Предел возможного

Вэньхуа слышал Мэйлин только краем уха. Он считал, что Сяомими её не слышала, а все прочее можно будет обсудить потом, не здесь. Он всматривался в ауру дочери, стараясь рассмотреть то, что сейчас происходило в области головы. И прищурился, когда понял, что гематома хоть и небольшая, но кровотечение продолжалось. Это было сложно различить по свечению ауры, скорее сочетался большой опыт Вэньхуа как хирурга и его куда меньшие знания в области врачевания. Он осмотрелся, но Чжун дайфу уже отошел.

- Это субарахноидальное кровоизлияние, и кровотечение продолжается, - негромко сказал Вэньхуа. - У нас полчаса, и я один не справлюсь.

Он мог позвать Чжуна дайфу и попытаться убедить того, что нейрохирург нужен срочно. Время на томогафию, время на подготовку к операции. И можно было это время упустить, пытаясь убедить реаниматолога в том, что без очевидных методов диагностики видишь, что состояние требует сложного вмешательства. Не скажешь же, что видишь ауру и можешь рассмотреть в ней гематому. Вэньхуа понимал, что у них мало времени, и он должен сделать тот выбор, который либо исправит если не все, то многое, либо станет поводом вечно себя винить. Он подошел ближе к Сяомими и задержал руку у её головы, не касаясь волос. Он направил на область Аджны энергию синего цвета, которая должна была успокоить кровоточащий сосуд. Вэньхуа тысячи раз проделывал это с помощью коагулятора, но ни разу с помощью врачевания.

Вэньхуа промолчал, и Мэйлин тоже затихла, глядя на дочь. Только, в отличие от Вэньхуа, она могла лишь тупо на нее смотреть, варясь в котле собственных мыслей и не вылавливая ни одной конкретной. Давно у нее не было такой мешанины в голове, все же Мэйлин привыкла держать там полный порядок. Сейчас от него не осталось и следа.

Но когда Вэньхуа снова заговорил, Мэйлин перевела на него взгляд, с трудом поняла, о чем он говорит, и снова посмотрела на Мэйхуа. На мгновение, на какое-то одно единственное мгновение, растянувшееся, казалось, на целые годы, Мэйлин подумала о том, что, может быть, лучше будет не делать ничего. Она отступила на шаг назад. Все будет быстро. Не больно. Не страшно. Все будет снова так, как раньше. Или нет.

Мэйлин напугала даже не сама эта мысль, а то, что она пришла к ней в голову. Она почувствовала неприятное чувство в груди и животе, какое возникает, когда не хватает воздуха, и тянущее ощущение не дает сделать полноценный вдох, а потому голова начинает кружиться. Эта мысль оказалась настолько чужеродной, трусливой, подлой, что Мэйлин вздрогнула и, качнувшись, подошла к медицинской кровати ближе, встав с другой стороны.

- Я никогда так не делала раньше, - надломлено призналась она. Она не могла даже сосредоточиться на том, чтобы посмотреть ауру, она просто верила Вэньхуа на слово. Если в своих чувствах к дочери Мэйлин сомневалась, то в его – никогда. – Что ты хочешь сделать?

Ее рука дрожала, пока Мэйлин держала ее рядом с ладонью Вэньхуа, направляя энергию синего цвета. Никогда до этого ей не было так тяжело.

Вэньхуа много раз приходилось работать рядом с Мэйлин. Он прекрасно знал, что она умела контролировать любые эмоции, концентрироваться на работе и делать то, что нужно. Иначе она не добилась бы той должности, которую сейчас занимала. Но рядом с Мэйхуа она была растерянной и напуганной. У неё дрожали руки, чего он вообще не ожидал увидеть.

- Я тоже не делал. Но пока мы поймаем здесь нейрохирурга, может быть поздно, - сказал Вэньхуа. - Нужно остановить кровотечение и убрать или уменьшить гематому. Со всем остальным она справится сама, если мы успеем. Как лучше убрать ша-ци?

