Сестра-зануда и ее муженек

Проведя в монастыре немало времени, Тору успел повидать всякое, но вот с реальным превращением сталкивался впервые, и это зрелище пугало и впечатляло одновременно. Он понимал, что тело во время этого процесса должно испытывать серьезные нагрузки, но даже и не догадывался, насколько при этом страдал сам человек. И как бы его не бесил мелкий гаденыш, Тору почувствовал даже некоторые нотки сочувствия по отношению к Маркусу, которому приходилось проходить через подобные муки.

А потом появилась гиена. И Тору не удержался от усмешки, пусть даже ситуация и не располагала к веселью. Наверное, трудно было представить более подходящего зверя для мальчишки, хотя он и не слишком хорошо разбирался в повадках представителей животного мира. Но это никак не отменяло проблемы, что зверь мог быть неадекватен и нести угрозу окружающим, поэтому пока Тору просто наблюдал, надеясь, что животное не начнет проявлять агрессию активнее, чем оно делало это сейчас. В конце концов, гиена являлась хищником, и никто не знал, что вступит в ее голову при полном отсутствии контроля со стороны человека.

Из сбивчивого рассказа Яреци Маргарита вынесла для себя самое главное - Маркус неожиданно начал превращаться и это, с учетом полученной на их неудавшемся занятии информации, было его первое превращение. А по своему печальному опыту рыжая прекрасно знала, к каким последствиями без контроля со стороны опытного наставника и предварительной подготовки оно могло привести, поэтому, не став терять времени, коротко бросила:

- Веди.

Сейчас Маргарита рассуждала как мастер Линь Ян Шо, а мастеру не стоило сомневаться и думать о себе, когда другим угрожала опасность, поэтому проследовав за Яреци и оказавшись на месте, она сразу начала действовать.

- Все отошли назад, - пока ситуация не была катастрофической, но гиену следовало изолировать, пока та не начала "чудить". Они бы с ней, конечно, справились, но калечить Маркуса Рита тоже не хотела поэтому решила прибегнуть к достаточно простому способу - огненной ловушке.

Манипура ответила быстро, становясь ярче и протягивая от себя ниточки желтой энергии, ну а дальше, привычными для себя движениями, Маргарита создала пламя, расстелившееся по земле на некотором расстоянии от гиены, отрезавшее животное от людей и, кроме этого, помешавшее бы зверю убежать и влипнуть в какие-нибудь неприятности. Контролируя огонь, Рита внимательно следила за малейшими изменениями в поведении гиены, чтобы правильно среагировать, если возникнет такая необходимость, и это требовало немалого расхода сил. Радовало только одно - первое превращение обычно длилось недолго, и уже скоро Маркусу было суждено вернуться в человеческое тело.

Человек боялся, но и животное не вело себя агрессивно. Скорее, оно чувствовало угрозу. Здесь было все страшно и странно. Зверь сделал несколько шагов вперед, но потом остановился, увидев направляющихся к ним людей и отступил на несколько шагов назад.

Когда перед глазами появилось пламя, животное почувствовало опасность и оскалилось, обнажая свои клыки. Самка человека что-то кричала, а другая самка с детенышем на руках стояла подальше. Гиена скалилась, хвост подрагивал, из пасти вырывалось рычание. Зверь хотел отступить, но бежать было некуда. Гиена была в ловушке. Она стала в ужасе метаться в разные стороны, страх гнал ее, неважно куда, но подальше от этого огня. Огонь разрушает все на своем пути, и от него нет спасения...

А потом сердце забилось медленнее и слабее, а звуки и запахи померкли. И появилась сильная боль. Животное упало на землю и заскулило, подобно раненому зверю, а потом всё тело пронзила резкая и ни с чем не сравнимая боль. Картинки менялись одна за другой, и вскоре перед глазами потемнело...

Маргарита хорошо умела концентрироваться на конкретной работе, поэтому пока ей приходилось следить за огнем и гиеной, она не обращала ни малейшего внимания на возникающие в организме ощущения. Но вот, животное, немного пометавшись, упало на землю, и по происходящим с ним изменениям рыжая поняла, что начался процесс обратного превращения, а, значит, пламя можно было убирать. Она много раз гасила зажженное огонь, умея без особого труда перераспределять энергию, которую она забирала, по всему телу, но, на этот раз игры с магией, от использования которой вообще стоило на время отказаться, не прошли для нее даром.

