Очень непростые сложности

Юэмин только недавно научилась сама перебираться в кресло, поэтому это отнимало у неё немало времени и сил. Но она считала, что так правильнее. И что она должна учиться тому, с чем сейчас была готова справляться самостоятельно, чтобы до того момента, как удастся встать на ноги, не покрыться мхом. Ян нюйши рассказывала, что некоторые пациенты настолько боялись лишний раз пошевелиться, что в итоге вообще не могли восстановиться после тех травм, которые поначалу не казались слишком серьезными. Юэмин села в кресло, затем взяла с тумбочки телефон и пачку сигарет, которые положила себе за спину, чтобы потом не пришлось просить Чуна Тео их принести.

- Поехали в ванную, - сказала Юэмин.

Она могла сама крутить колеса кресла, и так ей было удобнее, чем когда её возили там, где не нужно было маневрировать или перебираться через порожки. Но дверь в ванную была узкой, при входе был порог, и там было очень сложно развернуть кресло так, чтобы было удобно. Тут Юэмин уже не могла справиться без помощи, поэтому она остановилась у дверей ванной.

- Кресло нужно будет поставить вон там, спиной к стене, - показала девушка. - А потом я тебя позову, когда мне дальше понадобится твоя помощь.

Тео следил за тем, как Се Юэмин перебирается с кровати в кресло, готовый, если что, подхватить ее, если она начнет терять равновесие, или кресло начнет укатываться назад или вперед, что затруднит весь процесс. С его помощью все произошло бы намного быстрее, но он понимал, что она все равно откажется, раз может сделать что-то сама, даже если это и занимает у нее пять минут времени. Им особо некуда торопиться. Когда она все-таки пересела, младший из близнецов просто пошел следом за Юэмин, чувствуя себя довольно глупо от своего напряженного молчания, которое он не знал, чем разбавить.

Вся эта ситуация его напрягала, но он никак не мог понять, почему. Да, все было непривычно, но страшного в итоге ничего не было, чтобы он так загонялся. Им совместными усилиями удалось переодеть Се Юэмин из пижамы в что-то домашнее, а сейчас они покорят ванную. Наверное, именно ванная больше всего и заставляла его нервничать, но Се Юэмин сказала, что справится сама. Он взялся за ручки кресла, закатил его внутри и развернул, как говорила девушка, спиной к стене.

- Я подожду в комнате, пока придумаю какой-нибудь завтрак, - сказал Тео, стоя в дверях. - Так что кричи громче, окей?

Нужно было заняться чем-нибудь привычным, да хотя бы кофемашину включить и рис закинуть в рисоварку, чтобы это утро было хоть немного похоже на нормальное, обычное утро.

Чун Тео легко переставил кресло туда, куда нужно, в то время как Юэмин не знала, сколько бы времени у неё ушло на попытки справиться самой. И вряд ли ей бы это удалось.

- Я скоро тебя позову, - сказала Юэмин.

Когда она осталась одна, она поняла, что немного переоценила свои силы, несмотря на то, что везде, где необходимо, были установлены поручни. Она долго возилась, пересаживаясь с кресла и обратно, но на этот раз сама справилась с бельем и шортами, хотя устала так, как будто отработала день на каменоломне, а утро только начиналось. Девушка убедилась в том, что с её одеждой все в порядке, и только после этого решилась снова позвать Чуна Тео, чтобы он помог ей дальше. Потому что теперь оставалось умыться и причесаться, а все остальное было проще. Они каждый вечер ужинали вместе, поэтому совместный завтрак вряд ли должен был вызвать сложности.

- Чун Тео! - позвала Юэмин, надеясь, что он её услышит.

Тео готовил раз в пятилетку, но даже его минимальных навыков хватило на то, чтобы включить рисоварку и бросить в закипевшую воду креветки, потому что это все очень быстро готовилось и не требовало никаких кулинарные особенных умений. Вечерами они обычно ужинали готовой едой, за которой Тео заезжал в одно из подшефных заведений компании Хусин и не заморачивались над готовкой, и всегда брал с запасом, чтобы днем Юэмин могла пообедать, потому что он ел в офисе. А вот завтракал Тео дома только по выходным, хотя это можно было скорее назвать уже обедом, потому что он редко вставал раньше полудня. Но сегодня из ряда вон выходящий случай.

