навсегда им останется. Понятно, что сейчас в нем явно говорила уязвленная гордость, но не очень уж приятно такое слышать от любимого человека. Но тигра хорошенько приложил эту заносчивую особу, ой как хорошо… Это безоговорочная победа. Главное, конечно, чтобы она не перевернула все с ног на голову и не получилось так, будто бы это Чин к ней приставал. Хотя… вот Дани бы наверняка нашла способ, а Каи… Это действительно трудно, а если еще учесть, что вокруг одни маги, то и вовсе практически нереально. Нет, итальянка вряд ли бы смогла выкрутиться в данном случае… если бы только повезло, но тут тоже шансов нет.

Как только дверь за Каи закрылась, хищница заметила, что Чин явно ищет ее взглядом. Да, ее сейчас прямо-таки распирало от гордости – ее тигра самый лучший и хитрый. Они определенно друг друга стоят. Выдра выглянула из-за своего укрытия и подбежала к Чину, изящно и напыщенно виляя попой. Встав на одни лапки, она ухватилась коготками за его ногу, требуя, чтобы ее взяли на ручки. Сегодня можно. Ведь она сейчас сама этого хочет и ждет, ведь, как ни крути, вчера ей очень понравилось, как ее ласково гладили по шерстке.

- Пиу?

Дани не стала возвращаться в человеческий облик. Чин наклонился к ней, осторожно проводя кончиками пальцев за ухом выдры, и улыбнулся. Кажется, зверек просился на руки. Но она же сама говорила, что боится высоты? Или решила справиться с этим страхом? Это сейчас интересовало Чина куда больше, чем то, что только что произошло в комнате. Каи сама понимает, что за подобное Чжоу Ким просто выгонит её из дома, потому будет сидеть тише воды и ниже травы, лишь бы только её мужу ничего не рассказали. Слуга будет молчать, на этот счет ему можно даже не давать отдельных распоряжений, а они с Даниэлой завтра уезжают в Линь Ян Шо и в следующий раз окажутся здесь уже перед свадьбой. Чин осторожно взял зверька на руки, поддерживая её двумя руками и крепко прижимая к груди.

- Не бойся, - тихо сказал он и внимательно посмотрел на хитрую мордочку выдры, перебирая гладкую шерсть на шее зверька.

Чин сел на стул возле письменного стола, усаживая маленькую хищницу к себе на колени – на коленях ей будет не так страшно. Некоторые люди заводят себе домашних животных – всяких там кошек, собак, попугаев, лишь бы был кто-то, кто может молча выслушать и посмотреть в глаза с выражением безусловной любви. Чину в этом плане повезло с будущей женой – она в зверином облике вполне сходила за подобного милого питомца, куда более безопасного, чем он сам в тигрином обличье.

- Теперь и мое прошлое осталось в прошлом, - задумчиво сказал Чин, аккуратно гладя выдру по спине кончиками пальцев. – Она больше не будет к нам лезть, я уверен. Побоится. А теперь, может, образумится, - маг усмехнулся. – Подумать только, я хочу того, чтобы Каи Лау была верной женой Чжоу Кима… Пока он ничего не знает, ей есть что терять, и она не будет делать новых глупостей, - Чин ненадолго замолчал. – Я что, правда так похож на Лианга? – неожиданно для себя спроси он.

Слуга, которому сейчас довелось играть роль спящего хозяина, был примерно одного роста с Чином и также носил волосы до плеч. По мнению ученика ирбиса сходство на этом заканчивалось. Лианг был немного младше, да и вообще никогда прежде никто из домочадцев их не путал.