Видимо, ее состояние наложило свой отпечаток на происходящее, поэтому, за привычным жаром во всем теле последовала резкая головная и жуткая слабость во всем теле. Плохо понимая, что происходит, Маргарита осела на землю и непроизвольно приложила руку к низу живота, в котором появились неприятные тянущие ощущения. Стало страшно. Еще недавно она не представляла, что делать с ребенком, а сейчас - как жить, если с ним хоть что-нибудь случится. Тем более, по ее вине, ведь ситуация была не настолько серьезной, чтобы обязательно использовать магию. Гиена ни на кого не нападала и не пыталась покалечиться, но она рассуждала как мастер, а не как будущая мать, за что могла поплатиться самым ужасным образом.

- Яреци, - простонала она, - пожалуйста, посмотри, все ли нормально с моим ребенком.

Пока они с Сэтоши никому прямо не говорили о ее беременности, но сейчас ей было все равно, кто там и что подумает. Все ее мысли вращались только вокруг одного, и Рита, нарушая свои обычные правила, была готова просить помощи у кого угодно, если это могло хоть как-то помочь.

Яреци повела Маргариту и Сэтоши к тренировочной площадке и, посмотрев на гиену, инстинктивно прижала покрепче свою дочку. Она старалась не смотреть на всё это действие, но боялась, что что-то может произойти. Что-то нехорошее. Маргарита отрезала гиене путь с помощью огня, и девушка подошла ближе к Тору, спрятавшись за ним. Он казался сильным, он же защитит, если что. Но ничего не случилось, и гиена упала на землю, а пламя перестало ползти по земле. И вместе с ним с Маргаритой что-то произошло. Она опустилась на землю и что-то простонала.

До девушки не сразу дошёл смысл сказанного, но про ребёнка она услышала сразу, а вот как посмотреть? Она не умела, и стало страшно, а вдруг она сделает что-то неправильное? Вдруг она навредит ей и её ребёнку? Но отступать было некуда, поэтому она, отдав дочку мужу, опустилась на колени рядом с рыжеволосой девушкой и расфокусировала взгляд.

Сперва не было ничего необычного, только в ауре преобладали сгустки фисташкового цвета, а также всполохи алого цвета, говорящие о боли, но локацию понять было сложно. Кажется, где-то в районе головы, а при более тщательном осмотре и внизу живота, там где был небольшой сгусток непонятного цвета, что-то среднее между оранжевым, жёлтым и красным. Манипура была очень яркой, и постепенно бледнела. Боль снимается синим цветом, и она направила руку ко лбу девушки и стала работать с синей энергией, постепенно снимая боль. Потом, немного подумав, перевела руку к животу и, глубоко вздохнув, немного ослабила боль, стараясь не задеть сгусток. А потом она сглотнула и мотнула головой, возвращая себе нормальное состояние.

- Я... не знаю... Я... мне кажется, что с ребёнком ничего не произошло, только... у вас... у тебя слабость. Я немного сняла боль... Тебе надо лежать, и... может, лучше в лазарет? Прости, я... - она запнулась, а потом поняла, что не сразу поняла главное - у Маргариты будет ребёнок от племянника Тору. Это было... круто, наверное.

Она встала на ноги и подошла к мужу, посмотрев на брата, который уже стал человеком и лежал в какой-то странной позе. Она хотела подойти к нему, но чего-то испугалась и сильно сжала руку мужа, словно ища поддержки и защиты. Было страшно, что она могла что-то не так понять, сделать, и вообще, а вдруг она навредила ребёнку? Ведь Рита... она же её не простит...

Когда они прибыли на место, недалеко от дяди стояла гиена, и Сэтоши сглотнул. Он никогда раньше не видел этих существ, только в какой-то научной передаче от National Geographic, где рассказывали про саванну. Внезапно появился огонь, и Сэтоши посмотрел на свою девушку, которая посоветовала им отойти подальше, но он не сдвинулся с места, завороженно смотря за её действиями. Он не подумал, что может что-то случиться с ребёнком, но вот гиена упала на землю, огонь исчез, а Рита опустилась на землю и попросила Яреци посмотреть ее ауру. Сэтоши помнил, как девушка помогла ему вернуться в сознание, когда он от вида крови чуть не грохнулся в обморок, он помнил, как буквально на глазах пропала боль в области горла. Поэтому сейчас он доверял жене своего дяди, хотя ничего в этом не понимал.

