Новый друг

Яреци и Тору уехали в Лхасу, и в монастыре стало скучно. Больше Маркус ни с кем не общался. Хотя был один человек, которого он всегда видел на всяких собраниях, трапезах и тому подобное. Эта девушка никак не покидала его сознание, и он не знал, что делать, чтобы перестать о ней думать. Их единственный разговор, произошедший несколько недель назад после превращения, никак не забывался, но Маркус боялся подойти к ней и заговорить с ней. Ему казалось, что она испугалась его действий. Но он и сам этого боялся. Боялся, что, как это ни странно, остаться таким же, каким и был всегда. И в то же время он боялся измениться.

Он спустился в деревню и просто гулял по улицам. А потом остановился около заброшенного дома, в котором познакомился с Джуном, от которого узнал про какую-то девушку. С тех пор он Джуна больше не видел, но ему хотелось узнать что-то про этот дом. Но он все-таки решил пока не ходить туда, и вместо этого направился на рынок.

Он бездумно бродил мимо прилавков и рассматривал представленные на них товары, думая, что можно украсть. И как это сделать. Хотелось просто что-то украсть, так как ор считал, чтт жизнь в монастыре не для него и надо вернуться в большой мир. А чтобы выжить в большом мире надо либо научиться грабить, чтобы не поймали, либо работать. А работать ему не нравилось.

Он нашел небольшую подвеску из золота, достаточно древнюю, за которую при хорошем раскладе можно получить немало денег. И теперь он стоял рядом с прилавком и следил за тем, чтобы все прошло гладко...

Те несколько недель, что прошли с её знакомства с Маркусом, пролетели безумным вихрем, не оставляя никакой возможности поразмышлять над произошедшим. Мастера Линь Ян Шо, как сговорились, разом решили ответить на все её просьбы об обучении этому, вот этому, вон тому и далее в том же духе. Так что девушка занималась сутки напролёт, а во время трапез либо повторяла все те сведения, что получила на занятиях, либо перекидывалась незначительными фразами со знакомыми и друзьями.

Когда среди череды занятий появилось свободное окно, Настя ухватилась за него руками и ногами. И решила сходить, наконец, в деревню: закупиться необходимыми вещами. В первую очередь, интересовала девушку канцелярия. Её блокнот был почти полностью исписан сведениями из самых разных областей знаний (в основном все же из врачевания), а ручки приказали долго жить. Да и, по правде говоря, хотелось хоть как-то отвлечься и почитать что-нибудь, не связанное с её способностями.

То ли ей так не везло, то ли в деревне в принципе подобных вещей не продавали, но Настя прошла уже половину рынка, а ничего из канцелярии и книг так и не нашла. Зато у одного из прилавков обнаружился Маркус, с которым она так толком ни о какой помощи и не договорилась. Нет, она нашла нужную мантру, но подойти к нему забывала, а чаще всего, если честно, просто боялась. Но им все же нужно было поговорить, и Настя решила, что сейчас случай как никогда подходящий. Солнечно улыбаясь, девушка подошла ближе и поздоровалась:
- Привет, Маркус.

Украсть эту золотую подвеску никак не получалось. Потому что только он начинал тянуть руку, как либо появлялся в проходе кто-то, либо продавец обращал внимание на него. Ему не везло, и это его сильно бесило и нервировало. Он не хотел быть избитым, и он не хотел связываться с полицией. Хотя вряд ли здесь есть полиция, но может эти жители тоже обладают какими-то способностями, которые смогут его уничтожить. Он не хотел связываться с магией.

Нужно было придумать какой-то способ украсть эту чертову золотую цепочку и уехать. В Лхасе или в Пекине толкнуть ее в ломбарде, а потом заняться чем-то другим. Потому что не от кого ждать ни поддержки, ни какого-то участия...