Хищница довольно пискнула, когда пальцы молодого человека коснулись ее шерстки, а затем, когда он бережно и очень аккуратно взял ее на руки. Страшно уже не было. Тогда было страшно из-за неожиданности, а сейчас она полностью осознавала что происходит, потому и не боялась. Хотя, звериная натура все же начала протестовать в ней, но человек был сильнее. Теперь она всегда будет сильнее, хотя бы ради того, чтобы Чин не волновался лишний раз – она и так доставляет ему массу хлопот и проблем. Хищница лишь негромко не то фыркнула, не то чихнула, уткнувшись мордочкой в кимоно Чина, а затем подняла на него свои глазки-бусинки, смотря преданным и благодарным взглядом. Наверное, Даниэла никогда бы не узнала подобного, если бы не приняла свой звериный облик – ее возлюбленный впервые решил посвятить ее в свои раздумья. Ну, во всяком случае в те, которые затрагивали его гордость и били по самолюбию. А ведь раньше такого никогда не было. Дани даже нехотя вспомнила, как сама изливала душу бенгальскому тигру, правда в тот момент она бы и Чину поплакалась бы. Или нет? Сейчас уже ответить на этот вопрос она была не в состоянии. В любом случае, самое большее, что она могла сейчас сделать для любимого – просто молча выслушать его, а потом сделать вид, что ничего не случилось: Чин слишком горд, поэтому надо быть очень аккуратной с его чувствами. Самолюбие тигры было задето, причем очень сильно – его посмели спутать со слугой. Дани тоже с удовольствием повозмущалась бы этому поводу, ведь невозможно его спутать ни с кем другим, но лучше молчать. Тем более, что говорить она все равно не может в таком облике. Оно и к лучшему. Зато она может выразить свою любовь. Чуть покрутившись на коленях Чина, хищница встала на задние лапки, придерживаясь передними за кимоно, и потянулась мордочкой к его лицу, забавно дергая носиком и усиками. Дотянуться было сложно, но она старалась, поэтому все же смогла, пусть практически в подбородок, но лизнула его, после чего посмотрела, чуть склонив головку в бок.

- Пиу! – переводилось это, скорее всего, как «все будет хорошо» и «нет, конечно же не похож!»

Уязвленная гордость тигра может заставить говорить лишнее и делать глупости, это Чин уже понял, но все равно поделился своими переживаниями с Даниэлой. Кажется, она поняла и не разозлилась. Прикосновение мордочки хищницы, когда она потянулась к его лицу, оказалось щекотным, и Чин невольно рассмеялся, чуть поддерживая зверька – вряд ли ей удобно стоять на задних лапах.

- Дани, ты – чудо, - сказал маг, продолжая смеяться. – Ты – настоящая, и я тебя за это люблю, - он наклонился к хищнице, видя, как тяжело ей тянуться за ним, и довольно зажмурился. – У нас все будет хорошо. У нас все уже хорошо. Завтра мы проведем день в Лхасе, а послезавтра вернемся в Линь Ян Шо. Начнем строить дом. А после свадьбы поедем куда-нибудь, где мы будем только вдвоем. Где никого больше не будет – ни мастеров, ни учеников, ни родителей, ни Учителя, только ты и я. А потом будем жить в своем доме и заниматься делами монастыря. Мы проживем вместе всю жизнь. Дани, я буду любить тебя всю жизнь, слышишь? – Чин улыбнулся, внимательно посмотрев на мордочку выдры. Со стороны сцена, конечно, выглядела презабавно. – Когда-нибудь ты родишь мне сына, - маг замолчал, поняв, что мог снова сказать лишнее.

Возможно, Дани ещё не готова к мысли о том, чтобы стать матерью, к тому же лишь Провидению известно, какого пола будет их первенец. Чин, как любой китаец, считал, что первенец должен быть мальчиком, но это была просто надежда, которую страшно переводить в ранг мечты, чтобы ни в коем случае не разочароваться, если его женщина родит ему дочь. И кто знает, когда она сама этого захочет – в жизни Даниэлы и так происходит слишком много перемен. Чин осторожно почесал выдру за ухом.

– Не сразу, когда сама захочешь, - добавил он, чуть виновато улыбнувшись.