Деть или не деть

- Да, я помню, что попросил тебя приехать. Но время работы ещё не закончилось. И что ты делаешь именно здесь, когда в это время клиентов много, и ты должна быть на кухне?

Моррис старался быть справедливым управленцем, помогать сотрудникам с решением проблем, никогда не задерживал зарплату, делился разными плюшками и создавал все условия, чтобы всем было хорошо. И сотрудники отвечали ему тем же, и вот уже несколько лет в коллективе была идиллия, ничем не нарушаемая. И вот признание Юлианы, которое последовало сразу же за достаточно резким ответом на его вопрос, заставило его хмыкнуть и покачать головой.

- Если тебе плохо, то ты можешь взять больничный. Тебя за болезнь никто не уволит. Кстати, - он достал телефон, нашел контакт и написал номер на листике бумажки. Протянул его девушке, которая закрыла лицо руками. - Это телефон хорошего гинеколога, у которого наблюдаются мои девочки, ты тоже можешь позвонить и пройти необходимые обследования.

Он замолчал и улыбнулся своим мыслям.

Когда мужчина сказал ей про гинеколога, она отняла руки от лица и с недоверием посмотрела на бумагу с номером телефона. А ведь можно позвонить по номеру телефона и договориться на аборт. несколько недель назад она смотрела репортаж про аборты в Японии. Они были легализованы, хотя разрешены в основном по особым обстоятельствам. Юлиана надеялась уломать доктора, чтобы та сделала ей аборт. Потому что она не сможет работать, а потом сильно изменится всё. Будут новые принципы, идеалы, и Хиро... вдруг он от неё откажется? Или она не сможет полюбить ребёнка?

- А она сможет сделать аборт? - спросила Юлиана, глядя на мужчину и снова переводя взгляд на бумажку. - Я боюсь, что не смогу полюбить ребёнка. Вдруг во мне нет материнского инстинкта? И из-за моего эгоизма будут страдать Хиро и ребёнок? Я не хочу, чтобы они страдали. Я... что мне делать?

Она снова всхлипнула и почувствовала острое желание сжаться в маленький комок, а ещё хотела, чтобы ее пожалели. Но жалеть ее некому. Она подтянула ноги к себе и обняла их руками.

Бровь мужчины удивлённо поплзла вверх, появилось острое желание дать девушке пощёчину за такие слова. И если бы они не были начальником и подчинённым или были в другом месте, то, вероятно, он бы дал ей пощёчину. Потому что он не любил, когда говорят про аборт только из-за того, что не хочешь ребёнка.

- если ты это сделаешь, то навсегда потеряешь своего любимого Хиро, - пожал плечами мужчина, внимательно глядя на молодую девушку. - Он никогда не простит тебя за это, да и нормальный человек никогда не простит за такое. Но это твоё дело, твоя жизнь, и я не имею права тебе ничего советовать. Но могу сказать - у тебя есть материнский инстинкт. Но эгоизма в тебе тоже много. Прям как у моей дочери.

Моррис горько усмехнулся, вспомнив все скандалы Яреци с Тору, и позавидовал нервам зятя, который всё-таки потом смог простить Яреци, они снова расписались и теперь вроде бы не ссорятся и занимаются воспитанием Кимико. В поведении дочери была и его вина, что он где-то не так воспитал, что-то не то рассказал и где-то что-то упустил. Это иногда причиняло ему боль, особенно те давние события с сектой. И Моррис искренне надеялся, что Юка будет вести себя по-другому и не доставит ему такой головной боли.

Посмотрев на девушку, мужчина вздохнул и встал с кресла.

- Если ты хочешь это делать, то делай сейчас. И завтра жду тебя на работе, - безразлично сказал Моррис и вышел из комнаты отдыха. Чужие проблемы его волновать не должны, да и сейчас у него есть дела поважнее - придумать, как он сделает Жюли предложение. Это намного интереснее чем слушать сопли об аборте.