Мэйлин знала врачевание намного лучше, чем он. Вэньхуа понимал, что именно нужно сделать, но не совсем представлял, как именно этого добиться. Он знал, что мозг ребенка обладает невероятными способностями к регенерации, и что достаточно исключить опасное для жизни состояние, чтобы рассчитывать на восстановление функций. Но сейчас нужно было разобраться с проблемой, которая была основной - кровотечением и гематомой.

Нет ровным счетом ничего общего между тем, чтобы стоять возле своего пациента, и тем, чтобы видеть перед собой собственного ребенка, в коме, с аппаратом искусственной вентиляции легких и опутанного трубками. Ведь что-то же должно внутри отзываться, не могут те пугающие ее мысли принадлежать и в самом деле ей? И отзывался почему-то только один страх.

Мэйлин сглотнула, пытаясь соображать чуть побыстрее. Нужно убрать ша-ци, которой сейчас много в верхних чакрах, поэтому Мэйхуа не может выйти из комы, не может очнуться, за нее дышат искусственные легкие. Но куда она сейчас денет эту ша-ци, ведь она не может просто так свободно ходить по реанимации, как в Хусин, где достаточно одного бэйджа с фамилией, чтобы открыть ей все пути.

- Давай я уберу ша-ци, - предложила Мэйлин, чувствуя себя абсолютно тупой. Вэньхуа не умел от нее избавляться, в отличие от нее самой, если ей сейчас вообще хватит сообразительности сделать хоть что-нибудь. – А потом…потом буду что-то делать с гематомой.

Ей должно было хватить опыта, нужно было только собраться и взять себя в руки. Да, вот в эти самые, которые дрожали сейчас, но не дрожали ни когда она спасала Вэньхуа в горной деревне, ни когда пыталась вернуть с Запада Полковника. Она не может быть сейчас слабой.

Мэйлин стала вытягивать на себя ша-ци, когда, наконец, смогла рассмотреть ауру и темные в ней пятна.

Мэйлин начала работать с энергией, хотя все еще не пришла в себя. Вэньхуа взглянул на часы, которые висели на стене. У них оставалось минут двадцать. Этого времени было очень мало. Даже несмотря на то, что работа с энергией занимала меньше времени, чем обычная операция. Тео в свое время очень быстро справился с позвоночником Юэмин, хотя восстановление еще заняло определенное время. Но у Тео в тот день было больше возможностей, и он мог делать все, что хотел.

- Скажи, что делать мне, - сказал Вэньхуа. - От гематомы желтый?

Если бы их сейчас слышали сотрудники этой клиники, у них сложилось бы странное впечатление о старших хирургах из Хусин. Впрочем, это было последним, что волновало Вэньхуа в этот момент. Он задержал ладонь возле шеи Сяомими и направил на эту область оранжевую энергию, чтобы уменьшить отек. В капельнице наверняка был диакарб, благодаря которому отек мозга не развивался слишком быстро, но местные врачи уже упустили кровотечение.

Если Мэйхуа станет лучше, нужно будет поднять вопрос о том, чтобы перевести её в Хусин. Там все будет проще, и условия будут совершенно другими.

Мэйлин была бы намного увереннее в себе, если бы ее руках были сосудистые ножницы или зажим с иглой и шовным материалом. Она почти не пользовалась своими способностями после возвращения из Афганистана, или всегда это было что-то незначительное и маленькое, незаметное. Когда она видела пациента с травмой головы, она направляла его к тому врачу, который на этом специализировался. Но в этой клинике врач, который должен был приложить все усилия, чтобы кровотечения не допустить, все же упустил этот момент.

Ша-ци оседала на руках, как липкая густая пленка, Мэйлин поискала вокруг что-нибудь, чем можно бы было ее вытереть, но здесь не было ничего подходящего. В ее сумке была упаковка влажных салфеток, но сейчас Мэйлин не стала отвлекаться. Она с таким трудом собрала себя воедино, что любая секунда промедления могла все разрушить, и пришлось бы начинать собирать себя сначала, будто она – неровная башенка, сложенная из детских кубиков.

