Мать

Цао поджала губы и покачала головой, затем с надеждой посмотрела на Яна. Он не хотел надеяться, она не хотела переставать надеяться.

- Ян, уже завтра все будет известно. Ты же понимаешь, что мы ничего не можем изменить. Веришь - не веришь – твое дело. Я верю. Я верила девятнадцать лет, что ты вернешься, и ты вернулся. Когда бороться бесполезно, остается верить и плыть по течению, и путь может оказаться умнее идущего, - уверенно сказала женщина. – Ты встал на правильный путь, судьба не может сейчас за это тебя наказывать, она должна тебе помочь. Ян, ты уже взрослый, но все ещё глупый. Жизнь – женщина, а женщины мстят лишь тогда, когда не принимаешь их любовь. Судьба много раз тебя берегла, я верю, что сбережет и на этот раз.

С каждым словом женщина сама все больше верила в то, что говорила. Сейчас она почти убедила себя в том, что Шири могла остаться в живых. Она просто не могла принять, что судьба сейчас посмела нанести Яну такой удар. Не хочет надеяться до завтра – его дело, но жизнь не может быть так жестока к нему.

Вера матери была похожа на какое-то суеверие. Примерно так Шири всегда верила в него – фанатично и безосновательно. Но Ян не считал, что может переубеждать мать или отговаривать её от этой веры, ей так легче.

- Спасибо, что веришь, - Ян улыбнулся в ответ. – До завтра осталось совсем немного времени. Уже поздно, мам, отдохни, я уберу со стола. Ты завтра сможешь побыть с Лин?

Он допил остывший чай. Жасмин – растение с женской энергией Инь. Он тушит пламя, усиливая энергию Воды, отнимает желания, оставляя чувства. Он успокаивает, заставляя отказаться от мыслей и порывов, и этим приносит некое подобие гармонии, которой сейчас не может быть. Ян знал, что мог сейчас позволить себе надеяться и верить, тогда оставшиеся несколько часов будет легче. Он мог молиться, и молитва наполнила бы на какое-то время сердце суеверной уверенностью, но за завтрашним днем наступит завтрашний вечер. Для того чтобы до него дожить, нельзя малодушно убегать за верой сейчас.

- Хорошо, я всю эту неделю буду дома, смогу побыть с Лин, не волнуйся, - Цао улыбнулась. – Она очень спокойная и сообразительная, чудесный ребенок. Только не говорит на местном диалекте, зато знает уже много слов на путунхуа.

Женщина также допила чай. Она поняла, что сейчас нужно будет помогать Яну разговорами о дочери, так он старается быть сильнее. Несмотря ни на что, она была рада этому разговору, в котором Ян стал на несколько шагов ближе. Он не бегал, он искал помощи, и Цао была этому рада.

- Не засиживайся, завтра рано вставать. Постарайся поспать, - настойчиво сказала женщина. – Спокойной ночи, Ян. Верь.

Она обняла сына и поцеловала его в щеку. Хорошо, что Ян сейчас был дома, здесь было кому его поддержать. Сейчас будет тяжело, но не тяжелее, чем каждый день заставлять себя верить и надеяться, что он вернется. Забота о сыне была смыслом, дававшим силы на все, Цао верила в то, что сил ей хватит, чтобы спасти Яна, что бы ни случилось завтра. Она улыбнулась и вышла с кухни.