Занятие по европейскому этикету

Бенедетто закрыл глаза и спрятал лицо в ладони, когда из помещения вышла Цирилла. Ему не понравилось это, но ничего против девушки он не имел. Ему было неприятно, что беременным позволено всё. Он, мужчина, придерживался правила, что женщины должны сидеть дома и нигде не бывать. Нет, можно, конечно, пойти с девушкой на какую-нибудь дискотеку, можно болтать с ней, общаться, позволять не многое, но всё же что-то. А уж если она будет носить ребёнка, то запретить ей появляться на людях. особенно на последнем месяце, когда вот-вот должны начаться роды.

Так думал он обо всех женщинах, носивших под сердцем будущую жизнь. Хотя таких женщин он не так часто видел, но ему не нравилось, когда какая-нибудь начинала стонать в переполненном вагоне метро. Это неправильно.

И вот сейчас то, что случилось с Цириллой, он вообще-то не понял, что именно произошло, но решил, что это из-за её беременности - нервы и всё такое - вывело его на некоторое время из этого мира. Он слышал, как Шири что-то говорила, понял, что она раскладывает приборы, но не видел этого. До него только дошло, что Шири попросила его разложить банки-склянки, то есть приборы, к завтраку.
Хмыкнув и протерев лицо руками, он посмотрел на Юэ и остальных участников данного занятия. Увидел, что Цирилла и тан вернулись, и усмехнулся. Взял тарелки и расставил так, как помнил из какого-то занятия по этикету в младшей школе. В середине половинки стола была тарелка побольше, слева от неё находилась вилка, а справа нож. Чуть подальше, с правой стороны, на блюдечке стоял стаканчик и лежала маленькая ложечка. Слева от главной тарелки стояла тарелочка поменьше, с ножиком.
Справившись с этим занятием, он посмотрел на Юэ и вновь задумался о чём-то своём, отрешённо разглядывая свои ногти на правой руке.

Юлайи собиралась хмыкнуть что-то довольное, но сдержалась. И сделала это как никогда вовремя, потому что если бы она открыла рот, собираясь сказать что-нибудь Луну, то наверняка побежала бы за мадемуазель Грей, прикрывая рот ладошкой и всячески сдерживая скушанную еду в собственном желудке. Перед мысленным взором крайне впечатлительной девушки возник стол, находящийся в столовой ее родного дома, где улыбающийся заговорщически повар открывает блюдо, накрытое крышкой... а та-а-а-ам... Все то, что описал Тосаванг в одной куче. Включая маленького очаровательного щенка лабрадора, очаровательно шевелящего ушками. Вокруг сего прелестного чуда ползали древесные личинки, прыгали лягушки (и кокосы, да), ползали змеи (кажется, молочные) и, наконец, растекаются чьи-то мозги (надеюсь, не лабрадорьи).

Француженка издала невразумительный "бульк", который должен был показать, что она задание услышала и сейчас организует сервировку стола на ужин из двух блюд. И наблюдая, как перед глазами сгущается туман, машинально собрала перед собой две тарелки: одну для горячего, большего диаметра, вторую для закуски, соответственно меньшего. Слева - вилки, справа - ножи, для каждого блюда своя пара приборов, чуть дальше и в стороне - три стаканчика. Все манипуляции с посудой производились не глядя (хотя точнее: не моргая туманным взором уставившись прямо перед собой), машинально, как на автомате. После чего девушка невразумительно булькнула: "и салфеточка" - и... боком повалилась на пол, полностью захваченная видениями о тайской кухне.