- Да, желтый, - без особой уверенности в голосе сказала Мэйлин. Она много раз работала с гематомами, но не такими, которые затрагивали бы субарахноидальное пространство. И Мэйлин боялась навредить еще больше, потому что энергия желтого цвета была прямо противоположна синей, которой, по-хорошему, сейчас нужно было воздействовать в большей мере. – Ей не станет хуже?

Она не стала стряхивать ша-ци на пол, да и вытирать об брюки было глупо. А если она сейчас пойдет мыть руки, то на этом посещение и закончится. Уж лучше пусть остается так.

- Кровотечение вроде остановилось, - заметила она. Словно не старший хирург, а какая-нибудь вчерашняя студенточка без опыта работы.

- Не станет, я смотрю, - ответил Вэньхуа.

Ша-ци становилось меньше, и удавалось лучше видеть то, что происходило в ауре Мэйхуа. Он поднес ладонь к голове дочери в том месте, где была отчетливо видна гематома, и направил желтую энергию, которая должна была разобраться с этим сгустком, сдавливающим ткани через ТМО.
Запястья болели, энергии уходило очень много, и Вэньхуа расходовал её неумело. Но сейчас это был единственный выбор, позволявший не потерять бесценное время. Гематома уходила, отек не развивался. Аджна светилась все более ровно. Мимо прошла медсестра, которая лишь мельком взглянула в их сторону. Видимо, не заметила ничего подозрительного.

- Она может очнуться, - сказал Вэньхуа. - Тогда нам понадобится Чжун дайфу.

Гематома становилась все меньше. Она могла остаться на какое-то время, это уже было не так опасно. Если не спровоцировать новое кровотечение и все возможные связанные с ним осложнения. При том объеме, который оставался сейчас, Вэньхуа не видел бы показаний для операции. Здесь организм мог справиться сам.

Рука Сяомими, прежде неподвижно лежавшая на кровати, чуть дернулась, и крошечные пальцы попытались ненадолго сжаться. Вэньхуа отошел на полшага.

- Спасибо, - сказал он, взглянув на Мэйлин. - Ей повезло, что ты - её мама.

Он не справился бы сам. Даже не рискнул бы лезть, безопаснее было бы срочно искать нейрохирурга и доказывать ему, что он ошибся. Теряя время, провоцируя разборки и рискуя самым главным.

Руки стали дрожать сильнее от напряжения, скопившегося в запястьях и пальцах от ша-ци, блокирующей нормальное течение здоровой энергии. И эта противная мелкая нервная дрожь шла все дальше, распространяясь вместе с тем, как ша-ци проникала глубже в ее собственную ауру. Но Мэйлин добилась того, что в области Аджны и Сахасрары Мэйхуа темных пятен становилось все меньше, пока они совсем не исчезли. Аура была ослаблена, и было хорошо видно пятно гематомы, как какой-нибудь чужеродный нарост поверх тканей. Мэйлин почти удалось сосредоточиться на ауре, она заметила, как от рук Вэньхуа идет поток энергии желтого цвета, и под его влиянием гематома становилась все меньше. Энергии было больше, чем необходимо, Вэньхуа тратил ее слишком много.

Тоненькие маленькие пальчики Сяомими дрогнули, но затем снова расслабленно разжались. У Мэйлин от напряжения свело кисти, и она подняла руки на уровень груди, удерживая перед собой, будто они были сильно обожжены и она боялась ими чего-то коснуться. Кажется, ее даже мутило от пережитого волнения. Его не стало меньше, просто сейчас она стала его осознавать все четче.

- Ей повезло, что я просто знаю врачевание, - покачала Мэйлин головой. И еще больше повезло, что Вэньхуа смог оставаться спокойным и даже немного хладнокровным в такой момент. Она боялась признаться, какие мысли в ту секунду были в ее голове. Если бы не Вэньхуа, она бы не сделала ничего, она бы даже не додумалась использовать свои способности, чтобы все исправить. – Мне нужно вымыть руки.

Ей хотелось выйти, убежать, спрятаться и остаться одной. Жаль только, что нельзя было оставить здесь эти мысли, потому что они непременно последуют за ней, куда бы она ни пошла. Если бы можно было убежать от самой себя, Мэйлин бы уже так и сделала.

