O tempora! O mores!

Юншэн взглянул в глаза Янлин и улыбнулся, никак не став комментировать её упреки. Он считал все же неприличным говорить ей о гостинице сразу. К тому же в парке они провели совсем немного времени. Предвкушение вечера наедине было совершенно внезапно нарушено истошными воплями какой-то проходившей мимо дамы. Юншэн послал бы её, если бы она не обратилась к Янлин по имени. И эта дама еще и знала телефон Чуна сяншена. Нюйши казалась даже более угрожающей, чем четыре охранника, обломавшие свидание в прошлый раз. Юншэн вопросительно посмотрел на Янлин, надеясь, что она подскажет ему, кто эта женщина, что так переживает за её девичью честь, но все же понял, что молчать нельзя.

- Простите, нюйши, на каком основании вы отчитываете Чун Янлин? - максимально спокойно спросил он, обернувшись на даму с невозмутимым видом и ничем не выдавая, что высказанные ею претензии задели его совесть. - Чун сяншен, разумеется, в курсе, что она сейчас со мной. Мы ровесники, наши семьи знакомы много лет, и Янлин - моя будущая невеста. Мое имя - Лю Юншэн, вы можете позвонить Чуну сяншену и проверить мои слова.

Он знал, что собака, которая лает, не кусается, как тот мопс, что тявкал, вторя хозяйке. Сейчас настало время проверить то, чему он учился, пока ездил с отцом на переговоры. На такие истерики нужно было реагировать железным спокойствием и непрошибаемой уверенностью в себе. Юншэн сейчас вошел в роль английского лорда, которую умел играть при необходимости, копируя манеры деда. Тут главное - это та манера, при которой ты вроде как безупречно вежлив, но позволяешь себе этот тон лишь потому, что скатываться до склок с данным собеседованием ниже твоего достоинства. У деда это было природное, Юншэн этому учился сам.

Янлин совершенно не ожидала, что на нее заорут со спины, даже подпрыгнула от раздавшегося позади мощного богатырского ора, который наверняка услышал весь парк, а не только они вдвоем с Юншэном. Она дернулась из рук парня, резко разворачиваясь и уже набирая в грудь воздух, чтобы раздаться гневной тирадой в ответ, что она может делать все, что захочет и с кем захочет, а кого это не устраивает, то это не их дело, но поняла, что переорать этого оппонента будет очень сложно. В частности из-за разницы весовых категорий и наличия одного зловредного мопса, который, не сильно натягивая поводок, брехал из-за спины своей хозяйки, явно чувствуя себя там в безопасности.

- Здравствуйте, Баи лаоши! - первым делом нагло поздоровалась Янлин. Не собиралась она себя в обиду давать, хотя немного растерялась от того, что Юншэн назвал ее своей невестой, хотя об этом они никогда не говорили, и Янлин вообще даже не думала об этом. Нет, правда не думала. Даже ни на секундочку. Но эта идея ей показалась интересной. - Это моя классная учительница, - шепнула она Юншэну совсем тихо, чтобы классная жаба не услышала.

- Видите, мой папа знает, где я и с кем, и он совершенно не против. И мы не в школе, так что я никаких ваших правил не нарушала. Я оступилась, когда шла по дорожке, кажется, подвернула ногу, и Юншэн помогал мне добраться до скамейки, - и она показала на свою ногу, совершенно здоровую, но которая на данный момент очень якобы болела. Янлин довольно рано уяснила, что иногда (а в последнее время очень часто) можно приврать для своего блага, чтобы избежать неприятностей. Баи лаоши же не потащит ее на рентген, а что позвонит папе - ну и пусть, папа давно не воспринимает жалобы классной жабы всерьез.

Баи лаоши недоверчиво прищурилась, глядя на парня, с которым обнималась Янлин и задумалась, стоило ли сразу звонить Чуну сяншену. Был выходной день, но он был занятым уважаемым человеком, и она старалась без надобности его не отвлекать. Чун Янлин откровенно дерзила, а тут Баи лаоши заметила еще и тот наряд, в котором девушка разгуливала по парку. Её так называемая юбка едва прикрывала попу, что резко контрастировало с нарядом этого непонятного жениха.

