Новый путь (продолжение)

Деревня на первый взгляд ничем не отличалась от тех, что встречались на пути Руж и Шэн в последние дни. Маленькие домики, аккуратные сады, пыльная центральная дорога. На улицах было немного людей, каждый из которых был занят своим делом. Обычная жизнь обычных людей, веками хранивших свои традиции. Навстречу женщинам шел какой-то старик в соломенной шляпе и простой, но опрятной хлопковой одежде. Шэн поднесла руки ко лбу, почтительно кланяясь. Уважение к старшим – один из непоколебимых принципов восточного этикета. В клане это, правда, было связано ещё и с тем, что любой мужчина, доживший до почтенного возраста, совершенно точно был величайшим воином, так как даже до возраста Шэн доживали очень немногие боевики клана Белых тигров. Старик уважительно поклонился в ответ, видимо, здесь нечасто бывали люди, вооруженные мечами.

- Сяньшен, мы только что прибыли в ваше селение и ищем место для ночлега. Возможно, Вы подскажете нам, к кому можно обратиться? – вежливо произнесла тигрица, поднимая взгляд на жителя деревни.

- Не так часто дороги приводят сюда путников, - некоторое время старик пристально разглядывал женщин и, в первую очередь, вооруженную Шэн, - Что ж, думаю, мой старший сын не откажет вам в приюте. Следуйте за мной.

- Благодарю, Сяншен, - сказала тигрица с коротким поклоном. – Мое имя Шэн Бо, а это – Руж Флер.

Старик проводил путников к довольно богатому дому, стоявшему на центральной улице деревни. У ворот их встретила немолодая женщина, видимо, жена хозяина. Местные жители всегда чтили традиции гостеприимства, радуясь гостям. Даже когда ценишь покой и размеренность, всегда интересно услышать новые истории и увидеть новых людей. В эти края практически не дошел технический прогресс, потому почти все новости передавались через случайно забредавших в деревню путешественников. Старика, как оказалось, звали Ли Чанг. У него было трое сыновей, множество внуков и даже пара правнуков. Видимо, род Чанг был одним из старейших в этом поселении.

При входе в дом Шэн сняла с пояса меч, оставив его у двери. Хотя хозяева от неё этого не требовали, она сочла этот жест уважения необходимым. Когда путники умылись, их проводили в просторную комнату, где низкий стол, окруженный циновками и шелковыми подушками, был накрыт к обеду.

Прошло совсем немного времени, как путницы с младенцем на руках оказались в деревне. Все было чисто, уютно... Никаких пафосных строений, никакой супер-современной отделки зданий, чем славилась сейчас вся Европа. Все было просто и безумно красиво. Чувствовалось спокойствие и размеренность жизни: никто никуда не торопился, никто не кричал, люди не суетились на улице... Тишь да благодать. Когда Шэн поздоровалась со стариком, Руж постаралась сделать тоже самое, но с младенце и посохом в руках совершить подобное было не так уж и легко, поэтому женщина просто слегка поклонилась в знак почтения. Предсказательница сохраняла молчание - тигрица лучше знакома с традициями Востока - как-никак она была тут рождена, да и язык знала, в отличие от самой Руж, которая хоть и могла бы прекрасно изучить основы китайского языка за время их путешествия, но пребывала не в том состоянии, чтобы этим заниматься. Она понимала только какие-то отдельные слова, что Шэн чаще всего употребляла в своей речи и что долетали до ее сознания. Да и то, она могла лишь догадываться об их смысле, видя реакцию людей.

Предсказательница сохраняла молчание всю дорогу до дома, в котором их приняли как дорогих гостей. Она оставила бо там же, где Шэн оставила свою катану - не за чем тащить в дом оружие, пусть оно и служило лишь опорой в пути - сейчас в нем надобности не было никакой. Умывшись и аккуратно протерев личико и ручки спящего Кассия, Руж последовала за тигрицей и гостеприимными хозяевами дома. В комнате уже было накрыто на стол и оставалось только дивиться тому факту как люди самостоятельно так быстро все делали без какой-либо магической помощи, к которой так привыкли маги Европы. Женщина не была очень хорошо знакома с Восточным этикетом, но и желания есть у нее как такового не было. Присев на циновку следом за Шэн, предсказательница аккуратно высвободила сына из подвязанного к ней платка, аккуратно поддерживая его теперь уже только руками. Даже если бы того требовал этикет, она ни за что не отдала бы его кому-то на попечение - это не было знаком недоверия к гостеприимным людям, просто Кассия она доверить сейчас могла только тигрице. Во всяком случае в том случае, если бы ей пришлось ненадолго покинуть комнату.

