Сим начинается

Найти монастырь, который, как выяснилось, действительно существовал, а не заблудиться по дороге в горах, у Джаз получилось пусть и не легче легкого, но все же, без особенных невыразимых трудностей. Хотя вся ситуация, казалось бы, располагала к тому, чтобы бегать и охать "не верю!" - Джасмин, тем не менее, поверила в свою удачу очень быстро. И даже стала воспринимать свой aboutissement как закономерный итог грамотно предпринятых действий. Теперь оставалось только предпринять такие же грамотные действия, чтобы получить право не только обучаться в монастыре, но и самой по мере своих сил обучать других.

Джасмин сразу же развила бешеную деятельность, едва успев прибыть в монастырь, и даже попыталась попасть в библиотеку едва ли не вперед всех остальных зданий, в обход даже жилого корпуса, в котором девушке отныне предстояло жить. Конечно, столь нескромный и решительный Manöver Джаз не удался, но в библиотеку девушка все же успела попасть и там отчасти скорректировать свое видение магии, зачерпнуть новую для нее теорию и подкрепить ею такие хорошие, но все же такие одинокие без теории практические знания. А уж с теорией в одной руке и с практикой в другой, как со щитом и мечом, можно было уже смело бросаться в бой.

Незнакомая пока с тем, что в монастыре где находится и что вообще имеет место быть, Джасмин, исходя из уже знакомых ей мест, предложила провести испытание пробным занятием на террасе жилого корпуса. Готовя площадку для занятия, Джаз стащила друг к другу и положила рядом три циновки, из расчета на себя, на ученика и на проверяющего мастера, а также позаимствовала у других обитателей несколько подушек и тоже разложила их на циновках, чтобы всем было удобно сидеть. Извечный блокнот Джасмин в результате этой операции пополнился списком того, что, кому и в каком количестве надо будет вернуть после занятия, и сейчас по-прежнему был под рукой, на случай, если девушке приспичит написать что-то еще.

Сонгцэну уже доводилось выступать в роли подопытного ученика, и в тот раз мастер успешно прошла свое испытание. Он не был знаком с Джефлеа нюйши, лишь пару раз видел её издалека. Она совсем недавно приехала в монастырь, а он был по уши занят на своих тренировках.

Занятие был назначено на веранде жилого корпуса. Сонгцэн жил в доме родителей, поэтому сюда он постарался прийти заранее, чтобы не опоздать к назначенному времени. Будущий мастер уже была на месте, и он ей вежливо поклонился. При этом он не складывал руки в жесте почтения, так как это приветствие использовал лишь со старшими по рангу в кланах.

Джефлеа нюйши выглядела очень молодой, наверняка она была младше Шэ Юэ. К тому же невысокий рост и хрупкое телосложение внешне не придавали ей солидности, но Сонгцэн, как сын Бо Шэн, прекрасно знал, насколько обманчивой в таких случаях бывала внешность. Да и изучать ему предстояло ментальную магию, а не рукопашный бой.

- Здравствуйте, сифу Джефлеа, - произнес он, после чего сел на одну из свободных циновок.

Цирилла в очередной раз собиралась на пробное занятие, по итогам которого будет уже решаться, будет ли подтвержден статус младшего мастера нового обитателя храма, замахнувшегося на эти обязанности, или будет лучшим вариантом сначала пообжиться и еще подтянуть некоторые знания. В последние месяцы в монастырь прибыло несколько новых лиц, и это было очень хорошо, особенно когда эти лица желали быть мастерами, чтобы разгрузить "очень занятых" старших мастеров, которым иногда лень не позволяла работать с полную силу.

- Добрый день, - поздоровалась Цирилла с молодой женщиной, - Меня зовут Цирилла Грей, мы с Вами еще не знакомы. Я буду Вашим проверяющим мастером, - сообщила она, затем устроилась чуть поодаль от Сонгцэна, который был уже здесь, подобно очень прилежному ученику.

Джасмин собиралась учить юного принца ментальной магии, а Цирилла всегда уделяла этой способности очень много внимания, и следить собиралась очень пристально, потому что в такой способности достаточно часто можно натворить кучу ошибок. Сложнее было только врачевание, где все упиралось в теорию, потому что практика чаще всего шла по одному и тому же сценарию. И хорошо, что для пробного занятия было выбрано не врачевание. Цирилла сложила руки на коленях и вежливо посмотрела на мастерицу, намекая на то, что начинать можно, принимающая сторона прибыла и внемлет со всей внимательностью.