Все говорили на странной смеси языков, и поэтому Юэ понимала через слово. Для неё китайский и так не был родным, хотя мама с детства говорила его учить, а тут вообще ужас что. Да ещё и Тан со своим рассказом о тайской еде, из-за которого девочка поджала губы и недовольно нахмурилась. Ну как так можно? И сифу Грей выбежала из комнаты, потому что ей, наверное, не понравились слова Тана. Юэ по-прежнему называла ученика сифу Лю по имени, хотя его уже перевели в мастера. Во-первых, привыкла, во-вторых «сифу Тосаванг» было сложно запомнить. А сифу Ковач выглядел каким-то задумчивым. Девочка пристально смотрела за тем, как он расставляет приборы на столе. Он – европеец, наверняка поставил все правильно. Насколько Юэ успела запомнить, сифу Ириарте ставила приборы именно так.

- Все правильно, - сказала девочка, обернувшись на мастера, которая вела занятие.

Но потом послышался какой-то шум, и девочка быстро встала из-за стола, чудом ничего на себя не опрокинув – Юлайи с грохотом упала со стула. Юэ посмотрела на своего брата, который, по её мнению, был просто обязан немедленно помочь европейке. Девочка и сама бы ей помогла, только напарница Луна была очень высокой, её сложно поднять.

Зато занятие становилось все более интересным. Вместо долгой нудной лекции о правилах этикета здесь были события, то есть почти приключения – сифу Грей и Тан вернулись, значит, с ними все хорошо. Юлайи пока лежала на полу, но ведь Лун ей поможет? А ещё жутко интересно, что случилось с сифу Ковачем, что он сидит с таким видом, будто бы попробовал что-то из перечисленных Таном тайских блюд. Юэ бы уже спросила его в лоб, если бы не страх повести себя неправильно на занятии, нарвавшись на дежурство.

Ну вот, конечно же, эта назойливая и жутко непоседливая француженка ну никак не могла спокойно усидеть на своем месте и промолчать. А, Шири, кажется, просила ответить всех, но не на столько же подробно. Или на столько? Тигр лишь хмыкнул на эту умницу-разумницу, переведя взгляд на Тана, который… Непонятно на каком языке он изъяснялся сначала, но вот всякие тайские блюда рассказал, спасибо, что не во всех подробностях. Даже ему стало немного не по себе. Конечно, он не практиковал поедание дождевых червяков с деревенскими мальчишками, но чего только не увидишь из живности, но чтобы это кушать… Тигр аж вздрогнул, но постарался отвлечься и не думать о том, что там сейчас творится с Цириллой, тем более, что Так уже побежал за ней, значит все будет в порядке. Тан казался Луну классным парнем, ведь он, вроде бы, и взрослый, и не очень, а уже стал мастером, хоть и младшим, да и скорее чисто формально, но мастер же. И вообще, интересный он, да. Но этикет… вот, точно, э-ти-кет.

Лун сосредоточил свое внимание на том, что сейчас демонстрировала европейка, переставляя посуду туда-сюда, рассказывая, что вот так вот для обеда, а так – для завтрака, а вот эдак – для ужина. Что там Юлайи должна была сложить? Ужин, да? Парень вытащил из памяти только что увиденную картинку с разложенными тарелками и бокалами, а также приборами… В общем, то, что показывала европейка. Он наблюдал за тем, как переставляются всякие эти приборы по столу, движимые руками девушки. А когда поднял взгляд, чтобы сказать, что, вроде бы, все верно, Лару как-то странно покачнулась, глаза у нее были какие-то странные, точнее их взгляд, а лицо очень и очень бледным. Тигр едва успел ее поймать, чтобы она не ударилась головой пол. И он искренне не понимал что с ней такое случилось. Из всех присутствующих тут, он знал, что Ян является врачевателем. Но что делать в таких случаях – он толком не знал. Слышал, точнее видел в кино, что надо облить водой и вынести на свежий воздух. А кто-то где-то еще хлопал по щекам… Ммм, можно с этого и начать.

- Юлайи, ты что? – Лун аккуратно начал хлопать ее ладонью по щекам, - Эй, ты чего?