Юлиана проводила своего начальника безразличным взглядом, а потом вздохнула. Она понимала, что никто не сможет ей ответить, что будет правильным - сделать аборт или оставить ребенка. И она сама не знала. Но ведь все это можно проверить только экспериментальным путем. Будет ли она жалеть, если сделает этот шаг? А если Хиро действительно никогда ее не простит?

Она протерла ладонями лицо, стирая слезы с глаз и щек, и посмотрела на бумажку. Положила ее в карман своих джинсов. Продолжила сидеть некоторое время, а потом встала с дивана.

Перед глазами появился Хиро, родной и любимый муж, который так обрадовался известию стать отцом, а потом сильно огорчился, услышав про аборт. И на душе стало тоскливо и отвратительно. Неужели она могла решиться на такой шаг? Неужели она из-за своего страха могла разрушить их жизнь?

Вздрогнув, она переоделась и, написав Хиро, что сейчас приедет, направилась домой. И уже через час открывала ключом дверь.

За время отсутствия Юлианы Хиро честно пытался себя чем-нибудь занять, но получалось из рук вот плохо. В другое время он бы для начала подремал пару-тройку часов, чтобы к возвращению жены чувствовать себя свежим и бодрым. Но сейчас отключиться Хиро мог бы, новерное, только получив по голове чем-нибудь тяжелым.

Чтобы выветрить из головы лишние мысли, молодой человек для начала отправился на прогулку. Но эффект получился обратным, и, бесцельно побродив по соседним улицам, он вернулся домой, не найдя лучшего занятия, чем разгребать шкафы, откладывая в сторону старые и ненужные вещи. Постепенно гора всякого барахла все увеличивалась, и в нее начинало попадать не только откровенное старье, но и то, что раньше Хиро никогда не решился бы выкинуть, словно назначая несчастные вещи ответственными за то, что все в его жизни пошло наперекосяк.

Телефон он где-то выложил сразу после своего возвращения с прогулки и сообщения Юлианы не видел, поэтому вздрогнул, услышав, как дверь открылась. Выйти жене навстречу он так и не решился, поэтому, мстительно отправив в "мусор" одну из своих любимых, пусть далеко и не новых футболок, непроизвольно потянулся за рубашкой, в которой был на вечеринке в честь их с Юлианой женитьбы и с тех пор больше ни разу не надевал.

Хиро не вышел ее встречать, и это бездействие болезненно отозвалось где-то в груди. Юлиана закусила губу и вздохнула. Сняла верхнюю одежду и обувь и тихо прошла в комнату, в которой Хиро затеял уборку. Посмотрев на кучу одежды, идущей на выброс, Юлиана снова закусила губу и, слегка вздрогнув, осторожно подошла к своему мужу, которого чуть не потеряла, а может уже потеряла из-за своей ошибки. Ведь он никогда не простит ей этого, и, скорее всего, она сама никогда не простит себе этот поступок.

- Хиро, я, - тихо прошептала она, чувствуя предательский ком в горле, - хочу оставить этого ребёнка. Я... чуть не совершила ошибку. Прости меня, пожалуйста, если сможешь. Просто я... мне очень страшно. И... ты меня простишь?

Она сделала еще шаг и обняла его, прижавшись к его спине. Болезненно поморщилась, увидев его рубашку, в которой он был на свадьбе, она закрыла глаза и всхлипнула. Уже в который раз за день она заплакала. И это ей не нравилось. Она никогда не была плаксой, а тут ревёт по любому поводу, а то даже и без оного.

Пока Юлиана снимала верхнюю одежду, Хиро так и стоял с дурацкой рубашкой, замерев на одном месте и плохо представляя, что делать дальше. Наверное, он мог начать уговаривать жену, давить или делать еще что-то в этом духе. Но это было бы неправильно. Женясь на Юлиане, он хотел сделать ее самой счастливой женщиной, а, в итоге, его собственное счастье делало несчастной ее. И от этого становилось как-то совсем противно и стыдно за свой эгоизм.

А потом были слова, которые он уже и не ожидал услышать, и объятья, полные любви и надежды, из-за которых Хиро еще сильнее почувствовал себя виноватым. Сейчас, как никогда, он почувствовал, что принял бы Юлиану любой, простил бы, что угодно, если бы знал, что она все еще его любит и нуждается в его заботе и поддержке.