У каждого свои способы коротать время, дурацкие или не очень - у Джаз такой способ был, наверное, одним из наиболее idiotish. По заведшейся у нее уже довольно давно привычке, причины появления которой сейчас и не вспомнить, Джасмин считала паломников. Первый паломник движется в Рим, второй паломник движется в Рим - и не успела эта цепочка стать достаточно длинной для того, чтобы уверенно устремиться к понтифику, как на веранде появился юный ученик, которого Джасмин вежливо поприветствовала в ответ, а потом пришла и проверяющий мастер.

- Добрый день, леди Грей, - эхом откликнулась Джаз, с извиняющимся лицом человека, который еще не запомнил существующие в китайском языке обращения, а потому выбирает кажущееся наиболее уместное из доступных и надеется на некоторое снисхождение. Не рассыпаясь, впрочем, на долгие приветствия и извиняющиеся гримасы, чтобы не затягивать и без того подзатянувшуюся прелюдию к экзамену, Джасмин решительно переключилась на ученика. Для девушки не было способа вернее налепить ошибок, чем постоянно дергаться и оглядываться на то, что подумают об очередном произнесенном ею слове, поэтому Джасмин предпочитала поменьше думать о том, что сегодня каждое ее слово имеет особую цену и неосторожным словесным флякам в речи просто нет места. Не безоглядно лепить что в голову придет, конечно - а просто не трястись излишне над каждым словом.

- Перво-наперво - сейчас нам обоим необходимо понять, на какой basis ты стоишь и откуда предстоит двигаться дальше, - обратилась Джасмин к Сонгцэну. И попросила: - Поэтому сейчас расскажи мне, пожалуйста, какой ты представляешь себе ментальную магию. Ты уже пытался делать что-то с ее помощью? Что-то про нее точно знаешь, что-то слышал на уровне слухов? Она представляется тебе больше похожей на действия хирурга или воина? Если определять ее как магию разума - как тебе представляется, что твой разум способен сделать чужому разуму, а что - самому себе? - Джасмин услужливо накидала вариантов, на которые Сонгцэн мог опереться, на случай, если начинать рассказ с чистого листа юноше было сложно.

Сонгцэн вежливо поклонился сифу Грей, когда она подошла. Вопросы нового мастера были неожиданными и интересными. Он никогда прежде об этом не задумывался, впрочем, и ментальную магию всерьез не изучал - хватал по вершкам то, что мог усвоить на мастер-классах и не находил достаточно времени для тренировок.

- Я почти ничего не умею. Знаю, что ментальная магия идет от энергии Аджны. Мне удавалось улавливать те мысли, что мне передавали, - он мельком взглянул на сифу Грей, на чьем мастер-классе над этим работал. - Я знаю, что с её помощью можно общаться, она позволяет читать и внушать мысли. Мне кажется, что это скорее работа хирурга, а не воина, ведь действовать нужно так, чтобы выделить нужную информацию и не навредить собеседнику. Мне кажется, что для того, чтобы изучить ментальную магию, нужно навести порядок в собственной голове, а потом уже лезть в чужую.

Пока он с трудом представлял себе, как, например, прочесть в сознании другого человека мысль или воспоминание, которые тот не вызывает специально в фокус внимания. Или как что-то внушить, чтобы это внушение вписалось в те мысли и воспоминания, которые уже находятся в голове собеседника. Сонгцэн считал, что ментальная магия - один из самых сложных и замороченных разделов магии, возможно, даже сложнее врачевания.

- Можно сифу Грей, - подсказала альтернативу Цирилла, которую леди Грей называли только в очень узких специфических кругах, и ей не хотелось тащить это имя в мирный и спокойный монастырь. Хоть тут позабыть о том, что являешься женой одного из пекинских криминальных авторитетом и матерью двух сыновей, метящих туда же.

Пока участие Цириллы в занятии сводилось к тому, чтобы сидеть и слушать, потому как сейчас шли те основные первые вопросы, на которых сложно ошибиться. Хотя эти самые вопросы оказались весьма интересными, и Цирилла сразу отметила не самый обычный подход к выяснению граней умения Сонгцэна на поприще ментальной магии. Каких оказалось не так уж и много. Для нового мастера сын Тигрицы был настоящим раздольем, потому как не был обременен значительным количеством умений, а, значит, представлял собой практически белый лист, который моно затем сложить во что угодно - хочешь в журавля, хочешь в тигренка.