Только он снова захотел украсть эту цепочку, как сбоку послышался голос, заставивший его вздрогнуть и почувствовать какое-то непонятное отвращение к себе. Он удивился самому себе и убрал руки в карманы джинсов. Повернулся.

- Привет, Настя. Ты какими судьбами здесь? - улыбнулся он.

Похоже, её появление Маркуса удивило. Настя же, как ни в чем не бывало, оглядела прилавок, возле которого они расположились. Неброские, но дорогие украшения заполонили деревянную поверхность. Как всякая девушка, - во всяком случае, их большинство, - Настя питала определённую слабость к красивым вещам. Особенно, если это украшения.

- Какая прелесть, - тихо выдохнула она, приподняв одну из подвесок с искусно выполненным узором. - Ох, прости, - опомнилась девушка, - я здесь вообще-то пытаюсь покупки совершать. Правда, выходит не очень. Видимо, придётся в город ехать, - обречённо вздохнула русская. - Надеюсь, я там не заблужусь.

О топографическом кретинизме Насти в кругу её родных и близких уже ходили легенды. Чего стоила одна только история о том, как она заблудилась в собственном районе и не смогла определить, какой из домов её.

- А ты тут как? - задала встречный вопрос Настя. - Тоже закупаешься? Или подарок выбираешь? - кивнула она на прилавок и уточнила: - Сестре, да?

Маркус внимательно смотрел на девушку и понимал, что все, сейчас уже нельзя будет стащить это украшение. Понимал, но ничего не делал. Потому что можно либо выгнать девушку, украсть это украшение и сбежать, желательно в город, либо остаться с девушкой и попытаться что-то в себе поменять. И если раньше ему был ближе первый вариант, то сейчас он не хотел избавляться от девушки. Но своровать все равно хотелось.

Он улыбнулся, когда девушка извинилась.

- Ничего, всем девчонкам нужны эти украшения, я понимаю. Нет, я сестре никогда ничего не дарил и не собираюсь. Я считаю ее занудой и психованной истеричкой...

Он осекся и замолчал, думая, хочет ли он что-то рассказывать этой девушке про свои непростые отношения с Яреыи. Да и отношениями это никак назвать нельзя. Они виделись от силы пару-тройку раз, потом он жил некоторое время в квартире кондитера, пытался у него украсть деньги, но не успел. Эта истеричка тогда проникла в его мозг, потом ее папаша его избил. А потом он увиделся с сестрой только после того, как она родила. Снова эта дура проникла в его мозг, оставила что-то. И недавно он виделся с ней. После посещения отца. И вот недавно он увидел, что Яреци может спокойно оставить не только взрослого в опасности, но и ребенка. По телу пронеслась нервная дрожь, когда он вспомнил, как схватил падающую в пропасть Кимико. А Яреци что? Яреци сказала им о своей ненависти и ушла. И это было совершенно глупо.

- А что тебе надо купить? Может, здесь поищем? Я рынок немного знаю. А если нужно будет в город съездить, я с удовольствием составлю тебе компанию. Если ты, конечно, не против. - Он улыбнулся.

- Зануда и психованная истеричка? - переспросила Настя и весело фыркнула: - Ей это определённо не льстит, - Настя честно попыталась вспомнить хоть одну обитательницу монастыря, подходящую под такое описание, но успехов не добилась. - Мне уже даже интересно, что это за сестра такая? Она же в монастыре живёт, да?

Настя на пару мгновений заглянула Маркусу в глаза и сняла уже ставший привычным ментальный щит. Ничего ведь плохого не случится, если она мельком глянет, о чем он думает? А ей это действительно нужно. Обрывки чужих мыслей гулом отдались в голове, и девушка попыталась разобрать хоть что-то. "Проникла в... мозг", " снова... проникла". И какой-то размытый образ, промелькнувший лишь на мгновение: кто-то, падающий в пропасть. Настя едва заметно вздрогнула и поспешно перевела взгляд на прилавок, восстанавливая щит. И зачем она только полезла!? Вот кто её просил!? Лучше ей стало от того, что она узнала!? Ничего, кроме ещё больших вопросов и внезапного отвращения к себе и своим способностям, она не получила.