Пока Шири объясняла простую сервировку и раздавала задания, появились Цирилла с Таном. По лицу блондинки было заметно, что ей хоть с трудом, но удалось прийти в себя после сказок любимого мужа, который выглядел сейчас на порядок серьезнее и деловитее. Даже Ян, который к тому времени справился с заданием, выразил свое одобрение чуть изменившимся выражением лица. Девушка продолжала нервничать, понимая, что такая катастрофа – начало целой цепочки подобных ей событий. К тому же внимание оставшихся учеников явно понемногу рассеивалось, действия они выполняли скорее механически, а не вдумываясь в то, что делали. Бенедетто вообще всем видом показывал, что находится далеко отсюда, да еще и как-то странно на все реагировал. Девушка нахмурилась, но от замечания ее отвлек стук тела о пол. Лун оказался самым быстрым и подскочил к упавшей Юлайи практически сразу. Судя по всему еще одна жертва великолепного рассказа Тана. Она только и успела отметить про себя, что ученица рассказала все правильно, и бросилась к ней, присаживаясь рядом с тигренком.

- Юлайи, очнись. – Парень уже вовсю хлопал девушку по щеке, так что свою лепту в избиение Лару она вносить не стала. Только бросила взгляд на Яна, подумывая, попросить ли его о помощи, или бедная ученица и сама придет в себя. Занятие нужно было заканчивать, да по идее она рассказала все, что планировала. Хоть и не всем. Ничего, можно всегда предложить заинтересовавшимся индивидуальные занятия или ответить на вопросы, если таковые возникнут. Шири привстала, обращаясь ко всем в комнате.

- Занятие на сегодня закончено. В принципе, мы успели сегодня рассмотреть все, что я планировала. Однако тем, кто пропустил часть, я могу предложить индивидуальные занятия или посоветовать пару хороших книг. – Девушка строго глянула на Тана и, уже с легкой улыбкой – на Цириллу. Потом повернулась к Бенедетто, который сидел с таким видом, как будто унюхал что-то плохое, и заявила. – Бенедетто, надеюсь, твой скучающий вид связан не с тем, что тебе не интересно данное занятие.

Приученная к порядку и уважению, Шири сейчас была раздражена подобным поведением взрослых, казалось бы людей. К тому же оставалась еще одна, но очень важная проблема – нужно было привести в чувство Юлайи. Девушка не выдержала, и попросила мужа, обращаясь к нему ментально.

- Ян, помоги пожалуйста, если она сама не очнется. Я понимаю, это обычный обморок, но все же. – И произнесла уже вслух, обращаясь сначала к тигру, а затем и ко всем в комнате. – Лун, прошу тебя, продолжай так держать ее, хорошо? Остальных прошу расходиться, если нет вопросов. Всем спасибо за внимание.

А воспитанная на Льюисе Кэрролле дочь французского буржуа видела страшно занимательный сон, с ее точки зрения исключительно кошмарный. Гусеница, большая, толстая и чрезвычайно зеленая, курила большую дымящуюся трубку, а вокруг нее летали жаренные во фритюре бабочки и ползали различные личинки в кляре. Естественно, определить, какие это именно были личинки не представлялось возможным, собственно, по причине кляра. Их просто было не видно, зато они активно ползали туда-сюда, всячески оказывая курящей гусенице (кажется, единственной не приготовленной по особому рецепту, а оттого, видимо, и единственной живой) свое почтение. Саму себя Юлайи, к своему невообразимому ужасу, видела сидящей в бутылке с соевым соусом в коротеньком платьице с десятком пышных подъюбников и, почему-то, в плаще Красной Шапочки. А еще с длиннющими накладными ресницами, которые при каждом моргании больно били по щекам, как пощечины.

Ну, это мы, сторонние наблюдатели, понимаем, что девушка-то просто переутомилась, перенервничала и вообще оказалась, как всегда, крайне впечатлена происходящим, потому и мерещились ей всякие гадости. Но с данного момента она, обещаю, при каждой последующей встрече с Таном будет издавать страшные звуки (либо визг, либо бульканье) и будет убегать, сверкая пятками... или падать в обморок (все зависит как раз от того, какие звуки она будет издавать). Но это так, лирическое отступление... Вернемся к тому, какой чудный (или чудной) сон видела наша прелестная шпала французского происхождения.