Для мисс Джефлеа оставалось только самым сложным именно что провести Сонгцэна от начальных стадий на пару степеней выше, и не наделать здесь ошибок, чтобы получить право обучать молодняк монастыря. Впрочем, Цирилла, даже не будучи особенно сильным прорицателем, скорее ставила на то, что девушка экзамен сдаст, и более чем на отлично, чем что провалится на самом простом, особенно если делать вывод по ее наводящим вопросам.

Джаз слушала и кивала, мысленно ставя напротив списка вопросов галочки или, наоборот, не вполне удовлетворительные знаки. "Аджна" для ученика не незнакомое слово - отлично, Джасмин, в целом, так и предполагала, что про чакры здесь знают получше нее, поэтому углубляться в эту тему ей особенно не придется. Мыслеречь для Сонгцэна тоже была не просто красивым словом, и это открытие девушка тоже удостоила бодрой галочки "отлично" - а остальные слова ученика уже просто заботливо собирала и запоминала, на них готовясь выстраивать дальнейшую лекцию.

- Я бы не стала отказывать ментальной магии ни в точности хирурга, ни в силе воина, - мягко возразила Джаз, считавшая, что одним только тонким расчетом все же не обойтись. - Когда мы говорим о чужом сознании - верно, в него нельзя войти с цвайхандером и прорубать себе проход в любом приглянувшемся месте. Но помимо этого есть еще и твое собственное сознание, которое нужно защитить от нежелательного воздействия, будь это тонко рассчитанное прикосновение или неумелое любопытство. Для этого существует Panzer, ментальный щит. И его задача - выдержать и парировать любой удар.

- Если мы определим ментальную магию как "искусство управления мыслями", - продолжила Джаз, постепенно продвигаясь сквозь толщу теории дальше, - то столкнемся с необходимостью как можно точнее представлять себе, на что похожи наши мысли, на что идет воздействие магии. Пока мысль остается чем-то абстрактным, не поддающимся описанию, ее будет сложно уловить, передать и невозможно изменить. Начнем с малого. Прислушайся, пожалуйста, к движению своих мыслей, и постарайся уловить: когда они приходят и уходят - это единый непрерывный поток или нет? Они вытекают друг из друга или следуют друг за другом? Постарайся дать этому определение с помощью подходящего образа - может быть, похоже на то, как течет вода в реке? Или на то, как летит стая птиц? - а от первой картинки можно будет двинуться дальше, визуализировать сознание более четко и уже более уверенно говорить о том, как со всем этим работает магия.

Сонгцэн выслушал ответ мастера, задумавшись над значением слова цвайхандер. Скорее из контекста он понял, что это - какое-то тяжелое оружие, и смутно вспомнил, что так назывался какой-то двуручный меч, если он ничего не напутал. Но в остальном мастер объясняла все последовательно и достаточно понятно. И о том, как вмешиваться в чужое сознание, и о том, почему важно защитить свое. Следующие вопросы показались Сонгцэну довольно простыми. Он не практиковался в ментальной магии, но был с детства приучен следить за своими мыслями, упражняясь в медитации, и потому мог довольно подробно рассказать о том, что и как происходило в его голове.

- Состояние мыслей зависит от того, чем я занят. Если я ищу ответ какой-то задачи, мысли могут двигаться двумя путями: выстраиваться в логичную цепочку, вырастая одна из другой, либо прыгать, пытаясь наткнуться на наиболее верный путь к ответу. Эти способы будут чередоваться, пока не приведут к результату. Если я не ищу этот ответ, а практикую медитацию, то мое сознание либо сосредоточено на объекте медитации, либо похоже на зеркало, в котором отражаются те или иные мысли, я их осознаю и отпускаю, не развивая, - ответил Сонгцэн.

Вопрос был для него интересен. Все это он продумывал для себя, но прежде не находил повода рассуждать вслух, а такой способ позволял лучше осознать то, что было понято для себя.