За столом собралась вся семья хозяина дома во главе с Ли Чангом. Помимо его сына с супругой здесь были двое молодых людей не старше двадцати лет и девушка лет шестнадцати, периодически встававшая из-за стола, чтобы помочь матери с посудой. Обед состоял из риса с куриным мясом, щедро приправленного самыми разнообразными специями, овощей и фруктов. Подобная пища не сильно отличалась от той, к которой Шэн привыкла в отцовском доме. Разве что специй было несколько меньше – все же забальзамированная им Индия находилась отсюда намного дальше. Этикет позволял есть как руками или палочками, и Шэн по привычке предпочла второй вариант. Хозяин дома рассказывал что-то о деревне, об обычных крестьянских заботах, о своих детях и внуках. Как выяснилось, его старший сын и старшая дочь живут со своими семьями, но в этой же деревне. Возможно, они подойдут к вечеру, если беседа не слишком утомит гостей. На этих словах Шэн вопросительно посмотрела на Руж, помня, что предсказательница неважно себя чувствует.

Дальше шла долгая беседа о том, что довелось увидеть тигрице за время её путешествий. Жителей деревни интересовало буквально все, особенно о европейцах, ведь быт Покхары и Лумбини им было намного проще представить. Шэн ничего не говорила об Академии, как и о том, что они с Руж являются магами – этого гостеприимным хозяевам незачем знать. Зато подробно рассказала об Англии, Италии и Исландии. Жну хозяина удивило многое в нравах европейцев, на что Шэн, тепло на неё посмотрев, второй раз за этот день произнесла старую пословицу о том, что каждый получает то, что ищет.

- Добрый найдет добро, мудрый – мудрость, - примирительно сказала тигрица, имея в виду, что какими бы странными ни казались местным жителям нравы европейцев, в любой стране можно найти свою правду.

Услышав слова Шэн, Ли Чанг как-то задумчиво улыбнулся. Большую часть вечера он молчал, не вмешиваясь в разговоры молодежи, но сейчас явно захотел что-то рассказать. Собравшиеся почтительно затихли.

- Вы говорите мудро, - обратился глава семьи к тигрице. – Именно эти слова по легенде были высечены на вратах монастыря Линь Ян Шо, - выдержав небольшую паузу, во время которой никто не посмел его перебить, Ли Чанг продолжил рассказ. – Когда-то давно в этих краях был монастырь, славившийся благочестием, охраняемым смелыми воинами. Мастерам храма были известны многие виды боевых искусств и, по легенде, они владели магией. Монастырь существовал много веков и стал довольно известным местом. В нашей деревне часто бывали паломники, направлявшиеся в Храм Мудрости на обучение. Мне рассказывал об этом дед, сам я уже тех времен не застал. А потом в один день все жители монастыря исчезли, пропала даже тропа, что вела к его воротам. Говорят, её разглядит лишь тот, кого ждет Линь Ян Шо, - старик пристально посмотрел в глаза Шэн, затем перевел взгляд на Руж. В следующее мгновение он беззаботно улыбнулся, мол, незачем так внимательно слушать сомнительные байки. – Дочка, мне кажется, настало время подавать чай, - произнес он, обращаясь к невестке.

Хозяева дома были не просто гостеприимны, но еще и невероятно добры и любопытно. Обижать их ни в коем случае не хотелось, поэтому Руж заставила-таки себя взять в руки палочки и насладиться горячим рисом с курицей. Было невероятно вкусно. К удивлению для самой себя, предсказательница даже почувствовала легкий голод. Организм явно истосковался по горячей домашней пище. Конечно, они много раз так останавливались на ночлег, то к тому моменту, когда Шэн чуть ли не силой заставляла Руж поесть, еда уже успевала изрядно остынуть. Сейчас же Руж с непривычной для себя страстью поглощала пищу как никогда в жизни. А, нет, такое бывало с ней исключительно во время беременности, но тогда все было понятно без лишних слов. Но все же набрасываться на безумно вкусный рис женщина не стала - правила поведения, пусть и европейские, никто еще не отменял. Она, все-таки, гостья как этой страны, так и этого дома, а потому должна держаться достойно - по ней будут судить о европейцах и хотя бы поэтому, а также в благодарность за предоставленную крышу над головой, она должна выглядеть достойно.