Но вот неуверенные слова Яреци, что с ребёнком всё хорошо, заставили его побледнеть и сглотнуть. Рука сжалась в кулак. Стало страшно. Если... нет, не стоит об этом думать. Она не потеряет их маленького ребёнка. Он зажмурился, а потом бросил беглый взгляд на дядю с Кимико и присел на корточки рядом с Маргаритой. Нежно взял её на руку и заглянул в её глаза.

- Я думаю, Яреци права, тебе надо в лазарет. Я отнесу тебя. Не волнуйся, я справлюсь, - сказал он.

Тору не слишком любил всевозможные магические штучки, особенно после того, как Маргарита роняла его при помощи магии Воздуха, но живя с Яреци, не стесняющейся пользоваться своими способностями даже на нем самом, он привык относиться к подобным вещам, как к чему-то естественному, так что появившийся по воле его рыжеволосой подруги огонь его особенно не впечатлил. А вот то, что произошло дальше, начиная со сползания на землю физически стальной, в его представлении, женщины и заканчивая ее просьбой, адресованной Яреци, заставило его глаза расшириться раза в полтора. И сильнее всего его зацепило известие о грядущем пополнении в семье Мотидзуки, с учетом вероятной реакции на эту новость Шотаро.

Взяв Кимико на руки, Тору пока не делал резких движений, внимательно наблюдая за всем происходящим. Проблемный мальчишка практически не подавал признаков жизни, но за него он не волновался. Было бы странно, если бы Маркус, после всего произошедшего, сразу встал и бодро покинул тренировочную площадку, наговорив всем очередных гадостей. И помочь ему вернуться в нормальное состояние могло, как казалось со стороны, только время, а уж никак не кто-то из присутствующих.

Яреци, немного похлопотав возле Маргариты и посоветовав ей обратиться в лазарет, посмотрела на своего брата, а потом вернулась к ним с Кимико, оставив Сэтоши разбираться со своей женщиной, что казалось Тору правильным, пусть он немного и сомневался в способностях маленького и легковесного племянника дотащить до лазарета среднестатистическую европейку, сильно отличающуюся от какой-нибудь миниатюрной японки.

- Не волнуйся, - прошептал он, целуя жену в щеку. - Ты все сделала хорошо. Полагаю, они теперь сами со всем справятся, а нам стоит подумать о твоем братце.

Тору снова бросил взгляд на мальчишку и покачал головой. Сегодняшний день должен был принести им много положительных эмоций, а, в итоге привел к дурацкой возне и трате времени на не самые приятные для присутствующих вещи.

Маргарита знала, что Яреци делает еще только первые шаги на почве врачевания, поэтому была благодарна помощи, которую та оказала. Правда не слишком уверенные слова девушки по поводу состояния ребенка заставили ее разнервничаться, но она постаралась собраться с силами, чтобы разобраться с проблемой, в которую она попала по собственной глупости. Поэтому на предложение посетить лазарет, Рита ответила утвердительным кивком, понимая, что сейчас это было единственно верным решением.

- Прости за неоправданный риск, - смотреть Сэтоши в глаза было тяжело, поскольку Маргарита остро чувствовала свою вину за произошедшее. - Я сейчас попробую подняться, а то тебе будет слишком тяжело меня тащить.

Как бы ни приятно ей было находиться на руках любимого мужчины, рыжая объективно оценивала габариты и уровень тренированности каждого из них, поэтому понимала, что после подобных нагрузок Сэтоши самого впору будет оставлять в лазарете. А двое калек на их пару - это было, по ее мнению, как-то многовато.

Подтверждая свои слова, Маргарита начала активно ерзать, стараясь сесть, одновременно с этим цепляясь за молодого человека всеми возможными способами. Она пока не была уверена, что ей хватит сил дойти до лазарета, даже опираясь на Сэтоши, но ей ничего не оставалось, как снова и снова пытаться подняться, поскольку ослиное упрямство, казалось, было вшито в нее еще при рождении, и рыжая понятия не имела, каким способом от него можно было избавиться.

Рита пыталась сама подняться, но Сэтоши, покачав головой, пресек это, преградив ей путь рукой, хоть она и хваталась за него. Внимательно посмотрел в ее глаза, он вздохнул и взял ее на руки. Слегка пошатнулся, но, найдя равновесие, выпрямился и посмотрел на дядю и его жену.