Вэньхуа не стал спорить, сейчас это было бы особенно неуместно. У него разболелась голова, из-за этого было сложнее смотреть на то, что происходило в ауре. Но рядом были приборы, которые были для него куда понятнее разноцветных всполохов энергии.

Пульс Сяомими участился. Она снова шевелила пальцами, и стоило рассчитывать на то, что она придет в себя. В таком состоянии и взрослый человек не поведет себя адекватно, а маленький напуганный ребенок на ИВЛ и в катетерах испугается.

- Я побуду с ней, можешь сходить помыть руки, - сказал Вэньхуа. - А потом поищи, пожалуйста, Чжуна дайфу, сейчас понадобится его помощь.

Реаниматолог отвечал за всех пациентов, которые попадали в ОРИТ. Без его решения даже в Хусин никто из хирургов не стал бы заниматься самодеятельностью. А здесь все, что имел право делать Вэньхуа до прихода Чжуна дайфу - это разговаривать с дочерью, когда она проснется, и следить, чтобы она не сорвала маску или катетеры. И было бы хорошо, если бы врач вернулся быстро. Вэньхуа нашел взглядом кнопку вызова медсестры.

Сяомими снова зашевелилась, попыталась повернуть голову и нахмурилась, как всегда делала перед тем как расплакаться. Она очнулась. Только сейчас Вэньхуа почувствовал, что все это время был напуган и запрещал себе замечать какие-либо мысли кроме тех, что касались возможности изменить ситуацию. Это был навык, который сейчас его выручил.

Сяомими могла скоро проснуться, Мэйлин одновременно и хотела оказаться подальше отсюда, и вместе с тем боялась пропустить этот момент. Она, все еще удерживая руки на весу, кивнула Вэньхуа и отошла от кровати. Проходя мимо поста медсестры, она попросила позвонить Чжуну дайфу, потому что Мэйхуа могла очнуться в любой момент, и лучшему было быть здесь, чтобы оценить ее состояние. Какими бы опытными хирургами они с Вэньхуа не были, в ОРИТе реаниматолог был царь и бог.

Медсестра обещала позвонить врачу, и Мэйлин вышла, чтобы найти туалет. Она не хотела привлекать к своим рукам внимание, поэтому старалась держать их ладонями внутрь, пряча осевшую на них черноту. Часть ее уже расползлась по ее ауре, из-за этого у Мэйлин было довольно мутное состояние. Голова пока не болела, но это было тоже не за горами.

Туалет был неподалеку, Мэйлин закрыла дверь за защелку и, только оставшись наедине с собой, судорожно вздохнула. Ей было противно смотреть на себя в зеркало, поэтому она старательно отводила взгляд, пока тщательно, даже с маниакальной тщательностью одержимого намыливала руки, израсходовав, наверное, четверть жидкого мыла. Напоследок она приложила замерзшие руки к горящим щекам и в очередной раз тщетно попыталась успокоиться. В ее жизни был полный разлад, и она не знала, как с этим справиться.

- Медсестра сказала, что он сейчас подойдет, - сказала она Вэньхуа, но, заметив, что дочь открыла глаза, замолчала, не зная, что сказать. Ей бы почувствовать облегчение, а она не чувствовала ничего, кроме усталости.

Вэньхуа заговорил с Сяомими, уговаривая её лежать спокойно. Ребенок проснулся и боялся, оказавшись в незнакомом месте. Ей мешала маска, она быстро заметила пластыри, которые держали катетеры, и Вэньхуа осторожно придерживал её руки, чтобы она ничего здесь не разнесла. У неё наверняка болела голова, что тоже не улучшало настроение, но Сяомими все же успокоилась к тому времени, когда вернулась Мэйлин. Хотя была готова снова расплакаться в любой момент.

- Я не знаю, как лучше сделать: забрать её в Хусин или домой, - сказал Вэньхуа. - Но все равно сначала нужно оформить перевод в клинику.

