Быстрее ветра

Этим утром Сонгцэн не выспался, но был не в обиде на это обстоятельство, потому что тем, как прошла ночь, он был абсолютно доволен. Утром, как они с Яшви и договаривались, он отправился на конюшню, чтобы подготовиться к конной прогулке. Со своей невестой он расстался совсем ненадолго: чтобы сходить к себе и переодеться, потому что завтрак он попросил подать в покои Яшви. Он испытывал даже какой-то азарт, понимая, что дед и отец никак не отреагировали на ночные разборки, и теперь можно дальше бесить наложниц его Величества.

Новый конь деда был красавцем: высокий, длинноногий, с телом насыщенного медного цвета и серебристыми гривой и хвостом. На деннике красовалась новая табличка, сообщавшая, что коня зовут Аббас. Сонгцэн дал ему пару яблок, и только после этого вывел из денника, чтобы поставить на развязку. На первый взгляд это было довольно дружелюбное животное, но Сонгцэн знал, что в коридоре и под седлом лошади бывало сильно отличались. Он почистил коня, который не особо извалялся накануне и во время отдыха в деннике, расчесал не стриженную серебристую гриву и стал выбирать из хвоста остатки сена и опилок.

После неспешного завтрака в очень приятной для нее компании Яшви ожидала буквально что взрыва во дворце. Потому что девушка, что принесла заставленный мисками и чашками поднос, наверняка рассказала всему гарему что увидела, что придумала сама и о чем якобы догадывалась, когда ставила поднос на низкий столик. Это была одна из тех девушек, что накануне пыталась чуть ли не набиться в лучшие подруги, но имени ее Яшви не помнила, кажется, Амрита или что-то очень похожее. На конюшню Яшви шла в сопровождении едва слышных шепотков - и за бесстыдство и за мужской костюм для верховой езды. Обсуждать ее не стеснялись, но делали это осторожно, но так, чтобы она непременно услышала. Впрочем, Яшви особо не прислушивалась, после очень долгой ночи она чувствовала себя усталой, но счастливой, и ей было не до сплетен.

Принц уже был на конюшне и приводил в порядок красивого молодого конька необычного окраса, каких Яшви никогда раньше не видела. Монгольские лошадки коренастые, низкие, с не самыми длинными ногами и большой головой, не самые быстрые, но очень выносливые, и могут долго идти без отдыха. Конечно, клан держал и других, породистых лошадей, в основном на продажу.

- Это новый конь его Величества? - спросила Яшви принца, подходя чуть ближе. Она протянула руку к морде коня, чтобы тот ее обнюхал, затем похлопала того по шее и сунула половину моркови, чтобы вторую отдать Ворону, который стоял в деннике чуть дальше и вопросительно выглядывал через решетку.

- Привет, - Сонгцэн обернулся и улыбнулся Яшви. Они не виделись совсем недолго, но он был рад видеть её снова. - Да, его зовут Аббас. Красивый?

Он закончил выбирать мусор из хвоста, обойдясь без расчески, которая выдирала волосы и потому использовалась в крайнем случае. После этого Сонгцэн намочил тряпку, чтобы протереть ей шерсть от оставшейся пыли.

- Я не думаю, что его Величество будет на нем ездить, - признался он. - И вообще полезет в седло без крайней необходимости.

Кобры не были кочевниками, как Лисы. Никто не счел бы, что вождь теряет лицо, если он предпочтет ехать в паланкине, а не в седле. А возраст деда уже накладывал свой отпечаток на его здоровье.

Сонгцэн придержал коня за недоуздок и стал протирать его морду, из-за чего Аббас недовольно фыркнул, попытался задрать голову и загарцевал. Пришлось его уговаривать и успокаивать. Мало кому нравилось, когда по его морде возили мокрой тряпкой.

- Очень необычный, - признала Яшви. Она погладила коня по крутому боку, но затем пошла к деннику Ворона, угостила его и коснулась рукой бархатистого носа, когда конь попросил добавки. Ворон был весь в опилках - наверняка только что валялся, и Яшви вывела его из денника на развязку, чтобы почистить и привести в порядок перед тем, как седлать. И все-таки ей был больше по душе ее любимый воронок, пусть и ужасно сейчас пыльный.