- Как ты одета? Ты только посмотри на себя. Тебе еще детей рожать, а ходишь непонятно в каком виде! И я непременно уточню у Чуна сяншена, в курсе ли он, кто такой Лю Юншэн, - добавила она, недобро взглянув на парня. - Янлин, если бы ты прилично одевалась и не ходила зимой на таких каблучищах, ты не подвернула бы ногу, - классная дама неодобрительно поджала губы.

Янлин даже в школе одевалась на грани фола, как будто в голове у неё были только прически, маникюр и женихи, а не уроки.

Юншэн понял, что этой даме не стоило говорить лишнего, потому что у неё были возможности отравить Янлин жизнь. Он был готов подыграть с версией и подвернутой ноге, надеясь, что их с девушкой наглость позволит доказать Баи лаоши, что она не видела то, что видела. И эта версия сработала, потому что зловрдная учительница принялась отчитывать Янлин за наряд, уже перестав что-либо говорить о её поведении. Этот диалог стоило закончить. Юншэн помог Янлин сесть на скамейку, присел рядом на корточки и внимательно посмотрел на ногу девушки.

- Это может быть растяжение связок, - сказал он, пропуская мимо ушей комментарии о наряде Янлин. - Тебе лучше показаться врачу, я вызову такси.

Юншэн достал телефон и через мобильное приложение заказал такси к воротам парка. Машина обещалась быть через три минуты, это радовало.

- Баи лаоши, простите, но Янлин сейчас не до разговоров о каблуках. Ногу она уже подвернула. С вашего позволения, я отвезу её в клинику, - сказал Юншэн, наконец-то взглянув в сторону дамы с собачкой.

После этого он, набравшись наглости, просто взял девушку на руки и понес её к выходу из парка, кивнув Баи лаоши на прощание. Если она и позвонит Чуну сяншену, с ним можно будет обсудить этот вопрос позже. В идеале не сегодня.

Знала бы Баи лаоши, как она близка к истине, что в голове Янлин не было полагающихся там уроков, и большая часть отводилась под прически, туфли, танцы и Юншэна. А мысль, что они сейчас поедут в гостиницу, вообще мерцала там красными огромными буквами, затмевая разум и все остальные здравые мысли.

- Юншэн будет поступать в медицинский, - важно пояснила Янлин Баи лаоши, уже чуть ли не сама веря в свое собственное вранье. Нужно было создать идеальное алиби на том фоне, что он уж очень подозрительно быстро и ловко определил, что с ее ногой. Юншэн, конечно, был врачевателем, ну, собирался стать в будущем, как его папа, и наверное точно мог определить, растяжение там или вообще перелом, но сейчас-то с ее ногой все было в порядке.

Упреки Баи лаоши касательно внешнего вида вообще всегда казались Янлин какими-то необоснованными. При чем тут дети вообще? Как длина ее юбки и высота каблуков может быть к этому причастна, она же рожать собирается совсем другим местом, если вообще когда-нибудь на это согласится. Явно не в ближайшее время. Главное, что она вообще одета, а не разгуливает по Пекину голой. Юншэну нравится ее юбка, ей самой нравится ее юбка, нужно что-то еще?

- До свидания Баи лаоши, - морщась якобы от боли, произнесла Янлин, когда Юншэн понес ее мимо классной жабы. - Болит, - проныла она, обращаясь к своему названному жениху, чтобы усилить эффект. - Все, она не смотрит, - спустя какое-то время сообщила Янлин Юншэну, когда они дошли почти до самого входа в парк.