Снилось бедняжке, что она тянет белы рученьки к горлышку бутылки, пальчики у нее вытягиваются, извиваются, аки змеюки (тоже жареные, ага), хватаются за край, и Лолли, наконец, вылезает из сосуда. Но на нее из-за кустов нападает страшный тайский повар, выглядящий, как большой рыжий таракан, и приговаривает: "Сейчас я выковыряю твой прелестный глазик и съем его!". Лолли, не будь дурой, встает в стойку профессионального борца сумо... и хватает повара за нос (откуда у сего насекомого нос, я не знаю). И в этот момент, так уж получилось, сон постепенно, букашка за букашкой, начинает растворяться, а девушка очухиваться.

Как же это было для нас, обычных зрителей вне мира сна?

В какой-то момент, лежа на руках Луна, Юлайи начала подозрительно хмуриться и чуток ворочаться. А потом резвенько так, будто и не спит совсем, уверенным тоном рявкнула: "Та'ракашка!" - и схватила Луна за нос. Крепко так схватила, я бы даже сказала, держалась за него и тянула на себя, как будтоьпыталась с помощью сего прекрасного нюхательного приспособления подняться на ноги. А потом чуть приоткрыла мутноватые, зато счастливые, глаза, и по-детски заулыбалась.

Вот что называется «невезуха». Причем крупная такая, пожизненная, можно даже сказать. Вот как не сталкиваешься с кем-то из европейцев, точнее европеек, так сразу все, обязательно что-нибудь случается. И пусть пока что это распространяется исключительно на Шири и Юлайи… точнее теперь только на Юлайи, потому что Шири как-то изменилась что ли… во всяком случае никаких казусов с ее участием давным-давно не случалось. Видимо, теперь не одна, так вторая… Интересно, кто станет следующей? Нет, а что? Претенденток более, чем достаточно. Методом исключения выкинуть из претендентов сифу Флер – она взрослая. Цирилла? Может быть? Изабель или Фабиана? А может Ниу или Мария? Так, Ниу не европейка, значит остается Мария. Или кто-нибудь еще?

- Юлайи, - позвал он девушку, заметив, как она начала морщиться. Он перевел взгляд на Шири, которая тоже оказалась рядом. Ее слова об окончании занятия, а также замечания отдались каким-то эхом в голове. Кажется француженка начала приходить в себя. Во всяком случае подала признаки жизни. Только вот признаки этой жизни, как и раньше, грозили бедой именно ему, потому как именно его только что обозвали таракашкой и ухватили за нос так… в общем, ну совсем неприятно, отчего руки машинально разжались, едва не выронив девушку. Правда еще и тянулся к ней, точнее его тянули. Что же за жизнь-то такая?

- Эу! – возмутился парень, чуть встряхнув девушку, надеясь, что она так быстрее придет в себя. Вообще, несмотря на то, что к противоположному полу относился с почтением и уважением, как учил папа, общаться с девушками, как с девушками он, все-таки, не умел. Вот потому и не знал как лучше почтупить. Решил, что сейчас можно проверить ауру. В области чакры третьего глаза она, аура, была бледнее, чем должна быть, отчего парень решил, что это логичный результат обморока. А еще где-то в районе живота немного странно было, но почти незаметно. Тигр искренне понадеялся, что тошнить француженку не будет. Во всяком случае у него на руках.

Наконец-то не без приключений, но занятие подошло к своему логическому завершению, что несказанно обрадовало Яна. Только вот долговязая француженка настолько впечатлилась рассказом Тана о тайской кухне, что сейчас еле-еле приходила в себя после обморока, благо её успел поймать Лун. По-хорошему, за выходку Тана отвечал его наставник, то бишь Ян, который вовремя договорился с настоятелем о переводе тайца в статус младшего мастера, что хоть в какой-то степени снимало ответственность за него с Лю. В ауре Юлайи был заметен дисбаланс Аджны и Манипуры, но по её реакции на Луна было понятно, что девушка придет в себя без посторонней помощи. И вид у неё был такой, будто всем произошедшим она осталась довольна.