Тем временем за столом шел довольно оживленный разговор, в который Руж, естественно, не вмешивалась: во-первых, она могла лишь догадываться благодаря Дару и ментальной магии о теме разговора, а во-вторых, Шэн и так держала слово, а выглядела все же тигрица, пусть не сильно, но старше самой предсказательницы, которой на вид можно едва ли дать лет двадцать-двадцать два, хотя на самом деле и была порядком старше. Но неожиданно слово взял глава этого дома, что и привел уставших путниц сюда. Руж понимала, что вряд ли поймет о чем он говорит, но чувства благодарности и уважения все же обязывали отвлечься ото всего и переключить свое внимание на главу дома. Руж взглянула ему в глаза и этого вполне хватило, чтобы ее зрачки расширились, а разум открыл уже совершенно иной вид. Предсказательница, словно почувствовав некую тягу, сначала неосознанно, а затем уже намеренно потянулась за той нитью, которая связывала настоящее и воспоминания Ли Чанга, о которых он сейчас рассказывал. Флер в какое-то мгновение оказалась посреди все той же дороги, на которой они с тигрицей встретили Ли Чанга. По дороге бежал милый забавный паренек, чем-то схожий на гостеприимного хозяина дома, только вот глаза были другого оттенка и нос чуть больше. Неожиданно на его пути возник странник, который начал расспрашивать Мэо (а именно так звали дедушку Ли Чанга) о дороге к Храму Мудрости, где жили и обучались великие воины и маги. Мальчика, выспрашивая у мужчины про жизнь в другой части мира, с превеликим удовольствием проводил того до ворот в другой части деревни, где была тропа, ведущая к монастырскому комплексу. Какое-то мгновение, и перед взором предсказательницы возник величественный вид Монастыря. Длилось это буквально пару мгновений, но предсказательнице хватило, чтобы оценить масштабы, красоту и силу самого места. Взор снова стал проясняться, представляя перед женщиной всю ту же комнату, где она и была. Руж часто заморгала, желая побыстрее вернуть четкость зрения и сфокусироваться на чем-то одном. В данном случае на сыне. Сердце бешено стучало в груди, будто бы она только что пробежала стометровку с новым мировым рекордом. Теперь она определенно знала куда они держат свой путь.

Храм мудрости… Вернее, храм Божественного Промысла, если быть более точным в трактовке двух первых слов названия. Видимо, это и было то самое место, которое предсказательницы почувствовали, выбирая путь… Но по словам старика, он был давно заброшен? Сердце не обманывает, если оно велит идти туда, ему нужно доверять больше, чем любому компасу, тем более что последнего Шэн в дорогу все равно не брала, ориентируясь по звездам и ветвям деревьев.

Тем временем принесли чай. Судя по горьковатому аромату и красноватому цвету, это был высокогорный улун. Шэн положила палочки поперек стола в знак того, что её тарелку можно убирать. Когда дочь хозяина налила ей в чашку ароматный улун, тигрица постучала двумя пальцами правой руки по краю стола в знак благодарности. Тем временем хозяйка дома расставила на столе маленькие бамбуковые мисочки с блюдом, которое в Китае называлось dian xin – многочисленными сладкими и мясными закусками, выполненных в виде рулетиков и подобий пирожков. Китайский этикет подразумевал выставлять на стол намного больше еды, чем были готовы съесть гости. Сейчас даже никогда не жаловавшаяся на аппетит Шэн достаточно наелась, чтобы до конца вечера ограничиться чаем. Куда меньше ей понравилось то, что на стол выставили графин с рисовой водкой. Судя по всему, её в семье пил только Ли Чанг, который, как назло, налил напиток не только себе, но и тигрице. Религия запрещала Шэн употреблять алкоголь, для неё это был один из строжайших запретов. Однако этикет требовал поднять пиалу в ответ на тост. Поднеся напиток к губам, тигрица задержала дыхание, так как запах спирта не переносила на дух. После этого она поставила полную пиалу обратно на стол. Ли Чанг понимающе улыбнулся, выпивая рисовую водку до дна.