К тому моменту, как Се Юэмин его позвала, Тео уже слил воду с креветок и выключил рисоварку, надеясь, что никто во всем мире не узнает о том, что он умеет готовить даже такой бесхитростный завтрак. Тео щелкнул тумблером чайника, оставив его греть воду, и пошел обратно в ванную комнату.

- Ты звала? - скорее из вежливости уточнил он, потому что не имел проблем со слухом и прекрасно слышал, как она назвала его имя. Тео было страшно представить, что еще может понадобиться сделать из разряда того, к чему он окажется не готов, и она оба будут сгорать от смущения, причем он сам может полыхать еще и в прямом смысле этого слова. - В ванной все или еще что-то?

Чун Тео пришел почти сразу. В ванной все еще только начиналось, но уже не было ничего такого, что заставило бы Юэмин снова сгорать от стыда, прося его о помощи.

- Нет, пока не все, - ответила она. - Достань, пожалуйста, с полки мою щетку и зубную пасту. И включи воду, не очень горячую. Не уходи пока, это все нужно будет класть на место, а мне еще понадобится расческа.

До травмы Юэмин не представляла, сколько простых вещей она могла делать, не обращая на это внимания. Сейчас она понимала, как много уже в возможности самостоятельно умыться или переодеться. И пока ей было очень сложно смиряться с собственной беспомощностью. Потому что даже вот такое внезапное отсутствие сиделки очень усложняло её жизнь. И ей приходилось дергать Чуна Тео из-за кучи пустяков.

- Я долго со всем этим вожусь, и мне придется часто просить тебя о помощи, - предупредила Юэмин. - Я надеюсь, завтра Ян нюйши уже выйдет.

Тео достал с полки зубную пасту и щетку и потянулся к крану, чтобы включить воду. Он до этого момента не задумывался, сколько простых действий может быть ей недоступно просто оттого, что она видит на метр ниже, чем он. Что не может дотянуться до полки или включить воду в ванной потому что кресло нельзя подкатить еще ближе, да и роста не хватает. Не говоря уж о том, чтобы самостоятельно по поручням перебраться на специальное кресло, сейчас установленное в самой ванне. Тео пришлось подробно расспросить об всем Дина дайфу, чтобы оборудовать комнаты с удобством для девушки, учитывая ее состояние, но это все равно было каплей в море.

- Ничего, не торопись, я сегодня весь день свободен, - ответил Тео. Как будто он мог сказать еще что-то другое. Хотя ему тоже очень хотелось выразить надежду, что Ян нюйши завтра вернется, а он восстановит свое душевное равновесие парой банок холодного пива. - Когда еще мы могли остаться на целый день наедине.

Он усмехнулся и наклонился к девушке, чтобы поцеловать ее в растрепанную макушку. Чтобы она не думала, что он прямо тут умирает от того, что ему пришлось, о, ужас какой, подать ей зубную пасту. А если думать об этом дне как о чем-то приятном...то возможность побыть с Се Юэмин тет-а-тет почти двадцать четыре часа уже делала этот сложный день чуточку проще.

Юэмин улыбнулась и зажмурилась, почувствовав на своей макушке поцелуй Чуна Тео. Она надеялась, что он не устанет от неё за этот день настолько, чтобы злиться на кучу таких мелких просьб с её стороны.

- Но было бы лучше, чтобы при этом я не была таким овощем, а ты мог отдыхать, а не возиться со всей этой ерундой, - ответила Юэмин.

Такие дни наверняка наступят. В это хотелось верить, чтобы не пугаться заранее, что Чуну Тео все это надоест, когда он без помощи Ян нюйши поймет, во что ввязался, забрав Юэмин к себе. Такая вероятность очень пугала девушку.

Юэмин почистила зубы, затем отдала пасту и щетку Чуну Тео и умыла лицо, насколько это было возможно, потому что она не могла наклоняться близко к воде.

- Можешь выключить воду, - сказала Юэмин. Она сама дотянулась до полотенца, чтобы вытереться им, не снимая его с крючка. - Дашь расческу?

Девушка сняла с волос резинку и распустила и без того растрепанную косу, которую нужно было привести в порядок.

Против этого ему было нечего возразить, хотя он мог бы начать ее уверять, что нет, конечно, он знал, на что подписывался, и вообще разве ж это мелочи и разве она какой-нибудь овощ? Но Тео понял, что в итоге имела в виду Се Юэмин, потому что и сам бы предпочел, чтобы вместо инвалидного кресла она передвигалась на своих прекрасных длинный и стройных ногах, а ее спина не болела, еще больше ограничивая ее в движениях.