- Я ищу канцелярию, - ответила Настя, все ещё отводя взгляд, хотя рассматривание украшений ей уже наскучило. - Ручки, блокноты, тетради. И, может, какую-нибудь книгу почитать. А то постоянные занятия в монастыре утомили, - призналась она. Все же столь внезапное желание мастеров проводить занятия после долгого затишья аукнулось неподготовленной к такому девушке.

- Не против, я только за, - поспешно заявила Настя и смущённо улыбнулась. - Ты уже бывал в здешних городах? Они сильно отличаются от европейских?

- Я ее с детства считал занудой. Я редко с ней виделся. Она... моя кузина, - хмыкнул молодой человек. - Яреци, наверное ты слышала о ней. Она тут со своей дочерью и мужем жила.

Маркус не стал ничего скрывать, он не видел в этом смысла. Ему было все равно, что люди думают о его сестре.

Девушка смотрела в его глаза, и он поморщился, почувствовав что-то непонятное. Это было не больно, но что-то странное. Он мотнул головой и отошел от девушки на шаг, когда она отвела взгляд на прилавок. Спрашивать про ментальную магию было бесполезно, ведь она могла спокойно пролезть в его мозг и все узнать. Хотел ли он, чтобы она что-то узнавала про него или нет? Или он хотел, чтобы она все о нем знала?

- Что ты увидела? - В голосе проскользил холод. - Впрочем, можешь не рассказывать. Пойдем, я знаю, где тут можно купить канцелярские товары.

Он направился в сторону другого ряда прилавков, но потом остановился и обернулся.

- Я жил в Пекине. Он большой и современный город. Но архитектура в запретном городе сильно отличается. Там императорский дворец. А в Лхасе тоже наверняка что-то интересное есть, - улыбнулся он.

- Яреци!? - поразилась Настя и с явным недоверием посмотрела на молодого человека. Если и был кто-то, на кого она бы и не подумала, так это Яреци. Впрочем, претендовать на то, что знает молодую сифу Фернандез (точнее, уже Мотидзуки) лучше всех, Настя бы не стала. - Сложно поверить. Зануда еще куда не шло, но психованная истеричка...

Развивать тему Настя все же не стала, несмотря на сжигающее ее любопытство. А еще в голову ей вдруг пришла мысль, что это Яреци могла быть тем менталистом, что несколько раз копался в мыслях и воспоминаниях Маркуса. В таком случае, подобное отношение к молодой женщине (она же мать, значит, уже женщина) не удивительно. И все же...

А вот вторжение в свои мысли Маркус почувствовал. Что и не удивительно, учитывая, сколько раз к нему применяли ментальную магию. Услышав его ледяной тон, девушка поняла, что перегнула палку, переступила границу. Сделала то, чего делать нельзя было ни в коем случае.

- Пропасть, - тихо ответила Настя, опустив голову и судорожно сжимая ремешок сумки. Она вовсе и не думала в тот миг умолчать о чем-то, оправдываясь буквальным толкованием слов Маркуса. Ничуть. Просто видение пропасти было в принципе единственным, что она именно увидела. И поэтому, должно быть, этот образ оказался самым ярким и запоминающимся, пусть даже Настя так и не сумела толком разглядеть, что же там произошло.

Девушка послушно пошла за Маркусом, и в голове уже метались мысли о том, что все - конец. Она сама все разрушила: и только-только начавшуюся дружбу, и только-только зародившееся доверие. И никогда Маркус ей этого не простит, потому что Настя сейчас поступила ничуть не лучше того, другого менталиста, что столь бесцеремонно и грубо копался в мыслях и воспоминаниях юноши.

