Лекция о классическом японском оружии: из глубины веков в настоящее время

Маркус с интересом слушал и лекцию, понимая, что именно лекций ему не хватало в жизни - в институте были одни семинары, а на лекции можно заниматься своим делами и ничего не делать. Но здесь было интересно, и даже кто-то задавал вопросы, на которые Мотизуки Тору с интересом отвечал. Молодой человек старался не отвлекаться и запоминать всё, что говорили. Вдруг пригодится? Хотя он сомневался, что в реальной жизни это пригодится, всё-таки в век огнестрельного оружия сталь не так популярна, как это было в те времена. Хотя если у тебя есть сталь, то есть хоть какой-то шанс выжить.

Он вспомнил давний случай, когда его подстрелили в горах, и когда Яреци попала в плен. Тогда Тору смог своими железяками убить кого-то, а если бы их у него не было, то он бы погиб. Огнестрел - это вообще опасная вещь. Даже гепард, самое быстрое животное на шарике, не сможет убежать от пули.

Решив, что не стоит сейчас думать об этом, он продолжил слушать лекцию.

Юэмин увлеченно слушала мастера Мотидзуки. Когда он заговорил о том, что на тренировках воины были ограничены в возможности наносить друг другу удары, она подумала, что он расскажет о праве на пробу меча. Юэмин слышала, что по традиции самураев они имели право зарезать новым мечом любого простолюдина, чтобы опробовать лезвие в действии. Но этого в лекции не было. Девушка подумала, что это могло быть и просто легендой. В Китае не любили японцев, особенно после событий Второй мировой и оккупации Шанхая и Нанкина. Страшные байки о самураях пересказывали весьма охотно.

Интереснее было слушать о мечах, их практическом и нынешнем применении. Длинный меч и для высокого воина неудобен, а для низкорослого может казаться нелепым. Юэмин ростом не превосходила японцев древности, поэтому могла представить. что оружие длинее катаны вызовет у неё сложности с освоением техники. Но зато она запомнила, что длинный меч доставался от земли к небу и носился лезвием вниз, а более короткая катана - от неба к земле и носился лезвием вверх. Чтобы поберечь тонкую и охотно ржавеющую от крови сталь, и чтобы было удобнее выхватывать пешему воину.

Настя старалась отмечать только наиболее важные моменты, которые точно могла забыть, иначе все занятие так и грозилась просидеть, согнувшись, из последних сил что-то записывая уже отваливающейся рукой. Проблема была в том, что такими моментами можно было назвать весь лекционный материал, но девушка не отчаивалась. Пришло сожаление о том, что воспринимать все приходилось исключительно на слух. Если бы можно было перечитать то, что показалось запутанным или оказалось совершенно непонятно, было бы, наверное, проще.

Судя по всему, на лекцию пришли те, кто хоть немного в оружии разбирался, и только Настя была здесь этакой белой вороной, не знавшей очевидного и не понимавшей простейших "а что? а как? а почему?". За собственное незнание было стыдно, хотя, казалось бы, с чего вдруг: нигде тут не было плакатов с надписями о том, что прийти слушать лекцию могут только спецы в области оружия, верно? На словах "как вы знаете" она едва не засмеялась, просто от нервов и от осознания того, что даже очевидные, как оказалось, вещи были ей неизвестны. Какое-то время девушка откровенно тупила, пытаясь осознать, "от неба к земле" — это как? У нее в голове такого не представлялось никоим образом. Лишь минуту спустя она вспомнила, что буквально перед этим сифу Мотидзуки рассказывал, что катану носят режущей кромкой вверх, а не вниз, как в случае с тати. После этого представить подобный хват оказалось легко.

А с внимательностью (скорее, почти полным ее отсутствием) точно нужно было что-то делать.

