Когда можно укрыться от дождя

Бо-джи принялась лечить бок принца, о котором тот совершенно забыл. Сейчас Яшви немного (на самом деле вовсе не немного) завидовала Садхиру-джи, потому что у него была семья, настоящая. Пусть не самая обычная, и отца или деда он называл по титулу, но Бо-джи волновалась за него, отчитывала, как провинившегося ребенка, а еще помнила о том, что у него рана на боку. Яшви не могла вспомнить, чтобы ее собственные мать или отец особо интересовались ее делами или как-то переживали за нее. Для них важнее было сохранять хорошее имя семьи, чем думать о том, как часто их старшая дочь слышит насмешки или оскорбления в свой адрес. Они предпочитали абстрагироваться, а не решать эти проблемы. Яшви всегда была предоставлена самой себе, а потому видеть проявления заботы для нее было странным.

- Я допью чай, - ответила Яшви. Перспектива остаться в полном одиночестве в незнакомом месте ее пугала, особенно после того, как все еще свежи были воспоминания о мертвом теле со стрелой в горле. Ей казалось, дух Мацуи только и ждет удачного момента, чтобы обвиться вокруг нее змеей и всю ночь шептать на ухо что-то непонятное, что будет мешать ей спать.

Но не могла же она об этом говорить вслух. Она еще немного посидит, а потом пойдет в сторону комнаты, и постарается не дать духам возможности испортить ей сон. Хотя они все равно найдут способ.

- Иди, спокойной ночи, - сказала Шэн Сонгцэну.

Она принялась ужинать, потому что после того, как удалось долечить всех участников сегодняшнего приключения, ей нужно было восстановить силы. И Шэн бы сильно удивилась, если бы кто сказал ей, как неправильно плотно ужинать после шести вечера. Те, кто так считал, не были боевыми командирами.

Сонгцэн ушел к себе, а Яшви еще осталась. У этой девушки была своя точка зрения, чтобы не ходить хвостом за кем-то другим, хоть ей сегодня и досталось. Она первый раз отняла жизнь, Шэн до сих пор помнила, что это такое.

- Если хочешь поговорить о том, что случилось сегодня, я готова тебя выслушать, - сказала Шэн девушке, когда они остались в столовой наедине.

Ей самой после боя было проще молчать. Так она научилась справляться с эмоциями и мыслями, которые могли показаться ей лишними. Но кому-то было проще, наоборот, не держать все в себе.

Принц Сонгцэн ушел спать, Яшви негромко пожелала ему спокойной ночи, но после принялась за свой чай, горячий и пахнущий ячьим салом. У него был специфический запах и вкус, но Яшви они нравились, потому что от этого запаха ей становилось спокойно. Девушка была согласна и просто молча пить свой чай, пока Бо-джи ужинала после тяжелого совещания и того, как вылечила ее плечо и раненый бок принца, но она сама завела разговор. Яшви ненадолго задумалась.

- Не хочу, - ответила она, надеясь, что ее слова не прозвучали грубо, но желания еще раз пережевывать произошедшее у нее не было. Она поговорила обо всем, о чем хотела, с принцем, и этого ей было достаточно, даже если она и знала, что в мыслях будет продолжать все обдумывать, когда останется одна. Или не одна, а в компании вечных незримых спутников. - Он мертв, но он все еще здесь. Я знаю, он будет приходить.

Ее поразило то, насколько хрупка человеческая жизнь, и как легко ее отнять. Не сложнее, чем убить курицу, хотя ее всегда учили, что любая жизнь священна, будь то жизнь курицы, козы, коровы или мужчины. В тот момент она лишь сделала выбор в пользу более священной для нее самой жизни Садхира-джи. И ничуть не жалела об этом выборе.

- Я сделала правильно, - подытожила она.

Человек не может чувствовать, что убийство нормально. Здоровая человеческая психика будет считать, что убийство - это страшно и противоестественно. Будь ты кем угодно, пройди сотни сражений, если ты не психопат, ты никогда не будешь считать убийство чем-то повседневным и не стоящим эмоций. Можно научиться с этим жить. Перестать видеть сны, запретить себе сомневаться в правильности приказов, которые согласилась выполнить, но все равно здоровая психика не будет мириться с убийством другого человека как с чем-то банальным. И Шэн не могла сказать Яшви, что нет, что ты, не будет он приходить и сниться. Будет еще как. К тому же девушка была шаманкой.