- С ней все в порядке, – сказал Ян, ментально обращаясь к Шири. – Лун, проводи, пожалуйста, Юлайи на улицу, ей нужно на свежий воздух, - добавил он уже вслух, обращаясь к ученику тигрицы.

Ученики могли уже расходиться, но Лю нужно было задержаться, чтобы помочь Шири все убрать из комнаты. Хоть занятие прошло не без приключений, она все-таки с ним справилась и кто-то что-то, наверное, даже запомнил. Ян не ставил себе целью учить тонкости европейского этикета, но он привык запоминать то, что узнает – это было свойство его ведущей стихии, которое нередко оказывалось полезным. Лю повезло, что его тесть с пониманием относился к китайским нормам поведения, поэтому при нем не приходилось пытаться что-то вспоминать о том, как и что принято у лаовеев. Да и Шири хорошо освоилась с китайскими традициями, поэтому в их доме нормально ели палочками, а не десятком приборов, и их светлость никогда не говорила, что, например, нельзя поднимать миску со стола или класть на стол локти, за что ей большое человеческое спасибо, так как Ян все равно не стал бы отказываться от своих привычек. В этом он был вполне обычным китайцем, привыкшим ценить собственные традиции и снисходительно относиться к чужим заморочкам.

- Ой! - опять наивная улыбка. - Ты не та'ракашка! Совсем не та'ракашка! Совсем-совсем!

И разжала пальчики, потому что все равно успела глупо прогнуться в спине и рухнуть на пол в странной позе, потому что Лун, как и предполагалось, не ожидал, какую именно выходку в его сторону предпримет на этот раз Лолли. Вообще, глупая улыбка - визитная карточка Юлайи Лару. Дома она считалось милой, за стенами дома - глупой. А она просто... ну, непоседлива, скажем так. Зато ей свободно и спокойно живется, она не знает, что такое проблемы, а если и знает, то никогда себе в этом не признается. Она умеет жить так, как многие позавидуют, черт возьми, а кто-то, впрочем, и посочувствует, обозвав ее ребенком.

Но, попрошу я вас, вспомните свое детство. Я уверена, вспоминается только хорошее, и все это хорошее вызывает исключительно улыбку. Так зачем же сочувствовать вечному ребенку, если она всегда счастлива? Постоянно, каждую секунду своей жизни - счастлива!

- Лу-у-у-у-н! - протяжно, как-то заговорщически, с хитрым блеском в карих глазах. - Ты снова меня лапал, да?

И как сказать, расстроена Лолли этим фактом или нет, да и был ли он, этот факт, или она его просто так напридумывала, чтобы молодой тигр вновь покраснел, покрылся холодным потом, открестился от Лолли и ускакал нафиг, сверкая пятками... Кстати, да... Мутило. Немного, правда, и это уже не означало то, что обед пытается выбраться на свободу... Было просто несколько туманно в голове и странно в желудке, а туманности, они, знаете ли, порой выводят людей на странное поведение.

- Не лапал? А почему он тогда так странно на меня смотрит? - хитрый, почти по-шпионски незаметный скос глаз на Бенедетто, а потом шепот, - дай мне тарелку, я в него кину, а?

Занятие закончилось, и Юэ этому обрадовалась – она все равно не успела запомнить все, что говорила сифу Ириарте, хотя было жутко интересно. Даже захотелось попроситься на индивидуальное занятие, но девочка быстро вспомнила, сколько времени уходит на подготовку к экзаменам в клане, и потому промолчала. Она встала из-за стола и внимательно посмотрела на то, как на столах были расставлены приборы, чтобы получше это все запомнить. После этого девочка взглянула на очнувшуюся Юлайи, у которой, кажется, были какие-то претензии то ли к Луну, то ли к сифу Ковачу. Юэ уже хотела вступиться за брата, подумав, что его обижают, но потом поняла, что на это он может обидеться, поэтому девочка просто поблагодарила сифу Ириарте за занятие и вышла из комнаты, чтобы не путаться под ногами.