- Глупенькая, - Хиро вернул рубашку в шкаф, развернулся и взял лицо девушки в свои ладони, заглядывая в ее заплаканные глаза. - Что значит "если сможешь"? Как будто я могу от тебя отказаться. Я не хочу на тебя давить, но если ты решишь оставить этого ребенка - я буду очень счастлив и сделаю все, чтобы тебе помочь. И... Какая же ты милая!

Последняя фраза очень плохо вязалась со всем, что он сказал до этого, но он просто не мог не отметить изменения в Юлиане, которые привели к тому, что она стала выглядеть еще нежнее и женственнее, чем раньше. И сейчас любить и оберегать ее хотелось еще сильнее, хотя еще недавно ему казалось, что это просто невозможно.

Несколько секунд, которые показались девушке вечностью, и вот он держит ее лицо в своих ладонях. Она всхлипнула и постаралась сдержать слезы, но почему-то не смогла. Было больно от осознания того, что она хотела сделать.

- Я уже решила оставить его. Или ее. Я поняла, что просто не смогу сделать аборт, убить ребенка, пусть это всего лишь сгусток клеток. Сеньор Фернандез дал мне контакты гинеколога, и я буду у нее наблюдаться. И...

Она стерла слезы и сглотнула. А потом прижалась к нему. Думать о том, что будет завтра, через месяц или год, совершенно не хотелось. Она пока еще не осознала, что станет матерью, но уже поняла, что, несмотря на тщательное предохранение, раз в этом произошел сбой, приняла ребенка. И главное, что его принял Хиро.

- Я люблю тебя. И я постараюсь больше не плакать, разве что от счастья. И... А ты затеял уборку? Может, я помогу тебе?

Она снова стерла слезы, которые просто катились по щекам, и снова прижалась к нему.

Хиро не мог припомнить, чтобы в течение дня его чувства так сильно менялись с запредельной радости до щемящей тоски и обратно. Но ради этого момента, он был готов пострадать и еще несколько часов, а то и дней. Юлиана приняла их ребенка, а о большем он не мог и мечтать, чувствуя себя до неприличия счастливым.

- Спасибо тебе, моя родная. - Юлиана все продолжала плакать, но сейчас ее покрасневшие глаза вызывали, скорее, умиление. - Мы со всем справимся. Я тебе обещаю. - Девушка прижималась к нему, а он обнимал ее в ответ. И в этот момент все было просто и понятно, пусть впереди их и ждал еще очень нелегкий и долгий путь.

- А уборка - это ерунда. Мы можем найти и другое более веселое занятие. Кстати, ты ела что-нибудь? Тебе теперь еще тщательнее надо следить за своим здоровьем.

Поскольку слезы у Юлианы не прекращались, Хиро немного отстранился, чтобы помочь их стереть и, не удержавшись, поцеловал девушку сначала в кончик носа, потом в щеку, в лоб, в губы, пока не сбился со счета, просто покрывая поцелуями родное лицо и огорчаясь только от того, что ни одно из действий не сможет в полной мере выразить то, что он сейчас чувствует.

- Тебе спасибо, - шмыгнула носом девушка, - мне кажется, что после таких слов другой, если бы мы с тобой не встретились, просто не пустил бы меня обратно. А ты... спасибо тебе, ты мой добряк.

Юлиана так расчувствовалась из-за всего этого, что не понимала, что говорит. Ей было страшно и немного неприятно от своих слов, из-за которых все могло быть совсем по-другому. И она была благодарна судьбе, что познакомилась с Хиро. Он очень милый и добрый. И ей казалось, что он будет самым лучшим папой.

- Сеньор Фернандез сказал, что не уволит меня из-за беременности. И... я ничего не ела. Меня мутило от запахов, и я бросила работу и ушла в комнату отдыха. Я хочу есть, но боюсь, что мне будет плохо.

Ей нравилось, когда Хиро покрывал ее лицо поцелуями, и она стала отвечать ему тем же. А еще ей хотелось, чтобы больше не было никаких проблем.