- Лучше, - согласился он. - Но у тебя здорово получается. Скоро ты перестанешь быть такой вареной морковкой и будешь обходиться без нашей помощи. А я почувствую себя совершенно тебе ненужным.

Лучший способ не зацикливаться на невеселых мыслях, потому что они сейчас ничего ровным счетом не изменят, это свести все в шутку. Со стороны могло показаться, что Тео ни к чему не относится достаточно серьезно, и это особенно бесило Тая, который был настолько серьезен, что сам себе в зеркало не улыбался, от того что серьезный такой. А Тео нравилось так прикрывать собственные переживания, потому что это создавало ему определенный образ этакого балагура- перекати поле. Но, наверное, не всегда стоило этот образ поддерживать. Когда хотел, он мог быть очень ответственным.

Тео снял расческу с полки, передал ее девушке, затем выключил воду и присел на край ванной, чтобы иметь удовольствие понаблюдать, как Юэмин расчесывает волосы. В представлении Тео даже в таком простом действии было нечто очень завораживающее и привлекательное.

- Если бы ты мне был нужен только чтобы помогать, я бы не согласилась к тебе переезжать, - немного обиженно ответила Юэмин.

Она принялась расчесывать длинные волосы, которые не превращались в спутанную паклю только потому, что были почти все время заплетены. Юэмин сейчас не могла мыть волосы через день, как делала это прежде, потому что даже при помощи Ян нюйши и с полимерным гипсом на ноге, который можно было мочить, это было непросто.

Юэмин положила расческу на колени и принялась заплетать волосы. Хотя бы в этом ей не нужна была помощь, потому что обе руки работали нормально. В остальном то, что у нормального человека с утра занимало минут пять, у неё отнимало в разы больше времени и очень много сил.

- Можешь убрать расческу на место, и вывезти меня отсюда? - спросила Юэмин, когда завязала косу резинкой и пригладила волосы ладонями, чтобы убедиться, что там нет особых петухов. Не очень удобно причесываться без зеркала.

- Не дуйся, Се Юэмин, - примирительно сказал Тео, когда девушка начала с некоторой яростью причесываться, в чем он заметил некую обиду. - Я не думаю, то ты переехала ко мне только ради моей помощи. Все дело в моей неотразимости.

Он подмигнул ей, поддразнивая, потому что эти круглые щечки и обиженно надутые губки вызывали у него дикое желание ее поняшить. Он уже успел убедиться, что семнадцатилетние девочки могут быть очень обидчивыми, и то, что девушка постарше воспримет в шутку, они воспринимают близко к сердцу, а оттого принимают вид гордый и независимый, и это невероятно умиляет.

- Могу, - улыбнувшись, ответил Тео, забрал расческу у девушки и положил ее обратно на полку, подумав, что ей было бы удобнее, если бы все ей необходимое с утра, лежало чуть пониже. Например, на стиральной машинке, где она могла бы сама до всего дотянуться. Когда Ян нюйши вернется, это будет уже не так необходимо, как сегодня, но даст Се Юэмин возможность почувствовать себя еще самостоятельнее. Тео, недолго думая, переставил на машинку подставку с зубными щетками и зубной пастой, жидкое мыло и расческу девушки на машинку. - Пусть будет здесь, - пояснил он. - Так сможешь сама дотянуться. А теперь поехали завтракать?

Он помог креслу преодолеть невысокий порог, за который могли цепляться передние, маленькие, колеса, но затем отпустил ручки, чтобы девушка могла ехать сама.

Юэмин усмехнулась, потому что вторая версия Чуна Тео была ближе к правде. Просто он говорил о своей неотразимости с такой уверенностью, что это казалось девушке забавным. Он действительно был очень обаятельным и красивым, это играло не последнюю роль в том, что Юэмин в него влюбилась после непродолжительного знакомства. И ей как раз неловко было принимать от него помощь.

- Спасибо, - сказала она, когда Чун Тео переставил щетки, пасту, мыло и расчески пониже. Она все равно не могла сама заехать в ванную, но в остальном такое простое решение могло упростить её жизнь. - Хорошо, поехали.