Юншэн промолчал, хотя очень просилось добавить "у нас в семье принято поступать в медицинский", помня о том, как Лин мечтала о карьере хирурга. К счастью, она быстро передумала. Юншэн промолчал, потому что его роль английского лорда предполагала, что размениваться на лишние слова перед всякими Баи лаоши он не будет. Он лишь попрощался с классной дамой кивком головы и понес Янлин к выходу из парка, неподалеку от которого все же отпустил девушку на землю, когда та сказала, что за ними уже не следят. Нести девушку на руках было значительно проще, чем справляться с заданиями Тая по физической подготовке, но помимо Баи лаоши в парке было немало тех, кто начинал на них коситься.

- Машина сейчас подъедет, - сказал Юншэн. Он достал телефон, чтобы посмотреть номер и марку такси. - А, вон она, - Юншэн кивнул в сторону припарковавшейся неподалеку желтой Тойоты.

Он открыл заднюю дверцу для Янлин, затем сел возле неё с другой стороны и назвал водителю точный адрес гостиницы.

- Она всегда такая нервная? - спросил Юншэн, имея в виду Баи лаоши.

Янлин деловито опустилась обратно на ноги и одернула задравшуюся юбку, чтобы, значит, не подтверждать слова Бои лаоши о том, что она вскорости пойдет по рукам, если так и дальше будет продолжаться. Нормальная юбка, есть и короче, если что. Тем более она в плотных колготках, которые скрывают тело, но зато очень выгодно облегают длинные стройные ноги. Но ведь в колготах же! Так что все там нормально прикрыто.

- Ага, - поддакнула Янлин, когда села в быстро приехавшее такси на заднее сиденье. - Но когда меня видит - особенно. Она влюблена в папу, когда он обещает приехать в школу, даже губы красит. И терпеть не может нашу маму, потому что на нее старшеклассники заглядываются. Поэтому мама в школе почти не бывает, даже на собраниях. Она Тая с Тео тоже учила. Наверное, она уже очень старая.

Она учила сначала Тая с Тео, и уже тогда цеплялась по поводу и без, а потом начала учить их с Айлин, и тоже цеплялась без причины, даже к бесцветному лаку для ногтей или блеску для губ, запрещала носить в школу туфли на высоком каблуке, которые так любила Янлин, и всегда следила, чтобы у девочек были убраны волосы, хотя Янлин то и дело порывалась прийти с чем-нибудь получше простой косы, а еще лучше с распущенными волосами, ведь она ими так гордилась.

- По ее словам, я плохо закончу, - заунывно добавила Янлин. - Она наверное подумала, что ты старше меня.

Юншэн поморщился, представив себе Баи лаоши с накрашенными губами. Он даже посочувствовал Чуну сяншену, рассудив, что даже мопс классной дамы вызывал больше симпатий, чем она сама. Но она поддавалась на манипуляции, поэтому нетрудно было догадаться, как именно отец Янлин улаживал с ней конфликты.

- А хорошо закончить - это провести унылую старость в парке на пару с мопсом, мучаясь одышкой, тахикардией и, возможно, диабетом из-за лишнего веса? И красить губы по случаю такого события как повод вызвать в школу твоего папу? - с ухмылкой предположил Юншэн

Таксист прикинулся глухонемым. Это был бесценный навык многих водителей в этой компании, потому что размер чаевых определялся в конце поездки. В Китае чаевые обычно не оставляли, но иногда для таксистов делалось исключение.

Пробок почти не было. На улицах Пекина, как обычно, сновали толпы людей, а на дорогах смешивались автомобили, рикши и велосипедисты, но даже утром их всех было больше. Видимо, после обеда жители и гости столицы находили более интересные занятия, чем толпиться на улице.