Он продолжал слушать лекцию молча. Размышляя о сказанном мастере Тору. Каких-либо замечаний до сего помента задать всё никак не удавалось. Пока он раздумывал над вопросами. обычно уже кто-то что-то спрашивал, а он откладывал это дело до следующего раза. Ну... Касаемо последнего блока знаний у Курука так же не возникло каких-либо замечаний. Может быть, всё дело было в формате лекции. Чувствуешь себя словно вернувшимся в школу на урок какой-нибудь истории. Не было там именно истории оружия, зато были какие-то редкие выкладки по истории других государств, в том числе и Китая. Ну и совсем в общих чертах им рассказывали. О древнем Китае. И не только. Но он всё равно уже ничего этого не помнил, не потому, что память плохая, но это всё ненужный хлам, который был из оперативной памяти удалён... Пожалуй, сразу же по приходу в Храм. Очень много ненужной информации было удалено в первый год пребывания в Храме. Вот... Просто чуть ли не всё. Оно всё приобретало какой-то ненужный, серый оттенок, зато взамен этого хлама его он получал новую жизнь, в Храме, со всеми переживаниями здесь, горестями и радостью. С любимыми и не очень учителями. Да со всем.

- Сифу, а как японцы вообще управляются с длинным оружием, до сих пор не понятно, - а то молчание после последнего блока стало слишком невыносимым, хотя и длилось всего секунд пятнадцать.

После слов Тору Николай так и остался сидеть с лицом, выражавшим крайнюю степень ох... ах... удивления. Нет, Николай, в принципе, знал, что военное дело у японцев до войн с монголами находилось на противозачаточном уровне, но чтобы настолько... чтобы посылать в бой "самураев", ни разу нормально друг с другом не спарринговавших, с надеждой, что в бою они "все поймут", чтобы загубить на корню любую возможность обмена опытом и взаимного развития школ фехтования... это не лезло ни в какие ворота. На языке вертелся ехидный комментарий о том, что японцы за последнее столетие, похоже, прибавили в росте и потеряли лишнюю хромосому, но парень вовремя прикусил язык вместе с комментарием.
И дальнейшие пояснения мастера слушал все еще с крайне удивленным видом, но молча. Тем более, что пояснения насчет формы оружия и поправок на физиологию были вполне разумны и логичны. Да, в Европе практиковались другие стили фехтования, и другие методики боя. Другое оружие и другие доспехи. И парню очень хотелось на этот счет послушать, возможно, далее мастер Тору и расскажет, почему самураи в военном деле и экипировке пошли по такому... альтернативному пути.

Доминика следила за ходом повествования, старательно сдвинув брови - как будто это ей помочь повысить внимательность могло, - и время от времени царапала пометки на блокноте, хотя от этого тоже толку было немного. Самым сложным упражнением для девушки пока исправно оказывалось усмирить стремящийся порваться мозг и свыкнуться с тем, что диктуемые сейчас мастером положения японских традиций коренным образом отличались от тех европейских, к которым француженка успела плотно привыкнуть за то время, пока занималась фехтованием. Отсутствие тренировочных поединков показалось ей как минимум странно - атаковать в живого партнера, это категорически не то же самое, что по воздуху или по манекену, уж хотя бы потому, что живой партнер имеет тенденцию убегать, а не покорно подставляться под атаки. Да и сверх того, как иначе узнать хотя бы примерно, каких хитровыдуманных фортелей есть смысл ожидать от противника, и к чему быть готовым, если противника никогда и не было? Теория, она на то и есть теория, чтобы висеть в воздухе и довольно плохо визуализироваться при полном отсутствии практики. Мысленно Доминика почти что бурлила этими возражениями, однако вслух героически не вывалила ни одного, продолжая только делать пометки в блокноте.
Упоминание про тати оставило девушку в некотором недоумении - попытавшись представить себе этот финт "от земли к небу", Доминика в итоге представила себе такое, что немедленно задалась вопросом, как вообще такой долгий богатырский размах мог считаться полезным и эффективным. Наслаиваясь на смутные представления девушки о способностях кавалерии, это все давало вместе какую-то ужасно нежизнеспособную кашу, и в итоге Доминика покончила на том, что изрисовала лист блокнота добрым десятком вопросительных знаков, намереваясь еще как-нибудь на досуге поковыряться в теме.