Дорога до кухни была без порогов, поэтому Юэмин было проще крутить колеса кресла самой. Она почувствовала запах кофе и поняла, что Чун Тео успел заняться завтраком, пока она разбиралась со своими утренними делами.

Юэмин подъехала к кухонному столу, до которого было удобно дотягиваться с кресла, и не было необходимости куда-то пересаживаться. Она положила на стол телефон и сигареты, которые до этого мешались за спиной.

Улыбающаяся, Се Юэмин была намного лучше Се Юэмин дующейся, и Тео был рад, что ему удалось немного отвлечь ее и поднять настроение своим хвастливым заявлением. Более того, он был совершенно уверен, что не соврал, когда назвал себя неотразимым, потому что факты говорили сами за себя. То количество девушек, которое у него было, просто не могло врать. Но это не было тем разговором, который стоило вести с Се Юэмин. Тем более, что он никогда не кичился тем, что у него было не просто много, а очень много подруг.

- Я не очень люблю готовить, - сказал Тео, когда они пришли на кухню, отделенную от комнаты высокой барной стойкой, которая Юэмин пока была неподвластна. - И никому не рассказывай, что умею. Это секрет.

Тео поставил на сильный огонь вок, куда налил масла, высыпал вареные креветки и щедро плеснул соуса из тех, что не казались сильно острым экстрактом преисподней, а немного попроще. Глубокую миску с рисом он переставил на стол, туда же отправил тарелки и два комплекта палочек, пока нагревалась сковорода-вок. Креветки были почти готовы, поэтому их нужно было только слегка довести до ума. Через несколько минут Тео выключил плиту и поставил на стол миску и с креветками и две чашки кофе.

- Приятного аппетита, - сказал он и сел на свободный стул. Было немного странно выступать в роли хозяюшки, но что только не сделаешь ради своей девушки.

Юэмин хотела сказать, что должна быть тогда какая-нибудь очень суровая тридцать седьмая клятва, что её убьют пять молний или мириады мечей, если она кому-то расскажет, что Чун Тео умеет готовить, но решила, что эта шутка будет неуместной для человека, который явно приносил тридцать шесть остальных. Он занимал видное положение в своей семье, а на его плече была татуировка триады Пекина. Она же знала об этом всем лишь в теории.

- Хорошо, я никому не скажу, - клятвенно пообещала Юэмин.

Она смотрела, как Чун Тео готовил креветки в каком-то ароматном соусе. Это блюдо не отняло много времени, но, судя по аромату, вполне удалось.

- Пахнет очень вкусно, - сказала девушка. - Тебе тоже приятного аппетита.

Юэмин положила себе на тарелку немного риса и креветок и все это перемешала, чтобы рис пропитался соусом. После этого она отпила горячий кофе.

- Я не умела готовить, пока не переехала в Пекин, - сказала девушка. - Но, надеюсь, не успею разучиться.

Тео внимательно посмотрел на Се Юэмин, когда она пообещала никому не рассказывать, но решил, что может ей верить. Естественно, ничего бы страшного не произошло, если бы она рассказала, Тео скорее дурачился, чтобы этот день не казался таким серьезным и сложным, но ему было приятно, что она сохранит его жутко секретный секрет.

- Вряд ли. Это как на велосипеде ездить, один раз и навсегда, - усмехнулся Тео, накладывая на тарелку рис и добавляя к ним щедрую порцию креветок. Вообще-то он предпочитал свинину, но ее было долго говорить, и ему не хотелось ковыряться на кухне все утро. На обед и ужин все равно можно будет что-нибудь заказать, а утром сойдут и его кулинарные шедевры. - Нас учила одна Тетушка, когда мы начинали работать на лунтао. Хотя, конечно, до нее мне далеко, она каждый день ораву двузначных кормит.

Одним из неоспоримых преимуществ Юэмин перед другими девушками было то, что она была дочерью лунтао и знала о триаде если не многое, то хотя бы что-то. Ее было не удивить шрамами, следами ран и татуировками весьма конкретного содержания, о которых пришлось бы врать другим девушкам. Для нее было понятно, кто такие сорок девятые и трехзначные и чем он занимается в своей жизни. О чем бы тоже пришлось врать другим девушкам. Это сыграло свою роль в желании Тео сейчас быть с Се Юэмин. Потому что с ней он мог быть тем, кто он есть на самом деле, не притворяясь и придумывая себе оправдания и убедительную квенту.