Дальше за чаепитием разговор шел об урожае, о погоде и о состоявшемся застолье. В ходе последней темы хозяева традиционно извинялись за скудное угощение, а Шэн старательно уверяла их в обратном. Это была своеобразная игра, подразумевавшаяся китайскими застольными традициями. Застолье подходило к концу. Тигрица поблагодарила хозяев, после чего обернулась на Руж. Большое спасибо по-китайски звучит как gǎn xiè

, - на всякий случай напомнила тигрица, знавшая, что ей спутница не сильна в языке Поднебесной.

Застолье продолжалось, тема беседы плавно перетекала из одной в другую. Предсказательница, сразу после своего видения, тут же обвела помещение взглядом, пытаясь понять заметил ли кто-либо из присутствущих ее временного, ммм, скажем так, духовного отсутствия. Но, вроде бы, все шло своим чередом, гостеприимные хозяева уже разлили чай, а Ли Чанг даже разлил рисовую водку. Правда налил он только тигрице, которая тактично и очень вежливо дала понять, что не пьет. Да уж, младенец на руках женщины творит чудеса и избавляет от ненужных объяснений: что, как и почему?

Руж медленно потягивала горячий чай, который имел горьковатый вкус, хотя внешне ничем не отличался от обычного черного чая. Предсказательница никогда не разбиралась в сортах чая, но это не мешало ей быть любителем данного напитка. Тем временем Кассий открыл свои заспанные глазки, сладко зевнув и уставившись на спокойное лицо матери. Руж не могла не почувствовать, что малыш проснулся, потому практически все внимание было уделено ему, хотя из уважения к хозяевам, женщина старалась показывать свое молчаливое участие в беседе.

- Gǎn xiè (кит. большое спасибо), - поблагодарила предсказательница гостеприимных хозяев. Спасибо Шэн, которая ментально подсказала как это правильно сделать.

Когда семья и гости встали из-за стола, старшая дочь хозяина проводила Шэн и Руж в отведенную им комнату, прежде, видимо, принадлежавшую кому-то из покинувших отчий дом старших детей. За шелковой ширмой находилось две циновки, на которых лежали удобные матрасы, подушки и одеяла. Также у стены поставили плетенную колыбель, прутья которой немного потемнели от времени. Помимо этого в комнате стоял окруженный подушками низкий столик, на котором стоял светильник из рисовой бумаги, освещавший все помещение тусклым светом. Пол был застелен домотканым ковром, а стены украшали шелковые полотна с вышивкой. Рюкзак путников уже был здесь, дожидаясь своих хозяев на низкой лавке у дверей. Несмотря на вечернюю прохладу, в комнате было тепло.

Шэн пропустила вперед Руж, после чего зашла в комнату сама. Конечно, хозяева были бы рады продолжить разговор, но утром предстояло идти дальше. Возможно, им ещё доведется встретиться с гостеприимной семьей Чанг. Шэн невольно подумала о том, как жизнь в этой деревушке одновременно похожа и не похожа на жизнь в клане. Здесь царили мир и спокойствие, в клане – постоянная, круглосуточная готовность к бою. Такие же дома, такая же пыльная центральная улица, те же деревья в саду, те же ковры на полу. Только здесь в спальне нет подставки для меча, а на лавке у входа не лежат доспехи.

- Как ты себя чувствуешь? – спросила Шэн по-английски, когда они с Руж остались вдвоем, не считая младенца.

Это было странное ощущение покоя. На душе предсказательницы было так тихо и тепло, что складывалось такое впечатление, что не было этих недель страданий и истерик, что не было даже сегодняшней истерики, будто бы все было на своих местах - она замужем за самым прекрасным человеком на всем белом свете, у нее самые прекрасные дети и она знает что такое простое женское счастье. Она его чувствует! Но нет. При чуть более детальном рассмотрении предсказательница почувствовала, что это совершенно иное тепло и спокоцствие. Нет этих странных бабочек в животе, что заставляют чуть ли не в облаках порхать от распирающего счастья. Это было состояние некого покоя и умиротворенности, что приносит некое душевное равновесие. Руж чувствовала, что это непременно связано с тем местом, которое она видела в своем видении, которое к ней пришло благодаря неосознанной зацепке за линию Ли Чанга.

- Вроде бы нормально, - тихо ответила женщина, аккуратно присев на подушки, что окружали небольшой столик и приступив к кормлению Кассия, который уже начал подавать возмущенные писки, напоминая мамочке о том, что пора бы его и покормить. - Знаешь, - тихо продолжила предсказательница, любящим взглядом следя за кушающим малышом, - я видела Монастырь. Красивый и величественный. Я не знаю о чем рассказывал Ли Чанг, но я видела его деда и путника, что тот, будучи мальчишкой, провожал до тропы к монастырю... Мне кажется, Судьба ведет нас именно туда, - Предсказательница ласково гладила кряхтящего младенца по животику. - Не подашь чистые пеленки?