С Сином цзынли потом проще договориться о том, чтобы забрать домой ребенка, который только вышел из комы, чтобы никто не усомнился в психическом здоровье родителей. Вэньхуа считал, что они с Мэйлин могли бы справиться сами с тем, чтобы следить за дочерью, и ей самой будет спокойнее в знакомой обстановке.

- Ты можешь взять пару дней отгулов? Я думаю, Ши дайфу меня отпустит, - сказал Вэньхуа.

Мэйлин не стала касаться Мэйхуа, опасаясь, что она в ответ потянется к ней еще сильнее и сдвинет катетер или электроды регистрации сердечных сокращений или ту же маску ИВЛ, которая закрывала ровно половину ее личика. Вэньхуа и так держал ее руки, чтобы она не дергалась и лежала спокойно, но Мэйлин никак не могла заставить себя сказать что-то дочери, что-нибудь поддерживающее, ободряющее, что бы показало ей, что они рядом и не оставят ее.

- Можно будет понаблюдать за ней в Хусин один или два дня, и если ее состояние не будет вызывать опасений, то забрать домой, - предложила Мэйлин. Она поймала себя на мысли, что ей будет намного спокойнее, если за Сяомими будут наблюдать знакомые ей нейрохирурги, в опытности и компетентности которых она уверена, потому как видела их в работе. Нейрохирург этой клиники упустил субарахноидальное кровотечение, которое могло бы и повлекло бы за собой серьезные, возможно даже необратимые последствия.

- Я попрошу Ланя дайфу, - неуверенно ответила она. – Если не согласится он, тогда пойду к Сину цзынли.

Но Мэйлин подумала, что нужно быть совсем бесчеловечным и больным на всю голову человеком, чтобы в этой ситуации не дать ей отгулы. В отделение, наконец, зашел Чжун дайфу.

Вэньхуа считал, что ему лучше будет взять отгулы после того, как Сяомими окажется дома, потому что в то время, когда она будет в клинике Хусин, ему логичнее как раз напроситься на дежурства и остаться рядом с дочерью.

- Думаю, он согласится, - сказал Вэньхуа про Ланя.

Тот был не самым приятным типом, но все же держался в рамках здравого смысла. Он не будет нарываться на Сина цзынли, даже если помимо Мэйлин будет некому работать, а у них в отделении было несколько хирургов, как и у Ши дайфу.

Подошел реаниматолог, и Вэньхуа к нему обернулся. Тот выглядел взволнованно и не скрывал свое удивление, но принялся тщательно осматривать Сяомими, которая сразу недовольно скуксилась, когда ей стали светить в глаза.

- Давно она пришла в себя? - спросил Чжун дайфу.

- Нет, минут пять назад, - ответил Вэньхуа.

- Я позову нейрохирурга. Можете пока подождать в коридоре?

- Как скажете, - ответил Вэньхуа. - Сяомими пытается снять маску.

- Ей поможет медсестра, - ответил Чжун дайфу.

Мэйлин отступила немного назад, чтобы дать реаниматологу немного больше свободного пространства у больничной кровати, и без того обставленной аппаратами и опутанной трубками и проводами. Мэйхуа хныкала и пыталась отвернуться от фонарика, вырвать руки и снять маску с лица, а Мэйлин не знала, что ей делать. Но ей казалось, что если она сейчас начнет говорить с дочерью, та еще сильнее только начнет дергаться, а то и разрыдается вообще. А Мэйлин до сих пор терялась, когда Мэйхуа плакала.

Чжун дайфу попросил их выйти, чтобы провести все необходимые обследования и проконсультироваться с нейрохирургом. Мэйлин хотела сама посмотреть в глаза этому нейрохирургу и как какой-нибудь истеричной яжематери устроить скандал и обвинить его в непрофессионализме и халатности. Ведь он до последнего будет думать, что кровотечение было остановлено и уже больше ничем не угрожало. А ведь это не последний ребенок, который попадает в реанимацию с такими травмами. Что если следующему не повезет так, как повезло Мэйхуа?

Мэйлин оборвала себя. Эти мысли вели в никуда. Доказать сейчас что-то было уже невозможно. Она села на металлическую скамейку в коридоре и с силой прижала ладони к глазам.