- Ты будешь сам на нем ездить? - она принялась тщательно вычищать шерсть Ворона. В последнее время он ездил на темно-гнедом Фэне, но все эти лошади принадлежали его Величеству, и Сонгцэн мог брать любого коня, который ему приглянется. Фэн был довольно темпераментным, а об Аббасе еще ничего не было известно, кроме того, что он очень красивый.

Она и не думала, что его Величество в таком солидном возрасте поедет прокатиться вдоль озера верхом. С его статусом можно запрячь четверку лучших лошадей в повозку и гулять со всем комфортом, укрываясь от палящего солнца под навесом, чем трястись в жестком седле. А Яшви ни за что бы не променяла ветер в волосах и возможность самой подгонять коня на ленивый комфорт.

Она очистила скребок и закончила чистить щеткой. Она делала это довольно быстро - уже привыкла постоянно возиться с целым табуном лошадей, каждая из которых считала своим долгом изваляться в степном песке и сене.

- Посмотрим, - ответил Сонгцэн на вопрос о том, будет ли ездить на этом жеребце. - Аббас красивый, но мы с ним еще не знакомы.

Лошади отличались, как люди. И те, с кем одни легко находили общий язык, других к себе даже не подпускали. Сонгцэну нужен был конь, который не только слушается на прогулке, но и сможет быть союзником в бою, а такие лошади были большой редкостью.

Сонгцэн накинул на коня расшитый вальтрап и седло, удобное для прогулки. Конь дернулся и даже попытался огрызнуться, когда на нем затягивали подпругу, за что пришлось его одернуть. Сонгцэн отстегнул Аббаса с развязки, накинул ему на шею повод и снял недоуздок, следя за тем, чтобы жеребец не шарахнулся, особенно в сторону Ворона. Тот не стал гарцевать или пятиться, но долго задирал голову и сжимал зубы перед тем, как согласился закусить железо. Сонгцэн похлопал его по шее и застегнул ремни. После этого он расправил украшенный камнями лобный ремень и достал из-под него серебристую челку.

- Я надеюсь, что мы с ним найдем общий язык, - сказал Сонгцэн.

Пока Яшви казалось, что Аббас довольно живой и норовистый. Она понимала, что сама за такого не взялась бы, привыкла к спокойным конькам вроде Рэда. Ворон, в отличие от подарка, стоял смирно, хоть и нетерпеливо рыл копытом - ему тоже хотелось на волю. Наверное, застоялся за то время, пока Яшви восстанавливалась после ранения, вряд ли на нем кто-то выезжал, его скорее всего только выпускали в леваду.

Напоследок Яшви протерла коня влажной тряпкой и начала его седлать. Она не стала брать какой-то дорого расшитый вальтрап и украшенное седло, которые были в той комнате в конце коридора, где хранилась амуниция, и были подписаны на Ворона. Слишком красиво для обычной утренней прогулки, не хотелось бы его испортить, раньше здесь этого не было, но раньше у нее не было ни Ворона, ни статуса невесты принца. Она взяла все привычное, оставшееся еще от прежнего хозяина, такое, что было знакомо не только ей, но и коню. Дорожное и невыразительное, зато добротное.

- Ты еще не думал, куда поедем? - Яшви поправила вальтрап, сдвинув его немного вперед, и сверху накинула седло, затянув подпругу, хотя Ворон старательно надувался, так что пришлось ткнуть его кулаком в бок. Зато больше не юлил и дал спокойно закончить с уздечкой. Яшви проверила все ремни, но пока не стала выводить коня из коридора, решив пропустить вперед Сонгцэна с Аббасом.

Сонгцэн первым вывел жеребца из конюшни, затем еще раз затянул подпругу и расправил стремена.

- Поехали вдоль берега, а там решим, - предложил он Яшви.

Аббас гарцевал и выглядел довольно бодрым, но замер, когда Сонгцэн взялся за переднюю луку седла, чтобы сесть верхом. Лишь после этого конь сделал шаг назад, начал нервно перетаптываться и пытался проверить, стоит ли играть сразу у конюшни. Сонгцэн окликнул одного из учеников и попросил подать ему хлыст, потому что прогулка обещала быть интересной.

Взяв хлыст, Сонгцэн крепче сел в седле и одернул коня поводом, когда тот попытался свернуть обратно ко входу в конюшню.

- Езжай впереди, - сказал он Яшви. - У нас тут характер.

Ворон всхрапнул вслед выходящему впереди Аббасу и переступил на месте, но Яшви вывела коня наружу только когда коридор полностью опустел. Идея Сонгцэна опробовать нового коня уже не казалась такой интересной, как вчера вечером. Девушка забралась в седло, удобнее перехватив повод по привычке держа его только одной рукой.