- Мне жаль, что тебе пришлось на это пойти. Но я благодарна тебе за то, что ты спасла Сонгцэна, - сказала Шэн. - Я бы не успела сама.

Она привыкла не мыслить категориями "если бы". Мацуи был мертв, Сонгцэн и Яшви живы и обошлись считай легким испугом, на какое-то время в окрестностях Покхары будет спокойнее. Но девушке будет тяжело свыкнуться с тем, что сегодня произошло. Сонгцэн уже участвовал в бою, он успел на своей шкуре почувствовать, что творится после боя в голове. Яшви не была воином, сегодня она прошла по пути, который её мог не коснуться, если бы не необходимость изменить одну из линий вероятности.

Яшви задумалась. Она не могла сказать, что прямо уже ей так жаль, что ей пришлось на это пойти. Наверное, она просто еще не до конца осознавала, что случилось, и не понимала, как ей на это реагировать. Внутри было какое-то отупение, которым она пыталась отгородиться от произошедшего и воспринимать убийство как необходимое зло. ведь в итоге она сделала все правильно, а раз правильно, значит все хорошо, так?

Конечно, нет. Но пока это позволяло ей не думать слишком сложно. Потом, когда она останется одна, у нее будет возможность еще раз все обдумать и придти к какому-то выводу.

- Я не хотела, чтобы он умер. Я целилась ниже, - если бы она не потянула мышцу, рука бы не дрогнула, и стрела ушла ниже, не в шею, а попала, может быть, в лопатку или плечо. Тогда совсем не обязательно, что Мацуи бы умер. Скорее всего он бы не умер, а его доставили в клан, и уже там решали, что с ним делать. Тогда его судьба не зависела бы от нее. То, что она попала ему в шею, оказалось случайностью.

Она не знала, зачем все это говорит, потому что это уже не имело никакого смысла, ведь Мацуи был уже мертв. Пусть для нее он не был мертв в полном смысле этого слова, потому что ей казалось, что она чувствует, как он ходит, незримый, вокруг нее кругами, как шакал вокруг своей умирающий жертвы, выжидая момента, когда можно будет на нее наброситься. Но пока он еще тянул время. Яшви спряталась в своей пиале с тибетским чаем, надеясь, что это не даст ей окончательно разболеться.

Когда стреляешь в человека из лука или достаёшь по его поводу меч, его смерть становится весьма вероятной, но Шэн не стала произносить это вслух. Она считала, что нельзя перекладывать ответственность с человека на оружие. Ей доводилось сражаться против арабов. Они были уверены, что, если они убивают неверных, их руку направляет их бог, а они сами как бы ни при чем. Шэн поражало это лицемерие. Она знала, что всех людей, которых ей довелось убить по приказу вождя, в интересах клана или союзников и в иных случаях, когда она не имела права поступить иначе, убила все равно она.

- Этот человек не сомневался, когда убивал. Когда уничтожил клан Сурикатов, когда позволил своему отряду насиловать и убивать женщин в их дворце, когда налаживал каналы сбыта наркотиков через горы, - сказала Шэн. - Твоя стрела была милосердной по сравнению с тем, что делал он.

Если бы он попал в плен к Тиграм, его бы казнили, отрубив голову. Кобры могли проявить чуть больше фантазии, но и они в последнее время не поддерживали репутацию жестоких палачей. Но Шэн хотела сказать хоть что-то, от чего Яшви стало бы легче.

Если бы Яшви умела читать мысли, она бы возразила, что не винит в этом слишком тугой лук, с которым не смогла справиться, или стрелу, которая ушла выше против ее желания. Она скорее бы обвинила свои руки в том, что они оказались неготовы к такому тугому оружию, что ей не хватило сил удержать натяжение достаточно, чтобы нормально прицелиться, и при этом не поранить связку, не выдержавшую такого усилия. Любое оружие создается для того, чтобы убивать, Яшви это прекрасно понимала. Как знала и то, что из этого лука убивали и раньше. Оно просто не умело ничего другого, и неправильно было обвинять его в том, для чего оно предназначено.