– Ли Чанг рассказывал о монастыре, который когда-то давно находился в этих краях. Он назывался Линь Ян Шо – Храм Мудрости, - сказала Шэн, доставая из рюкзака пеленку, которую она отдала Руж. – Это местная легенда. Храм был покинут его обитателями, которые, как говорят, пропали в один день. Но мне кажется, нас зовет именно это место.

Тигрица села за стол, задумавшись. Иногда, веря собственному сердцу, чувствуешь, будто переходишь огромную пропасть с завязанными глазами. Разум ни за что не позволил бы вести европейку с грудным ребенком на руках в развалины некогда священного места, которого сторонятся даже местные жители. А сердце твердило, что идти нужно именно туда. Наверное, в этом суть истинной веры, когда ради неё поступаешься голосом разума и оказываешься прав.

- Руж, я считаю, что должна тебя предупредить. Монастырь наверняка разрушен, и я не уверена, что он безопасен. Но я верю, что нам нужно идти именно туда, - сказала Шэн, серьезно глядя на предсказательницу. – Сейчас я не в праве принимать решение за нас двоих. Скажи, ты готова доверять этому зову?

Почти все время пути решения принимала одна Шэн. Она лучше знала страну, она, в отличие от Руж, не была убита горем и потому могла помнить обо всех бытовых мелочах, и она была старше и опытнее. Тигрица не боялась и сейчас брать на себя ответственность за решение, но уважение к спутнице не позволяло ей что-то решать, не узнав мнение Руж.

Руж аккуратно меняла пеленки Кассию, вместе с тем вновь освежая его маленькое бархатное тельце с помощью влажной пеленки - спасибо благородным и гостеприимных хозяевам, что оставили в комнате небольшую плошку с чистой водой, немного подогреть которую магу Воды, коим являлась предсказательница, не составило труда. Она молча слушала тигрицу, что в нескольких словах обрисовала суть разговора. Да, Руж не ошиблась - она наверняка видела то самое некогда величественное место.

- Я не боюсь, - спокойно ответила предсказательница, ласково целуя сынишку с носик, отчего младенец довольно гукнул, - Я чувствую, что надо идти именно туда. И я искренне рада, что ты поддерживаешь мое стремление, что ты чувствуешь, если не то же самое, то нечто похожее. Мне кажется, что мы стоим на пороге чего-то совершенно нового и неизведанного для нас ранее. Во всяком случае для меня. Я сейчас готова абсолютно на все, лишь бы у Кассия было достойное и счастливое детство. Лишь бы он был счастлив.

Предсказательница верила своим предчувствиям. Она лишь раз поставила их под сомнение, тем самым подвергнув как себя, так и своего мужа опасности, за что теперь, наверное. и расплачивалась своим горем по утраченной любви. Утраченной с его стороны. Женщина аккуратно перепеленала малыша, тихо напевая ему колыбельную. Кассий хлопал сонными глазками, словно спрашивал: "Мама, все в порядке?" - его мать впервые за долгие недели пела ему колыбельную перед сном. Но спросить он этого просто не мог - не умел говорить, да и сон брал свое - стоило ему оказаться в колыбельке, как он сладко засопел. Теперь и предсказательница могла приготовиться ко сну.

Руж согласилась с решением, назревшем в сердце тигрицы, что ещё раз утвердило Шэн в её желании отправиться на поиски храма. Это был голос Провидения, который нельзя игнорировать. Судьба редко предупреждает дважды, ещё реже столь явно указывает нужный путь.

- Хорошо. Тогда утром мы пойдем на поиски Линь Ян Шо, - кивнула Шэн. – А сейчас пора спать, здесь встают рано.