Какая, однако, изысканная манера вплетать в свою речь иностранные слова. Цирилла удовлетворенно улыбнулась свои мыслям, слушая журчание повествующего о тонкостях ментальной магии девичьего монолога.
Джасмин затрагивала вопросы насущные, но от этого не становившиеся менее важными. Приятно понимать, что до сих пор есть люди, так ответственно относящиеся к стезе преподавания и действительно разбирающиеся в вопросе, хотя о более углубленном знании пока было рано говорить, потому что темы были поверхностными. От которых, тем не менее, зависело, как в дальнейшем будет протекать занятие и о каких еще вопросах юный мастер сочтет нужным побеседовать с учеником.
Однако она сама бы определила ментальную магию как «искусство управление сознанием», так как мысли – лишь частная область этой сложной и объемной работы. Но. Обо всем по порядку, предоставив мисс Джефлеа самой проводить Сонгцэна через темный лес незнакомых понятий и умений, а там будет ясно, на что еще нужно обратить внимание. Цирилла могла бы вмешаться, попробовать завалить мастерицу, но не видела в этом смысла, так как ошибок пока девушка не совершала, и цепляться было не к чему. Хотя с своей дотошностью Цирилла могла бы прикопаться и к столбу, что тот неровно стоит.

- Très bien, - с легким удивлением отметила Джаз. Для нее самой это в свое время был довольно заковыристый вопрос - как можно определить свое сознание, какой картинкой его ловчее всего визуализировать, какой образ подойдет более прочих, упуская наименьшее число деталей, не роняя ничего важного. Джасмин и сейчас не до конца была уверена, что тот способ, который выбрала она - самый лучший и правильный, что нельзя было придумать ничего умнее и вернее. Сонгцэн же ответил сходу, почти мгновенно, что, во-первых, отчасти отсекало долгую возню в попытках подобрать образ, который покажется уместным, а во-вторых, отчетливо говорило о том, что ученик в этом направлении думает явно не первый день и что у него там уже многое проработало. С другой стороны, беспокоило то, что при всей продуманности и основательности на каком-то едином образе Сонгцэн так и не остановился.

- Очень хорошо, но требует доработки, - чуть изменила Джаз похвалу, которая уже успела сорваться с языка в чисто восторженной форме и тем самым слегка искажала реальное положение дел. - Для целей ментальной магии лучше всего выбрать одну визуализацию, которую ты всегда сможешь приложить к движению своих мыслей и согласиться с ней. Это стоит сделать хотя бы потому, что ментальный щит, который ты будешь выстраивать вокруг своего сознания, может понадобиться тебе в любой ситуации, и сочинять их для себя несколько, каждый для своего состояния мыслей, будет не самым практичным подходом. Давай пока для целей небольшого упражнения остановимся на образе зеркала, о котором ты говорил, - предложила Джасмин, намеренно впуская в свою речь слова "пока" и "для целей упражнения", стараясь ненавязчиво дать понять, что она вовсе не предлагает ученику немедленно и навеки врасти в эту картинку. - Итак, если бы твое сознание было зеркалом и тебе требовалось бы выстроить вокруг него защиту от посторонних - что бы ты сделал, чтобы в это зеркало никто, кроме тебя, не мог смотреть и чтобы никто не сумел его разбить?

Сонгцэну показалось, что мастер не совсем его поняла, но он все же решил сосредоточиться на том образе, который выделила она. Практика медитации позволяла ему довольно быстро прийти к образу зеркала из любого состояния сознания, и уже на основе этого образа строить защиту. Зеркало было самым нейтральным в практике созерцания, когда не нужно было воображать что-то особенное или отгонять те мысли, которые не имели отношения к заданию. По сути, это было состоянием расслабленной осознанности.

- Представить, что его закрывает стальной щит? - предположил Сонгцэн. - Или что его поверхность превращается в металл или камень, которые невозможно пробить, и за которым ничего не видно?

Он мог довольно четко представить себе этот образ: вот круглое зеркало в красивой оправе, в котором отражается все то, что попадает в фокус внимания, затем кто-то пытается заглянуть через плечо, и зеркальная гладь поверхности покрывается рябью, как вода пруда от налетевшего ветра, а затем каменеет, превращаясь в черный непроницаемый обсидиан. Сонгцэну показалось, что это довольно удобный и красивый образ.