- Я не сомневалась, когда стреляла, - ответила Яшви. Она не хотела об этом говорить, но все равно продолжала, словно было изнутри что-то, чему нужно было выговориться. И это что-то действовало независимо от нее самой. Она поняла, что не стала бы разговаривать о таком с принцем, что ей нужен был кто-то вроде Бо-джи. - Значит ли это, что я ничем не отличаюсь от него?

- Я думала лишь о том, что не имею права опоздать, - у нее не возникло ни единой тени мысли, что, может быть, она не имеет права решать, кому можно жить, а кому нужно умирать. Наверное, она боялась, что если позволит Мацуи нанести решающий удар быстрее, чем окажется ее выпущенная стрела, то снова останется одна, лишившись единственного человека, который хоть сколько-то был ей близок. Это ее пугало.

Яшви стала говорить. Иногда мыслям проще, когда они обретают форму слов. Тогда не одна ты держишь их в себе, а можешь частично разделить с тем, кто тебя слышит.

- Я тоже думала только о том, чтобы не опоздать. И он был бы далеко не первым убитым мной, - сказала Шэн. - Значит ли это, что я ничем не отличаюсь от него?

Легко быть правильным буддистом, перебирая чётки в монастыре и молясь о мире во всем мире. Не у всех есть роскошь так жить. Шэн несла ответственность перед своим кланом, она не могла не идти по пути воина. Она не могла сказать, что убивать врагов нельзя, и подставить другую щеку.

- Ответ в твоём сердце. Если оно с тобой согласно, ты поступила правильно, даже если последствия твоего поступка кажутся тяжелыми, - сказала Шэн то, что она не раз говорила своим ученикам, которым довелось почуять кровь в бою. - Пока ты способна слышать, что говорит сердце, ты не будешь как он.

Яшви промолчала. На этот вопрос у нее не было ответа, иначе бы она не задавала его вслух. Она не знала, где находится грань между сомнением или не-сомнением в правильности выбора. Она не была воином, и, как уже неоднократно говорила, не хотела им быть. Признаться честно, она вообще не знала, кем хочет быть. Будущее было непонятным. Если некоторые и могли видеть многие возможные пути его развития, Яшви к ним не относилась.

Жизнь Бо-джи и Садхира-джи на первый взгляд отличалась от той, к которой привыкла Яшви, даже когда еще жила в родной деревне и прав имела не больше, чем коза, привязанная веревкой ко двору. Ее жизнь, по сути, принадлежала ее родителям, которые могли с ней сделать все, что хотели. Могли отдать замуж, могли продать, а могли и убить, чтобы снять с себя позор, упавший на них вместе с презрительным "бокши". Но жизни в клане принадлежали кланам, а не самим людям. По сути, разницы не было вообще никакой.

- Я пока не знаю ответа, - сказала она, ставя опустевшую пиалу на стол. - Слишком много всего.

Сердце говорило ей многое, но не все из этого стоило слушать. Например, не касаться той темы, что затрагивала принца и ее саму, потому что это было неправильно. Яшви могла не сомневаться в том, что поступила правильно, выстрелив, но это не делало момент убийства правильным.

- Я уверена, что ты найдешь этот ответ. Просто нужно время, - сказала Шэн.

В Яшви чувствовалась внутренняя сила, которая заставляла Шэн уважать эту девушку. Такая сила поможет добиться многого, достаточно ей почувствовать и поверить в себя. Шэн с рождения шла тем путем, который определили за неё, Яшви нужно было самой искать среди зарослей нужные тропы, но у неё было куда больше свободы. Поначалу ей будет трудно продираться через терновник и пытаться понять, где она оказалась и кем является, но это её закалит. Она многих заставит себя уважать, судьба не так просто дала ей шанс вырваться из родной деревни.