Тигрица поднялась из-за стола. Убедившись, что дверь закрыта, она сняла пояс и жилет, не раздеваясь дальше, и отправилась спать, ложась на ту циновку, что стояла ближе к ширме. Она решила не дожидаться Руж, все же предсказательнице в этом доме ничего не грозило. Забравшись под тонкое одеяло, Шэн отвернулась к ширме и довольно быстро заснула. Она привыкла не упускать возможностей для отдыха, не тратя время на ненужные мысли, мешающие здоровому сну. Другое дело, что сон тигрицы был очень чутким, малейшая опасность заставляла её мгновенно проснуться. Это опыт мастера меча и бывалого воина. Причем даже сильная гроза не мешала здоровому богатырскому сну, а вот случайная мысль об атаке, пронесшаяся в голове проходящего мимо, заставляла проснуться мгновенно. Но Шэн чувствовала, что этот дом безопасен и, скорее всего, этой ночью удастся спокойно выспаться. Принятое решение наполняло сердце уверенностью и предчувствием чего-то радостного и нового. Видимо, конец пути действительно близок.

Предсказателница благодарно улыбнулась тигрицы. Шэн даже не представляла сколько на самом деле она сделала для убитой горем женщины. Нет, слова тут были даже не при чем - слова это меньшее, что сейчас могло ее утешить, да и вообще привести в чувства. Поддержка тигрицы, которая так вовремя "поймала" Руж в коридоре замка, когда та уходила, - вот было настоящей удачей. Руж была просто не в состоянии в тот момент позаботиться хотя бы о себе, не говоря уже о ребенке - она постоянно плакала, делала все на полнейшем автомате, надохилась словно в совершенно иной реальности - она совершенно не понимала что происходило в тот момент, лишь одна мысль билась в ее голове, когда она переступила порог академии: "Никому не нужна". Благодаря моральноустойчивой тигрице, предсказательница начала потихоньку приходить в себя, что особенно стало заметно лишь в последние два дня, а скорее даже только сегодня, во всяком случае разум ее стал проясняться и теперь первичной мыслью была забота о сыне. Она оторвала взгляд, полный любви и нежности, от спящего малыша и с благодарностью посмотрела на тигрицу.

- Спасибо, - тихо прошептала Руж. Она понимала, что пока что это было единственным, что она могла сделать для Шэн, но благодарила она искренне и от всей души. Оставшись в одном белье, предсказательница позволила себе ничем больше не заморачиваться. Она вообще привыкла спать либо в легкой сорочке, либо вообще без какого-либо белья, которое было совершенно лишним в объятиях супруга. За последние недели она просто не помнила как, где и в чем спала - все было как в тумане. Тольо когда голова коснулась подушки, Флер поняла на сколько она устала. Сон пришел мгновенно, даже несмотря на то, что за сегодняшний день она умудрилась подремать дважды. В этот раз она просто отключилась абсолютно ото всего, погружаясь в долгожданный отдых.

Несколько часов спустя

Лучи утреннего солнца пробивались сквозь занавеску, наполняя комнату радостным светом. Шэн проснулась, обернувшись в сторону всё ещё спящей Руж. Будда учил, просыпаясь, оставлять постель позади, и тигрица не привыкла нежиться в кровати после пробуждения. Потому она встала, накрыла циновку одеялом и подошла к окну. Было раннее утро, солнце вышло совсем недавно, а на листьях садовых деревьев ещё блестели капельки росы. В доме было тихо, наверное, хозяева ещё спали. Зная особенности деревенского быта, Шэн понимала, что вскоре проснется вся семья – утром в саду всегда много работы, а в полдень будет слишком жарко, чтобы что-то делать на улице. Шэн оделась. В углу комнаты на низкой тумбочке стоял пустой таз, рядом находился кувшин с холодной водой. Тигрица умылась, после чего, глядя в находившееся рядом небольшое зеркало, аккуратно подвела глаза белой краской. После этого она достала из рюкзака гребень и села на одну из находившихся возле столика циновок.

Расплетя серебристые волосы, она начала аккуратно их расчесывать. След звериного облика – структура волос напоминала тонкую тигриную шерсть, из-за чего они были ужасно непослушными. Из-за кос локоны вились довольно заметными волнами, но хотя бы не перепутались. В роду Бо было принято отращивать волосы, этим тигры показывали, что достаточно хорошо контролируют родную стихию Огня, чтобы не бояться за свою прическу. Процесс расчесывания был своего рода утренней медитацией тигрицы – нередко ей стоило больших усилий бороться с желанием обрезать серебристые пряди, которые воину только мешали. Даже простейшие по технике выполнения страховки требовали отдельного навыка – выкрутиться так, чтобы не наступить на волосы коленом или локтем, потянув мышцы шеи. Терпение, оно же смирение, в эти утренние минуты было актуально как никогда. Дыхание ровное, глубокое, только через нос.