Но тут Маркус улыбнулся и рассказал о Пекине. И Настя улыбнулась в ответ, а в душе разгоралась надежда на то, что ее простят. Не простили: вряд ли такое можно простить за считаные минуты, - но простят.

- Было бы интересно взглянуть, - вымолвила девушка. - Я, кроме русских, никаких других городов и не видела. Но, видимо, не в ближайшие месяцы, - оговорилась она. Все же глупо было надолго покидать монастырь, когда ее обучение только сдвинулось с мертвой точки и она еще ничего толком не умеет. Но вот провести день-другой, изучая какой-нибудь незнакомый город, было бы здорово.

- Меня кинули в пропасть, когда я был гиеной. Я напал на подругу пси... Яреци, а меня с помощью магии воздуха отгонял ее парень, - уже более спокойным тоном и голосом ответил он, не упомянув о том, что потом пришла сестра, которая с помощью ментальной магии подралась с подругой и слетела с катушек. Что-то он помнил, а что-то ему недавно рассказал Тору, с которым он увиделся случайно. Так, по крупицам, и вспомнил Маркус, что натворил в тот день. Да и не только он, а все участники событий. Особенно, конечно, отличилась Яреци. Но она, на его памяти, всегда отличалась не умом и сообразительностью, а истериками и неадекватными поступками. Особенно последние годы.

Анастасия выглядела испуганной и какой-то подавленной, о чём говорили опущенная голова и судорожно сжимающийся ремешок сумки. Маркус хотел было ухмыльнуться, но сейчас было другое обстоятельство. Эта девушка почему-то не была ему безразлична. И это было странно. Но он не хотел, чтобы она была печальной. Он хотел было что-то сказать, но увидел вдруг прилавок с нужными девушками канцелярскими товарами.

- Извини, если расстроил тебя, - мягко сказал он, когда Настя сделала необходимые покупки. - Просто мне... Яреци хороший ментальный маг. Она... наверное, она хотела мне помочь. - Договорил он. - Просто это очень неприятно, когда не просто проникают в твой мозг, а копаются там. Она мне один раз даже что-то приказала. Только не помню, что.

Он замолчал, грустно усмехнулся, подумав, что, наверное, не стоило это всё говорить и его слова неправильно могут быть трактованы, и взял пакет с покупками у девушки. Слабо улыбнулся.

- Даже в России в разных регионах совершенно разные дома, культура, архитектура. Я бывал часто в России. А в Европе... тоже всё разное. В Восточной Европе более строгий стиль, чувствуется там социализм, или как это там называется. А в Западной... там всё иначе. Всякие барельефы, рюшечки на домах... - Он замолчал, решив, что немного увлёкся, и усмехнулся. - У тебя есть братья или сестры? Расскажи мне о своей семье.

- Нет-нет, что ты, это я виновата, - поспешно перебивает Настя, крепче прижимая к себе покупки, а про себя думает, что, оказывается, совсем не знает свою подругу. И что внушение чего-то человеку вряд ли можно назвать хорошей помощью. - Прости, я... просто... Мне нужно было...

Настя умолкает, потому что не знает, что сказать. Что ей просто захотелось, вот просто потому что, пошарить у него в мыслях? Или, может, сказать, что она понимает, как тяжело, когда копаются в твоей памяти, и ей жаль? Так она не понимает, ведь с ней такого никогда не случалось, и девушка может лишь догадываться. А то, что жаль... Вот легче ему станет от её сожалений?

Настя тихо благодарит Маркуса, позволяя парню забрать свои покупки, и идёт за ним следом. Некоторое время сомневается, а затем все же неуверенно предлагает:
- Я могла бы посмотреть... Узнать, что тебе приказали... Попытаться, во всяком случае.

Настя умолкает, пытаясь понять, как бы теперь перевести тему, но в голову ничего стоящего не приходит. Рассказ о городах, пусть и весьма короткий, девушка выслушивает внимательно, улыбаясь уже куда уверенней и веселей.