- Завтра в клане будет тренировка по стрельбе из лука с командиром Цао, если хочешь, я договорюсь с ним, чтобы ты могла в ней участвовать, - предложила Шэн.

Чужаков крайне редко допускали даже просто смотреть на такие занятия, но с Яшви случай был особым, ей клан был должен за жизнь Сонгцэна. А лучший способ меньше думать - больше делать, особенно тренироваться.

Времени у нее было навалом. Теперь она никуда не торопилась, хотя и постоянно ей казалось, что она куда-то опаздывает. Она должна была многому научиться и многое освоить, но у всех этих навыков и умений не было никакой конечной цели. Но эту цель ей еще нужно было найти, как и ответы на все вопросы, которые она задавала самой себе. Не все сразу. Она не добьется ничего, если будет стараться ухватить необъятное.

Предложение Бо-джи ее заинтересовало. Яшви иногда видела, как тренируются ученики в клане, но мельком и только по пути на конюшню. В монастыре она по большей части тренировалась сама, если только не сталкивалась с Джуном, который мог ей что-то подсказать или показать, но ей не хватало именно что мастерского контроля, чтобы все ее ошибки увидели и исправили. Если она хочет овладеть упрямым оружием, нужно больше заниматься.

- Это не будет хуже для моего плеча? - уточнила Яшви, потому что ей не хотелось снова травмировать его по неопытности или нехватке сил. За одну ночь лук не станет менее тугим, а ее руки не станут сильнее, чем сегодня.

Может быть, ей пока и не нужна одна какая-то большая цель, и достаточно нескольких маленьких? Например, научиться достойно стрелять из лука, научиться бегло читать и писать без ошибок. А потом, когда это будет освоено, появится что-то новое.

- Твое плечо уже здорово, - сказала Шэн. - А на тренировке будет больше времени, чтобы аккуратнее натянуть тетиву и не травмировать его снова. Может, тебе пока подобрать менее тугой лук?

Шэн умела стрелять из лука, но не то чтобы мастерски. Этого навыка было достаточно, чтобы при необходимости прожить охотой, но никаких чудес техники она не могла продемонстрировать. Шэн больше занималась развитием других навыков, которые чаще применяла в реальном бою. У неё было достаточно сил, чтобы натянуть даже очень тугой лук, но не хватало выдержки и меткости, чтобы поражать мишени с особой точностью, оружие дальнего боя никогда ей не давалось, да Шэн и не стремилась его особо постигать. Для этого ей хватало магии Огня.

Но Яшви, судя по выстрелу, уже успела хорошо разобраться с этим оружием. Пусть она и говорила, что целилась ниже, она стреляла под проливным дождем после того, как еле успела вовремя оказаться на месте. Сама Шэн в этой ситуации даже не рискнула бы выпускать стрелу, чтобы не зацепить Сонгцэна.

- Нет, я буду тренироваться с этим, - ответила она. Если давать себе поблажки, то она никогда так ничему не научится, и будет лучше сразу привыкать к тугому луку, чем начинать с чего-то более легкого. Потому что потом уже не захочется усложнять себе задачу. Но Яшви не только поэтому хотела продолжать заниматься с этим - к нему она уже привыкла за эти несколько дней. У нее было ощущение, что это оружие, если и было изначально сделано специально для наставника Раджа, уже долгие годы после того, как просто стоял на подставке, ждал именно ее. Иначе как еще объяснить то чувство, что рукоятка так удобно ложится в ладонь, а она сразу почувствовала его прошлые деяния.

Наверное, это было как-то наивно и даже утопически, но Яшви привыкла верить своим ощущениям. Особенно после того, как стала слышать мертвых.

- Спасибо, Бо-джи, - сказала Яшви. Она с предвкушением ждала завтрашнего дня, когда можно будет отвлечься от мыслей, и просто заняться чем-то полезным. Быть в позиции гостьи ей не нравилось.

- Наверное, мне стоит пойти спать, - заметила она, чтобы больше не задерживать Бо-джи в столовой. Был уже вечер, Яшви устала и хотела даже если не уснуть поскорее, а просто полежать, давая отдых натруженным мышцам.