Янлин задумалась. Она никогда не придавала значения словам школьной жабы, а теперь вот задумалась, что вообще значит хорошо закончить и быть примерной девочкой. Наверное, такой, как Айлин - Айлин всегда была вежливой, молчала, когда ей выговаривали, не красилась ярко, а в школу вообще не красилась, любила носить длинные юбки, блузки и вообще довольно странную одежду, которую Янлин назвала бы старомодной, если бы не знала, что сестра ее покупает в таких же дорогущих бутиках, как и она свои джинсы и туфли на каблуках, то есть одежда была дизайнерской и очень модной. Просто совсем не во вкусе Янлин с ее ультракороткими юбками и шортами. Айлин хорошо училась и не встречалась с мальчиками. Вообще была вся из себя правильная на людях, такая важная, церемонная, манерная. Только сплетничала о мальчишках не хуже самой Янлин и ждала кого-то особенного, как минимум какого-нибудь принца. Или банкира.

- Понятия не имею, я никогда ее не спрашивала, - отмахнулась она в итоге. - Иначе она растечется лекцией часа на полтора, а мне надоедает ее слушать уже через две минуты. Там всегда одно и то же.

Не отказываться же теперь от своих юбок и туфель - у нее их целые тонны, девать-то некуда. Так что надо носить. Баи лаоши может сколько угодно бубнить о нравах, единственным, кто мог ее терпеть, был ее мопс, и это кое-что, но говорило о ней и ее характере.

- Я почти уверен, что она не будет сегодня звонить твоему отцу, - сказал Юншэн.

Он обнял Янлин, сев ближе к ней. До вечера было достаточно времени, чтобы провести его вдвоем, и вмешательство Чуна сяншена было бы совсем неуместным. Если он и захочет что-то прояснить, Юншэн надеялся, что в этот раз он ему просто позвонит, а не пришлет отряд охраны.

- Она лает, но не кусает, как её мопс, - сказал Юншэн. - Слишком уверена в своей правоте, но теряется, если не менее уверенно ответить ей. Главное не спорить. В компании деда есть одна такая, директор магазина. Ты бы видела, как папа с ней справляется.

Он говорил о мисс Оуэн, которая очень напоминала учительницу Янлин, только была типичной англичанкой. Очень агрессивно поправляла, если вдруг кто-то обращался к ней "миссис", старалась поучать всех, включая деда, но замолкала, услышав уверенный тон, якобы уважительно относящийся к её персоне.

Такси свернуло за угол и вскоре остановилось у парадного входа гостиницы. Юншэн расплатился с водителем наличными, затем вышел из машины и открыл дверь Янлин, помогая выбраться ей.

- Я тоже так думаю, - ответила Янлин. Сегодня был выходной, она никогда не звонила по выходным. Во-первых, они действительно были не в школе, так что Баи лаоши не могла ее обвинить в неподобающем поведении внутри школы или на школьной территории. А что она делала в парке - это ее личное время и личное дело. Ну и потом, они не обнимались, а она ногу подвернула, и Юншэн всего лишь помогал ей сесть на скамейку. Вообще не к чему придраться. Только к юбке, но тут у Янлин был козырь, потому что школьная юбка, которая имела достаточную длину, чтобы это почти устраивало классную жабу, была в ее сумке. Домой-то она поедет в ней, а не в этой ультракороткой.

- Да нет, она иногда может очень сильно подгадить, - сказала она, принимая помощь Юншэна (у нее же ножка болит) и выходя из машины, когда та остановилась возле гостиницы. - Она чуть что звонит ему жаловаться, потому что я как ее вижу, не могу удержаться, чтобы с ней не поспорить. Обычно она жалуется, что я как-то не так одета, накрашена или как-то очень сильно нагло отвечаю. Но вот увидишь, она в следующий раз обязательно у него про тебя спросит. Может, и правда будешь поступать в медицинский? Ты умный, ты поступишь.

Юншэн говорил, что не хочет никуда поступать, что лучше будет работать у папы в компании, но он так изначально говорил и про то, что не хочет жить в Пекине, а теперь вроде как передумал.

- И что, родители тебя наказывают, когда она жалуется на то, как ты одета или накрашена? - спросил Юншэн.