- Да, у меня младшая сестра, - отвечает Настя, надеясь, что холодные чёрные тона их беседы наконец сменятся на что-то более тёплое и яркое. - Её Оля зовут. Ей сейчас двенадцать. Она... говорливая очень. Животных всяких любит изучать. Яркая такая и солнечная. Это она мне помогла пережить период пробуждения способностей и все такое.

- Моего отца Константин зовут. Он врач-травматолог. Очень часто на работе занят, да ещё и на доп. часы остаётся. Но он о нас заботится, старается проводить с нами время. Моя мама сейчас не работает, но это она привила мне любовь к изучению лекарственных трав. У меня ещё дедушка есть. Это он обучал меня использованию моих способностей.

- Знаешь, - Настя подняла взгляд на небо, - я всегда думала, что если кто меня спросит, смогу столько о них рассказать, но сейчас понимаю, что просто не могу найти слов, чтобы описать, как они... значимы для меня. Так странно, да? - усмехнулась девушка, поражаясь собственной... глупости, наверное. - А что с твоей семьёй? - поинтересовалась она в ответ. - Ну, помимо Яреци.

- Зачем тебе это нужно? - пожал он плечами. - А как же право на личную жизнь и мысли? Или теперь его нет, этого права? - Хмыкнул он и подошел к колодцу. - Давай посидим немного?

Он сел на скамейку около колодца и посмотрел на небо. По нему плыли облака, и он вздохнул. Девушка рассказала о своей семье. Родители и младшая сестренка. Все как у всех нормальных людей. Родители и братья или сестры. А у него не было родителей. Отец вечно на работе, его родителям мальчишка не был нужен, и он воспитывался разными няньками. Иногда тетка вмешивалась в процесс. В один из таких моментов Маркус и познакомился со своей сестрой-занудой, ее папашей, поваром-кондитером, и вспомнил тетку. Тогда ему было лет семь или восемь.

- Что, она болтает чаще, чем ты? - усмехнулся он и повернул к ней голову. - Вот ни за что не поверю, - рассмеялся он. Он не хотел ее задеть или расстроить. Он ласково улыбнулся.

- Да нет, не странно. Просто видно, что ты их сильно любишь, да и они тебя тоже. Это хорошо, наверное. Хорошо, когда есть люди, которым ты небезразлична... У меня есть отец. Мать умерла после родов. В семье все были против его любви, поэтому меня долгое время воспитывали няньки.

Он не очень любил разговаривать о своей семье, так как семьи у него никогда и не было. И нет возможности помириться с отцом. Он вздохнул.

- Ты спешишь или еще посидим здесь? Здесь хорошо и спокойно...

- Давай, - согласно кивнула Настя, решив раз и навсегда закрыть тему о вмешательстве в мысли Маркуса. Ничего хорошего это не приносит. Да и если сам парень захочет узнать, что ему там внушили, ничего не мешает ему обратится к настоящему мастеру, а не к недоучке вроде Насти.

- Представь себе: я, по сравнению с ней, немая, - рассмеялась девушка, прекрасно понимая, что обидеть её ни в коем случае не хотели. - Но это совсем не раздражает. Напротив, она отвлекает от всех грустных мыслей. Моё персональное солнце, - тепло улыбнулась Настя, на мгновение прикрыв глаза.

Рассказ о семье Маркуса девушка выслушала молча, не проронив ни звука, и так внимательно, словно от этих сведений зависела вся её жизнь. Мягко спросила, в любой момент готовясь откреститься от своих слов и уйти в другую степь:
- Вы с отцом не ладите?

Тепло светило солнце, трепал волосы лёгкий ветерок, и уходить куда-то не хотелось совершенно. Поэтому Настя спокойно заметила:
- Да куда мне торопиться? Давай ещё тут побудем? Я, кстати, мантру нашла. На мой взгляд, звучит как-то... непривычно. А что с твоими превращениями? Больше не менял облик?