Цирилла начала слушать более внимательно с этого момента, как пошло расхождение во взглядах. У нее сложилось впечатление, что ученик и мастер недопоняли друг друга, но критических отклонений Джасмин все еще не совершала. Она просила рассказать Сонгцэна, каким он представляет свое сознание и как видит свои мысли, и, скорее всего, хотела услышать от него какой-то образ, тогда как юноша расписал, как именно движутся его мысли без привязки к чему-то конкретному.

Но она молчала, желая посмотреть, как дальше сложится занятие. Если недопонимание будет шириться и только расти, то можно будет мягко указать на это Джасмин и попросить вернуться к предыдущей части упражнения, но пока все шло хорошо. Каждый мастер сталкивается с подобными проблемами, и Цирилле было интересно, как девушка с ними справиться, чтобы убедиться в том, что в будущем у нее не возникнет затруднений в индивидуальных и групповых занятиях, когда на нем не будет присутствовать кто-то из старших мастеров.

К слову, представлять свое сознание в качестве зеркала было самым простым и довольно действенным способом защитить его, но Цирилле оно почему-то не нравилось. Не давало объема и полноты осознания, что мысли не бегают по поверхности этого самого зеркала, как водяная рябь, но какие-то из них сокрыты глубоко внутри, под слоями других, более поверхностных мыслей и образов.

Джаз тоже начала слушать более внимательно с того момента, как пошло упражнение - у нее в мозгу вздрагивал и тоненько звякал тревожный колокольчик интуиции, и девушка расшифровывала это как знак, что где-то она допустила ошибку и теперь что-то идет не так. Но пока не разваливается на части на ходу, а ошибка не сокрушительная и не фатальная, иначе это был бы уже не колокольчик, а гулкий, басовитый колокол. Но, по твердой уверенности Джасмин, если продолжить допускать ошибки, пусть и мелкие, они довольно скоро сольются в одну и большую и критическую. Поэтому имело даже не смысл, а десяток смыслов удвоить внимательность - уже немаленькая часть занятия была довольно неплохо пройдена, и было бы обидно после этого начать спотыкаться по десять раз в минуту и весь успех потратить.

- Не самый действенный, но самый простой способ проверить, насколько хорош твой ментальный щит - сменить точку зрения, - отметила Джасмин. Она считала, что чем больше простых ошибок получится отсечь еще на стадии сочинения ментального щита, тем меньше вероятность, что потом все развалится, и потому собиралась по каким-то базовым вещам пройтись в обязательном порядке, как бы ни казалось, что уж в этом-то месте ошибиться невозможно. - Представить себе, что тебе нужно этот щит не создать, а сломать. Побыть немного в туфлях нападающего. Это помогает понять, нет ли у твоего щита каких-то очевидных слабых мест. Если мы говорим о стальном щите - достаточно ли хорошо он закрывает зеркало? Нет ли, например, зазоров, в которые может проскользнуть чужая атака? À propos, говоря о поверхности зеркала - ты предлагаешь затягивать его камнем или металлом поверх стекла или изменять само стекло? - заинтересовалась Джаз, углядевшая в этом моменте шаткую неопределенность. Первый вариант ей нравился, второй внушал некоторые сомнения. Сонгцэн использовал слова "поверхность превращается", которые при желании можно было трактовать двояко, и девушке хотелось возможной двоякости избежать.

Сонгцэн задумался. Представив щит со стороны нападающего, он подумал, что эта защита довольно надежна, но в то же время камень или сталь, которые заменяли стекло, лишали обладателя мыслей гибкости собственного мышления. Сонгцэн понял, что поначалу рассчитывал на не очень удачный образ. Это нужно было понять и исправить.

- Я думаю, что лучше закрыть стекло сверху. Как окно ставнями. Но чтобы этот щит был монолитным, без зазора посередине. Чтобы он плотно прилегал к зеркалу, чтобы, даже приблизившись, за него нельзя было заглянуть, - стал рассуждать он вслух.

Это было сложно, и Сонгцэну казалось, что он начинает говорить ерунду. Но он пока не мог придумать что-то более удачное. Щит должен был быть прочным и не очень тяжелым. И сталь, и камень, были тяжелыми. Тонкая сталь подошла бы лучше, тонкая каменная пластина была слишком хрупкой. Сонгцэну снова казалось, что он думал о ерунде, и ушел в сторону от задания мастера.