На этом занятии произошло много всего интересного, при этом ни обморок француженки, ни то, что сифу Грей и Тан выходили с урока, будущую воительницу совершенно не испугало – все это относилось в её представлении к категории приключений, а не проблем, да и никто, вроде, не огорчился. Юэ спустилась с веранды и, следя, чтобы спина была прямой, пошла в сторону жилого корпуса, где находилась её комната. Сифу не разрешала вести записи занятий, но можно просто посидеть в тишине и ещё раз вспомнить все, о чем говорилось на уроке, чтобы хоть что-то из этого отложилось в памяти. Бо-джи и мама много путешествовали, вдруг им с Луном тоже придется ездить по всему миру? Для этого нужно знать и европейский этикет, а не только магию Огня и кунг-фу.

Ну, хоть теперь признали за человека, хоть не таракашка… Вообще, у Луна в последнее время складывалось какое-то странное впечатление о том, что его за Тигра-то мало кто воспринимает. Точнее воспринимают только Сифу и сестра, которые сами обе являются хищницами, но вот все остальные… И верю эту в его собственную тигриную неотразимость нет-нет, да и посмели нарушить. Да кто?! Да-да, вы абсолютно правы – эта самая девчонка, что только что назвала его таракашкой! Таких надо шарахаться и обходить за пару километров, чтобы неповадно было лезть и всякие гадости рассказывать про его собственную сущность, когда она в этом ну совсем ничегошеньки не понимает. Более того, каждое ее следующее слово всегда было хлеще предыдущего. Ну, точнее говоря, слова, фразы, предположения, безумные идеи. В общем, абсолютно все!

- Я ЧТО?! – теперь уже искренне прихренел юный воин, совершенно не понимая как вообще должен себя вести в ситуации, когда девушка вот так вот сначала теряет сознание, а теперь то насекомым его называет, то вообще обвиняет в непонятно чем, да еще и при всех! При Мастерах! При этом Яне Лю! Вот бы ее сейчас взять и придушить! И фиг с ним, что свидетелей много – у него будет оправдание – состояние аффекта, в которое его уже в который раз вводит эта ненормальная француженка, у которой явно дырка в мозгах, в которой гуляет ветер. Нет, а как еще, если сейчас она уже просит зачем-то тарелку, чтобы запустить ею в… парень повернул голову в сторону, куда смотрела Юлайи, и закатил глаза.

- Сифу Ковачу ты точно даже даром не сдалась, - в общем, сифу Лю дело говорил, но еще уговаривать ее подняться на ноги, да так, чтобы больше никто не пострадал – задача для виртуозов, потому он просто поднял ее на руки в потащил нафиг из комнаты, решив, что даже самый-самый этикетистый европейский этикет не перенесет еще какого-то погрома со стороны этой девчонки.

С этими хождениями и истериками они пропустили почти все занятие. Цири, уже немного успокоившаяся и почти что счастливая, рядом с мужем-то, даже немного прифигела, увидев Юлайи на полу, а рядышком с нею Луна. Правда, удивляться много времени не пришлось. Шири торжественно объявила окончание пыток, все поспешно сбежали, явно остерегаясь того, что какая-нибудь европейская вилка вдруг взбесится и бросится в погоню. Как говорится, ножа не бойся, бойся вилки...

- Прости, Шири, - едва успела подумать Грей, передавая подруге извинения. - Нам с Таном лучше уйти.

Кончено, уйти было бы лучшим решением - дома она сможет продолжить свою незаконченную истерику, высказать мужу все, что она думает и просто порыдать в подушку. Хотя...скорее всего она психовать больше не будет.
Желудок все еще протестующе сжимался, стоило ей только вспомнить про неприятные блюда. Конечно, может быть в Тайланде это и деликатесы, но вот она привыкла к более нейтральным названиям из нейтральных ингредиентов.