- Любимый, обещай мне, что прибьешь меня, если мне ночью захочется соленых огурцов с шоколадом, - улыбнулась она.

- Ну, так уж получилось, что я не их тех мужей, которые стучат кулаком по столу. - Хиро привык, что над ним часто подшучивают из-за его мягкого характера, не слишком хорошо сочетающегося со спецификой работы. Одна только Мэй проходилась на эту тему раз так сто еще во время их учебы в школе полиции. Но если на работе он старался вести себя жестче, то дома, рядом с женой, моментально возвращался к своему привычному образу.

- Голодной ты у меня ходить не будешь. - Хоть целовать жену и чувствовать ее ответные поцелуи было очень приятно, для начала стоило подумать и о насущных проблемах. - Давай совершим набег на холодильник и посмотрим, что из еды не вызовет у тебя отвращение. А если ты захочешь что-то конкретное, я могу сбегать в магазин. Хотя огурцов с шоколадом не обещаю. - Молодой человек поморщился, представив столь странное на вкус блюдо. - Мы же семья, и я буду о вас заботиться сейчас и потом.

Хиро осторожно коснулся рукой живота Юлианы и мечтательно улыбнулся, представив, как через несколько месяцев сможет почувствовать шевеления их малыша или малышки. Пол ребенка для него значения не имел. А имела значение только возможность всем быть вместе и любить друг друга, как еще в его юношеских мечтах о своей собственной семье.

- Ты очень хороший. Спасибо тебе, мой родной, - слезы неожиданно закончились, а на их место пришли радость и какое-то счастье. Страхов больше не было, и она знала, что справится. Они должны справиться.

Когда Хиро предложил ей совершить набег на холодильник, она улыбнулась и обняла его, чтобы он никуда не ушел. Сейчас не хотелось почему-то с ним расставаться, будто она боялась, что расставание с ним приведет к проблемам. Какой-то странный и непонятный страх был. Юлиана мотнула головой и сама отстранилась от него. А потом Хиро положил руку на ее живот, и она рассмеялась.

- Любимый, тут пока еще сгусток клеток, и ты ничего не почувствуешь. Это будет еще не скоро, но мне уже нравится это прикосновение. Мне кажется, из тебя получится самый крутой папа.

Она взяла Хиро за руку и направилась с ним на кухню. Но там не было ничего интересного, и она предложила заказать еду в ресторане. Пока Хиро делал заказ, она позвонила по телефону и договорилась с врачом о встрече.

- Мне послезавтра надо будет придти на прием, - сказала Юлиана, снова обнимая своего любимого мужа.

- Я буду стараться стать отличным отцом. Своего родного отца я практически не помню, зато у меня самый лучший в мире отчим, и мне в деле воспитания ребенка хотелось бы быть похожим на него. - Со стороны, человек, подаривший ему фамилию, производил впечатление очень сурового и требовательного. Но он всегда заботился о своей семье, приняв чужого сына, как родного, и во многом повлияв на становление того в качестве мужчины и мужа.

Отпускать его Юлиана не собиралась, что Хиро вполне устраивало, так что он сразу согласился заказать еду, ибо и сам не горел сейчас желанием бегать по магазинам. Тихий вечер в их небольшой квартире, о замене которой на более просторную им следовало подумать в ближайшее время, бы именно тем, чего ему сейчас больше всего хотелось.

- Сходить с тобой? - спросил Хиро, разобравшись с заказом и услышав о грядущем приеме. Ради такого дела его вполне могли отпустить с работы на пару-тройку часов, предварительно прожужжав все уши советами на тему будущего отцовства. И это при том, что ребенок, кроме начальника отдела, имелся только у одного сотрудника, давно находящегося в разводе.

- Короче, можешь задействовать меня, где и как хочешь, а я буду только рад. - Хиро в очередной раз обнял Юлиану в ответ, непроизвольно стараясь не давить на ее живот, хоть сейчас в этом и не было никакого смысла. И, заметив это за собой, не удержался от улыбки, понимая, что маленькая новость Юлианы уже привела к огромным изменениям.