- Ты точно не хочешь взять кого-то поспокойнее сейчас? - переспросила Яшви. Она слишком хорошо помнила, как ей достался резвый Кало в прошлую их конную прогулку, и это закончилось для нее очень хорошо. Сейчас новый незнакомый конь был у принца, и, несмотря на то, что тот был умелым наездником, никогда не знаешь наверняка, что произойдет и какая муха укусит брыкливого коня. Хотя на ответ она не особо рассчитывала, зная наверняка,что принц ответит отрицательно. Не только Лисы были гордыми.

Она пустила Ворона вперед и пока что шагом, чтобы он разогрелся перед рысью. А Сонгцэну нужно было сначала договориться с норовистым конем. А ведь она хотела просто погулять, и, кажется, совершенно ясно выразила свои намерения. Ей за последнее время и так хватило острых впечатлений.

Выехав за пределы резиденции, Яшви направила Ворона в сторону озера, чтобы пройти по его берегу туда, где располагался клан Тигров.

- Сейчас хорошая возможность посмотреть Аббаса, - ответил Сонгцэн. - Ему есть с кого брать пример, - сказал он, имея в виду Ворона.

Его жеребец шел широким шагом за вороным конем Яшви, и Сонгцэн держал достаточную дистанцию на случай, если Ворону не понравится, что кто-то держит нос возле его хвоста. Аббас был крепким и темпераментным конем, для Сонгцэна вопрос оставался лишь в том, найдут ли они общий язык, и будет ли жеребец достаточно смелым, чтобы помочь в бою. Этот конь ему нравился внешне, но не это было главным для боевого коня, которому будешь доверять свою жизнь.

- Фэн неплохой конь, но пугается, - сказал Сонгцэн. - Если Аббас будет смелее, то лучше уж переспорить его. Или буду искать подходящую лошадь среди кобыл. Селена вон идеальная.

Но она была одной из лошадей отца, и для принца было бы потерей лица брать себе основной лошадью ту, что воспитывал не сам.

Яшви было неудобно разговаривать с принцем, повернувшись к нему спиной, потому что приходилось постоянно оглядываться. Сейчас она могла дать Ворону возможность самому идти по тропе, она знала, что он не будет проверять ее на прочность, потому что они прошли вместе уже очень много по степи, но пока Ворон шел впереди, то Аббас Сонгцэна подстраивался под него, а не наоборот. Но Яшви было бы удобнее идти вровень.

- А тот жеребец, которого тебе подарили Лисы? Рыже-белый, ты на нем был в бою? Он, конечно, не такой красивый, как Аббас, - Яшви все же обернулась, чтобы посмотреть на гордо вышагивающего Аббаса. Такого жалко в бой, уж очень красивый, на таком только позировать для картин. - Да нет, он намного некрасивее, - вынуждена была признать она. Тот конь был низким, типичным монгольским коньком, с несоразмерно большой головой и короткими ногами. Может, он и не пугался, и в бою вел себя идеально, потому что кочевники все-таки умели объезжать лошадей, да и был выносливым, но непальскому принцу на такой лошади несолидно вести войска в бой. На роль королевского скакуна Аббас подходил намного больше.

Яшви почувствовала нежность к своему воронку. Если бы она не попросила его себе, наверняка он бы остался в клане Тигров, и тогда Яшви пришлось бы довольствоваться какой-то другой лошадью.

- Кубас- хороший послушный конь, - сказал Сонгцэн. - Когда у нас с тобой будет ребенок, я бы хотел, чтобы он учился ездить именно на этой лошади. Но моим боевым конем будет тот, которого буду учить я сам.

Монгольские лошади были очень выносливыми, смелыми и послушными. Тот конь, которого подарил Сонгцэну клан Яшви, был хорошо обучен и многое умел. Да, на фоне лошадей, что стояли на конюшне Королевских Кобр он казался неуклюжим и низкорослым, но эту лошадь нельзя было недооценивать. Сонгцэн мог бы ему довериться, но его гордость, как и с Селеной, задевало то, что это был конь, воспитанный кем-то другим. Пусть Кубас и был еще молодым жеребцом, который наверняка не так давно начал ходить под седлом.

- Пойдем рысью, - предложил Сонгцэн, - а там, где закончатся кустарники и дорога свернет к Клану Тигров поднимем в галоп.