- Спасибо, Яреци, - благодарно кивнул он и направился в сторону лазарета, о котором ему только недавно рассказывала Маргарита. Он надеялся, что там сейчас будет кто-то из врачевателей, и что никому не будет дела до его персоны. Он не хотел лишний раз ничего о себе рассказывать, не хотел, чтобы о нем кто-то спрашивал, и тем более не хотел слухов ни о беременности Риты, ни о том, что он является отцом ребенка. О последнем он пока предпочитал не думать. Было много проблем связано с этим, и все это нужно было решать.

- Ничего страшного, наверное... ты сделала то, что должна была сделать. Всё хорошо, - прошептал он, улыбнувшись и посмотрев на неё.

Путь до лазарета показался ему вечностью, он сильно устал, но всем видом старался не показывать это. Сейчас девушке нужна была уверенность в нем, в его силах, и он просто не мог сдаться. Он хотел быть сильным, и он будет сильным. Ради любимого человека.

Поцелуй мужа вернул ей силы и уверенность, и она посмотрела на него, а потом на Кимико, которая забавно показала ей язык и отвернулась, завозившись в руках папы. Девушка усмехнулась, а потом посмотрела на Сэтоши и Маргариту. Подождала, когда они уйдут, глядя на молодого человека. Было видно, что ему тяжело, но он не сдавался, и это вызвало на губах у девушки слабую улыбку.

- Как думаешь, что их ждёт? Мне даже страшно представить, что сделает твой брат с ним, если об этом узнает. А если об этом узнает это змея, то ему совсем будет плохо, - вздохнула девушка, вспоминая случайную встречу с Шотаро и Сэтоши на набережной. В тот день Шотаро сильно отчитывал сына, а молодой человек даже сорвался и накричал в ответ. Девушка старалась не лезть в их отношения, но, к сожалению, она не умела просто не вмешиваться во что-то. Хотя в тот раз она не вмешивалась. Она просто сделала то, что попросил Шотаро - сказала, что с его сыном.

Она посмотрела на брата, который начал подавать признаки жизни и, покачав головой, направилась к нему. Кто бы что ни говорил, он был её братом, которого она может быть любила. По крайней мере, она хорошо относилась к его отцу, и она видела, что тот до сих пор не до конца принял эту ситуацию. Папа как-то говорил, что дядя Рикардо просто вышвырнул его из дома, но и однажды папа сказал, что в тот день Рикардо потерял двух любимых людей - сестру и сына. И он остался совсем один. Наверное, это очень больно, ведь кроме Маркуса у него никого нет. Никто ему не звонит, и он не слышит голоса любимых людей. Только иногда ему звонит папа, да и то по работе.

Решив, что надо будет как-нибудь позвонить дяде, просто поговорить, без целей, она присела около брата на корточки и осторожно положила руку на его спину.

- Маркус, как ты? - тихо спросила она на испанском, чувствуя, что сейчас родной язык не должен его испугать...

Через какое-то время снова вернулась боль, но она уже была не такой сильной и странной, как раньше. Он находился где-то в тёмном месте, ему было страшно и больно. Сначала не было воспоминаний, вокруг него было только одно чёрное пространство, но постепенно картинки калейдоскопом пронеслись вокруг него, раскрашивая всё пространство в разные яркие цвета, от которых начинала сильно болеть голова, а к горлу подкатывала тошнота. Он не знал, что нужно делать, и паника, поселившаяся в его сознании, блокировала всё рациональное. Но послышался голос. Знакомый голос, знакомый язык. Это всё сон, всё то, что случилось. Всё то, что было. Он сейчас проснётся дома, в своей комнате, к нему придёт тётушка, и они вместе будут пить чай с круассанами, которые она купит в магазине...

Он открыл глаза. Земля с почерневшей от огня травой. Он повернулся на спину и посмотрел на небо. Резко дёрнулся и сел, отчего тело отдалось новыми приступами боли, и его вырвало. Он застонал и закашлялся. Потом поднял голову и увидел перед собой сестру, а чуть поодаль стоял её муж.

Он резко дёрнулся и отполз к ограждению. Согнул ноги в коленях и обнял их руками. Воспоминания о том, что случилось (до определённого момента, а именно до самого превращения), заставили его сильно побледнеть и полными ужаса глазами посмотреть на мужчину. Он помнил, что Тору сдавливал его горло, а потом была пустота.