Цири коротко поклонилась Шири и Яну. Особенно брюнетке, ведь та не только выдержала нашествие диких бизонов на свое занятие, но и пережила настоящую катастрофу, развернувшуюся в комнате. Потянув за собой молчаливого и сейчас очень послушного, как телок на веревочке, любимого, Грей покинула комнату, уводя с собой и Тана. Он предусмотрительно не возражал. всегда бы так...

А нет, очнулась. Да еще как! Первый получил свое Лун, оказавшийся в не то время в не том месте. Шири даже стало жалко парня, вечно он в передряги попадает из-за своей доброты и желания всем помочь. Не ценят сейчас рыцарские порывы, ох не ценят. Ученики медленно расходились, воевала со всем миром только Юлайи.

Шири ласково улыбнулась подруге, которая наконец утащила собственного муженька, проследила, чтобы Юэ дошла хотя бы до дверей без приключений, которыми, казалась, комната была просто пропитана. Затем характер взял свое, и девушка повернулась к копошащейся и орущей кучке на полу. Зрачки враз вытянулись, но сейчас она сдерживала все свои бешеные порывы и неимоверное желание каааак дать по голове всем этим бестолочам, что устроили тут кутерьму.

- Так! Всем встать! Молча. Юлайи, чтобы я больше подобных разговоров не слышала, ты меня поняла? Лун хотел тебе помочь, поэтому тихо скажи ему спасибо, и оба на выход. - Когда было нужно, Шири становилась очень серьезной, ответственной и чувство справедливости из нее разве что ключом не было. По голове. Голос наливался сталью, взгляд обжигал льдом. - Повторяю, урок закончен. Если у кого-то есть вопросы - готова ответить. Если нет - не задерживайте меня и других.

Шири демонстративно пока не поворачиваясь к мужу, искренне боясь увидеть осуждение в его глазах. Она всегда была для него и других эдакой тихоней и мямлей, а здесь впервые проявила весь свой характер по отношению к ученикам.

У Яна не было ни малейшего желания принимать участие в дальнейшем спектакле. Юлайи была неподражаема, Луну оставалось только посочувствовать, но за всем этим старший мастер наблюдал с почти равнодушным видом. Кстати, о старших мастерах. Случилась такая незадача, что из всех присутствующих он действительно был выше всех рангом и по идее должен был решать проблемные ситуации, вместо того, чтобы слушать, как прекрасная в гневе Шири разгоняет учеников командным голосом. Но сначала Ян дал супруге высказаться – занятие все-таки по этикету, а перебивать говорящего, кажется, невежливо. Да и закон жизни таков, что кричащую женщину перекрикивать бесполезно, в этом плане они – существа однозадачные, потому могут или кричать, или слушать, но никак не одновременно. Но Ян сейчас был искренне удивлен тому, что Шири, оказывается, умеет показывать характер. Так что для начала Лю дождался, когда монолог супруги закончится.

- Не нервничай. Пойдем домой, а к вечеру я все здесь уберу, – он чуть заметно улыбнулся, посмотрев на супругу. - Ты, кстати, очень красиво злишься, – как бы невзначай добавил Ян, ни малейшим движением мимических мышц не выдав никаких эмоций.

Со стороны это выглядело так, будто старший мастер спокойно смотрел на то, как расходятся ученики, просто чуть дольше задержал взгляд на европейке, которая будто нарочно старалась на него не смотреть. Он не видел причин прямо сейчас открыто вмешиваться – Шири и так послушаются, не зря же она так старательно демонстрировала свои вокальные данные. Он был уверен ещё в одном – его супруга сейчас не может не отреагировать на его слова. Это вызовет либо новую вспышку ярости, либо Шири послушается. Оба варианта Яна вполне устраивали.