Аббас был длинноногим и наверняка быстрым конем. У него могла быть очень быстрая и широкая рысь, которой он начнет гоняться с Вороном, но на галопе они будут примерно равны.

Слова "когда у нас будет ребенок" прозвучали для Яшви довольно устрашающе, и она нервно пустила коня немного быстрее, словно так хотела уйти от этого разговора. При разговоре о предполагаемых будущих детях Яшви сразу живо вспоминала мать, постоянно измученную и раздраженную, с орущим свертком на руках, но на этом воспоминания не заканчивались и неизменно возвращались к тому моменту, который запал намного сильнее - когда пришлось самой принимать роды, понятия не имея, что нужно делать, чтобы помочь. Ребенок потом умер, Яшви еще долго считала себя виноватой.

Когда-нибудь ей придется родить наследника клану, и лучше бы сразу мальчика, чтобы ей больше не приходилось возвращаться к этому даже мысленно. Но пока даже простые теоретически разговоры вызывали в ней дрожь. Она была рада возможности и правда не развивать эту тему, а перейти на рысь, тем более, что Ворона не пришлось уговаривать дважды.

В степи на лошадях редко ходили галопом, потому что нужно было везти обозы со всем скарбом, и старейшины были не в том возрасте, чтобы устраивать скачки. Но молодежь нередко уезжала далеко вперед. Яшви поначалу тащилась вместе со всеми. но постепенно начала уезжать вместе с Алахчит и другими молодыми кочевниками. У Ворона была очень комфортная рысь, и пусть он разгонялся немного медленнее, чем другие лошади, мог дольше идти в одном темпе.

Яшви ничего не ответила, Сонгцэн понял, что тема была для неё сложной, хотя они все обсудили еще до того, как она согласилась выходить замуж. Он считал, что ни к чему спешить с рождением ребенка, особенно после того, как его мать популярно объяснила, чем Яшви могла грозить ранняя беременность. Они никуда не опаздывали.

Аббас сам поднялся в рысь, как только побежал Ворон. Он сразу порывался обогнать коня Яшви, и Сонгцэну приходилось его сдерживать, из-за чего рысак недовольно мотал головой, дергался и подыгрывал и даже пару раз получил хлыстом.

- Я догоню, - сказал Сонгцэн Яшви и направил коня в сторону, когда тот попытался встать под ним на свечку в ответ на подобранный повод.

Рысак получил новый удар хлыстом, отскочил в сторону, затем Сонгцэн чуть отдал ему повод и толкнул вперед. Аббас рванул вперед, почти сразу переходя в карьер, и на попытки его притормозить начал показывать, что не против скинуть всадника, который слишком раскомандовался. Но Сонгцэн сидел крепко, и к тому же умел быть упрямым, поэтому к тому моменту, как он направил Аббаса следом за Вороном, жеребец опустил голову и пошел ровной широкой рысью. Она была быстрой и довольно амплитудной, но это уже не доставляло Сонгцэну никаких трудностей.

Конь Сонгцэна заупрямился, и Яшви поехала вперед, чтобы не прерывать прогулку. Им нужно было договориться с Аббасом, кто кого везет, здесь Яшви ничем не могла помочь, она только надеялась, что они быстро разберутся между собой, и дальнейшая прогулка пройдет спокойно и без происшествий. Ворон радовался возможности размяться, и несколько раз пытался перейти в галоп. Он застоялся, но Яшви хотела дождаться принца с его упрямым рысаком.

Пока у нее была возможность повнимательнее порассматривать окрестности, потому что все те разы, когда ей доводилось здесь проезжать, она больше старалась удержаться в седле, чем получать удовольствие от прогулки. Сейчас все тоже было не совсем так, как она предполагала или планировала, но давно пора уже было привыкнуть, что в этой жизни мы не всегда получаем то, что хотим. Принцу нужно было найти себе хорошего боевого коня, а когда еще это делать, кроме как не на полевой прогулке?

Из кустов вспорхнула какая-то яркая птица, но, в отличие от нервного Кало, который в прошлый раз ее сбросил, Ворон эту помеху проигнорировал. Он привык не обращать внимания на такие мелочи. Яшви обернулась, чтобы посмотреть, намного ли отстал Сонгцэн и удалось ли ему справиться с конем, и увидела, что они уже их догоняют. До развилки на клан Тигров оставалось совсем немного.