- Я... не убивайте меня... я... простите... мне страшно... я... - прошептал он и спрятал голову в колени. Подавил в себе тихий вслип, а потом его затрясло не то от страха, не то от холода, не то нервов, не то от чего-то ещё.

Хоть Маргарита старательно возилась, в надежде встать и самостоятельно отправиться в сторону лазарета, Сэтоши быстро пресек ее вялые попытки. В обычное время она начала бы спорить и пытаться доказать, что со всем справится сама, не напрягая другого человека, но сейчас подобное поведение было бы верхом глупости. Ей следовало подумать о ребенке и его благополучии, поэтому Рита не стала сопротивляться, когда Сэтоши взял ее на руки, стараясь как можно меньше ему мешать.

- Спасибо, - негромко проговорила она, понимая, что любые другие слова будут лишними. Сейчас следовало попасть в лазарет и объяснить дежурному врачевателю, что с ней случилось. Прятаться или скрывать свое состояние не имело смысла, все равно информация о ее беременности уже скоро должна была распространиться по всему монастырю. Поэтому Рита просто прикрыла глаза и непроизвольно начала считать секунды, надеясь, что дорога до лазарета не займет слишком много времени, и несчастному Сэтоши не придется потом завалиться где-нибудь рядом с тем местом, где он в итоге ее положит.

Племянника, страдающего со своей тяжеловатой для него ношей, Тору проводил внимательным взглядом и, убедившись, что падать на землю он в ближайшее время не собирается, повернулся к жене.

- Не знаю, - пожал он плечами на вопрос Яреци. - Странная из них получилось парочка, но в этом даже что-то есть. Что же до Шотаро и Фуэми... Одно могу сказать точно - в ближайшее время семью Мотидзуки ждут очередные потрясения.

Учитывая беременность Маргариты и отношение его семьи к подобным вопросам, Тору мог бы предположить вариант развития событий, похожий на его собственной. Загвоздка заключалась в том, что его рыжеволосая подруга совершенно не походила на Яри и заставить ее сделать что-то по чужой воле, просто поставив перед фактом, было практически не возможно, а это порождало новый ворох проблем, намекающих на то, что в ближайшие месяцы в Японию лучше не соваться.

Тем временем, Яреци решила оценить состояние своего проблемного братца, так что он с Кимико на руках пошел следом за ней, чтобы в случае чего защитить, если Маркус, очухавшись, начнет вести себя неадекватно.

- Да никто тебя трогать не собирается. - Как оказалась мальчишка не представлял ни малейшей угрозы, выглядя более чем жалко. - Ты как, сам подняться сможешь?

Его образ сильного, уверенного и мудрого мужчины, которым он сейчас старался казаться, немного портился чрезмерной активностью Кимико, старательно ерзающей у него на руках и, почему-то, проявляющей нездоровый интерес к его носу. Но то, что она играла в него, а не плакала от страха из-за всего произошедшего, казалось Тору не самым плохим вариантом, пусть спокойствие маленькой дочки относительно всевозможных магических штучек и наводило на нехорошие подозрения.

- А мне они нравятся. По крайней мере, это мило, - улыбнулась она, посмотрев вслед уходящим молодым людям. А потом покачала головой на реакцию брата. Она ожидала чего-то подобного, только не ужаса в его глазах, и от этого стало как-то неприятно. Она хотела было начать винить себя в том, что позвала его и начала говорить с ним, спровоцировала его на драку с Тору и первое превращение. Он не был опасным, он был просто никчёмным мальчишкой, о котором никто толком не заботился. ей было его жаль. Она хотела прислонить руку к его плечу, но потом передумала. Просто села напротив.

- Не волнуйся, всё хорошо, - прошептала она, решив больше ничего не говорить, считая, что Тору уже сказал достаточно. Потом посмотрела на мужа и дочку и улыбнулась. Кимико хотела то ли схватить нос папы, то ли сделать его длиннее, но её лично устраиввал тот нос, который был у Тору, и менять что-либо в облике любимого мужчины Яреци никак не планировала. Но у Кимико, вероятно, на это счёт были свои планы.

- Кими, что ты делаешь? Ты хочешь сделать нос папы длинным как у слона? - Засмеялась она, вставая и подходя к ним. - Тору, наверное, ему надо будет помочь. Он... я даже не знаю, в какой комнате он живет... можно он пока побудет у нас? - Ляпнула девушка, а потом покраснела. - В смысле, я не это хотела сказать. Надо помочь ему дойти до комнаты.