Сифу Грей была очень яркой женщиной, умевшей отлично выглядеть даже в монастыре. Вряд ли она стала бы ругать свою дочь за накрашенные в школе губы или ногти, стараясь вырастить из неё что-то, что Баи лаоши считала бы идеалом женской скромности. А Чуну сяншену ей будет нечего предъявить - он знает, что они встречаются, и его люди заставали их при куда более компрометирующих обстоятельствах. Так он может вообще обрадуется, что они в парке оказались, а не сразу в гостинице.

- Лин пыталась туда поступать. Там нужно очень много учиться, а еще одновременно с учебой очень много работать, чтобы потом работать еще больше, - сказал Юншэн. - И учиться там лет десять, чтобы получить нормальную специальность. Я надеюсь, что куда быстрее буду зарабатывать достаточно, чтобы жить с тобой.

Он даже не рассматривал всерьез, насколько реально подготовиться, чтобы поступить в медицинский. Там были жутко сложные экзамены и высокий конкурс, но при должном старании за два года с репетиторами и связями отца и деда можно было пробиться. Непонятно только зачем. Лучше проводить ночи дома с Янлин, чем в морге резать трупы.

- Нет, конечно, - Янлин зашла в гостиницу, и на них повеяло теплом из кондиционером, и запахом кофе из ресторана на первом этаже. - Мама вообще только один раз меня наказала, тогда, в монастыре. Но вряд ли им понравится эта юбка, - лицо Янлин приобрело озабоченное выражение, когда она представила себе, что скажет папа, когда увидит на ней эту юбку, которая едва-едва можно было назвать юбкой. Да и маме наверняка она тоже не придется по вкусу - Янлин никогда не видела на ней таких же коротких. Мама называла их безвкусными и надевала какое-нибудь шикарное узкое платье, длина которого была довольно целомудренной, по колено, а иногда и ниже, но она все равно умудрялась выглядеть роскошно, а мужчины смотрели ей вслед и без короткой юбки. Янлин никогда не могла понять, как она так умудряется делать, наверное, это должно быть особое умение.

- И все равно неприятно, когда эта толстая гаргулья начинает названивать папе. Маме-то она, понятное дело, не звонит, - добавила Янлин, радуясь, что нашелся такой благодарный слушатель, которому можно вдоволь пожаловаться на надоевшую классную даму, что она незаслуженно обвиняет ее, Янлин, во всех смертных грехах. Как будто хуже нее нет вообще никого в их школе. А ведь она даже не курит! И учится нормально, ну, насколько может.

- Я, кстати, решила, куда буду поступать. В университет иностранных языков, туда проще всего сдать английский язык и стать переводчиком, - все равно Янлин не собиралась работать по специальности, а так хоть мама с папой успокоятся.

Если за жалобы Баи лаоши Янлин ничего не было, Юншэн считал звонки классной дамы родителям девушки личными трудностями этой самой дамы. Глядя на то, как сложились судьбы Тая и Тео, Юншэн считал, что в семье Чун влияние отца куда сильнее, чем влияние школьных учителей. Вряд ли Баи лаоши целенаправленно и со свойственным ей рвением воспитывала из них широко известных в узких кругах представителей пекинской триады.

- Мне нравится твоя юбка, - сказал Юншэн. - Она не скрывает твои красивые ноги.

Его не беспокоило, что кто-то кроме него мог сворачивать шеи, заглядываясь на Янлин. Она была его девушкой, и он был уверен, что если ей и льстило чье-то еще внимание, взаимностью она на него отвечать не будет.

- А ты ведь еще французский знаешь? Можно выбрать его вторым иностранным и вообще будет легко, - сказал Юншэн, заметив, что идея с поступлением в такой вуз была для Янлин очень удачной. И родители отстанут, не заставляя искать работу, и не придется прилагать слишком много усилий, чтобы сдавать сессии.

Они поднялись на лифте на нужный этаж, и Юншэн открыл дверь магнитным ключом. Этот номер был небольшим, но довольно уютным: прихожая и комната с письменным и журнальным столами, двумя удобными креслами и расположенной чуть в глубине кроватью, частично отгороженной высокой стойкой, выполнявшей функции тумбы.