Настя старалась быть более тактичной. Выходило у неё так себе, но она пыталась. А про себя все думала, что ей бы с людьми научиться нормально общаться, не зацикливаясь на их самых неприятных воспоминаниях, а потом уже в беседу лезть. Но менять что-то было уже поздно, и оставалось надеяться, что Маркус и дальше будет проявлять терпение и понимание к её слабостям, что не чужды каждому человеку.

- Это, наверное, хорошо, когда есть семья, - улыбнулся Маркус и посмотрел на профиль девушки. Ему нравилось с ней общаться, и он хотел проводить как можно больше времени с ней. Наверное, это невозможно, и молодой человек вздохнул. У неё свои интересы, и он вряд ли может занимать в них какое-то важное место.

Его рассказ о семье она выслушала молча и не спрашивая ничего. И из-за этого эта девушка начала ему нравиться всё больше, так как на рассказ об отсутствии у него матери не проронила ни слова. А ведь раньше девчонки и пользовались этим, пользовались его слабостью, когда он рассказывал о своей семье, и влюбляли его в себя. А Настя... она была не такая. Чистая, светлая и искренняя девочка, которую хотелось защищать и оберегать. И почему-то ему самому от этих мыслей было непривычно и как-то страшно.

- Не ладим - это мягко сказано. Я его не знаю. Он занимает какой-то важный пост в испанском правительстве, он гражданин Испании, и постоянно был в разъездах. Да и никогда не были мы с ним близки. А пару лет назад он отказался от меня и сказал, чтобы я проваливал куда подальше. Тогда у меня начали проявляться эти способности. Я обратился к сестре, и она рассказала про монастырь.

Он замолчал и грустно опустил голову, совершенно не понимая, что с ним происходит. Почему он стал разговаривать с этой девушкой, будто она была ему очень близким человеком? Почему он хочет делать всё, что от него зависит, чтобы на её лице постоянно играла эта улыбка? Магия, не иначе...

- Мантра? О, спасибо, я её обязательно выучу. Но... я не превращался больше, хотя пришлось прочитать при этих животных побольше. И мне кажется, мы нашли общий язык со зверем. Спасиьбо тебе, - он улыбнулся.

- Конечно хорошо, - улыбнулась Настя и осторожно положила ладонь парню на плечо, пытаясь ободрить. - И у тебя она есть. Яреци, Кимико, Тору, Джун... И твой отец тоже. Кто знает, может, вы все же сумеете узнать и понять друг друга. А даже если и нет, вы все равно остаетесь семьёй и ничто в мире не сможет этого изменить, - Настя говорила убеждённо, но не могла не думать о том, что все их разговоры вертятся исключительно вокруг самых печальных и болезненных воспоминаний. И это просто не могло радовать. Неужели же они столкнулись в очередной раз лишь для того, чтобы Настя и дальше мучила Маркуса? Ну почему она не может сказать хоть что-то, что не повлечет за собой воспоминаний об очередном горе?

- Если тебе она и не пригодится, то, вполне возможно, однажды кому-то другому потребуется помощь и ты сможешь её оказать, - радостно заявила Настя. - Как бы там ни было, я её записала, - девушка вытащила из сумки сложенный вчетверо блокнотный лист. Слова, что были там записаны, она помнила наизусть: Ом Гам Гамапатае Намохам. - Так вы все-таки подружились? Это замечательно! Я так за тебя рада!

Настя смущённо поправила волосы и, глядя куда-то в сторону, сказала:
- Да не за что меня благодарить. Я же ничего и не сделала толком. Это твоё достижение, и я тобой горжусь, - пафосно провозгласила девушка и рассмеялась. - Нет, серьёзно, ты достоин похвалы. Так скоро мастером станешь, сможешь полностью свою способность контролировать и больше не придётся здесь находится. Сможешь уехать, куда захочется. Ты ведь об этом мечтал?